Без права на ошибку

В женскую комнату вваливаются две девушки, но можно было заметить, что одна девушка подталкивала вперед другую. Вместе со всеми я подскочила с места, когда Женевьева — а это была именно она — упала на белый пуфик посреди комнаты. Он перевернулся, оказавшись вверх ногами, а сама девушка сидящей на полу. Однако, это не остановило надвигающуюся на неё Кимбру. — Прекратите! Вас же выгонят! Прокричал кто-то среди общей суматохи, но у меня язык словно присох: я боялась что-либо сказать, ни то что сделать. А ведь были те, кто решился разнять девушек! — Нас и так всех выгонят, — на это прошипела Кимбра, на секунду позабыв о своей оппонентке и обведя всех присутствующих змеиным взглядом. На моей душе похолодело, я помню своё первое впечатление от этой девушки по фотографии: от неё веяло холодом, глаза прожигала ослепительная, но ледяная красота. — Кроме одной… Она продолжала свою тираду, уже смотря на Женевьеву: — И ей не станет та, кто флиртует, а даже возможно спит с другим человеком во дворце! По комнате пролетел вздох удивления; и только через секунду я поняла, что мои губы также приоткрыты в немом «о». Я постаралась прикрыть ладонью своё лицо, стоило мне заметить, как сначала Кимбра, а потом и Женевьева поднимаются с опрокинутого во время их драки пуфа и оправляют платья. Лицо последней горело, как сигнальные огни автомобиля, а вокруг глаз была размазана тёмная осыпавшаяся тушь. Похоже, эта борьба началась ещё за дверьми комнаты. Хотела бы я сказать, как сильно понимаю ее, возможно, подойти и обнять, но было несколько НО. Я не знала точно всей ситуации, чтобы говорить кто виноват, а кто — нет (пусть Кимбра никогда и не была святошей — ситуация оставалась непонятной). И последнее, жизнь во дворце научила меня не влезать во все, что напрямую меня не касается,  иначе — убьёт! Только поэтому я оставалась за спинами внешнего круга людей, окруживших пару девушек в центре комнаты. — Ты не понимаешь, что говоришь, Кимбра, — воскликнула Женевьева, отбрасывая назад выбившиеся из прически пряди волнистых волос. — Все не так, как ты могла бы подумать. — Конечно, все не так, — едко усмехнулась ее оппонентка. — Я всего лишь раз от раза замечаю, как ты флиртуешь и строишь глазки! Кимбра вновь окинула аудиторию, заметив, что все, затаив дыхание, ждут кульминации или быстрой развязки: — Однако кому она строит глазки, — это вполне резонный, на мой взгляд, вопрос, — играя на публику, продолжала она, видя мучения Женевьевы. — Нет, не принцу Николасу, его же сейчас НЕТ! Она, — указав вновь на девушку пальцем, — флиртует с членом Королевской семьи Испании. Вздох застрял у меня где-то по пути в лёгкие. Неужели это Анхель Монтеро?! Я переводила быстрые взгляды с одной девушки на другую, пока Кимбра сохраняла театральную паузу. Ещё из записей злополучного дневника, я знала о чувствах Её Высочества к инфанту, но если одна из Избранных… Я боялась думать даже в этом ключе… — Это признанный бастард Короля — Самюэль де ла Моль. Но думаю, более подробные регалии нам произнесёт сама Женевьева: она же лучше знает. Но та стояла и молча глотала слезы; мне было больно смотреть на неё, мои глаза тоже начинали наполняться слезами и становилось сложно дышать. — Ты не понимаешь, все не так. — Лицо уже заливали слезы, но она продолжила говорить: — Зачем ты все это говоришь здесь? — Зачем? — подбоченившись, спросила Кимбра. — Ты же очень хочешь поменять касту, да? Так вот, я тебе помогу, очень скоро ты станешь нулевой — без имени, фамилии и предназначения!!! Слезы собрались в глазах Женевьевы, образуя, буквально, огромные озера пресной воды; но она не позволяла им прокатиться по своему лицу градом. Это было заметно по тому, как крепко она стиснула скулы, держась из последних сил. Я сама несколько раз попадала в подобную ситуацию, когда все смотрят на тебя, ждут, что же ты сделаешь дальше… Но стоит признать, что у нее все было намного сложнее. Ее только что на весь зал обвинили в том, что она спит с членом королевской семьи и это совсем не тот человек, за любовь которого она приехала сюда бороться. Спросите: в чем же скрытый смысл этой ситуации? На лицах всех девушек были написаны непонимание и жуткая заинтересованность. Мы не могли знать насколько правдивы слова Кимбры; единственный же человек, способный прояснить ситуацию, отвергал все сказанное, боролся внутри себя со взглядами десятка людей. Такой ситуации не было еще до этого, да и не могло бы быть — все мы были здесь впервые. Осваивались, проще говоря. Теперь же… Как все усложнилось с течением времени, в комнате нет никого, кроме девушек, во дворце нет принца; однако, драки и романы на стороне — караются без разбирательств. По другую сторону круга, я заметила некоторое движение среди девушек, пока наконец в центр не вышла Марджери: — Прекрати, Кимбра, — спокойно, но с невидимой силой в голосе произнесла она. — Ты не имеешь права вершить суд ни над чем не повинным человеком. — Указав на её оппонентку, продолжила Марджери: — Над Женевьевой! Кимбра на это только усмехнулась: — А кто тебе давал права меня поучать? — Подойдя поближе к вышедшей вперед на защиту Женевьевы девушке, она царственно возвысилась над ней. — О, каждом в этом зале можно сказать такое, что навек перечеркнет всю репутацию Избранных девушек. И ты, Марджери, не исключение в этом списке. Всё в ее голосе сквозило льдом и ядом, она его выплевывала прямо в лицо, подкрепляя все еле уловимыми движениями кисти. Я даже не удивилась, заметив, что ее ногти были идеальны до самых кончиков, накрашенные алло-красным лаком, заостренные, словно когти. — Ну, так что? — Вновь играя на публику, продолжила Кимбра: — Может, есть еще кому, что сказать? Например, в ее защиту, — махнув рукой в сторону Женевьевы, — или в твою Марджери? Ты же сама невинность, правильность во всем — согласись, ты была рада попасть сюда, но если ты думаешь, что твоя рыженькая шевелюра поможет тебе победить. Ты очень сильно заблуждаешься. Последние слова Кимбра буквально прошипела в лицо, опасно понизив голос, но в общей тишине Женского зала, каждая слышала ее слова. Однако Марджери не подала ни единым движением то, что испугалась, она смело стояла на своем месте и смотрела на свою оппонентку. Зная себя, я понимала, что если бы вышла в центр я — не выдержала бы и секунды в обществе злобной Блонди, которая явно встала сегодня не с той ноги. — Я думаю, пора заканчивать шоу Кимбра. — Из толпы вышла Моргана, и казалось, она была настроена более воинственно, так как вышла не просто защитить честь Женевьевы. Я перевела взгляд опять на девушку, о которой каким-то странным образом мне удалось абстрагироваться. Она стояла чуть в стороне, постоянно сжимая и разжимая ладони, похоже, в попытке успокоить себя. — Тебя никто не спрашивал, защитница слабых, — усмехнулась Кимбра, забывая об очередной своей жертве. — Ты всегда стремишься защитить эту мелочь, — кивнув на стоящих в кругу девушек, — они того не стоят, ты же это прекрасно понимаешь! Почему же защищаешь? Стоило Моргане скрестить руки на груди, я впервые осознала всю ее силу, она была наравне с Кимброй — и если бы захотела, могла бы стать такой же как он  или легко могла ее поставить на место, что читалось сейчас в ее глазах: — Как ты сказала, за каждой из нас есть грешок. — И впервые на лице Кимбры можно было различить какой-то испуг, она ровно на секунду потеряла свою маску. — А мы обе с тобой знаем пару секретов друг о друге, не так ли? — Ты не посмеешь, Моргана! Я тоже многое знаю о тебе! — Настоящая злость скрасила ее бледное лицо, однако мне показалось важнее то, что медленно к двери начали пробираться две девушки, которые могли сюда позвать более важные лица. И тогда под перекрестный огонь попадет еще и Моргана. Допустить это я не могла, и тоже начала пробираться к дверям зала, в надежде, перехватить выходящих девушек. — Ты не знаешь же, о чем я говорю, к чему такой страх? — Пусть я и не смотрела на главных действующих лиц сцены, я слышала всё, о чем они говорят. — Тебе будет лучше помолчать, перестанешь кидать тень на фамилию своей семьи! Скорее всего, их взгляды продолжали прожигать друг друга, в тот момент, когда я встала перед дверьми, в последнюю секунду, иначе бы две беглянки вынесли сор из нашего нового дома. Никто еще не успел заметить, однако в одной комнате было на один очаг войны больше. Мы не говорили ничего, не кидались едкими фразами, а лишь смотрели друг на друга, пытаясь понять, кто же из нас сильнее. Лили вначале предприняла попытку пройти мимо меня, но вновь встретившись со мной взглядом, тихо отошла назад. За ней последовала и ее подруга. Я не чувствовала себя победительницей, понимая, что на самом деле они испугались не меня, а того, что будет потом: они сделают подножку своим же. Посмотрев на главную сцену действий, я заметила, как Женевьева медленно подходит к Кимбре, и та с хищной улыбкой оборачивается к ней: — Кимбра, ты такая слабая! Ты всего лишь захотела отомстить мне, за ту встречу, — в комнате послышались перешептывания, так как никто точно не знал о чем идет речь. — Принц Николас пообещал тебе тогда свидание, но он был с другой из нас. И теперь ты пытаешься излить всю свою злость на нас с Кариной. Искривив губы, она произнесла: — Не пытайся найти глубокий подтекст в моих действиях, тем самым оправдав свои! — Но не мы виноваты, что ты не интересна принцу! — Эти слова Женевьевы были как звонкая пощечина. По лицу Кимбры прошла невидимая трещина, показав боль, вызванную этими словами. Похоже, они были правдой, а значит, не я была последней в списке Избранных. — Оу, — тихо прошептала Моргана за спиной своей оппонентки, — заметь, это сказала не я! Данная фраза оказалась катализатором, последней каплей, которой не хватало в чаше с водой, чтобы та опрокинулась на Кимбру. С громким рыком, словно зверь, она оттолкнула Женевьеву в сторону и начала пробираться к выходу, где продолжала стоять я. Все девушки расступались перед ней; я могла бы успеть улизнуть, но что-то держало меня на месте. Когда Кимбра поравнялась со мной, она постаралась плечом оттолкнуть меня в сторону, при этом бросив: — Не стой на моем пути, шавка. Все что произошло дальше, после этой фразы, было покрыто серой пеленой, я очнулась только, когда услышала вскрик блондинки. Оглянувшись, я натолкнулась на то, что она не ушла; ее рука вытянута и зажата в запястье моей рукой. Мои ногти уже начали впиваться в мягкую светлую кожу, оставляя полумесяцы рядом с голубыми венками. Я посмотрела на Кимбру: её лицо было искажено злостью и болью, перевела взгляд на запястье, которое до сих не отпустила, и вновь на неё. После чего, наконец, обернулась к ней всем корпусом: — Повтори, как ты меня назвала? — Я почувствовала высокие нотки в моем голосе, но она молчала. — Не смей больше называть меня подобным образом… — Не смей мне указывать, — прошипела зло Кимбра, но впервые я могла сказать, что не боюсь ее. Злость, неожиданно поднявшаяся из моего нутра, застилала страх. — Ты можешь продолжать делать вид, что ты тут самая главная, но я ничуть не отличаюсь от тебя! Мы стоим на одной ступеньке этой лестницы, — подняв между нами, сплетенные руки, я медленно, один за другим убирала пальцы. На секунду что-то треснула внутри меня, стоило мне заметить кровавые следы в тех местах, куда только что были вонзены мои ногти, но я не позволила себе остановить на этом. Мои глаза не отрывались от ее, и, созерцания страха на лице напротив, наверное, впервые она поняла, что не главная здесь и что каждая из нас может дать отпор ее силе. Дверь громко захлопывается за ледяной королевой, а я продолжаю смотреть на свою правую ладонь, которая ещё минуту назад сжимала в крепких тисках чужую. Из мыслей меня вытягивает прикосновение к плечу Морганы, она что-то тихо говорит, а когда я наконец обращаю на неё взгляд, мой слух улавливает: — …у нашей Ариадны появились коготки… Я киваю и перевожу свой взгляд обратно на ладонь, я легко могла разглядеть под пластиной ногтей грязь. Только это была не грязь, она не могла быть бордово-красной… Мне срочно захотелось надраить свои руки хозяйственным мылом, чтобы не видеть этого. В следующий миг двери Женской комнаты захлопнулись уже за мной. *** Я стояла на верхней ступени лестницы, ничего особого и не ожидая, с каждым открытием и закрытием главных дверей дворца. Мысленно я смирилась с демонами в своей душе, спокойно улыбаясь всем входящим взрослым людям, маленьким детям, тетям, бабушкам и дедушкам. Иногда стоило дверям открыться и в них заходили родственники сразу нескольких девушек, из-за чего там внизу была суматоха. А в следующий момент, скромно переступала порог одинокий мужчина или девушка. Девушка… Что-то в этот миг заставило меня напрячь все в себе, выпрямить спину и вглядеться в девушку, которая только что появилась в дверях. Обычно в этот миг, родственников уже встречала Избранная девушка, но почему-то на этот раз возникла заминка. Никто не опознал в гостье свою родственницу? Молодая женщина подняла взгляд, осматривая девушек, что еще стояли без своих родных, ведь только они были словно в воду опущенные, пока рядом раздавались громкие вскрики, всплески радости и восторженных слов. Она вновь и вновь сканировала девушек, видимо ожидая нужную, на секунду в мою душу прокралось сомнение: не выгнали ли кого-нибудь вчера вечером еще? Может, просто они не пересеклись по пути и теперь кто-то совершил лишнюю трату времени и денег… Но мои раздумья были прерваны так же резко, как они начались, ведь я тоже встретилась взглядом с гостьей. И в ней не опознала свою родственницу Я! Это была Тайни, я могла сказать на все сто процентов, что это была она! И стоило этому контакту глаз случиться, я припустила вниз по лестнице, пока какой-нибудь стражник не попросил ее удалиться, пока кто-нибудь еще не вошел в резные двери, пока она не исчезла, словно нещадный мираж. Тут же, ничего толком не продумав, я кинулась на ее шею, лишь через секунду поняв, что забыла обо всех правилах. Но в ответ мне был лишь смех и аккуратное объятие. Отойдя на полшага назад, я заметила искры улыбки в глазах тети, почувствовала любовь и нужность, однако в этот миг двери вновь распахнулись, и нам срочно пришлось отодвинуться в сторону, пропуская родителей другой Избранной. — Как мама? — это было первым, что я вымолвила, вместо правильных вопросов о перелете, пути, ее самочувствии. Мама, я должна была знать — здорова ли она. — Все хорошо, — нежный голос успокаивал, — но ты понимаешь, перелет… — Да, конечно. — Я вновь потянулась и обняла тетю, она не заменит мне тех самых объятий мамы, но она ее сестра…я просто могла помечтать, пусть всего на несколько секунд. — Я так рада, что ты приехала! Эти слова я прошептала совсем тихо, но, учитывая, как усилились объятия — Тайни все прекрасно поняла. Отодвинувшись, я дала возможность осмотреть ей прихожую, которая больше была похожа на музейный и бальный залы, скрещенные между собой. — Хотелось бы мне сказать, как тут все изменилось, — усмехнулась моя родственница тихо, — но нет, как все было, так и осталось! Однако… Однако, она не успела договорить свою мысль, так как к нам подошел вначале принц Николас, а за ним я увидела — шел король. По телу пробежала дрожь, я не увела вести светские рауты, особенно в присутствии принца и короля, ибо именно они сегодня принимали гостей во дворце. Мне оставалось надеяться, что страх и неуверенность в моей душе, лишь лично моя проблема; но, когда моей ладони коснулась рука тети, я поняла, что не одна в этом. Почему-то я не подумала о том, что это может быть семейным. — Леди Ариадна, — поздоровался со мной принц, после чего сделал кивок в сторону Тайни. — Вы нас представите? — Принц Николас, Ваше Величество, это моя родная тетя — Тайни Ли. — Скромно улыбнувшись, Тайни медленно и нежно опустилась в книксене, после чего также легко поднялась. Стоило упомянуть, что у меня так идеально не получалось, из-за чего я отдавала свое предпочтение реверансу. — Приятно быть приглашенной во дворец… Но она не успела договорить, так как в разговор вступил Король. — Не может быть. — Протянув руку к Тайни, он продолжил: — Это действительно ты. Мне стало понятно все в ту же секунду, Его Величество легко сложил два и два: фамилия, имя и идеальный книксен — вряд ли простая девушка сможет настолько соответствовать дворцовому этикету. Так же я с уверенностью могла сказать, что внешность моей тети не сильно изменилась, лишь неуловимые морщинки в области глаз, испещрили лицо, а солнечные лучи и морской воздух позволили ее лицу загореть. Во всем остальном она, наверное, была все той же девушкой из Отбора бывшего принца Максона, теперь короля. Пока я позволила себе задержать на этой мысли, моя тетя согласно кивнула на догадку Его Величества, ставя принца Николаса в некоторое замешательства. В данный момент, он вглядывался в мое лицо, на котором проступали красные щеки, в надежде найти ответ на не заданный вопрос. Но меня спасли от лишних объяснений. — Леди Тайни была одной из Избранных моего Отбора, — наклоняясь к тыльной стороне ее ладони, произносит король, и я могу с уверенностью сказать, что в этот момент легкая дрожь исходит от тети. — Не понимаю, — подает голос Николас, — мне казалось, мама всегда приглашала всех Избранных хотя бы раз в год. Но я не видел на них Леди Ли. От меня не ускользнуло, что принц использовал именно фамилию, обращаясь к тете. Но та не стушевалась, оборачиваясь к нему, она нежно улыбается, прежде чем заговорить: — К сожалению, я, действительно, ни разу не приезжала на эти приемы во дворце, и тому есть причина, — Тайни указала быстро на меня, чем поспособствовала, чтобы две пары глаз сосредоточились на мне. — В этот же раз, я не могла отказаться, ведь приехала навестить свою племянницу. Не зная, что делать дальше, и боясь, что еще чуть-чуть и мои собственные ноги смогут прожечь дыру в полу, я сделала неуверенный книксен, словно впервые во дворце. Боже, кажется, это было моим очередным позором. Я не могла сказать, сколько именно времени мне пришлось гореть в этом праведном огне; и его жар усиливался, когда я встречалась с леденисто-голубыми глазами. Наверное, мне стоило бы упомянуть, о такой детали, когда наши разговоры с принцем Николасом затрагивали тему семьи, ведь он не прятал своих родственников от меня. Однако в скором времени, путы разговора были ослаблены, так как помимо нас были и другие девушки. — Я обязательно сообщу Америке, думаю, она будет рада услышать такую новость, слишком давно мы ничего не слышали о тебе Тайни, — напоследок ответил король Максон, и уже уходя, вновь обернулся, а за ним и принц Николас. — Во дворце сейчас также Селеста, наверное, Вам будет о чем поговорить… Далее мы созерцали лишь спины в темно-синих пиджаках, когда два члена Королевской семьи удалялись от нас, направляясь к леди Марджери и ее большой семье. Вскоре нас пригласили в Женскую комнату, которая была свободна и приготовлена для большого числа новоприбывших… — Почему ты никогда не приезжала во дворец, — наконец, смогла спросить я у Тайни, стоило нам занять маленький диванчик в Женском зале. — Я всегда думала, что тебя не приглашали?! Тетя мне нежно улыбнулась, явно скрывая все свои эмоции за маской спокойного выражения лица. Никогда раньше за ней такого не замечала, хотя, может, людей меняет дворец, и тут начинаешь на все смотреть совершенно по-другому?! — Меня приглашали, я просто не видела смысла ехать… — оглядевшись вокруг, она словно вспоминала обстановку Женской комнаты. — Я до последнего не желала возвращаться туда, откуда однажды уехала. — Ты сказала, что у тебя была другая причина. — Пусть во время разговора с принцем и королем, я была немного в прострации, но точно помнила, как она согласно кивнула на фразу, что не одинока. Однако, дома я столько раз замечала, как она грустит, а любая фраза об Отборе заставляла ее вспоминать о чем-то, не отрываясь смотря в окно. — У меня действительно была причина, Ари. — В попытке успокоить роившиеся во мне мысли, она чуть сжала своей ладонью мою коленку, вновь нежно улыбнувшись. — Просто, дворец не совсем то место, где нужно рассказывать подобные истории! — Что это зн… Но я не успела договорить, так как дверь зала распахнулась вновь, и к нам зашла принцесса Бланка. Наш диванчик располагался почти рядом с входом, поэтому я могла заметить, как тысячи эмоций плескались в глазах Ее Высочества, а на лице была нарисована спокойная улыбка. — Добрый день, — оглядев всех, произнесла принцесса. — Надеюсь, я Вам не помешаю: мне бы очень хотелось познакомиться со всеми Вами поближе. Озвучив своё предложение и получив немое согласие, она направилась в дальний конец зала. За ней залетели служанки, держа в руках подносы с чаем. Принцесса общалась с семьёй Оливии, но на несколько секунд наши взгляды пересеклись, и я тут же отвернулась. — Как понимать это? — тихо произнесла тетя; я лишь пожала плечами, понимая, что не могу посвятить ее во все детали. — Это симптом поведения Ариадны Стоун, — усмехнулась мимо проходящая Моргана, после чего присела к нам на диванчик, по левую руку от меня. А после, перегнувшись через меня, протянула руку Тайни: — Моргана Артурз, помогаю Ариадне здесь не заскучать, хотя она иногда сама может дать жару. — Очень приятно, — пожав в ответ руку, произнесла Тайни. — Я ее тётя — Тайни Ли. По загоревшимся в восторге глазам Морганы, я поняла, что имя это ей знакомо. А мои щёки вновь обдало жаром, ведь я никогда, а теперь понимаю, что и никому, не упоминала, кем была моя тетя. И теперь мне это будут припоминать всю мою жизнь! — Ариадна не рассказывала, что ее тётя бывшая участница Отбора, — двусмысленно взглянула на меня, отчего мне захотелось зарыться с головой в песок. Посмеявшись над моей неосознанной реакцией, Тайни ответила: — В этом нет ничего особенного, это было так давно, что уже и не правда, поэтому… Шумные разговоры в женской комнате были прерваны стуком в дверь, после чего там появился молодой слуга: — Ваше Высочество, — учтиво поклонившись принцессе. — Я решил обратиться к Вам, так как Вы сейчас в обществе девушек. Оторвавшись от разговора с семьёй другой девушки, Бланка согласно кивнула, направившись к дверям зала. Так как мы сидели около входа, я нехотя прислушалась к разговору. Однако через секунду почувствовала сильный толчок в бок: — Жизнь не учит? — я с улыбкой покачала головой. — Сейчас все подслушивают, хочешь ты или нет, — прошептала я в ответ. Около двери продолжился разговор между принцессой и слугой, а в Женской комнате лишь иногда раздавалось шуршание чьего-нибудь платья или одинокий звон чашки о блюдце. — Там пришла девушка, она утверждает, что ее подруга одна из участниц Отбора, — доложил мужчина твёрдым голосом. — Странно, — неуверенно произнесла Бланка, — никто из девушек больше не упоминал, что ждёт кого-то ещё. Где эта девушка? Дверь приоткрылась, и мужчина пригласил кого-то стоящего у входа в зал. Во входе показалась девушка в светлом платье, в руках она держала, скорее всего, тяжёлую, кожаную сумку-чемодан. Лицо девушки было скрыто шляпой с большими полями, также мешало то, что она была повернута лицом к принцессе и смотрела только на нее, не оглядываясь. — Как Вас зовут? — поинтересовалась принцесса. — Розмари Смит, Ваше Высочество. — После чего девушка, наконец, оглядела комнату, а я смогла рассмотреть её лицо. Светлые волосы были уложены в короткое каре, но неожиданное изменение во внешности не помешало мне узнать в девушке — Роуз. Я вскочила с диванчика, и меня даже не успела остановить тонкая рука Тайни, протянувшаяся ко мне. Было поздно, я вновь привлекала внимание. Принцесса Бланка обернулась в нашу сторону, заметив то, что я встала. — Мисс Стоун, — я кивнула и опустила голову. Ну почему все правила этикета в нужный момент — покидают меня! — Леди Смит, действительно, приехала к Вам? Переведя взгляд с принцессы на Роуз, я не могла не отметить слишком короткую стрижку, которой не было, когда я уезжала, и лицо не озарялось больше той же яркой улыбкой. Однако в чертах девушки передо мной, спокойно угадывалась моя подруга. — Да, Ваше Высочество, это моя подруга — Роуз! — твёрдым голосом ответила я. — Она могла бы остаться, учитывая, что у нее не было приглашения? — Наши взгляды с принцессой пересеклись, и в этот миг, я не ощущала больше отягощающего состояния, учитывая наше разное происхождение. Я знала, что сильно поменялась, ради пребывания здесь. Но при этом оставалась собой. — Думаю, что проблем с этим не возникнет, дворец большой! — сделав легкий жест в сторону Роуз, принцесса Бланка согласна кивнула, отойдя от дверей зала. А это было знаком, что можно на секунду отбросить все правила, вспомнить то, что было до дворца, глупых правил и вечных каблуков. Хотя Роуз успела опередить меня в этом на несколько секунд: — Привет, Ар… — Роуз. — И с этими словами мы бросились друг другу с крепкими объятиями, которых я не ощущала уже чуть больше месяца… Обернувшись к остальным присутствующим, я заметила, что все вновь были увлечены своими разговорами. Мимоходом я вновь встретилась с принцессой взглядом и с благодарной улыбкой кивнула — это было моим немым «спасибо». В ответ я увидела такую же улыбку. Время улетало незаметно, казалось кто-то стоит и собирает каждую секунду, минуту в свой большой мешок за нашими спинами, не давая нам наговориться. При этом меня не покидало ощущение, что больше всех, после того как Моргана вернулась к своим родным, говорила я, чем Тайни или Роуз — вместе взятые. Последняя размыто ответила о своих внешних изменениях, ни словом не обмолвилась о доме и родителях, в то время, как у меня так и чесался язык рассказать ей о чудесной «реинкарнации» Райта. Поэтому мне ничего не оставалось, как говорить о некоторых из своих приключений во дворце, умело огибая и скрывая ненужные для их ушей детали. Правда, самым сложным было осознание, что они делают то же самое. Словно зная какую-то еще несуществующую деталь. И у них получалось намного лучше! Через какое-то время люди в Женской комнате начали рассасываться, кто-то отправлялся на поиски мужской части гостей. А это дало повод подняться с наших мест и нам. Выйдя из зала, мы направились по коридорам дворца, в которых я ощущала себя уже довольно по-домашнему. Скорее всего, это сказывалось время, проведенное здесь и количество раз, что я совершила, проходя мимо картин в холле, одиноких торшеров и колонн. Тайни, так же, как и я, уверенно шла, точно зная, где располагается крыло Избранных-девушек. Роуз же, удачно подстраивалась под наш ритм шага и вовремя сворачивала в коридорах. Все это напоминало мне какую-то игру: мы играли в прятки. только это была не детская игра, а игра с тайными, что мы хранили за семью печатями. Однако понимание этого скрашивало кое-что другое… Еще с утра я думала, что ко мне никто не приедет, стоя там на лестнице, я понимала: мама не сможет приехать. Дворец платил за все: перелет, проживание и питание. Все, кроме лечения. А такой путь мог стать катастрофическим для моей мамы — следовательно, не приехал бы и отец. Вот и все, еще ранним утром, стоило моим служанкам обмолвиться, что первые гости во дворце, я решила — мне некого встречать. Теперь же, все по-другому. Свернув на очередном повороте и спускаясь по лестнице на нижний ярус, по пути нам встретилась юркая служанка в черном платьице, передавшая маленькое послание для моей тети: — Леди Тайни, Вас хотела бы видеть Ее Величество в своих покоях. Она надеяться, Вы ей не откажите! — передав сообщение, она также не заметно исчезла, а Тайни вместо второго этажа  направилась на третий. Мы же с Роуз направились в мои покои… **** Лучи, проникающие через занавески в мою комнату, отражались от белоснежных ламп, длинного в пол зеркала, которое в свою очередь проецировало на стенах и потолке стаю солнечных зайчиков. И все это я замечала, пока молча следила за передвижениями Роуз по комнате. Она казалась какой-то неестественной. И дело было вовсе не в том, что окружающие вещи не подходили ее статусу, скорее даже наоборот — они не подходили мне. Просто она была иллюзорной, такой светлой, словно не настоящая, готовая через минуту или секунду растаять, как след на стекле. Я не могла понять, что меня смущало. Скованность движений? Нет. Она легко порхала от одного предмета интерьера в моей комнате к другому. Усталая улыбка? Нет. Она была после долгого пути — и я это понимала. Короткие волосы? Тот же ответ, я к ним быстро привыкла, стоило ей снять свою шляпку. Однако, она не желала часто поворачиваться ко мне лицом, а если все-таки смотрела на меня, то буквально сквозь. При этом ее взгляд то и дело прыгал с одной вещи на другое, не находя на чем можно сосредоточиться. Была и еще одна деталь: в комнате стояла тишина! — Ну и как это, — оторвавшись от осмотра моего огромного гардероба и забрав серого котёнка, устроившегося на моих коленях, улыбнулась Роуз. На секунду я заметила в ней тень той самой девушки из Небраски, которая явно что-то задумывала. — О чем ты? — Мне хотелось, чтобы она опять заговорила, чтобы она призналась, что ее гложет. — Какого это целоваться с Его Высочеством? — Это было не тем, что я хотела от нее услышать. Но не помешало мне зардеться, успев в один миг из светло-розового превратить в бордово-красный помидор. — Не могу поверить, что ты будешь утаивать такие подробности от меня, учитывая, стопку тех журналов под твоей кроватью в старом доме, на обложке которых есть одно привлекательное лицо?! Она подтолкнула меня в плечо, ослепительно улыбнулась — а я ей не верила… Встряхнувшись, я попыталась отогнать эти мысли от себя. Я понимала, что молчу уже долго, а Роуз ждет и могут пойти более компрометирующие вопросы, на которые я просто не могу ответить. А если вдруг моя комната прослушивается, я не желаю, чтобы кто-либо слышал слишком неудобные детали моей личной жизни, которой как бы и нет. — Роуз прекрати, — взмолилась я на ее миловидное личико, но бросив милое «почему?», она продолжала вводить меня в краску ещё сильнее. — Потому что я не целовалась с принцем Николасом! Резко поднявшись с постели, я обернулась к Роуз, которая замерла на месте и теперь возмущённый её бездействием к его персоне, котёнок, попытался укусить её своими маленькими зубками. Однако, Роуз смотрела на меня, боясь что-либо произнести вновь. — Ты не целовалась с ним, — я смиренно кивнула. — Но что ты тогда делала несколько недель, проведённых во дворце?! Ох, Роуз, ты бы только знала… Я пыталась удержаться во дворце, понять себя и я чуть не поцеловала твоего брата! Однако все это осталось только в моей голове, а озвучила я следующее: — К сожалению, ничем таким, чем я бы могла с тобой похвастаться… Между нами опять пролегла тишина, мы смотрели друг другу в глаза, но не предпринимали никаких попыток сказать что-то еще. В секунду, когда я решила отвернуться, прервать этот бездумный зрительных контакт, она вскочила с постели, и котенок все еще сидевший на ее коленях, не успевший вовремя зацепиться за ткань платья, соскользнул на пол. Фыркнув, он направился подальше от нас, явно обидевшись на то, как с ним обращаются. Тишина продолжалась, поэтому Роуз произнесла в никуда: — А что у каждой Избранной в комнате есть домашний питомец. — Я проследила за моей маленькой партизанкой, которая забралась в шкаф и улеглась там, на упавшее платье, которое похоже сдернула ранее. Я улыбнулась этому серому комку шерсти и произнесла: — Нет, это нелегальный мигрант, подобрала на границе. По комнате разлетелся наш звонкий смех, и уже через секунду я вновь была в крепких объятиях Роуз. Мне этого так не хватало, всего этого: дружного смеха в стенах комнаты, разговоров ни о чем, дерзких шуточек. Я стала забывать те времена, чего поклялась себе никогда не делать. А еще мне не хватало ее тихого голоса, что произнес: — Я скучала по тебе. — На мое простое «и я», последовало столь же простое: — Правда, чуть меньше, чем по длине своих волос! Отодвинувшись от нее, я не разглядела пусть и маленькую, но разницу в нашем росте, похоже, каблуки удачно скрывали эту особенность между нами. — Зачем же ты их отстригла? — На мой взгляд, это был резонный вопрос, Роуз же отвела глаза, а после как-то неуверенно провела по ним левой ладонью. Словно надеялась, что вот сейчас они возьмут и отрастут вновь до знакомой длины. — Пыталась избавиться от лишних эмоций, — задумавшись на секунду, ответила она. — Помогло? — Протянув руку, я тоже провела по выпадающей вперед прядке ее волос. Она тут же перехватила мою руку, и стоило мне перевести немой взгляд на нее, как я заметила яркий блеск на ее пальце. Вновь посмотрев на руку, я действительно увидела, что на безымянном пальце, переливаясь в свете солнечных лучей, блестело кольцо. Оно было простым, но с легкими изысками. Таким, какое и должно быть обручальное. С одной стороны, я боялась смотреть на Роуз, особенно когда она вырвала свою левую руку из моей ладони, но оставлять все так, я тоже не собиралась. Она сделала несколько неосознанных шагов назад от меня, отвернувшись вполоборота, и только тогда заговорила, прижав руку к груди: — Это не то, что ты подумала… — Правда? У меня в голове нарисовалась другая картина… Отбросив в сторону все спокойствие, Роуз принялась вышагивать взад и вперед напротив моей постели, я же следила за каждым шагом, пока она не заговорила вновь: — Еще ничего не решено, это лишь мечты парня, которые я попытаюсь с прахом расстроить! — После чего она подошла ко мне, приобняв за плечи и посмотрев в глаза. — Прошу Ар, я бы не стала тебе врать… Как же мне хотелось ей верить… Она не могла врать. Особенно мне. Почему же делала это? И вновь я ничего не знала. Собрав всю волю в кулак, я не смела позволить какой-либо лишней эмоции вырваться из меня, так было нужно: — Я верю тебе! В остальном же разберусь позже… *** Для родственников Избранных в этот вечер был назначено скромное пиршество, начавшееся с совместного ужина и медленно перетекшего в большую гостиную, где уже поджидал оркестр, а желающие могли либо пообщаться друг с другом, либо повальсировать. Нам объявили, что это было решено самим королем, — дать время девушкам подольше побыть в компании своих близких людей, и только потом, на следующий день, устроить шумное пиршество. И все начало этого вечера мой взгляд бегал туда-сюда, на секунду я усомнилась, не получу ли косоглазие. Ибо я старалась не отрывать взгляд от Роуз, которая в большинстве случаев молчала, лишь весело переговаривалась с другими Избранными за ужином, если того требовал случай. А может, она бы лучше смотрелась здесь? Эта мысль меня не покидала ежесекундно: вдруг я украла ее шанс на счастливую жизнь, потому что в компании оставшихся девушек, она казалось одной из Избранных. Но вместе с этим я не уставала бросать взгляды на принца Николаса. Эти двое: моя подруга и принц — напоминали мне чем-то друг друга. И нет, дело было не в цвете волос, они казались опущенными в воду, погруженными в свои мысли. И если Роуз умудрялась скрывать свои беспокойства — пусть и за не очень уверенной улыбкой — Николас же бесцельно бегал взглядом по всему залу, кого-то разыскивая в этой разношерстной толпе. Эти взгляды служили тем, что мы очень часто переглядывались, но подобное не заставляло его останавливать свои поиски, самое главное — это также не мешало ему вести светские беседы с людьми, которые то и дело окружали его персону. В какой-то момент я заметила Тайни, но она была в другом конце зала и разговаривала с женщиной, что я не знала. Ее осиная талия, идеальное платье и уложенные волосы говорили сами за себя: она была из высшего круга лиц. Откуда тогда девушку с темным каскадом волос знала Тайни? Одни секреты… имеющие своей целью давить на меня именно в этот день! — Мерлин, побери, — выдохнула мимо проходящая Моргана, чем заставила меня, Кессиди, Юник и еще пару девушек засмеяться. — Это не капли не смешно! — Мне просто всю жизнь казалось, что ты ругаешься лишь с Кимброй! — Продекламировала на это Кессиди, заставив всех нас облегченно засмеяться. — Да-да, на ней я тренируюсь, чтобы потом всю свою злость выложить на старшего брата — Мерлина, — выдохнула Моргана, протянувшись за бокалом с шампанским, она отвлеклась от своей первоначальной цели. — Кстати, Вы его не видели? — А это не он, случайно, стоит за твоей спиной, — нервно подергивая перышко, спускающееся на цепочке с ее уха, указывает Юник. И мы все оборачиваемся, к юноше, подошедшему несколько мгновений назад. Моргана покачала головой, отрицая этот вариант, но ничего не произнесла, так как гость повернулся к нам, и я узнала в нем Райта. Идеально выглаженный костюм, приглаженные волосы и легкий шарм, так даже и не скажешь, что он мог бы скрывать несколько десятков тайн и витиеватые чернильные рисунки на запястьях. Он улыбнулся нам, чем заставил меня тут же обернуться к Роуз, понять узнала ли она в этом молодом человеке своего брата. Но ее взгляд казался каким-то лишенным: смотрела и не видела. — Добрый вечер, дамы, — соблюдая правила этикета, поклонился нам Райт; на лицах всех присутствующих расплылась милая взгляд. А же уверилась в том, что к концу вечера заработаю косоглазие, так как мои глаза бегали в бешанном ритме, изобретая новую фигуру в геометрии: Роуз, Николас, Тайни, Райт. И вновь тот же самый круг. Лишь иногда менялся порядок лиц. Каждая из нас по очереди представилась, (хотя думаю, наши имена и так всем были известны), но сейчас я не могла позволить себе выйти из роли, тихо произнеся «Леди Ариадна». В последний момент очередь дошла до Роуз, она очнулась от своих раздумий и с улыбкой сказала: — Розмари Смит, правда, я не Избранная! Я перевела взгляд на Райта: он стоял, замерев на месте; и я боялась, что прямо сейчас он скажет свое настоящее имя, но частичкой своей души, я бы хотела разрешить всю эту ситуацию. Роуз не должна себя винить в несуществующей смерти, а Райт слишком многое пропустил. Но встряхнув головой, он ответил: — Очень приятно, Льюис Спенсер, — и его имя разрезало воздух своей ложью. Однако ничего не произошло, ни голос, ни фигура, ни взгляд — ничего не заставила мою подругу признать в нем своего родного брата, который в скором времени поспешил удалиться, а все наше внимание вновь было сосредоточено на Моргане: — Пожалуй, мне все же следует отправиться на поиск своего брата… — Оглядывая толпу людей, что заполняла всю гостиную. — Он, конечно, старше меня, но дурак и ловелас тот ещё! Кессиди ухмыльнулась, и мне даже на секунду по ее блестящим глазам, показалось, что она ощутила его шарм в этот вечер, что в следующую секунду было подтверждено: — Он слишком напористый, учитывая то место, где находится. А в целом понять его можно: тут слишком много красивых девушек. Моргана под наш общий смех ответила на это: — Это-то меня и пугает, иногда такое ощущение, что нас выбирали не жребием, а по мордашкам… Я обернулась к моей подруге по Отбору, обладательнице смольных волос, так как это было впервые, когда она кинула в общем разговоре, столь неуместную для дворца фразу. Но то ли никто не заметил, то ли пожелал не вступать в очередную бурную дискуссию на этот счет… Вечер длился бесконечно долго, я успела переговорить со многими людьми, хотя все разговоры сводились к одному — Отбору. Поэтому засыпая, мне оставалось надеяться только на то, что завтрашний день поможет разобраться со всеми деталями ушедшего сегодня. Как же сильно я заблуждалась… *** С полки достаю старый, немного потрепанный по краям фолиант, что-то мне говорит — это книга может мне понравится. Обязательно прочитаю. Аккуратно откладываю ее в стопку тех сборников, что у меня в левой руке: она заметно потяжелела, и стоило бы остановиться с выбором книг, ведь прочитать их я не успею и за месяц. А столько ли мне здесь отведено? Подхожу к высокому дубовому столу, стоящему неподалеку, и опускаю выбранные мной книги. … и не знаю, с какой лучше начать… Первая в стопке темно-серая книга не то от пыли, не то от времени, буквально подмигивает мне: «Я знаю много всего интересного». Поэтому именно к ней я и протягиваю руку, на обложке можно разглядеть легкие золотые завитки, но похоже надпись уже не восстановишь. Почему-то мне казалось, что в библиотеке дворца все книги — во всем идеальны, похоже, кроме этой. Подхватываю сразу с десяток страниц, перескакивая через множество глав. Отец говорил, что не в начале книги таиться ее красота, а в сердце — там, где сплетаются нити переплета. Первое, что бросается мне в глаза, — произведение написано в стихах. Моя ладонь скользит по строкам, я замираю в тишине, листая страницу за страницей. В этом есть какая-то волшебная сила стихов, ты не замечаешь, как переворачиваешь главы, , но история рисуется в ярких тонах. Неожиданно, словно издалека, я слышу свой собственный голос, зачитывающий строки перед моими глазами: «Ах, если бы глаза ее на деле Переместились на небесный свод! При их сиянье птицы бы запели, Принявши ночь за солнечный восход. Стоит одна, прижав ладонь к щеке…» За спиной раздается мужской голос: «О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке!» Обернувшись, я заметила, у стеллажа с книгами Райта, небрежно сложившего на груди руки. И он стоял и улыбался мне. Я бы даже улыбнулась ему в ответ, но в душе было не спокойно. Гнев, поднимающийся у меня внутри, я не преминула вылить наружу: — Ты меня испугал, — и я не врала; на секунду в моей голове успели пробежать все картинки моей жизни, прежде чем я повернулась, прежде чем с громким эхом упал тяжёлый фолиант, лежащий на все еще высокой стопке из книг. — Прости, — он улыбается, показывая свои ямочки на щеках. Однако я вижу, как в детстве, словно и не прошло много лет, что ему совсем не жаль. Я помню все, как вчера. Пусть это и было давно. Это была ещё одна картинка из моего детства. Как Райт сидел на краю моей кровати, и мило извинялся, отчего моя мама, сидящая также в изножье, вновь улыбалась, как не делала уже много лет. Он так серьёзно говорил, что сожалеет, и я почти верила. Мне было очень плохо, после того, как он заставил меня съесть комок земли, с размером в целую ладонь. Вот моя мама, улыбаясь, выходит из комнаты, а Райт спрашивает: — Я не успел тогда спросить, ибо тебя вырвало, как она на вкус? — И тут я понимаю, что под личиной его искренней улыбки кроется жуткая, садистская усмешка. Ему доставляло особое удовольствие, что я сопротивлялась ему, боролась с ним, но продолжала следовать его пути. Шла с ним в ногу, иногда переходя на бег, чтобы поспеть. Вот и сейчас он стоял, с одной из его фирменных улыбок, по которым я скучала, ни у кого на свете больше не было столь заразительной улыбки, даже у его родной сестры. Та тоже все время улыбалась, старалась быть солнечной, но это был ее способ борьбы, способ показать, что ей все равно на то, что происходит — она сильнее, она справиться, поэтому она улыбается. Но не Райт. Он жил, ради улыбки, ради того, чтобы найти ей применение: — Я тебе не верю, ты же знаешь? — Зачем скрывать то, что мы и так знаем. — Вот именно. — Он сделал несколько шагов по направлению к столу, за которым я стояла. — А в чем тогда смысл? Я могу проводить эти минуты, так как захочу, почему бы не вспомнить… Я покачала головой, вспоминая то, что не должно было вылететь из моей головы: — Ты не сказал Роуз! — Кивок головы. — Она стояла в метре от тебя, смотрела в твои глаза, и ты сказал, что тебя зовут Льюис?! Почему? — Это не то, что ей нужно Ар, — отрицая все, он присел на уголок стола. — Откуда тебе знать, что ей следует знать, а что нет — это был шанс, и ты им не воспользовался. За одну секунду я увидела, как все вскипело в нем, он подскочил со своего места, от прежней спокойной, но дерзкой улыбки не осталось и следа: — Она уедет через несколько дней и забудет о каком-либо парне по имени Льюис! На этот раз не выдержала я, подскочив вслед за ним и захлопнув книгу, не подумав о хрупких страницах и закладке, я впервые подняла голос на кого-либо в разговоре: — Но она не забыла бы Райтена Смита! Потому что он был ее братом, и она винит себя — в его смерти. — Его глаза наполнились печалью, он понимал все — просто не хотел себе в этом признаваться. — Не она виновата во всем, а Ваши родители, испортившие жизнь сразу нескольким людям! — Ари, прекрати, ничего не изменишь, так было нужно! — Ты не должен их оправдывать! НИКОГДА! Подхватив со стола книгу, я ушла к дальнему стеллажу, откуда и взяла этот фолиант, я слышала, что он шёл за мной, не отставая ни на шаг. Подойдя к нужной полке, я замерла в нерешительности. В руках ощущалась тяжесть и шершавость обложки, в структуру которой уже навечно были запечатлены мелкие крупицы пыли. Переплёт в моих руках казался мягким, словно ещё одно неаккуратное действие и он надорвётся, как могу надорваться я от того, как быстро меняется моя жизнь. Я обернулась к Райту, который буквально дышал все это время мне в затылок: — Они мои родители, Ариадна. Признаю — фиговые. Но какие есть, мы не можем их выбирать. — Понимаю, — что-то в горле болело, там стоял неприятный комок из эмоций и слез, что просто не имели права скатываться по моим щекам, поэтому нашли себе другое тайное местечко. — Если бы это были твои родители, ты бы их тоже защищала, чтобы они не сделали. И поверь, много секретов существует, о которых мы может никогда и не узнать, поэтому давай не ворошить то, что уже произошло и более не изменить. Я боялась, что в моих глазах он увидит слезы, я чувствовала их тяжесть и влажность, только поэтому я отвернулась от его пронизывающего взгляда. Я все понимала, почти все и в чем-то он был прав. Поднявшись на носочки, я задвинула книгу на ее законное место. — Уильям Шекспир, значит? — Присмотревшись к книге, что только что убрала, я увидела на корешке не потухшие еще золотистые буквы. — Думаю, это довольно интересно, — отвечаю, вновь оборачиваясь к нему, — история о любви, борьбе против установленных порядков. В задумчивости Райт кивал головой, пока не спросил: — Так понимаю, ты ещё не дочитала эту сказку о любви? — На его губах вновь расцвела та самая улыбка. — Я бы дочитала, если бы ты. — Указательный палец моей руки, был направлен на него. — Не испугал меня. Кстати, ты знаешь… — оборачиваюсь на секунду к полке, чтобы свериться с названием книги, — наизусть «Ромео и Джульетту»? — Предположим, что да… — Я читаю ее впервые. Но согласись, она необыкновенная, влюбиться в человека, лишь раз его увидев, и понять, что он твой суженный, — моё сердце нежно ускорило свой бег, в душе я тоже хотела такой любви, но мои первые взгляды с Его Высочеством были уже слишком давно. — Довольно слащавая история, должен сказать. — Его лицо в задумчивости исказилось десятком морщин, но это его совершенно не портило, а наоборот делало живым. — Я тебе дам дочитать, и только потом спрошу твоё мнение вновь. — Надувшись от его ответа, я уже хотела возразить, но он меня опередил: — Однако про Любовь, должен согласиться, ты права, это единственное, что задерживает взгляд на книге. Я помню, как в первый раз увидел тебя. — Я подняла взгляд на него: он нежно улыбался своим воспоминаниям, и я не удержалась от ответной улыбки. — У тебя было милое платьице спринтом из красных цветов, и ты все жаловалась Роуз, что тебе не идут те косички, что заплела мама. А я стоял и с восхищением смотрел на алые ленты в твоих волосах, впервые мне стало наплевать на все эти гонялки с мальчишками по дворам… — Пока ты не понял, что я имею характер не хуже любого дворового пацана? — Он согласно кивнул, и прядь пшеничных волос упала на его глаза. — Роуз тогда не понравилось, что ты смотришь на меня! — Она как моя сестра, уже тогда знала о планах в моей голове. — Моя правая бровь взлетела вверх, как бы говоря: «О каких планах?»  — О планах влюбить в себя маленькую соседку… — Мы вместе засмеялись; но казалось, в моем голосе было больше радости, чем в его. Что-то не давало ему улыбаться от всей души: — Глупый план родителей, все испортил, — не смотря мне в глаза, прошипел он. — Он ничего не испортил! — Нет, ты так и не влюбилась в меня… Эти слова повисли тяжелым грузом на наших плечах, здесь между полок с книгами. Я могла продолжать и дальше вглядываться в черты его лица, но что-то говорило мне: все должно быть по-другому. Наплевав на все, мне захотелось просто узнать… Я потянулась к нему, привстав на носочках. Мне никогда не понять, почему все парни такие высокие, наверное, переели в детства белка или чего-либо еще, но стоять долгое время так, было бы сомнительно тяжело. Меня поддерживали руки Райта, тут же опустившиеся на мою талию, окутывающие меня в теплый кокон нежности. Я ощутила, как прядь светлых волос спадает на переносицу моего носа и от щекотки побежали маленькие мурашки по моей коже. Крепче сжав его руки в предплечьях, я могла ощущать под тканью белоснежной рубашки мышцы его рук, а возле своего лица теплое дыхание. Наверное, никогда до этого, я не была в столь тесном контакте с мужчиной, даже в танце, не приходилось вставать так близко друг к другу, до ощущения колик в руках, странной легкости в животе, теплоте кожи, при прикосновении друг к другу. Проведя по его рукам вверх, я остановилась на плечах, ощущая странную близость между нами, могла ли я представить, что друг моего детства, когда-нибудь окажется так близко ко мне, что я буду ощущать что-либо к нему. Но вот — он, стоит совсем рядом со мной, около огромного стеллажа с книгами в дворцовой библиотеке. Я тянусь к его лицу вновь, переходя на носочки, наверное, меня держало в таком положении, только сила этого мимолетного мгновения. Я была без понятия, что ожидать, это было страшно и волнующе, когда он опустил голову еще чуть ниже ко мне. Наверное, Роуз когда-то была права о том, что смогла бы весело погулять на моей свадьбе, из-за чего я усмехнулась, и на моем лице отразилась скромная волнующаяся улыбка. Райт улыбнулась в ответ, и мне показалось, я утонула в ней и его теплом взгляде. Сократив миллиметровое расстояние между нами, я приготовилась, что сейчас, именно в этот момент, впервые почувствую эту легкую тяжесть чьих-то губ. Как вдруг, он прошелся носом по моей щеке, со смешком отодвинувшись от меня: — Малышка Ар, ты же не думала, что я тебя поцелую?! И я сдулась, словно шарик, не перевязанный ниткой. Сладкий момент, окутанный тяжестью положения, ударил меня буквально в живот. Если там до этого момента и летали бабочки, то теперь они свалились грудой мусора, с переломанными крыльями, больше не имеющими возможность взлететь. Выбравшись из плена рук и подхватив жакет со спинки стула, я направилась вдоль по коридору, между еще тысячами таких же однотипных полок, где стояла минуту назад. И думала, что впервые нашла место, где я бы могла быть собой. — Ариадна, — придя в себя, окликнул меня Райт, но я остановила его взмахом руки. — Не сейчас…. И больше никогда… Отвернувшись, я почувствовала как по моим щекам падали горячие слезы. Кто Вам сказал, что слезы, как холодная вода озер? Абсолютно нет, она обжигает, оставляет ожоги, там, где скатывается по щекам. Выхожу за двери библиотеки, и понимаю, что впервые, мне нельзя спрятаться в своей комнате. Никто не ожидал, что приедет Роуз, поэтому пока ей подготовят комнату и найдут свободную служанку, мои помогают ей примерять платье для вечернего приема. Стараюсь абстрагироваться от этих мыслей, ведь думая о Роуз, в голову лезут те самые — нежелательные — о Райте. Однако, я знаю одно место, где могу ближайшее время оставаться незамеченной. С этой мыслью, я выбегаю из дворца — дорогу до дворцовой конюшни, я все еще помню хорошо, пусть с той прогулки прошло много времени. Земля, смешанная с сеном, влажная, поэтому мои туфли уходят с каждым новым шагом. Но я продолжала идти вперед, лошади, буквально ожили, когда я зашла, наверное, давно не видели гостей в стенах своего дома. Прохожу мимо одного пустого стоила, вижу Гермеса, гордо держащего голову над перегородкой. И наконец, замечаю того, кого и искала: она стоит также неподвижно, как и в прошлый раз. Склонив голову так, что грива спускалась по левой стороне шеи нежным потоком. Я до последнего момента помнила нашу первую встречу с Белис, а по поднявшейся голове, когда я протянула руку, через железные прутья, могла сделать вывод, что была не одной. Она сделала несколько резких шагов, после чего уперлась в решетку загона, наши взгляды пересеклись, и я тихо произнесла: — Я не могу открыть, у меня нет ключей. — Я сразу заметила тяжелый замок, который явно не открыть шпилькой, как говорилось в глупых романах. Меня не пугало, что я говорю с животным, лошади были, наверное, единственными, кто точно все понимал. Наш безмолвный разговор продолжался, Белис тихо фыркала в мою ладонь, я просто получила шанс выговориться. Но идиллия была недолгой, вскоре, я услышала шум за дубовыми воротами конюшни. Спрятаться мне бы уже не хватило времени, притвориться, что потерялась — я слишком плохая врунья. Поэтому оставалось надеяться, что это Никсон — конюх, что был здесь в прошлый раз, и он без лишних вопросов отпустит меня на волю. Одна створка ворот открылась, в просвете я могла различить только ноги мужчины в бежевых брюках, а рядом с ним идеального жеребца, оставляющего вмятины в земле правым копытом. Я знала этого жеребца, сейчас вальяжно проходящего в конюшню, и словно знающего все наизусть, заходящего в пустое стоило, соседствующее с тем, где располагался Гермес. И вот через минуту, за своим скакуном зашел хозяин — принц Николас. Еще некоторое время мы играли в гляделки, пока я не промолвила: — Прошу прощения, не знала, что здесь кто-нибудь еще будет. Хотела привести мысли в порядок… Даже издалека я увидела чуть сощуренные глаза принца, поэтому он не преминул спросить: — Почему Вы не с родственниками? К Вам же приехала Ваша тетя, я бы провел все свое время, на вашем месте, рядом с ней, как сделали это и другие девушки! — Возможно, мне следовало именно этим заняться, — согласилась я, заметив, что принц Николас медленно подходит ко мне, с одной стороны небрежно, а с другой продвигаясь по определенной траектории. — Но она сейчас немного занята… — То есть… — переспросил принц. А я удивилась: неужели он не знал, ведь весь разговор произошел на наших с ним глазах. — Ее Величество выразила желание поговорить с Тайни — моей тетей — и с этого момента, я не видела ее. — Боюсь, она не скоро появится, зная мою маму, — весело подмигнул мне принц, после чего подошел к железным воротам, отделяющим друг от друга стоила. — Однако, Вы тоже не во дворце, принц Николас? — закрывая загон, принц о чем-то задумался. — Я просто хотела сказать, что лес еще не высох после той дождевой недели и, возможно, не безопасно куда-либо ездить верхом. Я не знала, почему еще продолжаю говорить, ведь предложения, что вырываются из меня, кажутся абсолютно бессмысленными. Тишину прерывало лишь изредка ржание какой-то лошади в дальнем вольере. — Да, это было не совсем разумно, Ариадна, — опустив руки, ответил Николас. — Но мне нужно было подумать… обо всем… — Получилось? — поинтересовалась я. — Это просто кажется, интересным, и Вы, и я пришли сюда за одним и тем же, — немного опустив голову, я направилась вдоль по коридору, что вел к створам ворот. — И, наверное, мне будет лучше уйти, чтобы не мешать. Поравнявшись с принцем, договорила я, мне не хотелось смотреть ему сейчас в глаза, я впервые осознала, что наделала. Несколько недель назад, я не переставала думать, как принц Николас общается с инфантой Хулией, какие между ними взаимоотношения, понимая, что не смогу добиться такого же отношения к себе. И что же я делаю? Одна, в библиотеке, не думая о действиях и последствиях, которые они понесут, встречаюсь с бывшим другом, давно сменившим имя, семью и страну. Почему, когда я потянулась к Райту — совершенно не вспомнила о цели пребывания здесь, о Николасе. Только о нем, я должна думать, еще вчера — я наблюдала за ложными обвинениями в сторону Женевьевы. Но если кто обвинит меня в подобных обстоятельствах, я не смогу отвергнуть это. Всё это было и происходило по моей воле, и даже, возможно, инициативе. Кто-то легонько сжал мою ладонь, и я обернулась: принц Николас все также стоял рядом со мной, всматриваясь в эмоции, так ярко написанные у меня на лице. Взглянув на пальцы левой руки, что незамысловато переплетались с его, я в полной мере осознала все, что сделала. И вновь, по моей щеке скатилась слеза. Она была одна, и я тут же постаралась незаметно смахнуть ее. — Ариадна, можешь не уходить, — тихо ответил Николас, и похоже заметив все же слезу, протянул к ней вторую ладонь. — Почему ты плачешь? Мы впервые стоим так близко, что мой невинный наклон головы, лишь сближает наши лица. Поэтому, когда я вижу, как принц Николас сокращает это маленькое расстояние — в моей голове пусто! У меня не было шанса подумать. Чего я хочу? Кого? В моей голове билось столько мыслей, перемешиваясь друг с другом. Николас? Или Райтен? Мне нельзя было выбирать, не у меня проходил Отбор! Так почему я продолжаю сравнивать? Принца Николаса, с которым я знакома месяц, что держится превосходно в любой ситуации, и при этом сохраняет простоту в разговоре. И Райта — всего лишь друга детства, погибшего и вновь воскресшего, которому, по плану, мне не стоило так быстро доверять, но все равно я доверяю. Я чувствую теплое дыхание, в районе своих губ, и в самый последний момент, всего на полсантиметра поворачиваю лицо. Нежное соприкосновение пришлось в уголок моих губ. Оно действительно было легким и нежным, отчего я возненавидела свои мысли и действия сегодня в библиотеке с новой силой. Вырвав левую ладонь из крепкого захвата, я сделала несколько шагов назад, отдаляясь от принца, продолжавшего стоять и смотреть на меня в недоумении. И только после я бросилась бежать. Щеки горели нещадно, по ним хлестали распущенные волосы и капли слез, вновь собравшихся в уголках глаз. Мне не хотелось больше плакать, но я не могла это никак остановить. Упав на скамейку в саду-розарии, напротив фонтана, я позволила себе выплакаться, избавиться ото всех лишних мыслей. *** Раздался стук в дверь, заставивший меня подпрыгнуть на месте. День уже давно вошел в свои права, приближая вечернее время, но занятия ещё пока не начались, а сидеть постоянно в Женской комнате, мне надоело. Поэтому в этот час я была одна в своей комнате, и неожиданный стук в дверь меня удивил. Подойдя к резной двери, я опустила ручку и приоткрыла створку. За дверьми стоял принц Николас, он смотрел немного в сторону, задумчивым взглядом сканируя стены коридора. Лицо было напряжено, а руки надежно скрыты в карманах брюк. — Добрый день, — тихо сказала я, не зная, как теперь следует общаться с принцем. Ведь я на самом деле убежала после того, думаю, «недопоцелуя». И что теперь? — Ариадна, — ответил мне Николас, обернувшись ко мне. — Могу я зайти? Оглянувшись на комнату позади меня, я подметила, что в целом комната была прибрана и ничего лишнего нигде не вылезало. Главное, чтобы из своего укромного местечка за это время не вылез котенок. — Безусловно, ненадолго, — неправильно расценив мой взгляд, пояснил принц. — Ничего, я могу уделить все то время, что еще есть до урока, — приоткрыв створку входной двери пошире, сделала приглашающий жест в комнату. — Остановившись по центру комнаты, Николас внимательно оглядел мои покои, буквально, останавливаясь и подмечая каждую деталь, пока я нервно стояла и не знала, куда деть свои руки. — Честно признаться, я в первый раз в комнате Избранной девушки, — хмыкнул принц. — Но именно так, я и представлял ее. — Правда? Я просто думала. — В голове вспомнились сплетни, теперь я была уверена, что это лишь сплетни, девушек в Женской комнате. — В общем, не важно… И в секундной тишине, что повисла между нами, противно скрипнула дверца платяного шкафа. Оглянувшись, я заметила легкое колыхание ткани внутри и немедленно поспешила закрыть одинокую створку, пока оттуда не выбрался незваный гость. Направившись обратно в центр комнаты, где стоял принц Николас, я вновь услышала скрип двери и обернулась: — Эм, разболталась, наверное, — скромно улыбнулась я, взглянув на своего собеседника, который еле заметно приподнял правую бровь. — Вы хотели что-то сказать? Теперь это «Вы» звучало как-то неестественно, учитывая обстоятельства, но с другой стороны, как ещё… Неожиданно в комнате послышалось какое-то шуршание, словно кто-то усердно драл обивку дивана или шторину, и тихое поскуливание. Именно в этот момент, я увидела, как Принц Николас смотрел на что-то в районе моей постели, обернувшись туда, я заметила, как из-под тяжелой атласной ткани покрывала высовывается серый, пушистый хвост. — Это не то, что ты подумал! — хватая ртом воздух, сказала я и бросилась к изножью большой кровати в попытке скрыть как-то маленького котёнка, в итоге просто встав перед ним. — Не то? — скучающим тоном спросил он и, кажется, чуть не закатил глаза на мою попытку набросить одеяло поверх покрывала. — Нет? В голове набатом била мысль: «Ты такая ужасная лгунья»! Николас, словно не замечая отчаянных попыток, подошёл к платяному шкафу и прислонился спиной к косяку; все это время я оставалась на своём месте. Дотронувшись до створки шкафа, он несколько раз открыл и закрыл ее: — Возможно, и правда немного разболталась. — И пока я выдохнула с облегчением, он скрестил руки на груди и кивнул в сторону кровати: — А что тогда это? — Одеяло? — словно ничего не понимая, улыбнулась я. — Угу, а ты знаешь, что твое одеяло шевелится? — спросил парень, наблюдая, как котенок начал игриво бороться с одеялом. И в следующий миг маленькое существо показалось на свет. Я встретила пронизывающий взгляд принца, который якобы говорил: «Вот и я об этом подумал!» Прикрыв глаза, я начала тихо про себя молиться всем имеющимся в этом мире богам, не заметив, как Ник… Опустившись на мою кровать, посадил к себе на колени котенка, который тут же обустроился на новом месте. Выгнув серую спинку, котенок приноровился к мерному почесыванию за ушком, тихо замурчав. Все это время я стояла в стороне, наблюдая удивительную картину: вместо того, что выкинуть четвероногое создание за двери дворца, а следом и меня, Его Высочество принялся играть с диким питомцем. Привыкнув, котенок уже сам начал выпрашивать дозу нежности и ласки, перебирая лапками по дорогой ткани костюма принца, он приподнялся на задние лапки. — Ник, стойте, у нее очень цепкие когти, и костюм может испортиться, — сделала я неловкое движение в сторону этой удивительной компании в моей комнате. — У нее? — подняв на меня взгляд, переспросил принц, словно не замечая, что я вслух сократила его имя, как это делали только его родные. — Ну да, у котенка… — На секунду я замялась под твердым взглядом голубых глаз, отчего мои щеки окрасились в цвет малины. Хмыкнув что-то не разборчивое, принц подхватил моего питомца под передние лапы, поднимая на уровень глаз. Секунда перетекала в минуту, прежде чем серый комок был вновь опущен на четыре лапы. Со стороны я видела, как Николас настойчиво вглядывался в его зеленые глаза, будто общаясь с животным: — Тебя не заслуженно оскорбили, не так ли? — Я опешила, к кому только что обратился принц? — Леди Ариадна, вы же не присматривали для этого создания еще розовых бантиков?! — Что? На меня посмотрели две пары глаз: зеленые и голубые, как будто я не понимала простых истин. — Боюсь, Ариадна, у тебя не очень хорошие познания в анатомии. — На щеках у принца проявились ямочки от тяжело сдерживаемой улыбки, после чего он произнес. — Должен буду огорчить, но теперь придется придумывать новое — мужское — имя, этому милому созданию. — Я…не понимаю. — Мне оставалось глупо моргать ресницами. — Откуда такие выводы? — спросила я и увидела, как светлая бровь моего собеседника задорно подскочила на его лице. — Мне нужно это объяснить? — уже не сдерживая улыбку. — Боже… — воскликнула я, спрятав покрасневшее лицо за ладонями и завесой из волос, — не стоит… По моей спальне разнесся наш дружный смешок, а вслед за ним возмущенное урчание. Мне не хотелось оправдываться, тем более объяснять, почему сама не проверила, а просто решила для себя, что это девочка. И теперь в моей комнате жил маленький разбойник, который рассекретив свое присутствие, улегся поверх шелкового покрывала, продолжая сканировать комнату своими умными глазами. Я опустилась рядом на кровать, по правую руку от меня сидел Николас, а по левую возлегал котенок. Пригладив его хохолок на голове, я улыбнулась всей нелепости ситуации. — Думаю, мне не придется менять имя, — произнесла я в минуту повисшей над нами тишины. — Ему… понравилось, когда я его назвала Аттилой. Принц весело засмеялся, взглянув на меня: — Аттила, да? Моей бы сестренке понравилось… — Что с ним теперь будет, — кивнув на лежебоку, спросила я. — Ничего. Он останется жить с тобой, если захочешь, — одними губами я прошептала: «Спасибо». — И Николас меня понял. — Честно говоря, я пришел сюда по-другому вопросу. — Захватив мое внимание, он продолжил: — Насчет того, что произошло у конюшни. Следовало сначала спросить… — Мое смущение мешало четко сформулировать то, что я хотела сказать, поэтому получился какой-то набор несвязанных между собой слов. — Мне не следовало убегать, и я… ну… не должна была… я просто… не очень… во всем этом… и не знала, как правильно себя вести что ли? Наши взгляды пересеклись, и мы вновь засмеялись над сложившейся ситуацией. Но затих смех, утихла и моя смелость, уже через секунду я нещадно приступила к тому, что выдергивала нитки из близ лежащей подушки. И в момент, когда я почти собралась с силами продолжить разговор, принц Николас произнес вместе со мной: — Ариадна… — Вам не стоит извиняться… Я боялась вновь заговорить первой, поэтому инициативу в свои руки взял принц: — В первую очередь, это мне не стоило приставать к юной леди, — с улыбкой на губах заговорил он, но через пару секунд взгляд голубых глаз потух. — Я не уверен, что это было то, что следовало сделать в той ситуацию; думаю, мне просто хотелось выяснить… — И мне хотелось, — проронила я. Но Николас услышал мой тихий шепот. — Что именно… — Мы не повышали голоса, словно боялись спугнуть этот момент. — Я… — Щеки вновь заалели. — Мне хотелось попробовать, ну, поцеловать кого-то, эм, в первый раз. И когда это случилось, пусть и так сумбурно, я испугалась… — Не знаю точно чего! Наверное, я оказалась не совсем готова, — оправдываясь, продолжила я свой монолог. Эх, то из меня слова лишнего не вытащишь, а то разговорилась о какой-то сентиментальной чуши. Оооох, сейчас бы достать из-под подушки револьвер и нажать на курок, пока еще что не сказала! «Но ведь там нет никакого револьвера?!» — грустно пропищал голосок в моей голове. — А сейчас? — спросил Николас, но тут же поняв свою ошибку, дополнил вопрос. — Еще хочется? Я боялась что-либо произнести, ведь это бы означал полный провал. И «да», и «нет» звучали здесь пустыми, не нужными междометиями, пока щеки горели в пламени. Мне было страшно сейчас встретиться с синевой глаз принца, но когда это произошло, мне расхотелось чего-либо бояться, мне нужно было стать сильной. И я не уверенно кивнула головой. Придвинувшись ко мне, я ощутила теплое дыхание принца на своей коже и как его левая рука легла на мою скулу, очерчивая ее контур. Казалось, все длилось вечность, наверное, мне стоило бы закрыть глаза и просто чувствовать, но нет. Я всматривалась в голубизну его глаз и нежный ободок светлых ресниц, что казалось, могли достать до его щек, и продолжала ждать… И словно через призму чужих чувств, я ощутила на своих губах легкую тяжесть, от которой в месте соприкосновения наших губ, будто разлетелся сноп искр. Я боялась пошевелиться. Испортить что-либо в этот миг. Воздух застыл где-то по пути в легкие, когда я ощутила легкое прикосновение и ответила на него своим. Наверное, время остановилось, когда ладонь Николаса соскользнула с моей скулы, а за ней и отстранились его губы. Мы не попрощались, просто разошлись, но мне и не хотелось говорить, хватило лишь ответной улыбки на его губах, когда он закрывал дверь моей спальни. И как только его шаги стихли в коридоре, я позволила себе выдохнуть, опустившись на постель. Мои дрожащие руки прикоснулись к губам, которые также мелко подрагивали. В голове роились навязчивые мушки, шепчущие всякий бред: «Ты только что поцеловала принца. Ты только что… поцеловала… ПРИНЦА». Нет, не так. Ариадна, это принц только что поцеловал тебя, а ты сидела и не знала, что делать дальше! Ты просто сидела!!! Было ли это тем, что ожидал Николас от своих Избранных? Не знаю. Означало ли это, что между нами будут теперь не только разговоры? Не знаю. Смогу ли я покорить сердце принца? Без понятия. Я просто продолжала лежать поверх покрывала, пока под боком своим теплом меня согревал комок моего маленького счастья, что останется рядом со мной. *** На следующее утро, после завтрака, я решилась вновь заглянуть в библиотеку. У Роуз были последние примерки платья. Тайни же не явилась на завтрак, на котором присутствовали родные абсолютно всех девушек, что еще числились Избранными Отбора принца Николаса. Однако, она не забыла обо всех возможностях дворца, прислав мне с лакеем маленькую записку, в которой говорилось, что она навестит меня ближе к обеду. А я не смела и спорить… Я многое не знала о своей тете, а здесь, на нее могла накатить буря эмоций, от которых она надеялась на время скрыться. Проходя мимо знакомых уже полок, я взяла несколько книг, что приметила еще в прошлый раз. Уже собираясь покинуть читальный зал, я остановилась напротив прохода, к тем самым полкам, где чуть не позволила себе совершить опрометчивый поступок, где осталась еще одна заинтересовавшая меня книга. Сделав глубокий вздох, я направилась в ту сторону. Привстав на носочки, я достала нужную книгу, быстрым взглядом пробежавшись по ее страницам, я намерилась закрыть ее и отложить к себе, в стопку для чтения. Когда заметила что-то темное на первой странице. Там, черными чернилами было выведено несколько строк, которые я прочитала: «Не верь, что в звёздах есть огонь, Не верь, что солнце встанет вновь, Не верь, что в истине нет лжи, Но верь в мою любовь.» СЭР Я не знала, как все это понимать?! Единственное, что я понимала без лишних подсказок это то, что означают эти три буквы — «СЭР» — выведенные твердой рукой одного человека. Это были инициалы очень знакомого мне человека. « — Что ты там делаешь, — свешиваясь с дерева, на котором мы обосновались уже несколько месяцев, спрашиваю я. Но Райт продолжает усердно работать, словно и, не замечая меня. — Я к тебе обращаюсь! Похоже, мой голос все-таки был услышан, так как друг вскинул голову вверх: — Не дуйся, лучше просто спустись и посмотри. — После чего вернулся к своей работе. Спрыгнув с толстой ветки, я встала плечом к плечу с Райтом, вглядываясь в то, как он аккуратно врезается в толстую кору дерева перочинным ножиком. На нем элегантно появляются буква за буквой, сначала я увидела „С“, за ней, не желая долго вырубаться, показалась „Э“, идеально вписавшаяся с уже стоящей рядом „Р“. — СЭР? Что это такое? — Я решил, что раз уж мы обосновались здесь, надо заявить на это место права, — пожав плечами, ответил Райт. — И как три буквы могут это прояснить? — вновь переспросила я после того, как нож был аккуратно собран в единое целое. — СЭР — это моё сокращённое имя от Райтен Эндрюс Смит. — После чего улыбнулся. Я ещё некоторое время вглядывалась в эти буквы, навсегда оставившие свой след в коре дерева. И тут меня осенило: — Но это не только твоё дерево, мы нашли его вместе. — Райт согласно кивнул и, взяв меня за руку, обвёл вокруг него. На ту сторону, что сейчас была подсвечена закатным солнцем. — Я уже кое-что придумал… И действительно, с этой стороны уже красовалась маленькая надпись „Ар“… а рядом какой-то непонятный значок. — Что это за ромб, рядом с моим именем, — указав на не понятный символ, спросила я. — Это не ромб, а камень (от англ. „Stone“ — камень), если прочитать, получается „Арстоун“. Ну, так что ты об этом думаешь? Я не хотела признавать это сразу, но мне нравилось, в этом было что-то лично наше. Об этом бы никто не узнал… лишь те, что знали о существовании таких инициалов, мог их расшифровать, а таких людей было всего трое: Я, Райт и Роуз.» Кто оставил записку внутри этой книги, мне не составляло трудности понять. СЭР — это Райтен Эндрюс Смит. Осталось лишь понять, что теперь с этим делать. Мои не сформировавшиеся детские мечты не должны повлиять на то, что происходит сейчас. А я была участницей Отбора, и мне следовало бы подумать дважды над каждым из своих действий. Над каждой своей мыслью, а ещё вчера я думала то о поцелуе с Райтом, то о состоявшемся через некоторое время с принцем Николасом. И что-то мне говорило: при любом раскладе второй был в десятки раз лучше. Взгляд был затуманен, поэтому я не заметила, как споткнулась обо что-то незаметное. И все книги из моих рук с громким грохотом вывалились на пол. Именно в этот момент вдалеке послышались шаги…