***
Я проходила мимо ряда однотипных и похожих друг на друга комнат, спеша к своему жениху. Это все еще казалось странным. Не только то, что я была почти обручена, скоро моя свадьба, а с ней и груз ответственности упадет на мои плечи, но и то, что я начала так сильно зависеть от одного человека. Мне постоянно хотелось быть рядом и даже несколько минут, проведенных порознь, стали казаться мне вечностью. Вот и сейчас. Казалось бы мне стоило немного передохнуть после тяжелого разговора с кортесами и небольшой выволочки за тот скандал от Энрике. Нет, он ругал только сына, но на протяжении всего разговора я чувствовала себя виноватой, не будь меня, не было бы и всей этой непростой ситуации. И все же, только разойдясь в разные стороны, я почти сразу стала искать его снова Меня остановил детский плач. Совсем близко. И приглушенные голоса. Плач. Ребенка. Кири. Кроме нее у королевской семьи детей не было, а детские других обитателей замка находятся не только в другом крыле, но и на три этажа выше. Королевская же детская расположена в том же криле, что и покои монаршей семьи. Что же девочка делает в этой половине дворца? — Тише, хорошая. Зубки режутся? Ничего, со всеми бывает? Мою Йоли они тоже очень мучили, — когда я приоткрыла дверь, то увидела, как няня нежно и бережно пытается убаюкать капризничающего ребенка. Стоило мне пройти немного, как стук каблуков привлек внимание молодой женщины, она испуганно посмотрела на меня, — Ваше Высочество? Как Вы здесь оказались? Вас ведь… — Не должно здесь быть? Но этот дворец — мой дом. Где мне еще быть? — я как завороженная смотрела на девочку на ее руках. Ребенок Анхеля и другой женщины, оставившей дитя тут. Раньше я не могла смотреть на девочку, так как она была напоминанием того, насколько я была слепа и глуха (что на самом деле было не так), а сейчас… не было больше ничего. Все, о чем я могла думать, смотря на нее: как можно оставить свое дитя и уйти, словно ее никогда и не было? Эта малышка не виновата в том, что родилась. Это поздно дошло до меня, но я рада, что осознала это, — Могу я ее взять? — Его Высочество дал определенные указания, — нерешительно ответила няня, очевидно пытаясь понять кого лучше послушать и что сделать, — Вы не должны были даже замечать нас. — Но я заметила, — терпеливо и подбадривающие заметила я, — Не волнуйтесь, все в порядке. Как Вас зовут? — Лейра, миледи, — няня попыталась поклониться и это с ребенком то на руках, капризным ребенком. — Лейра, я сама поговорю с Его Высочеством, Вам не о чем переживать, — я подошла ближе, ореховые глаза облегченно блеснули и няня расслабилась, — Так я могу подержать ее? — Конечно, — няня передала мне малышку, и я уселась со своей ношей на софу. Кири притихла и стала изучать меня, — Пора нам с тобой познакомиться. Как думаешь? Мы с тобой очень любим одного и того же человека, твоего папу, как думаешь, мы сможем найти общий язык?.. Имея столько младших братьев и сестер, у меня был немалый опыт и запас знаний в обращении с меленькими детьми. Мама категорически отрицала перекладывания всей ответственности на нянь, и нас отучивала от такого мышления. В этом плане я была полностью готова к материнству, ибо от мамы узнала очень много всего. — У Вас дар в общении с детьми, — улыбнулась няня., — особенно учитывая, что ребенок — не Ваш. — У меня шестеро братьев и сестер, пятеро из них младших. Опыт какой никакой да имеется, — улыбнулась я, снова опуская взгляд вниз, в маленькой черноволосой девочке. Тепло разлилось в груди от созерцания маленького невинного ангелочка, которого я больше не могла ни в чем винить, — Можете отдохнуть, я сама уложу ее. — Но как же… — начала няня, но, очевидно, решив не перечить поклонилась, — Как скажите, Ваше Высочество. Кири притихла и даже отвечала что-то на своем детском языке, но очень быстро стало понятно, что она устала и хочет спать. Напевая любимые колыбельные, знакомые с детства, я качала малышку и не заметила, как та уснула. По всей логике вещей, я должна была переложить ее в кроватку и уйти, но что-то не давало мне это сделать. Что именно я сама еще не понимала. Я просто держала спящего ребенка на руках, все еще пытаясь разобраться в себе. — Ты невероятна, — услышала я нежный баритон от входной двери, — Я не знал, как подойти к тебе с тем, что Кири осталась со мной, а ты поешь ей колыбельные. — Она ведь твоя дочь, — улыбнулась я, когда Анхель подошел ближе и присел на корточки. — И Прити тоже, — осторожно дополнил Анхель, прощупывая почву. — И ее. Как она могла оставить своего ребенка? Как ушла? — Анхель положил ладони поверх моих и улыбнулся, смотря на контраст цветов: моя бледность и его бронза. — Это ее выбор. Она решила: что Кири — баласт. Думаю, моей дочери будет так лучше. Здесь, со мной, — Анхель коснулся темных волосиков девочки и все еще выжидающе смотря на меня, а вдруг я сорвусь. — С нами. Ты принял меня после всего, как я могу не принять ее? — Анхель наклонился и сорвал быстрый поцелуй с моих губ. — Ты мне ничего не должна. Я люблю тебя. Я и так благодарен судьбе, за шанс быть с тобой. Если ты примешь ее, я буду бесконечно счастлив, но не делай этого потому, что считаешь, что должна мне, — Анхель снова поцеловал меня и оторвавшись на миг, снова завладел моими губами, словно это было ему так необходимо, — Ты не имеешь ни малейшего представления насколько ты желанна. Нет ничего и никого, чего я хотел бы больше, чем тебя. Ты — моя вселенная. — И что мне на это сказать, сеньор Совершенство? — улыбнулась я, игриво дотронувшись носом до его, стараясь не потревожить малышку на руках. — Начни с ответных признаний в вечной любви и то, что жить без меня не можешь. — Ты неисправим, — тихо рассмеялась я, передавая Кири ему на руки, — Уложите, сеньор Идеал, Вашу дочь в колыбель. — А затем? — А затем я подумаю…***
— Почему Вы не злитесь на меня? — спросила я Карлоса в самолёте, когда мы летели из Мадрида в Лиссабон. Хулия и Анхель вышли выпить чая, в чем я сомневалась, скорее всего они просто хотели поговорить без нас, а их родителям пришлось ненадолго задержаться в Мадриде. Как итог мы с Карлосом остались вдвоем. — А почему должен? — ответил португалец. Он зачастую настораживал меня. Слишком спокоен и учтив, казалось он был одновременно и упрямым и мягким, и в то же время непоколебимым. Его сложно было понять, но большая часть его решений меня приятно удивляла. Ему можно было доверить Хулию и племянника. — Вы же знаете все, значит догадываетесь, что во всем произошедшем я сыграла не последнюю роль, — он казалось даже не понимал почему я задала ему такой вопрос, но я не хотела с ним враждовать. Так или иначе мы вскоре станем одной семьёй и нам придется часто встречаться, а это лучше делать, когда нет больших обид. — Я догадался, что Вы были их пособником, но я не злюсь на Вас, — спокойно и вполне дружелюбно ответил Карлос, — и думаю мы можем не тратить время и опустить формальность. Вы — лучшая подруга Хулии и вскоре станете ее названной сестрой. Зовите меня просто Карлосом и предлагаю перейти на «ты». — Я не против. Почему Вы… — я замялась, вспомнив что только согласилась перейти на «ты» и говорить без титулов, но сразу же исправилась, — почему ты не злишься? — Ты сейчас здесь, а не в Анджелесе. Ты замечательный друг, Бланка, — улыбнулся Карлос, — Хулии очень повезло, что у нее есть подруга, такая как ты, преданная и понимающая. — Спасибо, — поблагодарила я его, но не стала врать, что думаю, будто он — лучшая партия для подруги, но кое-что я все же могла сказать королю Португалии, — Я уверена, ты сможешь позаботиться о ней лучше, чем кто-нибудь смог бы. — Спасибо за честность, — продолжая улыбаться сказал Карлос. Он прекрасно понял о чём бы я смогла сказать ему, но не стала врать и оценил это. Все же я была из тех, кто своими стараниями едва не разрушил его будущий брак и все же он закрывал на это глаза, — Если честно, мне казалось, что понадобиться много времени, чтобы заслужить твое доверие. — Мне тоже, — улыбнулась я, я слишком редко доверяла посторонним людям, но поступки Карлоса говорили сами за себя, — Ты не отказался от Хулии после всего того, что она сделала тебе, да и ты собираешься защитить и признать своим ребенка от другого мужчины, моего племянника. Ты делаешь для них больше, чем я ожидала. — Я люблю Хулию и я прощаю ей все, что они с Николасом делали ради возможности быть с ней рядом всю остальную жизнь, — Карлос задумчиво посмотрел в иллюстратор, а затем снова повернулся ко мне, — думаю ты понимаешь о чем я, ты ведь сама делаешь то же самое. Да, я понимала. Ведь в самолёте с Николеттой полетит и Кири, которая постепенно становится частью моей жизни. Они немного задержаться в Мадриде и как раз к моменту вылета малышка проснется. — Кири не виновата в том, что делали ее родители, — мой голос дрожал, ведь я только начинала отделять девочку от ее матери у себя в голове и в памяти все ещё всплывали мысли и воспоминания о Прити, — никому не пожелала бы такой участи, быть брошенной родной матерью. — Ты любишь ее не из-за сочувствия, а из-за ее отца, — мягко и словно наставляя ответил Карлос, — так же и я. Неважно, кто отец, ребенок которого носит Хулия — ее, а ничего другого и не нужно. В эту самую минуту вернулись близнецы и я тут же отвлеклась на черноволосого испанца, который тут же взял мои ладони в свои. — Нас не было всего несколько минут, а ты уже успела очаровать Карлоса, — рассмеялся Анхель, поцеловав меня в макушку, — я скоро начну беспокоится. — Каждому свое счастье, — спокойно и мягко прокомментировал Карлос и я наконец окончательно признала, что сейчас он именно то, что нужно подруге.***
— Добро пожаловать в Португалию, — улыбнулась, слегка наклонив голову в знак приветствия и уважения к титулу родителей. Кроме того вокруг нас было много вездесущих папарацций и они снимали все, отступить от этикета было просто невозможно. Так как Хулия проснулась с сильной головной болью, встречать делегацию из Иллеа отправили меня и Анхеля. Вполне логично, закономерно и к тому же никоим образом не обидит родителей, да и как разумно заметила Николетта, подобные встречи вскоре станут нашими прямыми обязанностями, как будущих правителей. — Мы тоже очень рады быть здесь, — улыбнулась мама и позволила сухо, по правилам этикета, приобнять себя, хотя я знала, скучала она не меньше меня, — Ты очень хорошо выглядишь. — То же я могу сказать о всех Вас, — я обвела взглядом родных и наткнулась на Ариадну, которая смущённо стояла возле Ника, — Рада приветствовать Вас, леди Ариадна. Поздравляю с помолвкой. — Бланка, — начал Ник, чувствуя подвох в моем радужном приветствии. Он знал меня с пеленок и вполне естественно предполагал, что я должна рвать и метать после его поступка, но не стану же я позорить себя, свою семью и мисс Стоун при посторонних и к тому же СМИ? — Не сейчас, — улыбнулась я ему больше для камер, чем на самом деле хотела этого, и даже позволила себя приобнять, но, стоило нам приехать во дворец и скрыться за его стенами, как я предпочла тут же отделиться от своего брата и его невесты, переключиться на маму и обсудить с ней все, что произошло за это время в Анджелесе. Пока я разговаривала с родителями он мне не мешал, чувствуя свою вину, но он и представления не имел почему именно я на него зла и насколько сильно. В большой гостиной нас ждал Карлос, Николетта и Энрике. Очевидно Хулии за это время лучше не стало. Что ж, может так было даже лучше. Ее бы добил вид руки Ариадны в руке Ника и ее счастливое выражение лица. Мой взгляд снова наткнулся на настороженный взгляд Ника. Я прочитала немой вопрос в его глазах, который я проигнорировала, а вслух он так ничего и не спросил. Я знала, что его интересовало, но не собиралась сообщать ему ничего. — А как же Хулия? — поинтересовалась Мари, невольно взяв на себя роль помощника Ника. — Она чувствует себя неважно, но, думаю, к обеду она к нам присоединиться, — ответил за всех нас Карлос и пригласил прибывших пройти в отведенные им комнаты чтобы отдохнуть с дороги. Тем, кто не хочет отдыхать предложил пройти в янтарную гостиную для чая. — Не злись, — прошептал мне на ухо Анхель, — Ты прекрасна даже когда хмуришься, но я не хочу чтобы ты расстраивалась. — Как он мог так поступить? Я хотела как лучше для обоих, — после всего произошедшего в тот день в Валенсии я все рассказала Анхелю: тот, как мы позвонили Нику и услышали его и Ариадну, то как я позвонила в Анджелес и узнала об окончании отбора, то как рухнули мои мечты обеспечить своему племяннику полноценную семью. Он долго молчал, и, когда я решила, что он слишком зол на меня и он меня не простит за вмешательство в жизнь его сестры, он обнял меня и сказал, что понимает меня, ведь я хотела как лучше, только как оказалось мои желания не совпадали с реальностью. Нику это просто не было нужно или уже не важно. — Бланка, — позвал меня брат, когда я уже решила, что все ушли и позволила Анхелю поцеловать себя украдкой, даже не проверив, что все действительно ушли, — Мы можем поговорить? — Нет, — я была слишком зла на Ника и на удивление на то, что в его руке была рука Ариадны, а не Хулии. Мне казалось я спокойно принимала тот факт, что их дороги должны разойтись, что им не суждено построить семью, но новость о племяннике и вид Хулии, похожей на бледный призрак самой себя, изменил мое восприятие ситуации. Я начала понимать Анхеля и его злость на Ника. Как можно было предпочесть кого угодно вместо Хулии? Как можно было сначала сделать ребенка, а потом с такой лёгкостью отказаться от человека, которого любил? Мое сердце кровью оборвалось, когда я пыталась заключить помолвку с Джорданом, а вот Ник кажется вполне счастлив с леди Ариадной. Да и все равно у меня оставалась ещё одна претензия к нему, единственная, которую я могла ему озвучить: почему он так легко вычеркнул меня из своей жизни? Неужели ему и правда не было когда сделать всего один звонок? Просто поделиться новость. Неужели я перестала быть ему дорога? — Ты же не можешь дуться на меня за то, что я не пригласил тебя на прием на который ты не успела бы прилететь, — убеждённо заявил брат, словно мое отсутствие в Анджелесе объяснило то, что он не счёл нужным поделиться со мной новостью. — И поэтому ты решил, что будет неплохо если обо всем я узнаю из газет? — я не понимала, когда упустила то, что перестала что-то для него значить. Казалось все было хорошо и вот получила то, что получила. — Нет, я собирался тебе позвонить, — попытался оправдаться брат, виновато опустив голову. — Но не успел, — закончила я за него. Я злилась. Очень злилась и эта злость не пройдет после одного извинения, которое он ещё даже не произнес. Затем я перевела взгляд на руку Ариадны в его руке и красноречиво кивнула на нее, — Был очень занят, как я вижу. — Бланка, — попыталась заговорить леди Ариадна, и, хотя я понимала, что она ничего мне не сделала, но это из-за нее Ник забыл обо мне., из-за моя лучшая подруга, которая мне как сестра, плакала так, что мне казалось она больше никогда не станет прежней, из-за нее мой племянник никогда не сможет расти с родным отцом. Я понимала, что она — спасательный круг для Ника, как Карлос для Хулии, но должно пройти время, прежде чем я смогу принять все и простить ее за боль, причененну мне и моей названной сестре, даже если она и не собиралась никому из на вредить. — Принцесса Бланка, — поправила я ее, на что девушка смутилась, — Не помню, чтобы я соглашалась опустить титулы, леди Ариадна. — Я думала, как невеста Николаса я могу отбросить формальность, — попыталась объяснить девушка свою фамильярность и будь все при других обстоятельствах я знаю я реагировала бы гораздо приветливее и мягче, но стоит отталкиваться от того, что имеем. — Зря Вы так решили, — ответила я холодно. Я совсем не была расположена к налаживанию отношений, — Мы с Вами недостаточно близки, чтобы общаться настолько свободно, и, будь Вы даже женой моего брата, это не давало бы Вам права пренебрегать моим положением. — Бланка, — оддернул меня Ник, — ты можешь злиться на меня, но я не позволю тебе оскорблять Ариадну. — А разве я оскорбляю ее? — я вопросительно подняла бровь и посмотрела вверх, надеясь донести до Ника что так легко ему не отделаться, — Я готова оказать твоей невесте тот прием, который ожидается от меня по этикету, но нигде не сказано, что я должна дружить с ней только потому, что она — твоя невеста. — Бланка, — разозлился Ник, но я его проигнорировала и повернулась к леди Ариадне, — Вы не с того начали, мисс Стоун, — я кивнула ей и взяв Анхеля, который полностью игнорировал парочку, под руку пошла в сторону лестницы, сказав напоследок, что мне нужно проверить как моя подруга.***
Свадьба Хулии и Карлоса состоялась через день после приезда гостей из Анджелеса и все это время я была занята неблагодарным делом: попытками сократить встречи Ника и Хулии к минимуму, чтобы уменьшить и без того большое волнение подруги перед свадьбой. К слову племянник или племянница неплохо мне в этом помогали. У Хулии разыгрался токсикоз и ей было совсем не до Ника и его невесты, да и предсвадебные хлопоты отнимали все время. Таким образом я не успела моргнуть, как мы стояли в Кафедральном соборе Лиссабона и Хулия нервно улыбалась каждой подружке и мне казалось, что ещё немного и она сбежит. Девушки по очереди исчезали в проходе к алтарю, а сама невеста все чаще смотрела на букет в своих руках и я думала, что минута-другая и он окажется в камине. Я понимала ее, она пыталась перебороть себя, можно даже сказать сломать себя, чтобы дать ребенку будущее, но это был ее выбор, самый правильный в этой ситуации, особенно учитывая, что свой Ник уже сделал, а значит обратного пути попросту нет. Все будто не замечали ее состояния, списывая все на переживания невесты, даже не подозревая, что на самом деле творилось у нее в душе. Когда осталась только я и она, Хулия заговорила слишком тихо и я едва расслышала ее слова из-за гомона гостей. — Если бы я только знала, что такой будет будет расплата, я бы ни за что не приехала бы в Анджелес, — она закрыла глаза и будто собиралась с силами, понимая, что только я и длинная дорога к алтарю отделяли ее от вынужденного брака. — Мне кажется то, что произошло гораздо лучше, чем всю жизнь жалеть, что не призналась ему. Ты бы всю жизнь наказывала бы себя мыслью «а что если…» — мне дали знак и я жестом показала подруге улыбнуться, — Оно ведь того стоило. Я шагнула в проход и шум притих, все поняли, что я последняя подружка и следующей по проходу пойдет невеста. Я ощущала себя неловко, словно это была репетиция моей собственной свадьбы и увидев впереди Анхеля я улыбнулась такой перспективе. Наш путь к этому моменту был довольно тернистым и нам повезло куда больше, чем его сестре и моему брату, нас ждало прекрасное, а все произошедшее ранее можно считать своеобразной платой. Кажется мои слова правильным образом подействовали на подруга, так как когда она появилась в проходе, выглядела гораздо увереннее, а когда она произносила свои клятвы, голос ее звучал твердо и ни разу не дрогнул. Казалось будто не она едва ли не сбежала с собственной свадьбы. — Она подозрительно спокойна, — сказал тихо Анхель, как только приблизится друг к другу нам позволил четко распланированный по минутам сценарий дня. — Думаю она наконец поняла, что это лучшее, что можно получить в сложившейся ситуации, — по крайней мере я надеялась, что она понимала это. — Я больше ожидал, что она сбежит, — признался Анхель и был совершенно прав, ведь я видела, что Хулия думала над тем, чтобы сбежать и мне казалось почти решилась на это. — Хулия не враг своему ребёнку, да и она прекрасно понимает, что лучше кандидата в мужья, чем Карлоса ей не найти. Увы, с Ником Ничего не вышло. — Я хотел бы для нее больше, чем просто лучший муж, — горестно вздохнул он и положил руку мне на талию, приобнимая. Я хотела тут же скинуть ее, вокруг нас было много людей, но… Но не стала этого делать. Какая по сути разница, если кто-то и заметит этот жест? Я и так собираюсь за этого человека замуж. — Я тоже этого хотела, — призналась я, — и пыталась что-нибудь сделать, но ничего не получилось. — Ты просто невероятная, знаешь? — пропел испанец у меня над ухом, — Ты пыталась спасти заведомо обречённые отношения, причем чужие, а затем потерпев неудачу облегчила боль и начало других для Хулии. — Я ничего не делала, — удивилась я, имея ввиду последнюю часть слов Анхеля, — у твоей сестры есть один очень весомый аргумент, чтобы принимать решения тщательно все обдумав. — Я слишком хорошо знаю Хулию, все же я ее близнец, — хмыкнул испанец, не упустив возможности похвалить себя, — да и ты была последней, кто ее оставил перед ее выходом к алтарю. Ты в курсе, что ты немного задержалась? — Да? Это было так заметно? — переполошилсь я, представляя как слухи зарождаются и переходят от одного гостя к другому. — Сомневаюсь, что ещё кто-то, кроме меня и Карлоса заметил эти короткие секунды задержки, рассмеялся Анхель и тише добавил, — я мечтал увидеть тебя идущей по проходу к собору, пусть и в качестве подружки невесты. Будто репетиция нашей свадьбы. — Тебе нужно подождать всего полгода и… — Четыре месяца, — перебил меня Анхель, не дав договорить — Я готов ждать не больше четырех месяцев и это только потому, что я не хочу давить на тебя после всего произошедшего. — Но это слишком мало. Мировое сообщество решит, что это сверх неприлично, они… — Мне плевать кто и что скажет. Четыре месяца — мое последнее слово, — упрямо заявил Анхель и тут нам пришлось разойтись. Поговорили. — Ты делаешь всё правильно, — после большого и искреннего поздравления прошептала я ей на ухо. Прекрасно зная Хулию, я смело предположила, что эти слова сейчас ей нужны как никогда прежде. После того, на что она решилась любому было бы важно услышать, что жертва его не напрасна. Как бы там ни было она спасала не только себя и Ника, Хулия спасала из ребенка от незавидной участи. — Я просто отпустила его, — умиротворено ответила подруга, — Ты права, все мои ошибки нужны были, чтобы привести нас к этому моменту и дать мне такое чудо, о котором я даже не смела мечтать. И несколько часов спустя, когда Хулия танцевала с Ником на банкете я увидела, что даже если она и не отпустила его, то изо всех сил пыталась это делать. Они казались просто хорошими друзьями и вряд ли кому-то бы у голову пришло предположить какая история произошла между ними и чему положила конец эта свадьба. Жизнь не заканчивается после расставания, она просто меняется. — Знаешь, что самое печальное? — спросила я Анхеля, который приобнимал меня, пока я переводила дух, отдыхая между танцами и наблюдая за моим братом, с которым так и не поговорила, и его сестрой, которые выглядели идеальной парой, как бы парадоксально это не звучало в сложившихся обстоятельствах, — Ник никогда не узнает, что в этот момент их трое, а может даже и четверо. — Он сам выбрал этот путь, — угрюмо отозвался любимый, он все ещё злился на него и не скоро сможет даже просто разговаривать с Ником, но это все неважно. Пока он рядом, все остальное неважно. Я рассмеялась, радуясь, что наша с ним история не закончена и что ни у кого из нас нет ни грамма желания ее заканчивать.