***
Я навечно заключен здесь, Печаль все еще не покинула меня. Меня снесет водным потоком и смоет все это. Приди и подчини меня себе, Добро пожаловать в игру... Течение ослабит меня и унесет прочь. Внезапно свет начинает меркнуть. ...Безмолвный, я тону, Я не боюсь, Я вижу, как дневной свет сияет И медленно удаляется. Могу точно сказать, все кончено. Погружаюсь в могилу. Внутри ничего не осталось, Но я еще в сознании. Я слышу, как Дьявол произносит мое имя. [Покинутый надеждой] Я лечу вниз, [Замаранный] Я не в силах очнуться, Я не в силах держаться, Я не ослаблю хватку! [Жалкий] Все кончено, [Виновный] Выхода нет, Я не в силах держаться, Я не ослаблю хватку!
Hopeless. Breaking Benjamin
- Иди сюда, малыш! Ну, куда же ты? - Какой плохой мальчик, все равно не уйдешь! - Давай, держи его! Задыхаюсь. Не могу остановиться, не могу выровнять дыхание. Ноги уже не слушаются, шум пульсирующей крови в висках заглушает гогот позади и грязные фразы моих преследователей, мешая ориентации. Я не знаю, далеко они или близко. Я чувствую, что стремительно теряю силы и скорость, а картинка перед глазами плывет и смазывается, заставляя потеряться в пространстве и времени. Совсем скоро я упаду от усталости и больше, возможно, никогда не поднимусь... Ведь те, кто бежит следом за мной - не просто уличная шпана, решившая сыграть в салочки. Это отъявленные ублюдки, которые объявили охоту на людей, гуляющих слишком поздно в пригороде Токио. Сколько уже я пробежал, спасаясь от неизбежного? Это трасса - разве она не междугородняя? Столица уже осталась позади, я пересек границу мегаполиса? И все равно они следуют за мной, раздразненные преследованием, как псы, загоняющие кролика в ловушку для своих хозяев. Осталось только смириться, но разбитые в кровь колени и содранные ладони - из-за частых падений в спешке - не могут прекратить борьбу за выживание. Мне нужно свернуть. На трассе я слишком легкая добыча - не спрятаться. Куда же? Вокруг одни чертовы поля, открытое пространство... - Малыш, ну, погоди! Ты же только хуже делаешь! - Ник, давай! Рев мотоцикла за спиной, и я понимаю, что на этом все. Нарастающий грохот догоняет меня слишком быстро, и свет фар бьет в лицо, когда байк обходит меня и резко разворачивается на месте, преграждая путь. И еще три байка позади, последовав примеру лидера, наконец окружают свою жертву, принимаясь задорно рычать, когда наездник дразнит, прибавляя газа, но оставаясь на месте. Это конец. - Попался, крольчонок. Я едва стою на ногах, стараясь хоть немного отдышаться. Их десять человек, и у каждого в руках биты и кастеты. Четыре мотоцикла и азарт. Азарт и жестокость в глазах, жажда осквернить и пролить кровь ни в чем не повинного человека перед ними. А я уже не смогу сопротивляться. Осталось лишь отдать себя на растерзание этим зверям... - Плохой мальчик. Разве мамочка не учила тебя не гулять по улицам так поздно? Знаешь, тут ведь небезопасно, - усмехается один из мужчин, выходя на свет фар, слепящих мои глаза. Кажется, это он - человек, возглавляющий этих тварей. А я могу только стоять на месте, в самом сердце круга из машин и людей, и ожидать своей участи. Противостоять стольким преследователям просто невозможно, исход один. - Эй! Мы с тобой разговариваем, падаль! Удар битой оказался неожиданным. Кто-то сбоку замахнулся своим деревянным оружием и попал точно поперек живота, заставив меня рухнуть на колени прямо на асфальт. Дыхание тут же перехватывает от силы удара и боли, заставившей потемнеть в глазах. - Ну! Отвечай! - хватка в волосах - и мою голову резко запрокидывают назад, приставляя к горлу складной нож. Но я не собираюсь играть по их правилам. Смысл? Они все равно меня убьют. А унижаться перед кучкой этого дерьма я не намерен. Моя гордость не умрет вместе со мной. Никогда! - Сука. Коленом в грудь, заставляя закашляться. Не думал, что это так больно... Школьные годы, проходящие в драках с одноклассниками, давно забылись, как и боль, испытываемая тогда. Хотя, я же был совсем ребенком, не то, что воспоминаний не осталось - заживало все, как на собаке, да и болевой порог уже не тот. Но кто же знал, что я попаду в такую ситуацию? - Не хочет говорить - его дело. Давайте развлекаться. - Эй, снимай эту дрянь, - меня хватают за руки, срывая пуговицы с рубашки. Ну, вот, началось. Только... Я все равно не хочу покорно следовать их желаниям. Умереть, сражаясь, намного благороднее, чем безропотно расставить ноги и позволить им надругаться над своим телом и распотрошить его после. Так что я просто разворачиваюсь к своим обидчикам и отбиваюсь, как в старшей школе: приложив одного лицом об асфальт и сбив с ног второго, я от души пинаю его в живот и бросаюсь в сторону Токио в надежде все же сбежать от этих скотов. - Ах, ты сука! Я проскальзываю мимо одного из байков, увернувшись от нового взмаха биты и не обращая внимания на боль и нехватку кислорода, но меня все равно ловят за руку и скручивают прямо у заднего колеса мотоцикла, ткнув носом в черную полосу от шины. - Все, дрянь, доигрался. И я крепко зажмуриваюсь, когда мужчина замахивается рукой с кастетом для удара по лицу, вот только... Вспышка алого света заставляет всех собравшихся остановиться и обернуться назад. Как и меня тоже. И то, что я вижу, поражает, как гром среди ясного неба, прямо на месте. - Это еще что за хрень... Машина. Это машина! Она стоит впритык к мотоциклам... В нескольких метрах от меня. Но как? Я не слышал мотора, не видел, что вообще кто-то едет. Эта трасса была пуста! Я ведь не свихнулся, правда? Трасса была абсолютно пуста, никого в радиусе пяти километров, даже намека на постороннего не было! Этот автомобиль словно возник из ниоткуда - в один миг! Что это такое? Я прищуриваюсь, стараясь разглядеть сквозь яркий свет алых фар водителя за рулем авто, но в глаза бросается только металлическая эмблема бегущей лошади на решетке над бампером. Мустанг? Это мой шанс. - Помогите! - кричу я, нарушая общую тишину. Так, что горло резануло от усилий, а голос сорвался. Это единственная возможность спастись, и другого шанса не будет! - Помогите мне! - Заткнись, ничтожество! - кастет все-таки ударяет по скуле, заставив мою голову мотнуться в сторону. - Будешь орать - я убью тебя на месте сейчас же! Я сплевываю кровь, стараясь сморгнуть круги перед глазами, затемнившие обзор, но звук открывающейся дверцы автомобиля рождает надежду на отклик на мою отчаянную просьбу. И я резко поднимаю голову навстречу покинувшему салон мужчине, который не очень-то и торопится спасать чужую шкуру. Водитель неспешно обходит свой автомобиль, сунув руки в карманы широких темных брюк. Красный свет мигает, стоит ему пройти мимо фары и встать перед машиной, из-за чего я не могу разглядеть скрытого алыми вспышками лица, остающегося в тени. - Ты еще кто такой? Езжай своей дорогой, пока не разделил его судьбу! - Судьба... - низкий голос с хрипотцой, словно из-за прокуренных насквозь связок, тихий и безразличный ко всему, что происходит. И я нервно сглатываю, с мольбой смотря на ночного гостя. Если он уйдет... - Что ты знаешь о судьбе, жалкое насекомое? - Ты... Глава этой группировки подлетает к мужчине, поднимая биту над головой, но тут же замирает на месте каменной глыбой, стоит ему оказаться рядом со своей жертвой. Я задерживаю дыхание, не в силах понять, что именно произошло. Только вот мой преследователь роняет свое оружие и дергается, и я наконец вижу, что остановило его. Водитель Мустанга сомкнул пальцы на его горле, не давая приблизиться. - Судьба - вещь, неподвластная такому отбросу, как ты. И водитель резко разворачивается на месте, поставив подножку напавшему и заставив его рухнуть на колени перед капотом машины, а потом... он вжимает его лицом в ослепительно горящую фару, удерживая широкой ладонью за затылок. И главарь срывается на вопль. Отчаянный нечеловеческий вопль. Вопль ужаса, безграничного и холодящего душу, заставляющего меня неосознанно попятиться назад. И лишь когда мне удается отползти от шокированных бандитов, я понимаю, что меня отпустили. От неожиданности и неверия в происходящее. И если я не сделаю что-нибудь, я точно труп! Сквозь крики мужчины, все еще удерживаемого вплотную к машине, я подскакиваю на ноги и бросаюсь к Мустангу, не помня себя от сработавшего инстинкта самосохранения, подсказавшего мне этот путь. - Скотина! Кто-то пытается наброситься на незнакомца, чтобы вырвать из его рук своего предводителя и уничтожить обидчика, но он тоже останавливается на полпути, попятившись назад. А потом крики резко прекращаются, и водитель отпускает свою жертву. Главарь падает на асфальт с широко раскрытыми глазами, и я понимаю - он мертв. И тем не менее, я все равно запрыгиваю в автомобиль, лишенный съемной крыши, даже понимая весь ужас ситуации. А остальные мужчины бросаются прочь, стоит незнакомцу обернуться на них. Я впиваюсь взглядом в широкую спину своего спасителя, видя, как сбегают с места преступления объятые страхом ублюдки, и незнакомец безразлично отворачивается от струсивших мерзавцев и возвращается в машину. Он падает на водительское кресло, замирает на несколько секунд в одной позе, устремив взгляд на лобовое стекло, а потом медленно, словно робот, поворачивает ко мне голову, вонзаясь в мое лицо таким холодным взглядом, что я невольно вжимаюсь в спинку кресла. - Вылезай. - Нет, пожалуйста! Я даже не знаю, где нахожусь! - Вылезай. - Хотя бы подвезите меня! Вы ведь спасли меня от смерти... что вам стоит? Прошу вас! Водитель продолжает смотреть на меня своим непроницаемым стеклянным взглядом, будто проникая им в самую душу, заставляя ее сжаться в груди испуганным комком и задрожать от страха. А спустя пару долгих минут мужчина плюет на все и заводит автомобиль, срываясь с места. Я вскрикиваю, когда Мустанг подбрасывает вверх из-за того, что черные колеса наезжают прямо на бессознательное тело на асфальте, слышу противный хруст ломающихся костей и рвущейся органической ткани сначала под передней шиной, потом под задней, и красный корпус авто подается вперед, рванув по пустынной трассе обратно в Токио. Мустанг быстро нагоняет бегущих в панике прочь людей, ловко огибает их, устремляясь вперед, и наконец толкает углом капота один из мотоциклов, сбив его с трассы в овраг. Я дергаюсь к окну, замечая, как кубарем катится железный конь вниз с крутого склона и все же взрывается вместе с хозяином прямо на моих глазах, налетев баком на большой камень на заросшей травой земле. Это заставляет меня отпрянуть от окна и лихорадочно пристегнуться, хватаясь пальцами за дверцу. - О, боже... Усмешка сбоку рождает чувство тревоги в груди, и я украдкой перевожу взгляд на своего спасителя, стараясь наконец разглядеть его и понять, что я натворил и стоило ли мне садится в его машину. И, сам не знаю почему, но я только сейчас вижу, что половина лица водителя скрыта банданой. Наверное, его глаза были слишком сильны и пронзительны, раз мое внимание сосредоточилось только на них несколько секунд назад. А в то же время мужчина вел машину расслаблено, держа одну руку на руле, а вторую - уложив на ребро дверцы. Взгляд его безразлично устремлен на дорогу, поза небрежна, да и вообще - весь его вид говорил о том, что ему абсолютно все равно на случившееся. Будто обычное дело, ничего особенного. И тогда-то я и понял, что этот человек более ужасен, чем та шайка, едва не убившая меня посреди междугородней трассы. Вот только я не ощущал враждебности или угрозы. Наоборот, несмотря на всю жестокость и хладнокровность, несмотря на наплевательское отношение к чужим жизням, я чувствовал себя в безопасности вместе с этим человеком. Хотя и знал, что он без жалости может расправиться со мной в любую минуту. Но я успокаивался на глазах, чувствуя облегчение. И это было так же жутко, как и странно. - Кто вы? Но ответа мне никто так и не дал. Мужчина даже не обратил на меня внимания, словно и не было меня в его машине. - Что случилось с тем парнем? Ответьте мне! Вы меня слышите? ...Всю дорогу до Токио он игнорировал меня. Я отчаялся узнать у него хоть что-нибудь, все мои вопросы были пропущены мимо ушей, и я чувствовал себя простым украшением в дорогом автомобиле, не более, чем магнитолой или брелком на зеркале заднего вида. Только шум ветра в ушах, что трепал наши волосы. Мои - натурального каштанового цвета, и его - высветленные до белизны, острые и жесткие на вид. Так что я оставил попытки разговорить своего молчаливого спутника, так легко убившего двух людей за пределами города, что сердце замирало в груди, обрастая льдом. И лишь после того, как Мустанг затормозил у какого-то здания чуть дальше от шумного центра Токио, где все еще были частные дома с гаражами и садами, он вновь обернулся ко мне, отпуская руль. - Вылезай. Единственное слово, сказанное мне за все время "знакомства". Почему я не послушался его тогда и не покинул эту чертову тачку? Почему не последовал этому приказному тону, почему не бросился прочь от этого человека, куда глаза глядят, лишь бы подальше, чтобы больше никогда не встретить его на своем пути? Я не знал. Но я только помотал головой в отрицательном жесте. - Вылезай, - вновь повторяет механический безэмоциональный голос, глубокий и хриплый, завораживающий слух, но я упрямо вжимаюсь в свое сидение, отказываясь выходить. Потому что чувствую, что, несмотря на опасность, грозящую мне, я очень сильно пожалею, если выйду сейчас из этого автомобиля. Мужчина низко рычит, предупреждая о своем настроении, но вновь заводит мотор. И мы сворачиваем с дороги в сторону узких улочек, проносясь мимо одинаковых домов вплоть до окончания поездки, когда Мустанг скрывается в просторном заброшенном гараже и глохнет, потушив алые фары. И хозяин гаража покидает салон, захлопнув дверцу и направившись прочь от своего транспорта, заставляя и меня поспешить следом. Я выскакиваю из автомобиля, не отставая от мужчины и попутно оглядывая убранство гаража, абсолютно не понимая, что мне делать дальше и как объяснить свое присутствие в чужом доме, куда меня не звали и где мне навряд ли будут рады. Только мысли об этом покидают голову почти сразу, стоит глазам вновь напороться на капот агрессивной техники, оставшейся позади нас. - Эй... у тебя буква отвалилась, - окликаю ни на что не реагирующего блондина, указав на металлическое название марки рядом с годом выпуска. - Буква "g". Она перевернулась. Видимо, одно из креплений отошло... эй, ты слушаешь? Но мужчина даже не обернулся, исчезая за дверями гаража, так что мне не осталось ничего другого, кроме как догнать его, чтобы не потерять из виду и не искать потом, если этот таинственный убийца куда-то исчезнет так же внезапно, как он и появился на трассе. - Это... может, хотя бы скажешь свое имя? - найдя блондина на улице идущим в сторону двухэтажного дома, я вновь поравнялся с ним, скользнув взглядом по скрывающей лицо ткани. - Меня зовут Ютака. Укэ Ютака, если быть точнее. Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от той банды. Знаешь, я ведь... Но он даже не слушал. Казалось, что он совсем не настроен на общение, и оттого было немного неловко, ведь, получается, я говорил в пустоту. И все же я набрался смелости и проскользнул в темную обитель своего невольного спасителя, не позволив ему захлопнуть дверь перед моим носом. Хотя он и не пытался этого сделать. - Ты живешь один? Прости, что надоедаю, просто... на самом деле, я не знаю, почему я здесь. Клянусь. Словно это и не я вовсе. Я не помешаю тебе? Блондин скидывает с плеч потертую временем кожаную куртку, бросая ее на диван в гостиной, и идет в кухню, даже не подумав избавиться от обуви или банданы. Но, наверное, это из-за меня, ведь если я увижу его лицо, он окажется в опасности. Может, он думает, что я сдам его полиции? Ведь те двое действительно мертвы. А это уже не шутки. Если его найдут, я тоже попаду под подозрение. А если посадят? И все равно, это не дело. Почему я вообще перестал волноваться о том, что нахожусь в убежище киллера? - Послушай, я не стану сдавать тебя копам, - я обгоняю мужчину, преградив ему путь, и блондин наконец останавливается. - Мне нет выгоды делать это. Ведь я тоже замешан. А ты знаешь, ведь я писатель. Мне дурная слава ни к чему. Так что ты можешь не беспокоиться об этом и... Я тянусь к бандане на чужом лице, но резкая боль заставляет вздрогнуть и отшатнуться назад - длинные пальцы незнакомца сомкнулись вокруг моего запястья, останавливая руку на полпути, и сжали его так, что даже кости захрустели. - Больно... Мужчина лишь склоняет голову на бок, смотря на меня, как на насекомое под его ботинком. Но я стоически терплю, скрипнув зубами и прямо встречая стеклянный взгляд незнакомца, вскинув голову навстречу. Даже если я звал его на помощь, это еще не значит, что я трус. Просто шансов выстоять против десятерых вооруженных хищников у меня не было. И все же, силы этому человеку не отнять. Эта стальная хватка действительно смертельна - неудивительно, что главарь банды не смог вырваться. - Что? - не выдерживаю я длительного поединка глазами, затянувшегося на несколько долгих минут - кисть потеряла чувствительность из-за передавленных вен, отчего кровь прекратила циркулировать в онемевших пальцах. Такое чувство, будто я вообще лишился ее. - Я больше не стану лезть. Отпусти. Его ладонь разжимается, позволяя мне вытянуть руку из захвата, и блондин вновь обходит меня стороной, продолжив прерванный путь к холодильнику. Эта аура... вокруг него и во всем этом доме. Такая тяжелая и темная, что становится не по себе. Я остаюсь на месте, разминая кисть другой рукой, бездумно опустив взгляд на свои ладони. Что это за сила? Чувство, будто я столкнулся с чем-то необъяснимым. И его молчаливость тоже... Что он за человек? - Прости, я... - я оборачиваюсь на мужчину, стоящего у холодильника с бутылкой пива в руках. - Рейта. - Что? - Имя. Я даже опешил, запнувшись на полпути, но мужчина только захлопнул дверцу холодильника и прошел мимо, не глядя на меня. - Я могу остаться? - я спохватился, когда блондин уже поднимался по лестнице на второй этаж, так и не открыв бутылку. - Рейта? Хлопок дверей, видимо в спальню, отрезает нас друг от друга, решительно поставив точку в моем монологе и заставив вздрогнуть от неожиданности. - Значит, могу, - сам себе отвечаю я, со вздохом оглянувшись. Никто меня отсюда насильно не гнал. А в моей квартире меня никто не ждет. Так что и искать никто не будет. Ну, кроме Таканори, если. Кстати, уже скоро он обещался позвонить по поводу рукописи, а я ведь еще не закончил ее. Ладно, как-нибудь позже, а пока... Я в доме убийцы. Я безоружен, но я не заперт. И я здесь, черт возьми, по собственной воле! Да что это со мной? Оправдывая себя, что это может вдохновить на продолжение моего детектива, я рискнул собственной жизнью? Не может быть. Разве это я? Почему я хватаюсь только за эту причину? Но ведь это действительно может помочь продвижению моих дел. Боже, о чем я только думал? И почему все еще нахожусь здесь? Ведь еще есть возможность сбежать, дурак, уходи отсюда, как он и хотел с самого начала, явно не собираясь помогать тебе. Зачем же тогда он спас меня от этих ублюдков? Да и разве можно тут жить? Дом полон враждебной энергетики и хлама. Все шторы тяжелые и плотные, не пропускающие солнечный свет и наглухо зашторившие окна. Смятые коробки из-под различного фаст-фуда на столах, пустые бутылки на полу, слой вековой пыли на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях, грязные следы от обуви на паркете и коврах, какие-то бумажки, запчасти от машин и, кажется, мотоциклов, море книг. Море книг. Что самое удивительное и интересное, только сложены неаккуратно по углам комнат, друг на друга, будто ненужные вещи. Но, в основном, рухлядь и грязь. - Ты вообще не убираешься? - шепчу сам себе, выходя из темной кухни в гостиную, где стоял необъятный кожаный диван, единственный, на поверхности которого не было пыли и пятен от еды и машинного масла. Видимо, спать я буду тут. Среди всего этого гадюшника. Но это же лучше, чем ничего, да? - Я еще пожалею об этом. Но ведь... я все равно не уйду? И почему - самая главная загадка на данный момент. Неужели мне не страшно спать с этим человеком под одной крышей? Уму непостижимо... - Ладно. Завтра постараюсь прибраться тут немного. Надеюсь, он не будет против, - убедил я сам себя, проходя мимо приваленных к журнальному столику колес от мотоцикла, пахнувших маслом и бензином, неприятно ударяющим в нос, и опустился на диван. Что я делаю? Роняя голову на ладони, я все еще задаю себе этот вопрос. Сколько осталось мне жить, что будет утром? Смогу ли я так просто уйти от него следующим днем или он убьет и меня тоже, как опасного свидетеля? Что делать дальше? - Об этом я подумаю завтра, - вспомнил я знаменитую фразу одной актрисы старого зарубежного сериала. И, правда, мудрые слова. А сейчас спать. Я и так много перенес за эту ночь. Несколько часовая погоня, побои, ужас произошедшего... Слишком много для простого писателя, приехавшего в пригород Токио в поисках вдохновения. Но так или иначе... - Спокойной ночи, Рейта-сан. А что будет дальше, пусть решает госпожа Судьба. "Судьба... что ты знаешь о судьбе?" Низким голосом с хрипотцой в ушах. И я накрываюсь с головой найденной на подушках курткой хозяина дома, сброшенной сюда по приходу, крепко закрывая глаза. И правда. Что мы знаем о судьбе? Только то, что она неотвратима. И у меня тоже уже нет дороги назад. Так что зря терзать себя? Теперь моя судьба в его руках. Вот и все, что мне нужно знать.