***
Началом тренировки послужил кросс. Долгий, изнурительный кросс под дождем во главе с Фором. Бет удивилась его стойкости, ибо она была уже готова лечь на асфальт и притвориться мертвой. А может и не притвориться. Сейчас они стояли в спортивном зале: кто-то участвовал в парном поединке, кого-то уносили в лазарет, кто-то колотил грушу, а кто-то, как Бет, пытался просто сдвинуть ее в сторону. — О, маленькая шлюха, — кто-то подошел к девушке сзади, и она отскочила в сторону. Это был он. Тот парень, который вчера хорошенько поиздевался над ней, — Какая-то ты сегодня совсем не разговорчивая. Погоди-ка, ты вообще не разговорчивая. — гул в зале стих и все начали с интересом наблюдать за разворачивающейся драмой. Бет в панике оглядела всех присутствующих: Фора в зале не было, но зато был Эрик. Но он не вмешается, не поможет. Это она поняла по вспыхнувшему в его глазах неподдельному интересу к сложившейся ситуации. Испуганные глаза Бет вновь переместились на Ричарда. Ненависть — гадкая штука, она исказила весьма приятные черты лица молодого человека. Увидев испуг в больших серо-голубых глазах, мужчина улыбнулся. — Скажи, тебя уже кто-нибудь имеет? — интересуется он и подходит ближе. Бет выставляет ладони вперед и они сразу же упираются Ричарду в грудь. Он гадко улыбается. Настоящий засранец. — Программа в мире животных окончена? Орангутанг прекратил заигрывать с самкой? — холодный голос Эрика щекочет нервы девушки больше, чем присутствие рядом с ней Ричарда, но на свое удивление она с облегчением выдыхает, — Что ты делаешь в этом зале? Может ты забыл, но в этом зале тренируются неофиты, а ты уже вышел из нежного возраста. — Еще увидимся, соска. — Ричард растягивает губы в глумливой усмешке, а Бет не выдерживает и заносит руку для удара. Она бы ударила его. Получила бы потом, конечно, но ударила бы. — Бет! — властный голос Эрика останавливает ее, и она глубоко вздыхает. Ричард хмыкает и удаляется из зала, — Почему остановились? Тренировка продолжается. Девушка закусывает губу и вновь возвращается к своей груше. Некоторых людей просто нужно обнять. За шею. Веревкой. Ричард как раз из таких людей. Он перетрахал половину девушек во фракции. Почему половину? Да потому что остальных перетрахал Эрик. Но не об этом сейчас. Ричарду нравится доминировать, нравится чувствовать свою власть над слабым существом. И сейчас его почти отсутствующий мозг выделил самую слабую особь. Это Бет. — Если ты хочешь сдвинуть ее хотя бы на миллиметр, то напрягай лопатки. Ты слабая, так что ищи в себе преимущества. Хоть какие-то. В тебе же должно быть хотя бы одно преимущество. Бет согласно кивает и вздрагивает, когда к ее спине прижимается твёрдая мужская грудь, когда руки Эрика ложатся на ее запястья и затылком она чувствует его тёплое дыхание. Слишком близко. Чересчур. Но отойти от него она почему-то не решается. Эрик замечает шрамы на тонких запястьях и, кажется, только сейчас до него доходит вся полнота ее боли, но он не зацикливается. Ему просто все равно. Мол, а кому сейчас легко? А Бет… Бет боялась мужчин. Она их не знала. Долгое время живя под строгим присмотром родителей и приказывала себе не смотреть на мальчишек, которые пытались завладеть ее вниманием. Это неестественно — не уметь общаться с юношами. И сейчас, чувствуя тело Эрика, Бет оцепенела. Он был громадным. По сравнению с ней, во всяком случае. И гораздо больше тех мужчин, с которыми ей приходилось иметь дело в своей жизни. Его фигура была сбита из мускулов. Ей требовалось время. Она на миг почувствовала себя виноватой, но затем преодолела это чувство. Мужчина был не виновен, но она не могла отнестись к нему со всей душой. Впервые в жизни она собиралась быть недоброжелательной к незнакомцу, но у нее не оставалось другого выбора. — Расслабься. — трепет пробежал по всему телу девушки, когда она чуть повернула голову и посмотрела на мужчину. Должно быть, Ева почувствовала то же самое, увидев змия. Она сожалела об очень многих вещах, которые была не в силах изменить. Все вокруг, куда ни глянь, выглядело отчужденным. Она слышала немало проповедей о том, что доброта — это ключ к разрешению многих проблем, но сегодня она была в затруднении: какой же способ избрать для того, чтобы разрешить все свои трудности? Жар снова прилил к ее щекам, когда она вдохнула запах его кожи. Внутри живота родилось странное, незнакомое ощущение. Она попыталась освободиться от его хватки. — Напрягай спину, поняла? — голос Эрика вновь стал холодным и властным. Он отпустил девушку, и Бет просто подлетела к груше. Просто напрягать спину? Через две попытки груша сдвинулась с места. Спасибо, Эрик.***
На ужин был ее любимый шоколадный пирог. И чем неофиты заслужили такое лакомство? Ах, да, завтра утром ведь кого-нибудь отчислят. Бет чувствовала, что она может быть одной из этих неудачников. Ох, зря она ввязалась в эту авантюру с переходом из своей фракции. К любимому пирогу она так и не притронулась. Стоя в очереди за чаем, девушка размышляла, каковы же ее шансы не вылететь. Они, по правде говоря, очень малы. Ведь она слабая, поломанная и такие как она не нужны Бесстрашию. Только если не поставить их за место груш. Тогда совсем другое дело, хоть в чем-то пригодятся. Увидев, что чай разливает никто иной, как Ричард, Бет уже подумала о том, что пожалуй, обойдется и без напитка. — Расслабься, детка, я не собираюсь бить тебя, — парень гадко ухмыляется и потом добавляет, — Не сегодня, по крайней мере. Бет хоронит клокочущую ярость глубоко в груди и делает два шага вперёд. Взяв из ее ледяных рук металлическую, грубую чашку, Ричард удивился. Действительно очень ледяные руки. Ничего, кто-нибудь ее обязательно отогреет. Налив чай, он уже хотел вернуть чашку ее владелице, но передумал. Вместо этого, он плюет туда, нахально не сводя взгляд с девушками. Бет закусывает губу и закатывает глаза, мол, даже и не ожидала ничего другого. — Приятного чаепития, — парень протягивает чашку с кипятком девушке и та, будучи не в силах сдержаться, бьет по ее донышку, да так, что весь кипяток оказывается на руках Ричарда, — Сука! — ревет он, приходя в себя. Руки сильно обожгло и скорее всего, в некоторых местах будут волдыри. Подавив боль, Ричард в мгновение ока, перепрыгивает столик, на котором стоял бидон с горячей водой, и направляется к Бет, шипя попутно всяческие неприятные проклятия и оскорбления. Купер ненароком подумала, что он убьет ее. Сделав несколько крохотных шажков назад, она приготовилась получить отменный удар. Может и несколько ударов. — Ричард! — Бет узнала этот голос. Началась суматоха, но как ни странно, ее никто не бил. Открыв свои зажмуренные глаза, девушка увидела, что Ричарда, подобно дикому зверю, сдерживают оковы из рук ее инструктора — Фора. — Убирайся из этой фракции, тварь. Иначе обещаю, тебе будет очень плохо. Я сам позабочусь об этом. Испуганная Бет, тяжело дыша, развернулась и побежала прочь. Куда? Она сама не знает. Зачем? Еще один вопрос. Неизвестно, сколько точно прошло времени прежде, чем девушка успокоилась и сбавила темп, но как только она сделала это, то услышала приглушенные голоса. Подслушивать, конечно, нехорошо, но она ведь женщина. Такое иногда с ними случается. — Что нам делать с этой молчаливой? — спрашивает знакомый голос с хрипотцой. — А что с ней не так? — интересуется более спокойный и зрелый голос. — Судя по результатом, опустись она на позицию пониже и попадет в «Красный Список». — Но она ведь не в «Красном Списке»? — Пока нет, это дело времени. Но она слабая и жалкая. Бесстрашие — не для нее. Нужно избавиться от нее, Макс, пока она нас не опозорила. — Откуда такая ненависть к этой девушке, Эрик? Дай ей время. Она многое пережила. — Мне насрать на то, что она пережила. Это было в прошлом. Пусть или забывает свое прошлое, или уёбывает отсюда. Она не нужна нам. Не такой слабой и убогой. — Посмотрим, что будет на следующем этапе… Дальше Бет дослушивать не стала. Слез на глазах не было, но было отвратительное состояние на душе. «…Слабая и Убогая…» «…Жалкая…» «…Пока не опозорила…» Бет старается не дышать, чтобы лидеры не поняли, что их подслушивают. Она понимает, что находится в противоположной стороне от общей спальни и теперь направляется туда. По прибытию, она собирает вещи в маленький черный рюкзак, который, кстати говоря, наполнился не полностью, и покидает фракцию. Лучше это сделать сейчас, чем Эрик прилюдно унизит ее и выгонит. Она лучше сама уйдет. Ей теперь все равно. Ей совсем уже нечего терять. Она глупая и добрая. От чего получается, что самая большая идиотка на свете. Пора с этим заканчивать. Сейчас, сражаясь с сильным ветром, девушка молит Бога о том, чтобы Он забрал ее. Она так устала жить. Ей так больно жить. Это, пожалуй, самая странная молитва из всех когда-либо произнесенных ею. Но хоть бы Бог сжалился и услышал. Хоть бы услышал.***
— Блять! Я не нянька этой пизде, ясно? Захотела съебать? Вперед. Я бы не остановил её, даже если бы и знал о ее намерениях! — Нельзя было допускать этого! Если Эрудиты узнают о том, что новичок предпочел обществу Бесстрашия изгоев, то сразу же спишут нас со счетов нужных фракций! — Меня это не особо интересует. — Эрик, подумай хорошенько, мать твою! Ее нельзя было отпускать, ясно? И это исключительно твой геморрой — она была твоим неофитом. — Что с того? Она сама приняла это решение. Тут её бы или избили, или трахнули. А может и то, и другое одновременно. Она совершила наиглупейшую ошибку, когда перешла к нам и у нее хватило смелости признаться в этом и уйти. Все шикарно и меня все устраивает! В официальной версии скажем, что она поскользнулась и упала в яму. — Эрик, все, кто так умирают обычно переходили тебе дорогу в прошлом. — И я, как обычно, ни при чем, если ты помнишь. — Тебя просто ни разу не ловили на этом, — Макс тяжело вздыхает и продолжает, — Делай, что хочешь, но найди ее. И верни обратно. А потом можешь и бить ее, и трахать, и все одновременно. Но найди её, Эрик. — Блять! — в очередной раз выругался самый молодой лидер Бесстрашия. Своих проблем по горло, да и ещё проблемы с этой тупой сукой. Этого еще не хватало. Но в одном Макс все-таки прав. Когда он ее найдет, а он обязательно найдет, то непременно накажет. Правда, он еще не решил как. Но у него уже есть пару вариантов на заметку.