Неидеальная жизнь

День не задался с утра. Утро начинается с того, что будильник не срабатывает. И каким-то неведомым чудом Стив умудряется проспать всего лишь на двадцать минут. На душ времени не остается. Зато быстро позавтракать Стивен успевает, но в итоге обливает единственную белую рубашку кофе. На работу Стив опаздывает, но ему везет — начальство задерживается, и никто не делает ему выговор. Когда Роджерс заходит в кабинет, Тор, его напарник, уже сидит на рабочем месте и поедает сэндвич. — Я не успел позавтракать, — жуя, говорит Тор. — Кстати, я тебе кофе принес из Старбакса. — Спасибо, — кивает Стив, занимая свое место. — Я вылил кофе себе на рубашку, так что этот Капучино как нельзя кстати. — А я то думал, что за повод такой, что ты в клетчатой рубашке, а не чистой и выглаженной белой, — улыбается Тор. — Держи сэндвич. Напарник протягивает бумажный пакет. И если бы Стив не был так голоден, он ни за что бы не взял его. — Я подумал, что у тебя свидание после работы, — Тор жестом приглашает Стива сесть рядом. Стив отрицательно мотает головой. — Вчера было? — Я просто проспал и пролил кофе на рубашку, — сквозь смешок говорит Роджерс. После этих слов Тор успокаивается, продолжая наслаждаться сэндвичем и кофе. Компьютер включается нереально долго, программы и базы данных подгружаются дольше, чем обычно. Стив стучит пальцами по поверхности стола в ожидании. Он знает, что работы много: заказы на эксклюзивные рекламные брошюры и визитные карточки никогда не прекращаются. Стив — довольно ценный работник в своей рекламной организации, ведь его работы пользуются спросом, он, работая, как надо, словно по отработанной схеме, привлекает народ. Стив не любит все эти визитки и брошюры, фирменные стили, которые выглядят бездушно, и поэтому от них уже тошнит. Он не любит всю ту компьютерную графику, охватывающую весь современный мир. Стив предпочитает рисовать на старой доброй бумаге или на холсте красками или карандашами — неважно. Время тянется, а компьютер никак не мог загрузиться. Чуть позже в кабинет заглядывает один из сотрудников IT-отдела. Сообщив о том, что произошло падение серверов по неизвестной никому причине, он уточняет, что покидать рабочее место без разрешения начальства запрещено. А потом, развернувшись на каблуках своих черных лакированных ботинок, выходит из кабинета. Тора эта ситуация совсем не радует. — Не требовали бы сохранять все проекты на сервер, — возмущается он, — я бы сейчас доделал хоть что-нибудь. А теперь что? Сиди и жди, когда починят. — Да ладно, — говорит Роджерс, — думаю, они быстро справятся с этим. А если поймут, что не справятся, то отправят домой. Стив вытаскивает из ящика альбом для рисования и пару простых карандашей. Ведь надо как-то скоротать время. Тор с любопытством смотрит на него: у Тора нет запасного плана о занятиях на рабочем месте, да и он был из тех людей, которые никогда не отвлекаются от возложенной на их плечи работы на посторонние вещи, и, пожалуй, это было действительно очень важной чертой его характера. А Стив рисовал. Коротал время, когда нет работы, занимаясь любимым делом. — Хочешь, сегодня закончим твой портрет? — спрашивает Роджерс. — А мы успеем? — интересуется Тор, и Стив замечает, как напряглись его лицевые мышцы. — Думаю, да. Роджерс больше всего любил рисовать людей, таких как Тор: открытых и добрых. Внешность коллеги Стива отличалась от любых других людей, которых он знал. Одинсон, в силу своего характера, был еще и очень позитивным. Казалось, что улыбка с его лица никогда не сходит. На портрете оставалось не так много недорисованных деталей. Роджерс прорисовывает структуру волос, мучается с бликами в глазах и с невероятно широкой улыбкой, вырисовывая губы и трещинки на них. А Тор, как назло, никак не может замолчать. — Стив, — обращается тот к другу, — мне помнится, ты говорил, что на одной из выставок молодых художников можно увидеть твои работы. — Так и есть. — А не проводишь сегодня нас, то есть меня и Джейн, туда? Я ей много рассказывал о тебе и про выставку упомянул. — Тор улыбается, вновь мешая рисовать. — Она у меня женщина любопытная, любит искусство… — Ты же говорил, что она астрофизик, — подмечает Стив. — Ооо, — тянет Одинсон, — Джейн многогранна. У нее столько увлечений, что я за всеми не поспеваю. Стив помнит Джейн. Как-то раз она приходила к Тору, заносила обед, который тот оставил дома. Она тогда улыбнулась ему такой же добродушной улыбкой, какой улыбается и сам Тор. — Выставка проходит в одном из зданий на углу восьмой улицы, — говорит Стив, проводя аккуратные линии, — но я проводить вас не смогу. — Значит, все-таки свидание? — оживляется Тор. Почему-то ему безумно нравится приписывать Стивену несуществующих подружек. — Нет, встречаюсь с друзьями из колледжа. — А, — Тор мотает головой, — это важное дело. — Я думаю, вы не потеряетесь. Там большая вывеска, а еще справа от входа продают очень вкусные хот-доги. И, — говорит Стив, не отрываясь от листка, — Тор, постарайся сейчас не болтать, мне надо нарисовать твою улыбку. Тор послушно замолкает и улыбается. Их отпускают на два часа раньше положенного. Портрет Тора успешно завершен и отдан ему на память с неброской подписью «С. Г. Роджерс». До встречи с Наташей остается довольно много времени, которое Стив решает потратить на хороший обед, зайдя в первый попавшийся итальянский ресторан. Он сидит за столиком, выглядывая прохожих за окном, ожидая, пока ему принесут пасту и какой-то чай, который, по словам официантки, недавно появился в меню. Когда он видит Баки, аппетит пропадает, заменяясь желанием уйти незамеченным. Слева от него шла Пегги, напарница Барнса. Она нравилась Стиву своим сильным и смелым характером. Она не изменяла себе, всегда ходила с ярко-красными губами и красиво уложенными волосами, напоминая ему девушек времен войны. Именно она и замечает Стива, когда тот просит официантку принести счёт. Что ж, слинять ожидаемо не получается. — Стив! — радостно говорит Пегги. — Можно? — спрашивает она, указывая на пустые стулья. — Да, конечно, — улыбается Стив, отпивая чай. Ужасно невкусный чай. — Привет, — здоровается Барнс, хлопая друга по плечу, и Стиву хочется вырвать ему левую руку, чтоб неповадно было трогать его. — Чего не на работе? — Сервер упал, — отвечает Роджерс. — А вы? — Обед, внеплановый, — говорит Пегги. Джеймс постоянно говорил Стиву, что Пегги от него без ума, на что тот лишь смеялся, разводя руками в стороны, тихо шепча что-то похожее на «ревнуешь?». Сейчас же чувствуется какое-то напряжение, становится неуютно находиться в такой компании: бывший парень, променявший тебя на мнение родителей, и девушка, которая подкатывает к тебе третий год… Не лучшее общество для вечера. Стив помнит, что день не задался с утра. — Как работа? — интересуется девушка, игриво улыбаясь. — Заказов много, времени мало, сервер падал три раза за последние две недели, — жалуется Роджерс. — У нас все более насыщенно, — вмешивается Баки. Стив улыбается ему. Искренне. Но, кажется, перебарщивает с ненавистью. — Сегодня по горячим следам поймали преступника, — рассказывает Пегги. — Он был слишком неуклюжим для такой работы. В итоге поймали небольшую банду, которая занималась кражей украшений. Причем они не совершали нападений, и от их рук никто не пострадал, но очень умело работали с витринами, отвлекая девушек-консультантов симпатичными мальчиками. — Хорошая тактика, — комментирует Стив, старясь больше не смотреть на Барнса. — И что, всех поймали? — Только тех, кто был замешан в сегодняшнем инциденте, — отвечает Джеймс. Стив улыбается, на этот раз обращая свою улыбку девушке. — Я слышала, ты переехал, — продолжает Пегги. — Да, мне пришлось, — Роджерс говорит ровно и, черт возьми, рад как никогда, что умеет контролировать ненужную дрожь в голосе. — Да и жить за счет другого человека столько времени — неправильно, — он поворачивается к Барнсу. — Я тебе все верну, друг. — Стив, — скулит Баки, — забудь уже об этом. Я же сказал, что мне не нужны твои деньги. — А вдруг на свадьбу не хватит. — Ну, жениться я пока не собираюсь. — говорит Барнс, опуская взгляд на тарелку. — Да и ты готовил, убирал и делал прочие неизвестные мне вещи по хозяйству. Так что считай, что мы квиты. Больше Стив не обращается к Баки, а тот, в основном, из-за хорошего воспитания не прерывает их разговор с Пегги. Когда наконец чай заканчивается, Стив собирается уходить. Он улыбается Пегги своей самой милой улыбкой и целует ее в щеку на прощание. Джеймсу достается лишь легкое похлопывание по плечу и, с издевкой в голосе, обращенное только к нему «пока».

***

В баре было много людей, но Наташа сразу видит Стива. Тот сидит за самым крайним столиком у окна, попивая пиво. Девушка проскальзывает между занятых столиков ловко и почти незаметно. — Привет, — говорит Наташа и обнимает Стива. — Привет, рыжая, — бурчит Роджерс, целуя девушку в щеку. Романова строит гримасу, вспоминая давно забытое прозвище, садится напротив него. — Что будем пить? — спрашивает он, отставляя в сторону свою бутылку. — Водку? — То есть, если я русская, то водка — единственное, что я могу выпить в баре? — Необязательно. Выбирай любой напиток. — Тогда мне Куба Либре, пожалуйста. С зонтиком! Стиву всегда было легко с Наташей. Познакомил их, естественно, не кто иной как Баки на вечеринке в честь Хэллоуина на первом курсе колледжа. Тогда Стив и Джеймс пришли на вечеринку в костюмах Люка Скайуокера и Хана Соло, а Наташа по чистой случайности была принцессой Леей, что и привлекло Баки. Уже позже друзья узнали, что костюм девушка выбирала не сама. — Да, я тогда проиграла в споре, — ностальгически говорит Наташа. — Но, видимо, это была судьба. — Возможно. Если ты в неё веришь. — И все же, — Романова не стесняется выражений и всегда задает вопросы напрямую, не пытаясь танцевать с бубном вокруг да около. — Что у вас с Баки? Ты так ему и не признался? — Что ты, — Роджерс опускает взгляд, — я признался ему в ночь выпускного, когда мы уже шли домой. — Ну, учитывая твою картину, ваши отношения это не испортило. — Мы встречались с ним четыре года. Роджерс помнит ту ночь. Как такое не помнить? Когда столько лет боишься сказать близкому человеку что к нему чувствуешь, потому что боишься потерять его, а потом отчаянно решаешься на этот шаг и забираешь его с вечеринки, тащишь до самого дома, признаешься, ожидая получить по лицу, но вместо этого он целует тебя так, что захлебываешься в ощущениях. «Я думал, что ты уже никогда этого не скажешь!», — Стив все еще помнит, как это говорил Баки. Помнит каждую нотку его голоса в этой фразе. А на следующий день, чтобы убедиться в том, что было, он пригласил Баки на свидание, и тот согласился. — Я помню, — продолжает рассказывать парень, — в ту ночь я пришел домой и ощущал себя самым счастливым человеком. И когда Баки согласился пойти со мной на свидание, я рассказал об этом маме. Она тогда была такой радостной, а на следующий день испекла мой любимый яблочный пирог. — Она же видела, как ты мучаешься все это время, — взгляд у Наташи спокойный, Роджерс еще с колледжа помнит, что сколько бы Романова не пила, по ее глазам никогда этого не было видно, — и представь, как ей стало легче, когда ты пришел с хорошими новостями. Когда ты сам, наконец, стал улыбаться не только в присутствии Баки. — Мама сказала бы то же самое, — вымученно говорит художник, допивая пиво из бутылки. — Знаешь, я хожу на кладбище каждое второе воскресенье месяца, и… — он делает небольшую паузу, тяжело вздыхая, — и постоянно разговариваю с ней. — Стив, — Наташа кладёт свою ладонь поверх его руки, — я не знала. Прости. — Все хорошо, — кивает Роджерс, — я пойду, возьму еще пива. Наташа — замечательный собеседник. Она умела слушать и при этом довольно много рассказывала о себе и своей жизни. Она говорит о том, что после колледжа на год уезжала в Россию, а потом вновь вернулась. Рассказывает о том, как долго искала работу, которая придется ей по душе, потому что «не хочется тратить жизнь на то, что не любишь». В ходе разговора Романова умудряется заставить Стива улыбнуться, несмотря на полностью убитое настроение парня, у которого день не задался с начала, но вполне хорошо заканчивался. Перед самым уходом из бара, когда Стив, как истинный джентльмен, вызывается проводить Наташу до дома, Романова уходит в дамскую комнату. Роджерс допивает пиво, когда к нему подсаживается странный тип, пьяный до звездочек перед глазами. Стив молчит, не обращая на него внимания. Работать тряпкой для пьяного бедолаги он не собирается, однако подсевшего это не волнует. — Слушай, сосед, — начинает говорить парень, — отвали от Наташи. Понял? Она девушка моего хорошего друга и я не позволю вот так вот просто ее уводить, — он отпивает что-то из своего стакана. — Сейчас я позвоню ему, и мы с тобой спокойно поговорим. Стив не отвечает. Он озадачен, но, тем не менее, решает просто дождаться Наташу, которая обязательно всё разрулит. Тем временем незнакомец пытается позвонить некоему Клинту Бартону с помощью голосового управления. Попытки с пятой это у него получается. К счастью Роджерса, Наташа возвращается ещё до того, как незнакомцу удается дозвониться до Клинта. Она мастерски выхватывает телефон и отвешивает ему подзатыльник, садясь на свободный стул. — Старк, ты что тут делаешь? — О, Нат, — парень пьяно улыбается, — отдай телефон, я звоню Клинту! — Зачем? — Как зачем? — возмущается незнакомец, — ты сидишь в баре, заигрываешь с нашим соседом. Пьете коктейли тут, смеетесь. Бартон — мой лучший друг, и я должен рассказать ему об этом. — Тони, ты не пробовал меньше пить? — Роджерс замечает, как Наташа прячет чужой телефон в свою сумочку. — И почему ты постоянно называешь Стива соседом? — Ну, ты же помнишь нашего таинственного соседа? — у Старка заплетается язык и некоторые слова приходится повторять по два-три раза. — Это тот, к которому приходил тогда сержант? — Да, — Старк широко улыбается, — его показывали по телевизору в нашей столовой. Беннер мне тогда еще не поверил. — Соседа или сержанта? — Сержанта, конечно, — Тони хлопает ладонью по столу, — соседей по телевизору не показывают, тем более в университетских телевизорах. Наташа, дай телефон. — Успокойся, Старк, — все тем же ровным тоном говорит Романова, — Бартон в курсе этой встречи. И если ты ему позвонишь сейчас, во время завтрашнего киновечера получишь от него в глаз, потому что сегодня он весь вечер проходит какую-то игру. — Завтра не киновечер, завтра футбол! — возмущается парень. — Полуфинал, матч за третье место! — Стив, поможешь мне отвести его домой? — Хорошо, — кивает Роджерс. — О, Стив, — пьяный Старк внезапно поворачивается к нему, — приятно познакомиться! Меня зовут Энтони Эдвард Старк. Можешь называть меня просто Тони. Придешь к нам завтра смотреть футбол? — Спасибо за приглашение, Тони, — бурчит Стив, — я обязательно подумаю над предложением. Дорога домой оказывается тяжелой. Новый знакомый Стива никак не умолкает, болтая без перерыва. Повествует о каких—то научных открытиях и правительственных разработках. Наташа постоянно пытается его заткнуть, умоляя помолчать. До квартиры своим ходом Тони дойти уже не может, и Стив, дабы не мучится с ним долго, просто берёт его на руки и поднимается по лестнице вместе с ним. В конце концов, таскать мужчин на руках ему не в первой. — А ты вкусно пахнешь, сосед, — говорит Тони, пристраивая свою голову у него на плече. Стив игнорирует его, измученно глядя на Наташу. — Тони, где твои ключи? — интересуется Романова, когда они почти подошли к входной двери. — Нет у меня ключей, — жалуется Старк, — я забыл их дома, еще когда пошел на работу. А Брюс после работы сразу на свидание поехал, потому-то я и пошел в бар. Ты же знаешь, я не пью по пятницам. Наташа тяжело вздыхает и звонит в дверь. Как ни странно, но Брюс был дома. — Я думала, ты на свидании, — улыбаясь, девушка шагает на встречу другу, открывшему дверь. — Уже двенадцать ночи! Свидание закончилось, — говорит Беннер, а потом видит Тони, уснувшего на руках у соседа. — Здравствуйте, меня зовут Брюс. — Да, я уже знаю, — отзывается Роджерс. — Стив, очень приятно. Можно куда-нибудь выгрузить вашего пьяного друга? — Да, конечно, — Брюс жестом приглашает Стива в квартиру, а потом указывает путь к комнате Тони. И Стив следует по указанному направлению. — Спасибо большое Вам за помощь, — благодарит Брюс, когда Стив возвращается. — Да не за что, — добродушно отвечает Роджерс. — Наташа, тебя проводить? — Не нужно, я позвоню Клинту, он меня заберет. Спасибо, Стив. — Тогда я пойду, а то поздно уже, — улыбается художник, — спасибо за вечер. Надеюсь, скоро еще увидимся. — Приятно было поболтать, и спасибо, что помог со Старком. — Да не за что. Тони просыпается от головной боли: голова трещит и, кажется, что еще немного и она лопнет. Старк тянется, протирая глаза. Он пытается вспомнить, с какой стороны от кровати стоит бутылка с водой. Брюс врывается в комнату неожиданно, резко открывая шторы. Солнечный свет сильно ударяет по тяжелым векам, и Тони вновь падает на кровать. — Беннер, что ты творишь? — ругается Старк, закрывая лицо руками. — Напоминаю тебе о том, почему не нужно напиваться до такого состояния. — Стой, а что вчера было? — недоуменно спрашивает Тони. — Наш сосед принес тебя на руках, — зло оттачивает Брюс. — Что? — Что слышал! Ты еще умудрился уснуть, пока вы поднимались.