Elizaveta – Love is Drug «Куда бы мы ни отправились, нравится нам это или нет, мы суть «мы», мы неизбежно тащим с собой нарастающий груз собственной личности и смотрим на мир теми же глазами» (С) Лоренцо Ликальци «Я – нет».
Наша компания снова в ресторане: мы просто решили провести вместе вечер. Энн пришла с Джорджем. Нэд со своей девушкой Сарой, а Дэвид, как и я, один. Мы пьем вино, рассказываем истории, подкалываем друг друга. Говорят, что англичане холодны к иностранцам, но все это чепуха, по крайней мере, такого со мной не происходило. Ко мне никто не относился как к человеку второго, третьего или даже десятого сорта. Я легко сходилась с людьми, знала, что могу очаровывать, что выгляжу довольно привлекательно, и это все помогало мне. Мой акцент, который медленно исчезал, излишняя жестикуляция выделяла меня среди всей этой порой безликой толпы. Мужчины, смотря на меня, знают, что от меня ничего хорошего им ждать не стоит, но все равно хотят меня узнать. Порой яркая агрессивная внешность не всегда сочеталась с тем внутренним миром, который они видели в процессе общения. Может быть, я бываю циничной, холодной, расчетливой, но мне пришлось такой стать, чтобы выживать. Хочешь сладкую жизнь – крутись, не ищи легких путей, они заводят человека в тупик. – Кэт какая-то радостная, – заметил Нэд. Его серые глаза загадочно сверкнули. – У Кэт завелся любовник, – протянула Энн, прижимаясь к Джорджу. – Вот оно как. А то я решил приударить за ней, – отозвался Дэвид. – О, дорогой, ты не ее полета птица. Что ты можешь дать ей кроме любви? – Энн отпила вина, поправила каштановые кудрявые волосы. – Мне кажется, кроме любви ничего не нужно, – вставил Джордж. – Она - смысл всего на земле. – Поверь мне, есть люди, которые так не считают, – я мило улыбнулась всем. – Для них любовь – это дефект, ведущий к проигрышу. – Какая глупость, – отмахнулась Энн. – Мой один знакомый именно так и считает, – все уставились на меня. – Видно, он очень хорош, раз тебе все равно. Такие никогда не женятся и никогда не скажут: «Ты нужна мне», «Я очень люблю тебя». Да он просто трус, – вспылил Дэвид. – Почти все истории любви заканчиваются печально, но они прекрасны... – Я не жду слов любви и вечных признаний, – оправдалась я. – Правда? А я вот так не думаю, – Нэд посмотрел на Сару, она была милой блондинкой. Да, два блондина в паре это красиво, хотя порой они выглядят, как брат и сестра. – Она хищница, – Энн горько рассмеялась. – Сейчас поиграет с ним и бросит, а он будет думать, что это он играл с ней. Я тихо усмехнулась на реплику Энн. Он не будет думать, что играл со мной. Он вообще не будет думать обо мне, как и сейчас. Кто я для него? Сложно сказать. Но Шерлок уж точно не тот мужчина, которому нужны женщины в личных целях. – Я — не хищница, я – вампирша, – поправила я. – Хотя, какая разница. В данном случае каждый из нас получает свою выгоду. Вот и все. Любые отношения – это выгода. – Жуткий циник, – Джордж подлил мне вина. – Секс без всяких обязательств – мечта почти любого мужчины, – громко сказал Дэвид. – Выпьем за то, чтобы наслаждение всегда было нескончаемым. Я понимала, что мои отношения с Шерлоком далеки от идеала. Вернее, я бы не назвала происходящее отношениями. С той ночи, после дня рожденья Энн, я видела Шерлока всего лишь пару раз. Прошло уже две недели. Эти две недели мне было чем заняться. Когда я занята, то у меня нет времени на глупые поступки, мужчин и самобичевание. Где-то я читала, что одиночество – это тогда, когда у тебя есть время думать о нем. У меня же не было этого времени. Почти каждый день было много работы, вечерами я занималась ретушью и оформлением снимков, пятницу и субботу пела в пабе со своей группой. Как я предполагала, так и произошло: когда заполучила этого странного детектива, мой интерес к нему немного стих. Причиной же всего этого было его странное отношение ко мне. Именно это меня больше всего бесило. Да, я любила его, прекрасно это понимала, но эта любовь была больше похожа на зависимость, нежели на то прекрасное чувство, о котором пишут поэты и художники. Только поэтому решила сторониться его. Чем меньше его вижу, тем легче мне будет. За эти две недели мы один раз столкнулись на лестничной площадке. В то утро я уезжала за город на пикник с друзьями. Погода была просто потрясающая. За окном буйствовал май. Лондон напоминал мне лоскутное покрывало, но это не имело ничего общего с Сицилией. В воздухе ощущалась легкость, ароматы весенних цветов дурманили голову. Теперь я могла часами гулять по городу, потому что в каждом миге весны находилось что-то прекрасное. Я закрыла дверь своей скромной квартиры, подняла с пола гитару. Наша компания планировала провести весь день и ночь на природе. Мы ехали к реке, чтобы половить рыбу и попеть песни у костра. Только я собралась уходить, как увидела Шерлока, который откуда-то возвращался. – Buongiorno, – холодно произнесла я, собираясь просто пройти мимо него. – Удачного дня, мистер Холмс. – Мне казалось, что в пабах с утра не играют, – отметил он. – Хотя джинсы и кеды – это, скорее всего, поездка за город. – О, maestro di osservazione, – я старалась не смотреть на него, он же все время изучал меня. – Поставь себе «пятерку» за познания в женском гардеробе. Хотя, что ты знаешь о женщинах? Ровным счетом ничего. – Неналаженная личная жизнь служит причиной раздражительности, – Шерлок схватил меня за локоть. – У меня все порядке с личной жизнью. Мужчины шеи сворачивают в мою сторону. Стоит только поманить, – я гордо скинула голову. Толкнув его плечом, прошмыгнула мимо детектива. Ну его к черту. Холмс по-прежнему волновал меня, все так же мне хотелось накинуться на него. Но его холодное, надменное поведение остужало мою горячую голову. Во мне было очень много сомнений. Я постоянно задавала себе вопрос, что это происходит со мной. Простое животное желание к нему? Любовь? Зависимость? Или непрекращающийся интерес? Следующая наша встреча произошла неделю спустя. У меня было очень много работы, нужно было сделать три заказа. Закон жизни таков, что когда-то очень нужное тебе приходит в негодность. Это как не взять с собой зонт, и дождь обязательно будет. Мой любимый ноутбук сломался. Везти в ремонт было уже поздно, а заказ нужно было сдавать завтра днем. Я надела туфли, посмотрела на себя в зеркало. Ладно, нет времени думать то ли на мне надето для визита к соседу. Шерлок открыл мне не сразу. Он ухмыльнулся, смотря на меня. Видно, отсутствие макияжа, простая черная футболка и джинсы не производили обычного впечатления. Он кинул взгляд на камеру в моих руках. – Привет. Мне нужна помощь, – начала осторожно я. – Надеюсь, это не скучная детективная история, – Шерлок пропустил меня в гостиную. – Мне нужен твой компьютер. Завтра сдавать работу, а у меня три заказа не выполнено. Можно? – он вскинул бровь, удивляясь видно. Он ничего не ответил, я же приняла это как сигнал действию. Он назвал мне свой пароль, словечко оказалось заумное, но у такой личности, как Шерлок, не может паролем быть день рождения мамы. Все это время, что я находилась в его квартире, ощущала, как Шерлок украдкой наблюдает за мной. Иногда он даже делал вид, что просто подходит к столу, чтобы что-то взять, и заглядывал в экран компьютера. Закончив работу далеко за полночь, собралась уходить. Я уже была у двери, когда Шерлок схватил меня за руку, прижимая к стене. Его голубые глаза холодно смотрели на меня. Этот взгляд просто гипнотизировал. Несколько недель назад я бы накинулась на него, но сейчас не стала этого делать. Нет. Мне надоело бегать за ним, надоело воображать, что обязательно «перевоспитаю» его. – Пусти меня, – тихо произнесла я. Но мои слова не соответствовали действительности. Не заметила, как сама потянулась к нему, не поняла, как так произошло, что стала его целовать. Шерлок обнял меня. Мне хотелось, чтобы он не отпускал меня, не хотела, чтобы этот момент, преисполненный нежностью, а не животной страстью, заканчивался. Я оторвалась от него, провела ладонью по щеке, потом по шее и груди. Странно, все дальнейшее было просто сном. Это было так нежно, так легко и чувственно. Мне не нужно было быть хищницей, дикой и необузданной, для того, чтобы хоть что-то пробудить в Шерлоке. Все было так, как бывает в мечтах. После этого сладкого сна я лежала рядом с ним, вдыхая аромат его туалетной воды, водя пальцами по его влажному плечу. Мы ничего не говорили друг другу. Удивительно, когда мы были просто соседями, когда сама приходила к нему, мы находили темы для простых разговоров. Хоть он и вел себя со мной очень высокомерно, Шерлок почему-то пропускал меня в свой дом. Сейчас я ничего не понимала. Мне хотелось задать ему вопрос: «Шерлок, кто я для тебя?» – но каждый раз я говорила себе: «Нет, Катина, этот ответ просто тебя расстроит. Ничего из этого не выйдет». Я поднялась с постели. Длинные пальцы детектива обхватили мое запястье. – Не уходи, – услышала я. – Non ne vale la pena, – тихо ответила, снимая его пальцы с руки. Быстро подобрав одежду с пола, я оделась. Ушла, не бросив на него ни единого взгляда. Знаю, что повела себя, как настоящая стерва. Но я не могу по-другому. Держи мужчину на расстоянии вытянутой руки, искушай его, интригуй, и тогда, возможно, он будет стремиться к тебе. Пока он только сказал мне: «Не уходи», – это было только началом. «Non andare via», – звучат его слова по-итальянски у меня в голове. Но я не знаю, что будет дальше.***
Его младший брат вечно доставлял ему беспокойство. Майкрофт Холмс считал, что за Шерлоком нужен постоянный присмотр. Сейчас его беспокоило окружение брата, вернее, соседи. Пара геев не несла никакой угрозы, но вот девушка... Одинокая девушка. Не самая подходящая компания для брата. Последние четыре месяца у Майкрофта было очень много дел, поэтому как-то не нашлось минутки разобраться со всей этой ситуацией. Кабинетные дела требовали очень много времени и отдачи. Майкрофт был старше Шерлока на семь лет, занимал пост в правительстве, над чем часто смеялся Шерлок, называя брата «само британское правительство». Майкрофт постучал в дверь. Ему никто не открывал, но он знал, что та, что нужна ему, была дома. Он, вздохнув, еще раз постучал в дверь. Майкрофт слышал шорох за дверью, ощущал, как эта девушка колеблется. Вдруг дверь отворилась. Перед ним стояла молодая девушка. На фотографии Майкрофт помнил юную особу в крикливом платье, с ярким макияжем, но сейчас она казалась совсем другой. Невысокого роста, черные волосы, убранные в конский хвост, голубые глаза с подведенными стрелками, вишневая помада, простое черное платье. – Что вам нужно? – спросила она, пропуская его в квартиру. – Итак, Катина Девон, мне нужно с вами поговорить, – Майкрофт сел на потрепанный диван, взгляд упал на столик, где лежала стопка журналов. – Откуда вы знаете, как меня зовут? – опешила она. – Я знаю не только ваше имя, но и то, что до замужества вы были Катиной Росси. Ваш отец известен в определенных кругах Сицилии. Он мафиози. Почти два года тому назад вы бежали с неким Фабрицио Ларссо, которого бросили в Швейцарии. Затем поехали одна в Руан, где работали официанткой в кафе «Nuages», там у вас завязался роман с владельцем заведения Анри Легрье. Его вы тоже бросили, а потом приехали в Лондон, встретили картежника Эндрю Девона, выскочили за него замуж, через четыре месяца его выгнали, потом с ним развелись. Его убили. Сейчас вы одна. Фотограф. Поете в пабах по субботам. – Кто вы? – голубые глаза Катины гневно сверкнули. Ей не нравился этот напыщенный индюк. Она знала толк в людях, легко могла определять их достаток, положение в обществе, ведь она вращалась в высшем обществе Сицилии. Как выглядят плебеи и патриции знала. – Скажем так, заинтересованное лицо, – мужчина странно улыбнулся. – Что за отношения у вас с вашим соседом, Шерлоком Холмсом? – Заинтересованное лицо? – фыркнула Катина. – Bugie. Вы очень дорого одеты. Костюм-тройка, галстук, зонт-трость. Вы занимаете определенное место в обществе. Поскольку вы так печетесь об этом беспутном детективе, то вы кто-то из родни. Отец не подходит. Значит, старший брат. Майкрофт, так вроде бы вас зовут... От Майкрофта Холмса исходила волна власти, это ощущение сразу же охватило Катину, когда он перешагнул порог ее квартиры. Он был не настолько обаятельным, как Шерлок, да и они были почти не похожи, чего только стоила поредевшая темная шевелюра, но все же, что-то общее в них угадывалось – голубые глаза, странное выражение лица. По его одежде нетрудно было сделать вывод, что Майкрофт занимал важное положение в правительстве или банке. За четыре месяца жизни рядом с Шерлоком Катина ни разу не видела, чтобы братья виделись, да и как-то детектив говорил о старшем брате очень холодно. С Шерлоком у него, видимо, были довольно натянутые отношения. – Что у вас за отношения с моим братом? – повторил свой вопрос Майкрофт. – Мы курим марихуану по выходным. Что вы еще хотите от меня услышать? – вишневые губы Катины сложились в хитрую улыбку. – Значит, вот как. Вы не самое лучшее окружение для него, – Майкрофт сложил ладони «домиком». – Правда? – протянула Катина. – Мистер Холмс, вы меня за легкомысленную дурочку держите, которая кидается на каждого симпатичного мужчину? Я прекрасно знаю, кто ваш брат. Этот бездушный социопат, бесчувственный чурбан мне не нужен. Chi mangia solo, crepa solo, – она театрально закатила глаза для еще большей убедительности своих слов, хотя знала, что в открытую лжет. – Вы часто ходите к нему в квартиру, а также он почти снял с вас обвинения в убийстве вашего мужа, – Майкрофт снова взял в руки свой бежевый зонт трость. – И что? – она стала ходить по комнате. – Это еще ни о чем не говорит. Банальная вежливость. – Вежливый Шерлок, – в голосе Майкрофта слышался смех. – Возможно, сейчас вы для него самая интересная загадка, а что потом будет, когда он потеряет интерес? – У него нет ко мне никакого интереса, – выделяя каждое слово, произнесла Катина. – Не переживайте за меня, вы же неплохо изучили мою биографию и знаете, что я ухожу первой, когда мой предмет охоты мне не нужен. Ваш брат не сулит мне никакой выгоды. – A buon intenditore poche parole, – ответил Майкрофт. Катина удивлено посмотрела на него. Старший Холмс знает итальянский, и понимал все, что она произносила. – Надеюсь, вы поняли о чем я говорю, мисс Девон. – Надеюсь, что вы тоже поняли, о чем я говорила вам. Ваш брат думает, что одиночество спасет его, но однажды он утонет в нем, если не встретит нужных на его пути людей, – Катина бросила краткий взгляд на гостя. – Я буду платить за ваше проживание в другом районе города. Даже помогу найти работу поприличней, – Майкрофт достал чековую книжку из внутреннего кармана пиджака. – Взамен на что? Сделки ведь не бывают односторонними? – Катина сузила глаза. – Вы больше здесь никогда не появитесь, а еще лучше уедете в другую страну, – Майкрофт пристально посмотрел на нее, по виду девушки было понятно, что она не согласится. – Собираетесь купить меня? – заметила Катина. – Я знаю себе цену, но я не продаюсь. Если думаете, что ваши деньги заставят меня уйти отсюда, то вы ошибаетесь. – Что ж, попробовать все же стоило, – Майкрофт убрал книжку обратно. – Подумайте еще раз. – Я постоянно думаю, – девушка ехидно улыбнулась. Гость встал с дивана, направился к двери. – На вашем месте я бы еще раз подумал об этом предложении. Это будет лучшее же решение для вас, – Майкрофт отвернулся от нее. – Чего вы так боитесь, мистер Холмс? – ее голос прозвучал громко и очень уверено. – Боитесь, что он влюбится и совершит оплошность. Этого никогда не произойдет. Так что вам не стоит бояться. Я всего лишь соседка и не более того. – Addio, Miss Devon, – Майкрофт открыл дверь. – Arrivederci, – тихо ответила Катина, закрывая дверь за незваным гостем. Майкрофт сел в машину. Он понимал, что эта итальянка немного врет. Ее биография напоминала историю сердцеедки и интриганки, именно это впечатление она и производила. Но интриганка бы приняла его предложение, попыталась бы что-то еще выпросить. Эта итальянка не стала этого делать, просто напросто отказала ему, можно сказать, выставив за дверь. Она была вежливой, но в то же время очень дерзкой. «Мы курим марихуану по выходным», – эта ее фраза заставила Майкрофта задуматься. Катина Девон либо окончательно испортит его брата, либо она сделает его совершено другим, в чем Майкрофт просто сомневался. Только поэтому она должна уехать с Монтегю-стрит. Хоть она и сказала, что Шерлок ей не нужен — это неправда. Майкрофт видел, как загорались ее глаза, да и ее поведение свидетельствовало об обратном. Катина Росси не должна стать теми самыми сантиментами, о которых постоянно твердил Майкрофт. Итальянка слишком расчетлива - это может плохо закончиться для младшего Холмса. Майкрофт вздохнул. Она должна уехать, и он найдет способ.***
Наступило безделье. Снова. После визита брата Шерлока я испытывала море эмоций. Меня выводили из себя высокомерные мужчины, которые слишком много думали о себе, считая себя самыми лучшими. Власть ужасно портит людей. Я сама порой вела себя с людьми высокомерно, но это происходило редко. Майкрофт Холмс же вел себя так, похоже, постоянно. На следующий день он прислал мне конверт. Я открыла его, предполагая, что там будет. Там были деньги и надменное письмо. Он еще пытается мне угрожать, думал, что деньгами и угрозами заставит меня уехать из этой милой квартирки, из шикарного района. Но я не делаю того, что не хочу. Никакая сила пока не заставит меня съехать отсюда. Я положила письмо в шкатулку с двойным дном, где хранила деньги. Эту красивую резную шкатулку подарил мне когда-то Анри в Руане. Пусть конверт лежит теперь здесь, я еще найду способ швырнуть деньги в лицо этому Майкрофту Холмсу, может так жизнь его хоть чему-то научит. Я вышла днем на улицы города, чтобы снова поискать красивые и уродливые снимки. Аромат весенних цветов опутывал Лондон, пропитывая его любовью, свободой и сладостью. Целый день я провела на улице, и когда начало темнеть не смогла уйти домой. Небо чудилось бесконечным, неизведанным и чарующим. По чернильному небосклону проплывали, словно стайки лебедей, перистые, почти незаметные облака. Ветер, волнуя цветы, это цветное море, заставлял его мерцать в лунном свете, повторять его дуновения. Птицы пели, и казалось, только благодаря им так тонко пахли цветы, и так остро ощущалась страсть. Ночь как всегда была полна своими сюрпризами. Где-то далеко ворковали голубки, создавая вместе со звуками города милую мелодию. А запах майских цветов сливался с ароматом лондонских улиц, наполняя трепетом и нежностью. Город погрузился в легкий сон. – В этом небе и в этих домах есть что-то чарующее, – услышала я. – Думаю, именно это вас и привлекло. Я медленно развернулась. Передо мной стоял высокий мужчина. На вид ему было больше пятидесяти. Он был одет в джинсы и белоснежную рубашку. Я прищурилась, чтобы легче его разглядывать. Темные волосы были без седины, карие глаза были полны страсти, но в них была еще и грусть. Он улыбнулся мне. Я сделала шаг к нему. Не знаю, что случилось со мной, но меня охватило ощущение спокойствия, будто этого человека знаю много лет. Может это и есть то самое: «Я нашел родственную душу»? Мне трудно дать ответ. Мужчина снова улыбнулся, я тоже изобразила улыбку, радуясь, что одета в лиловое строгое платье, туфли. – Можно посмотреть на ваши снимки? – попросил он. – Пожалуйста. – Да, конечно, – тихо ответила я, протягивая ему свой «Nikon». Он взял мою фотокамеру, стал внимательно смотреть каждый мой снимок, что я сделала за много лет. В моей фотокамере были самые лучшие кадры. Мужчина хмурился, улыбался. Я не знала, как реагировать на это. Прошло много времени, я понимала, что он уже добрался до конца и стал разглядывать снимки с Сицилии, когда мне было всего лишь пятнадцать лет. – Это Сицилия? – спросил он. – Да, – просто произнесла я. – Люблю это место, раньше мы с женой часто ездили в Палермо, – он продолжал листать снимки. – Я тоже любила Сицилию. Fin dall'infanzia, – еле слышно прошептала я. – Странно встретить здесь итальянку, да и еще с таким потрясающим талантом, – его карие глаза светились радостью. – Настоящим талантом. Надеюсь, что не тратишь время зря и занимаешься любимым делом. – Я фотограф в агентстве на Хэрфорд-стрит, – я улыбнулась, ощущаю, как робею перед этим мужчиной. – Свадьбы и дни рожденья, – отметил он. – А прогулки по городу всего лишь хобби... – Можно и так сказать, – согласилась я. – Сколько тебе лет? – поинтересовался он. – Через две недели будет двадцать лет, – он заулыбался еще шире. – Молодость – это счастье, все дороги открыты, – философски изрек он. - Будешь моей ученицей? – Что, вот так просто? – непонимающе задала вопрос. – Да, вот так просто, - он подошел ко мне еще ближе. – Талантам нужно помогать. Как тебя зовут? – Катина Девон. – Что ж, Катина, запиши мой номер, когда созреешь на то, чтобы стать моей ученицей, позвони мне, – я стала искать в сумке блокнот и ручку. – Нет, так можно потерять номер. Запиши в телефон, – я извлекла из кармана телефон. Мужчина стал диктовать мне свой номер. – Питер Харриет. – Что? – у меня чуть рот не открылся от удивления, но я сдержала себя. – Питер Харриет. Я знаю почти все ваши работы... Я всегда вами восхищалась... – Я привык, что узнают не сразу же. Профессия фотографа этим и прекрасна, тебя знает лишь только ограниченный круг людей, но от тебя многое зависит, – Питер опять улыбнулся. – Этим мы и отличаемся от моделей и актрис. – Меня интересуют ваши работы лет с десяти - с этого момента я решила быть фотографом. Помню вашу плачущую девушку в «Вог», которая рекламировала очень дорогое платье, – я перестала тараторить. Понимаю, что сбиваю его с толка, что сейчас похожа на простую фанатку, а не на профессионала. – Я очень польщен, Катина, – он дал мне свою визитку. – Рада была с вами познакомиться, – я перестала улыбаться. – Я тоже буду рад, если смогу помочь хоть одному юному таланту. Arrivederci, – он развернулся и пошел по улицам города. Похоже, он был так же одинок, как и я, иначе не бродил бы ночью по городу. Питер Харриет был очень модным английским фотографом. Почти каждое глянцевое издание или дом мод мечтали с ним работать. Его работы часто украшали рекламы в журналах, его выставки проходили во многих больших городах с блеском, а издания его работ становились пособием для многих начинающих фотографов. Но его личная жизнь для всех была опутана дымкой тайн. Никто не знал, что творится в его жизни на самом деле. Когда я пришла домой, поняла, что сегодня впервые в жизни вытянула свой счастливый билет. Я могу все изменить, благодаря Питеру Харриету все в моей жизни будет другим. Визитку Питера я положила в шкатулку, чтобы не потерять ее, мало ли что может произойти с телефоном. Стук в дверь заставил меня оторваться от домашней пиццы, которую пекла вчера вечером. Я побежала открывать дверь. На пороге стоял Шерлок. Что все это значит? Что ему нужно на этот раз? Я сложила руки на груди, весь мой вид должен был показать злость. – Ну, и что случилось? – тоном не требующим возражения спросила я. – Ничего, – мои глаза широко распахнулись. Он сделал шаг ко мне, крепко обнимая. – Отпусти меня, – стала упираться руками ему в грудь. – Я же сказала, отпусти меня, грубиян. Smettila! – Нельзя быть настолько непоследовательной в своих поступках, – в его голосе был лед, а его руки были теплыми и нежными. – То ты бегаешь за мной, набрасываешься, то ты убегаешь. Где логика? – У женщин нет логики, – прошипела я. – Отпусти меня, олух. Шерлок прижал меня к стене, закрывая дверь ногой. Его лицо было очень близко с моим. Мне стало так жарко, что не хватало воздуха, чтобы вздохнуть. Что он творит со мной? Что я творю с собой? – Пусти, – но это звучит так слабо и так неубедительно... Его губы легко касаются моих губ, я отвечаю на его поцелуй, сжимаю его плечи. Выдыхаю его имя, наслаждаясь тем, как его ладони скользят по моей талии. Да, я непоследовательна в своих поступках. Я, наверное, сумасшедшая, но мне так хорошо рядом с ним, потому что после этих прекрасных минут не ощущаю пустоту, забываю о своей апатии. – Нет... – выдыхаю я, не понимаю, что уже стаскиваю пиджак с него. – Non... Шерлок подхватил меня на руки. В этот раз мы доходим до спальни. Он опускает меня на кровать. Я готова кричать от радости, но знаю, чем вызвано его внезапное появление. Я еще один его способ внести ясность в голову, а может быть, это не так? Платье отлетает в сторону, следом и его одежда. Шерлок касается меня так, будто это впервые. Его длинные пальцы внимательно изучают каждый изгиб тела. Он наматывал мои волосы к себе на запястье, притягивая к себе, слушая мое сбившееся дыхание. Мне кажется, что ждала его вечность. Бесконечность. Он целовал меня, как в последний раз. Сейчас я принадлежала ему, я была его, и больше ничьей. Интересно, любой другой сможет оставить такой след в моей душе? Как холодна была эта ночь! Мы упивались этой страстью, своими телами, но любили ли мы? Мы молчали, было только сплетение тел. В наших сердцах всколыхнулось море чувств. Я лежала у него на груди, слушала, как стучит его сердце, как он дышит. Я подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза, но он их закрыл. Шерлок не хотел показывать свои чувства. Он попытался посмотреть в мои глаза, но я тоже спрятала их. Не хотела, чтобы он знал мои мысли, не хотела, потому что все было очень неопределенным. Молчание убивало. Я встала и нарушила эту тишину. Шерлок взял меня за руку снова. – Не уходи... – Я не знаю, что мне делать на самом деле. Уходить или не уходить? Бежать отсюда или остаться? – я поднялась с постели, подходя к окну, садясь на стул. Моя нагота не пугала меня, не смущала, я ощущала на себе его взгляд. – Прости, но это ничего не значит... потому что быть с тем, кто не стремится к тебе – терять впустую время. Так у нас считают в Италии. Так что прошу тебя – уйди. Эта пословица совсем по-другому звучит. В Италии говорят: «Любить и не быть любимым – впустую терять время». Мне кажется, что мое сердце бьется только для него, но я, скорее всего, ошибаюсь. Нет любви. Есть просто влечение, дурацкая физиология, химия, что возникает порой между партнерами без всяких чувств. Вот так и с нами. Ни одна из сторон не испытывает чувств. Какой же я глупой была, раз считала, что впервые в жизни влюбилась. – Ты этого не хочешь. Сантименты просто кипят в тебе, – Шерлок пристально посмотрел на меня. – Нет. Я никогда никого не любила. Только себя. Думала, что люблю, пока не поняла, что это далеко от истины. Это просто влечение, которое скоро закончится, – я снова вернулась в постель. – Baci di bocca spesso cuor non tocca. – Это значит... – Не пытайся думать, здесь умнее я, а не ты. Это означает, что ты мне говоришь: «Катина, останься», – но в сердце пустота, – он отвел волосы от моего лица. – Катина... – Я понимаю, почему мы так стремительно притянулись друг к другу. Мы оба одиноки и считаем, что одиночество делает нас особенными, спасает нас, но это не так. Одиночество рушит нас. Вот поэтому я искала твоего общества, а ты, вкусив того, что никогда не пробовал, теперь ищешь меня. Но все это просто желание, – я говорила очень горячо, понимая, что мое дыхание касается его лица. – Наблюдательно... – заметил он. – Прошу тебя, помолчи, – я закрыла его рот страстным поцелуем. Сейчас я не хотела ни о чем говорить. Подобные разговоры меня утомляли. Я снова руководила игрой, опять была дикой и необузданной, былая нежность испарилась, будто ее не было между нами никогда. Мои слова и желания моего сердца не соответствовали. Похоже, моя зависимость к Шерлоку Холмсу просто непобедима. Может, это все же и есть та самая любовь? Боже, я запуталась, не знаю, что делать. Господи, помоги мне найти правильную дорогу, я устала ошибаться...