Обещание

Если бы только у нее оставалась часть силы Аспекта Жизни, она знала бы, как ею распорядиться. Раз нельзя вернуть никого из мертвых, то временами она малодушно мечтала лишиться всех воспоминаний. Но каждый раз, просыпаясь утром с болящей душой, Алекстраза понимала, что память об ушедших любимых, друзьях, утраченных днях - все, что у нее осталось. И она ни за что не хотела бы вычеркнуть из своей жизни Тирана, Калена, всех ее детей и супругов. Кориалстраза... Ее самого преданного и верного возлюбленного. Ноздорму как-то упомянул, что во всех возможных реальностях их судьба была неразделима: как бы причудливо ни текли Пески Времени, ее любимый всегда был рядом, на ее стороне, незримо присутствовал в каждом ее вздохе, согревал ее своим любящим взглядом и дарил неописуемое ощущение счастья, которое, как ей казалось, она не в состоянии была оценить полностью. Эта жертва, на которую пошел Кориалстраз ради выживания их вида, чтобы помешать Смертокрылу осквернить ее детей, в конечном итоге привела к победе с воинством Древних богов и самого черного дракона. Но вот только Кориалстраз не спросил ее: а нужна ли ей победа такой ценой? Вновь ни с кем не посоветовался, решил все сам и бросил ее одну. Навсегда. Это ли чувствовал Малигос, когда у него на глазах Душой Демона Смертокрыл уничтожал почти всю его стаю? Что чувствовал старый друг, когда его возлюбленная Синдрагоса погибала в муках, заброшенная во льды Нордскола? Думал ли о ней, о своей почти истребленной стае, глядя в золотые глаза своей сестры, Королевы Жизни, явившейся лично за все его преступления отнять его жизнь? Смешливый болтун с мудрым пронзительным взглядом - такой, каким она помнила Малигоса при последней встрече - во время сражения над Грим-Батолом, часто являлся ей во снах, в которых Алекстраза с болью взывала к нему, моля по прощении. Да, он обезумел от горя и гнева, он хотел истребить всех волшебников, чтобы магия принадлежала лишь его синей стае, но он это делал ради выживания своего вида. Уже тогда его боль и ярость так глубоко отравили его сердце и разум, что он бы ни перед чем не остановился. Именно поэтому, чувствуя возложенную на нее Титанами ответственность за жизнь и судьбу каждого из них, каждого живого существа, Алекстраза приняла одно из самых тяжелых решений в своей жизни - выступить палачом. Точно так же, как она считала своим долгом вступить в битву со Смертокрылом и уничтожить его. Нелтарион, когда еще был Хранителем Земли, стал ей ближайшим соратником, чье мнение значило для нее бесконечно много, и поэтому его предательство было для нее тяжелым ударом, едва ли не большим, чем безумие Малигоса. И пускай Смертокрыл погубил множество ее детей и стал виновным в гибели Тираностраза и в ее пленении орками в Грим-Батоле, Алекстраза нет-нет, но ловила себя иногда на мысли, что она скорбит по Нелтариону. По тому Нелтариону - величественному, мудрому, благородному, каким хранила его безжалостная память. Наверное, она неисправимо глупа и по-женски непоследовательна. Но в конце концов даже самая сильная и могущественная Королева Драконов в глубине своей души остается всего лишь женщиной, слабой и уязвимой перед страхом потерять близких. Так и случилось. Приоткрыв янтарные глаза, отличавшие ее от типичной син'дорай, чей облик она приняла, Алекстраза вперила взгляд в бревенчатую стену хижины. Мох, которым заделывали на зиму щели между бревен, иссох и частично осыпался на утоптанный земляной пол, заваленный всякой трухой, и сквозь щели в полутемную комнату сочился дневной бледный свет. С губ сорвалось облачко пара. Кажется, огонь в печи погас еще в начале ночи, и теперь в доме было так же холодно, как и снаружи. Зябко натянув на плечи тяжелую волчью шкуру, покрывавшую набивное одеяло, Королева Драконов обвела свое пристанище тусклым взглядом. Холод был для нее мучителен. Как и всякий красный дракон, привыкший к жару подземных источников и огня, она любила тепло. Но здесь, в Зимних Ключах, в его снегах и льдах, ей казалось, что вместе с телом промерзает сама душа и приглушается боль в груди, словно утрачивалась чувствительность. Или же Ключи неосознанно напоминали ей о Драконьем погосте, где произошло столько трагедий. Свесив босые смуглые ноги с полуразвалившейся тахты, Алекстраза поежилась от холода и вновь закуталась в волчью шкуру. Едва ли она могла согреть ее в этой хрупкой смертной форме, особенно когда огонь в ее душе почти угас. Зябко натянув почти до самых щиколоток невнятного цвета домотканное платье, купленное у одной из здешних торговок-крестьянок, Королева Драконов блуждала взглядом по своему пристанищу. Мысли вяло текли в голове. В этой апатии даже шевелиться не хотелось. Нужно было, конечно, идти за водой, за дровами, разжечь очаг и подогреть нехитрую стряпню, которая могла поддерживать эту хрупкую оболочку, но в последнее время все сильней приходилось превозмогать себя и принуждать к действию. Наверное, если бы она могла, то ушла бы в сон поглубже, но там ее непременно разыщет сестра. Пусть Изера и не опускалась до чтения нотаций, но все равно ощущать немой укор и разочарование из-за того, во что себя превратила Королева Драконов, ей совершенно не хотелось. Поэтому собравшись с силами, Алекстраза сползла с тахты и скользнула в грубые башмаки. Опять же ее облик эльфийки крови, который она принимала инстинктивно, как самую любимую и привычную форму, не вязался с тем убогим крестьянским, почти нищенским видом, до которого она себя довела, и служил поводом для насмешек и перешептываний во всех окрестных деревеньках. Наверное, жители считали ее опустившейся аристократкой, жертвой несчастной любви, интриг, козней и несправедливости, бежавшей из родного Кель'Таласа на другой конец земли, но эта легенда была лучшим прикрытием для нее. Роскошная огненная копна волос в форме эльфийки, в солнечных лучах полыхавшая таким же пламенем, как и чешуя красного дракона, была собрана в неуклюжую неопрятную косу и упрятана под грубый шерстяной платок, чтобы не привлекать лишний раз внимание. Пристукнув носком грубого ботинка об пол, надевая его поплотнее, Алекстраза подняла рассохшуюся бадью для воды и толкнула тяжелую дверь. Прикрыв глаза на ярком свету, драконица огляделась. Вокруг высились нетронутые, лишь кое-где расчерченные птичьим и беличьим следом сугробы, ветви тяжело клонились к земле после вчерашнего снегопада. Но даже здесь ей показалось намного теплее, чем в ее собственной лачуге, где словно обосновалась стужа. Натянув платок, приминая уши, Алекстраза медленно двинулась в сторону озера Кель'Терил. Местные сюда за водой не ходили, предпочитая подземные ключи, выходящие на поверхность во многих местах. У этого озера была дурная слава, и она даже чувствовала почему. Но это ее почти не волновало. Едва ли страдающие неупокоенные духи в состоянии причинить вред дракону. Увязая в нетронутом снегу, Алекстраза двинулась к прорубленной ею полынье, чтобы набрать воды. Чуткий слух сразу уловил, что сегодня на озере как-то... По-другому. Алекстраза даже остановилась, прислушиваясь к собственным ощущениям, но, так и определив причину возникшего беспокойства, вышла на лед. Пройдя несколько шагов к проруби, Алекстраза наклонилась, чтобы поставить бадью и подобраться к осыпающемуся, схватившемуся тонкой коркой льда краю, как вдруг ощутила, под ногами тихий треск. От этого звука у нее, казалось, каждый волос на теле встал дыбом, потому что треск льда, разламывающегося у тебя под ногами, кому угодно придется не по душе. Алекстраза была драконом. Это ее и спасло. Легко выпрыгнув из тяжелых деревянных ботинок, она порхнула назад, словно перышко, а лед на том месте, где она только что стояла, хрустнул и пошел сетью трещин, обламываясь под ее весом. Босые ступни обожгло холодом. Закусив пухлую губу, драконица озадаченно уставилась на медленно проваливающуюся одним краем под лед бадью. Не настолько вчера было тепло, чтобы толстый, в пару дюймов толщиной лед, неожиданно подтаял. И только сейчас Алекстраза осознала, что же ей не понравилось, когда она вышла на берег озера. Вокруг было тихо. Слишком тихо для такого часа и этого места. Наверное, впервые, красная драконица ощутила, что апатия облетает с нее как шелуха, а интуиция обостряется и начинает с настойчивостью москита над ухом зудеть об опасности. Хотя, казалось бы, всего лишь треснул лед под ногами. Натянув на голову свалившийся ей на плечи платок, она поморщилась от пронизывающего ее босые ступни холода и сделала шаг в сторону, намереваясь поспешить в свою хижину. Но в этот момент ей под ноги под странным углом с треском врезался пылающий лиловый шар чистой энергии. Ахнув от неожиданности, Алекстраза нелепо взмахнула руками, отшатываясь, инстинктивно вскинула перед лицом руки, и с каким-то отрешенным удивлением ощутила, как ее ноги, колени, бедра - она вся - проваливаются в ледяную воду, обжигающую тело не хуже драконьего пламени. Растерянно вскрикнув, царапнув разламывающиеся обломки льда пальцами, драконица ушла с головой под лед. Алекстразу обуял ужас. Она столько раз размышляла о смерти, но никогда не думала, что это будет такая нелепая и жалкая смерть. Нет, не просто смерть. Этот шар чистейшей тайной магии - в нее целились. Это нападение. Скрюченные пальцы яростно и тщетно пытались уцепиться за гладкую поверхность ледяного панциря, на фоне тусклого зеленоватого льда напомнив ей разлапистых синих морских звезд, которых полно на западном побережье Восточных Королевств. Кажется, в озере было глубинное течение, потому что драконица ощутила, что ее тянет куда-то в сторону - прочь от полыньи, в которую она провалилась. Барахтаясь в ледяной воде, она попыталась добраться до пролома, путаясь в облепившем ее ноги платье, стесняющем движения, но хрупкое не привыкшее к нагрузкам смертное тело не слушалось ее. Неужели так бывает? Это и есть смерть? В зеленоватой мгле, в обжигающей ледяной воде, уже не причиняющей муки, а обволакивающей, успокаивающей, усыпляющей, словно пуховое одеяло в материнской колыбели... Кажется, этот выбор сделали за нее. Давно пора было... Не тут-то было. Сквозь лед полыхнуло огненное зарево. Этот отблеск отразился в полуоткрытых застывших глазах медленно идущей ко дну красной драконицы, заставив ее среагировать. Огонь. Она бы узнала этот свет и из тысячи. Хорошо. Хоть увидит его в последний раз. Но лед неожиданно взорвался у нее над головой и в воду тяжело погрузилось что-то массивное, большое. Которое грубо сгребло ее за струящиеся в темной воде, как водоросли, волосы, и дернуло ее наверх, к свету. Эридан так и не понял, откуда прилетел тот магический шар, ударивший стоящую на льду женщину под ноги. А потом и размышлять было некогда. Он припустил бегом, перепрыгивая сугробы и оступаясь в наметенном снегу, и домчался до Кель'Терила за считанные секунды, на бегу активируя заклинания щита. От мощнейшего магического удара калдорай едва устоял на ногах. Его отбросило с кромки льда. Кувыркнувшись почти что в заднем сальто, Эридан успел выставить руку в качестве опоры, извернулся и приземлился после этого кульбита на ноги. Надо было вытаскивать из-подо льда Королеву Драконов, иначе Керен точно осиротеет повторно, потому как выбираться сама она почему-то медлила. Неизвестный маг из засады нанес новый удар. Эридан еле увернулся - заклинание спалило ему часть плаща и чуть не оставило без одного уха. По еще не остывшей траектории магического следа он отправил мощнейший огненный шар. Уж в чем-в чем, а в огненной магии ночной эльф мог запросто потягаться с любым из огненных магов син'дораев. За деревьями бахнул взрыв, в снег посыпались обломки ветвей и какая-то рослая фигура, закутанная по самые уши в темный плащ. По острые такие, длинные уши. Ночной эльф. Это Эридан отметил, уже на ходу создавая новый огненный шар, который он обрушил на ледяную поверхность. Кожу на лице защипало, а волосы заискрили от мощнейшего импульса магии, которой ударил в него неизвестный чародей, и ночной эльф принял гениальное в своей простоте и в то же время идиотизме решение. Прикрывшись щитами, он бросился в ледяное крошево, кружащееся на потревоженных волнах лесного озера. Над ним пронеслось что-то мощное, явно разбившее бы вдребезги все его щиты и призванное убить его одним ударом. Но сейчас его волновала не показывающаяся, явно решившая утопнуть Алекстраза. Утопленница обнаружилась сразу неподалеку. Судя по тому, что она уже даже не сопротивлялась, то она собралась сдаться без боя. Вот они какие - непобедимые хваленые красные драконы... Искупали в ледяной водичке и все, расклеилась. Сгребя ее за первое, что попалось ему под руку, Эридан дернул безвольное тело син'дорай к себе, обхватив поперек туловища как тюк. Парой мощных гребков, эльф выплыл из проруби на свет и закинул себе на плечо обмякшее тело женщины. Он еле успел выставить щиты - неизвестный маг снова атаковал его, на этот раз арсеналом поскромнее. Ледяные копья с грохотом разлетелись об защитный кокон, а Эридан в это время отчаянно пытался выкарабкаться на лед, но тот под его собственным немалым весом и весом самой Алекстразы все время обламывался. А водные подледные процедуры тонуса не прибавляли, даже напротив. Эридан чувствовал, что еще полминуты - и у него сведет судорогой ноги и он не сможет вытащить эту горе-драконицу. Более того, еще и сам ко дну пойдет. Выбросив вторую руку, Эридан создал огненные копья, наподобие тех ледяных, что в него выпустил противник, и обрушил их на мага. Другой свободной рукой, оставив Алекстразу болтаться у него на плече как кучу выстиранного белья, калдорай выхватил кинжал Аззинота и вонзил его в лед, на расстоянии фута от края. Кусок льда пошел трещинами и откололся. Зарычав от напряжения и злости, Эридан бросился грудью на лед и ударил кинжалом лед как можно дальше - насколько смог вытянуться. Ладонь пронзила острая боль, отозвавшаяся аж до плеча. У Эридана потемнело в глазах, он едва не разжал пальцы, а в этот момент закашлялась и задергалась на спине его очнувшаяся поклажа. Судорожно вцепившись пальцами в мокрый сюртук на спине ночного эльфа, Алекстраза испуганно завертела головой. Грудь разрывало от болезненного кашля, все тело горело от боли, но чувство опасности, казалось, пробудило в ней ее внутренний горн, пламя в котором взревело, словно огненная буря под Хиджалом. С яростным рыком, который едва ли способно издать женское горло, она извернулась, все так же держась за неизвестного спасителя, и выставила руку, о которую разбился посланный в них очередной потрескивающий магический шар. - Ну наконец-то ты проснулась, Ваше Величество, - хрипло процедил Эридан, зажмурившись от яркой вспышки арканы. - Что происходит?! - не менее хрипло выкрикнула Алекстраза, забираясь по нему как тонущая кошка цепляется за все подряд и карабкается навстречу жизни. В этот самый момент Алекстраза очень остро ощутила, что умирать она еще не готова. - Нас пытаются убить. Точнее тебя. Осторожно! - Эридан погасил еще одно вражеское заклинание, но от магического импульса его едва не откинуло обратно в прорубь. - Я... не понимаю... - Алекстраза вывалилась на лед, все еще захлебываясь кашлем, мокрая и дрожащая. - Что я сделала? - За то, что ты еще не сделала. Может, ты поможешь мне уже наконец?! - рявкнул ночной эльф, барахтаясь в проруби. Драконица, кажется, наконец перестала тормозить и прониклась. Он сам не уловил момент, когда она трансформировалась. Морозный воздух сотряс яростный злобный рев разозленного дракона. Громадная красная драконица распахнула примявшиеся полупрозрачные крылья и без особых раздумий выпустила огненную струю в нападавшего на них мага. Тот в невероятном кувырке, как недавно Эридан, смог уйти с линии огня и бросил в красного гиганта заготовленное заклинание. Полуматериальные путы, похожие на призрачные цепи, обвили туловище Алекстразы, прижимая распахнутые крылья к бокам, сминая их, опутывая увенчанную массивными рогами голову, зубастую пасть, и вместе с этим драконица начала сжиматься, уменьшаться в размерах, все более утрачивая драконий облик, снова возвращаясь к смертной ипостаси. Какое-то заклинание, блокирующее силу дракона. Настолько мощное, что сразу стало ясно - сплетено оно было не этим магом, судя по его магическому арсеналу. Это была магия незнакомая и намного сложнее, чем Эридан мог себе даже предположить. Только откуда? Выбросив руку, Эридан выпустил в мага-ночника самое мощное из имеющихся у него заклинаний, модифицированных им лично. Но вместо привычного жаркого ослепительно-белого пламени с его пальцев хлестнул ядовито-зеленый шквал бушующего огня. Выброс энергии оказался таким мощным, что от отдачи у Эридана заломило в висках. А неизвестного мага заклинание Эридана едва не размазало на месте. Земля вспухла под ним зелеными прожилками, взорвавшись и отшвырнув мага, едва не раскатав его об сломавшееся дерево. Эридан выкарабкался на лед, чувствуя в теле невыносимую слабость и охватившую его дрожь. Оковы на Алекстразе рассеялись, и драконица с ревом метнулась к месту падения нападавшего. С неожиданным проворством для такой громадной туши она попыталась схватить его своими мощными челюстями, но маг телепортировался буквально в ее пасти. - Другое дело... а то утопленника изображать каждый сможет, - хрипло проговорил Эридан, поднимаясь на подкашивающихся ногах. Его все еще трясло после отката. Только сейчас его накрыло вялое удивление при воспоминании того, что он сделал. У него отродясь не было зеленого пламени. Это удел чернокнижников, балующихся магией разрушения и демонической скверной. Красный гигант замерла, словно изваяние, и смотрела на подпалины оттаявшей обугленной земли у себя под лапами. Наконец она подняла рогатую голову и развернулась к Эридану, тяжело переступая массивными когтистыми лапами, украшенными золотыми драгоценностями. - Я не просила меня спасать, - отрывисто бросила драконица и начала обратную трансформацию в син'дорай. - Может... Я этого хотела. Ночной эльф криво ухмыльнулся, неуклюже пытаясь упрятать кинжал в ножны. Почему-то перед глазами возникла ободранная всклокоченная охотница, угрюмо сверкающая на него светящимися глазами сквозь прутья тролльей клетки. Ох уж эти женщины... - Для той, что не слишком-то и хочет жить, ты что-то уж слишком яростно барахталась у меня на плече, словно недоутопленная кошка, - съязвил Эридан. Королева Драконов, окончательной принявшая облик син'дорай, резко обернулась к нему и сузила золотые рептильи глаза с вертикальным зрачком. - Кто ты такой, эльф? - резко спросила Алекстраза, и Эридан невольно ею залюбовался. Вот это другое дело - платье с оборванным почти до бедра подолом облепило ее стройную гибкую фигуру, огненные волосы развеваются на утреннем ветру, глаза горят и ноздри аж раздуваются. Ничего общего с той пришибленной замарашкой из Изумрудного Сна, которую ему показала Пробудившаяся. - Я Эридан Темное Крыло, маг Кирин-Тора. Похоже, тебе угрожает опасность, - шагнув к ней, проговорил ночной эльф, откинув пятерней облепившие лицо волосы. Купание в проруби здорово взбодрило, но теперь на утреннем морозце в мокрой одежде стало как-то... Не комфортно, это мягко сказано. Но клацать зубами и трястись от холода при Алекстразе было как-то несолидно. - Я уже поняла, - саркастично заметила драконица, направившись мимо него в сторону своей хижины. Она почти не ощущала холода, стылым облаком обволакивающего ее полуобнаженное тело. То, что с ними сейчас случилось, нападение, бой, словно пробудили ее ото сна. - То заклинание, что он бросил в меня: только дракон может пленить дракона. Не от магов-людей получил он матрицу этого заклинания, - проговорила Алекстраза, задержавшись напротив него. - Что тебе известно, маг? - Немного. Только о ловушке, созданной в Храме Драконьего союза, из-за которой пострадал Калесгос. Алекстраза повернулась к нему лицом. Ее лоб пересекла морщинка недоверия. - Калесгос? Откуда ты знаком с бывшим Хранителем магии? - Долгая история. Изначально я исполнял посмертную волю моего наставника, Ронина, но теперь я чувствую, что все намного серьезнее и запутаннее, чем мы даже предполагали. А потом Пробудившаяся, твоя сестра, показала мне, где тебя искать, - подытожил Эридан, сняв сюртук, чтобы хоть немного отжать. Не помогло. Рубашка облепила тело, безжалостно выхолаживая. Взгляд Алекстразы стал еще более недоверчивый. - Сестра? Показала тебе? Ты друид? - Практикую немного, на стыке магии природы и арканы, - кивнул ночной эльф. - Ты упорный, - заметила драконица озадаченно. - Мало кто может дозваться сестру, если она этого не захочет. Зачем ты искал меня, если уж решился отправиться в Изумрудный Сон добиваться аудиенции у Изеры? - Это то, что поручила мне вдова Ронина, этого желал бы Крас... При этом имени Эридан увидел, как изменилась в лице Алекстраза. Побледнев, она шагнула к нему, комкая оборванный подол своего платья, как ребенок. - Откуда ты... - Один из твоих детей уцелел, - глядя в тревожно расширенные глаза Королевы Драконов, сказал Эридан. - Ваш с Кориалстразом сын. Его зовут Керен. Алекстраза покачнулась, словно ее прошибла молния, и стиснула кулаки. Ее лицо застыло, но во взгляде читалась целая гамма чувств - от неверия до безумной, отчаянной надежды. - Это исключительно дурная шутка, смертный, - наконец разлепила она губы. - Мой возлюбленный погиб и вместе с ним погибло все наше будущее зараженное потомство. Если ты хочешь сыграть на моих чувствах, то поостерегись. Ты слишком многое на себя берешь, эльф, - в ее интонациях отчетливо прозвучало шипение громадной ящерицы. Эридан только вздохнул. Кажется, разговор предстоял нелегкий. - Если ты позволишь мне, я расскажу тебе все, что мне известно. Поколебавшись, драконица взглядом указала на видневшуюся невдалеке темную стену хижины и двинулась к ней. Эридан мысленно возликовал и последовал за ней, старательно растирая плечи и руки, пока Алекстраза не видит. Напоследок он еще раз бросив взгляд на озеро, вокруг которого наконец-то начали оживать птахи и выводить свои рулады, как только разборка с огоньком закончилась. Боль в руке отдавалась уже в плечо.