***
В конце, Когда моя душа умрет, Что останется от тела? Или же я просто оболочка? Я сражался, Плотью и кровью, я командовал армией. Через все пройдя, Я отдал сердце ради момента славы. ...Рожденный святым, Даже совершая грехи, я все еще хочу оставаться святым. Я буду снова жить. Наша суть заключается не в нашем образе жизни. Мы больше, чем наши тела. Но если я паду, то вернусь, чтобы опять пережить момент славы. В конце, когда мы растворимся в ночи, Кто расскажет историю твоей жизни? И кто вспомнит твое последнее прощай? Ведь это конец, и я не страшусь, Я не страшусь смерти.
In the End. Black Veil Brides
Я проснулся довольно рано, по обыкновению своему и привычке, давно выработанной годами. В пыльном заброшенном доме, куда попал вчера по воле случая, а, может, и самой судьбы. Но так или иначе, я здесь. И я не хочу уходить. Тело нещадно заныло, когда я попытался сесть на старом диване, вырывая из горла болезненный стон. Удар битой по животу не прошел незамеченным, да и скула горела огнем, вспоминая встречу с кастетом накануне, так, что я даже боялся открыть рот пошире для зевка. Ко всему прочему, болела грудь и колени с руками. Кстати, о последнем. Джинсы изорваны и починке не подлежат - ткань распорота на коленях и залита кровью из-за того, что я часто падал, спасаясь от погони, а содранные ладони и вовсе отказывались двигать пальцами. - Вот черт, как теперь дописывать текст? - сокрушился я, оглядывая свои кисти со всех сторон. Лишь бы поскорее зажили, а то Таканори меня сожрет с потрохами, если я не успею в сроки. Впрочем, саможаление отошло на второй план сразу же, как я вспомнил, что на втором этаже, прямо над гостиной, где я провел ночь на неудобных жестких подушках под чужой курткой, спит убийца, с которым я так легко решил остаться, не побоявшись сомкнуть глаз в чужом доме. А ведь я мог и не проснуться этим утром... О чем ты только думал, Ютака? Какой идиотский поступок. Приехал сюда с совершенно незнакомым тебе человеком, который и глазом не моргнул, прикончив двоих человек. Но даже сейчас, когда я думаю об этом... Ведь, обычно, после того, как состояние аффекта проходит, ты наконец начинаешь мыслить здраво. И я бы должен сейчас подскочить с дивана и рвануть как можно дальше от этого места, не помня себя от паники из-за осознания всей ситуации на свежую голову, но я продолжаю лежать и смотреть в потолок, не беспокоясь ни о чем. Что за чертовщина? Неужели я совсем не боюсь последствий? Ладно вчера, я был не в себе, а сейчас же я уже отошел и остыл, так почему мне все еще кажется, что я поступил верно? Но... я ведь еще жив. Значит, он не собирается причинять мне вреда, ведь так? А раз так, то я могу не опасаться по этому поводу. Так что, переборов боль и призвав к движению затекшие от неудобной позы мышцы, скрипя суставами, я заставил себя оторвать глаза от потолка, разделяющего меня с Рейтой, и подняться с дивана. Нужно проверить, как он там. Или нет? Я останавливаюсь у лестницы, коснувшись пальцами пыльных перил. Можно ли мне входить в его комнату? Навряд ли он будет рад увидеть меня в своей спальне с утра. Но вдруг ему нужна помощь? Хотя, он ведь не был ранен, как я помню. Стоит ли разбудить его к завтраку? Ах, точно, кухня завалена мусором и испорченными остатками фаст-фуда, надо бы сначала прибраться и приготовить что-нибудь, а в холодильнике, наверняка, только пиво. Но, помнится, он брал вчера выпивку к себе. А если он болеет с похмелья? Если ему плохо? Надо бы принести воды. А с другой стороны, он взял только одну бутылку... Но откуда я знаю, одну ли он выпил ночью или нет? Черт, так входить или не входить?! Я яростно взъерошил ладонями свои волосы, окончательно затупив, и тут же зашипел, когда пряди неприятно резанули по свежим ссадинам. - Мне бы в ванную. Думаю, он не будет против? - тихо спросил я самого себя, оглядевшись. - Где же она? Хотя, может быть, сначала прибраться? Тут так пыльно и грязно, что утренние процедуры пройдут зря. Стоит вылезти из душа, как я снова вернусь в свое сиеминутное состояние. А бегать в ванную каждый час смысла нет. - Ладно! - я уверенно хлопнул в ладоши, выпрямляясь. - У меня очень много дел. В любом случае, моя совесть не позволит мне уйти отсюда, оставив все, как есть! Если, конечно, вообще уйду... но ведь тогда тем более следует убраться! Жить в этом невозможно. И я закатал рукава. Странно, правда? Впервые со мной такое. Впервые я убираюсь для кого-то, впервые лезу, куда не следует, впервые задерживаюсь в незнакомом доме и беру на себя наглость хозяйничать в нем. И тем более странно было убираться именно у Рейты. Но мне почему-то хочется отблагодарить таинственного водителя хоть как-то за свое спасение. Даже если за меня умерли другие, просто воспользоваться чужой помощью и сбежать было бы низко и подло. Так что лучше уж так, раз ничего другого я взамен предложить ему не могу. - Отлично, поехали! Интересно, он вообще дома? Полоская тряпку в найденном в чулане ведре, я окинул взглядом фронт работы, прекрасно понимая, что задача передо мной не из простых. Да и учитывая мое состояние... ну, да ладно! И не в таких передрягах побывали, выживу! Кою - старый школьный друг - и не такое вытворял, так что я закаленный. Вот ведь, этот чурбан недоделанный все время во что-то вляпывается. И ничему его жизнь не учит, как косячил, так и косячит до сих пор. Однажды его и правда кто-нибудь зажмет - и пиши пропало. Хорошо, что теперь есть, кому о нем заботиться, и добрая половина проблем с моих плеч перекочевала на другие. Но все знали, на что тот подписался, приютив этого засранца, так что совесть не особо меня гложет. И все же, Рейта у себя? Или же просто ушел, оставив меня одного? Я ведь так и не решился постучать... Что ж, в любом случае, это моей задачи не меняет - решил убираться, значит уберусь. И начну я, пожалуй, с кухни. Запах оттуда не ахти. Нет, столько мусора я еще никогда не выносил из дома. Куча коробок, одноразовой посуды, бумажек, бутылок и прочих радостей жизни перекочевали в мусорный бак, расфасованные по всем правилам. И не только из кухни - из гостиной, прихожей, ванной комнаты, туалета и гостевой на первом этаже тоже. Итого я потратил на это целых два часа! Пока все собрал и разложил по пакетам, а после вынес за несколько заходов, сам не заметил, как долго возился с одним лишь мусором. Но это не было столь страшно, как то, что было дальше. Разбросанные по квартире вещи пришлось собрать в одну большую гору в коридоре у ванной комнаты и загрузить первую партию в чудом выжившую тут стиральную машину, так же предварительно разобрав одежду по цветам и типу ткани, чтобы не испортить и не покрасить что-нибудь. А это еще час, не считая самой стирки, после которого я взялся за чистку ванной, умывальника, плиточных стен и пола, ширмы, полочек, унитаза и всего остального, уже мысленно проклиная неряшливого невежду, спокойненько дрыхнувшего на втором этаже. Впрочем, ванная была выполнена в серебряных и черных тонах, что не могло не удивить. Это действительно было красиво и выглядело довольно-таки богато, так что было вдвойне жаль комнату, запущенную так сильно, ведь было видно, что создавший этот дизайн человек подошел к делу с умом и особой щепетильностью и вкусом. Интересно, это были идеи Рейты? Создавалось впечатление, что изначально за домом очень внимательно следили, а не купили его просто так, "на убой". Может, тут была женщина? А если это бывшая хозяина, которая ушла от него? И Рейта просто перестал следить за порядком, отчаявшись? Не-е-ет, это точно на него не похоже. Ни за что не поверю! В общем, закончив с санузлом и загрузив вторую партию вещей, вытирая рукавом пот со лба, я принялся за кухню. Отмыв столы и раковину и стерев слой пыли с мебели и подоконника, я распахнул тяжелые темные шторы и раскрыл настежь окна, дабы дать застоявшемуся пропитанному отвратительным запахом воздуху покинуть комнату и впустить сюда свежий. Солнце, уже набравшее свою силу после рассвета, тут же ворвалось в помещение, на миг ослепив, но сделав обстановку намного приятней. Кухня была выполнена в стальном и кремовом цветах. Кофейные шкафы, светлые обои, стол и стулья из насыщенного темного дерева, молочный паркет. Холодильник, печь, микроволновка и раковина имели вид блестящей стали, как и ручки на дверцах шкафов. Так что загоревшись желанием увидеть все это в своем великолепии, я быстро отмыл одну из самых главных комнат в доме, не в силах налюбоваться на яркие глубокие краски. Далее была третья партия белья и улица, где я и вывесил уже постиранные вещи, перекинув дальнейшую работу над одеждой на солнечные лучи и свежий ветерок. Все вместе - еще полтора часа, и я вернулся в гостиную, поморщившись при виде валяющихся там запчастей от автомобилей и мотоциклов, заполонивших пол пятнами бензина и масла, вместе с книгами. Первое я перетащил в гараж, мысленно отметив про себя, что там тоже стоял полный хаос, который бы надо разобрать, второе - то есть книжные переплеты - я аккуратно протер тряпочкой и составил в имеющиеся тут стеллажи. Потом влажная уборка, шторы, которые я снял тоже, как и кухонные, и отнес к стиральной машине, и свежий воздух через распахнутое окно. В итоге мои труды оказались вознаграждены великолепием чужой обители: темно-синий зал, будто океанское дно, разлился вокруг меня красками не менее яркими, нежели в кухне. Я восхищенно оглядывал работу своих рук, не веря глазам. Это действительно шикарные апартаменты, было ужасным кощунством - запускать это место! Что же с этим парнем? Был бы у меня такой дом, я бы каждый день пылинки сдувал с мебели! Но, увы, это не мой дом, что, в общем-то, не особо расстраивало. И зачем я все это делаю - задавался я вопросом снова и снова, когда оттирал пятна от перил лестницы, ведущей на второй этаж, разобравшись с прихожей. Но всякий раз я оправдывал себя благодарностью, ведь если бы не Рейта, меня бы точно убили, перед тем изнасиловав всей дружной компанией и поиздевавшись над тем, что осталось после. Эти мысли и подталкивали меня к продолжению, даже если руки щипало от моющих средств и воды, кожу разъедало химией, а ноги казались деревянными и негнущимися, из-за чего передвижения по дому давались с дискомфортом. Но я все же отполировал лестницу из темного дерева и гостевую комнату, в которой мог бы провести эту ночь, если бы нашел ее вчера. После этого я еще долго стоял на первой ступеньке, ведущей вверх, на второй этаж, вновь раздумывая над тем, стоит ли мне будить хозяина квартиры или нет, ведь с одной стороны, был уже разгар дня, а с другой - завтрака еще не было. И если бы я был только уверен в том, что он не ушел... Было бы намного проще. Он всегда так долго спит? Сколько времени? Ведь уже час обеда прошел, а полы его спальни даже ни разу не скрипнули за все это время. Даже не ворочается... наверняка его там нет. Но я все равно не могу войти, вдруг он просто спит, как убитый, вот и все. И даже если я, проделав такую работу и наделав столько шума по мере ее продвижения, не смог потревожить его сон, навряд ли я вообще добужусь его лично. Лучше пусть сам встает, а я пока озадачу себя продуктами к завтраку и готовкой. Да, так будет лучше. Не думаю, что это хорошая идея - будить киллера. Мало ли, прибьет еще спросонья... Я вздыхаю, отворачиваясь от лестницы, и плетусь было к дверям, чтобы найти ближайший продуктовый магазин, но уже у порога вспоминаю, что, вычистив дом блондина, сам я выгляжу, как зачуханный бомж из подворотни. - Вот ведь, чуть не вышел же! - фыркаю сам себе, возвращаясь обратно в ванную комнату. - И последняя партия как раз постирана... Ладно, развешу остатки - и в душ. А продукты закажу по телефону. Порешив на том, я быстро набрал номер своего знакомого, держащего под своим началом отличный магазинчик в центре Токио. Ему ничего не стоит доставить мне свежие продукты хоть на край света, к тому же, если этот человек скажет, никто не сумеет ему перечить. Юу вообще очень тяжелый, жесткий и пугающий мужчина. Но только не со мной. В этом-то и состояла вся прелесть - особые привилегии, которым можно было позавидовать. - Йо, Широ, - улыбаюсь в трубку, услышав вместо приветствия широкий громкий зевок. - Узнал? - А, бездарный писака, ты, что ли? - Эй! Юу смеется, пока я с улыбкой разгружаю машинку и плетусь с бельем на улицу, только сейчас подумав о том, каким счастьем было отыскать в ванной стиральный порошок и моющие средства в общем. - Ладно-ладно. Что там у тебя? - Может, я просто так звоню! - возмущаюсь, но многозначительное хмыканье в трубку разоблачает меня, как пить дать. - Просто так? Что-то не припомню, когда в последний раз ты звонил просто поболтать. - Прости, - виновато бурчу, поставив корзину с бельем на землю и принявшись развешивать вещи на натянутые веревки на заднем дворе. - Ты все время занят, вот я и перестал беспокоить. - Это верно. По уши в работе. Я расширяю бизнес, так что теперь и бумажной волокиты больше, и проблем не занимать. Зато прибыль хорошая, я в плюсе. - Правда? Рад за тебя! - улыбаюсь, зацепив прищепкой темный ворот рубашки. - Ты всегда такой искренний и невинный. Мне не хватает этого. - А? - я растеряно смаргиваю, забывая о том, что делал. - Ты о чем вообще? - Да так. Соскучился. А ты совсем не изменился, Ютака. Такие люди теперь большая редкость. Безвозмездный, честный, трудолюбивый и чрезмерно добрый. Всякий раз думая об этом, я прихожу к выводу, что ты еще не раз обожжешься. Излишняя доброта, знаешь ли, перестала иметь высокую цену. Ты в минусе, в отличие от меня. Но это так чисто и непорочно, что я не могу тебя осуждать! Это вызывает умиление, и мне хочется тебя потискать, прямо как большую мягкую игрушку. - Заткнись! - краснею, громко фыркнув в трубку. - Будто я не мужчина уже... - Мужчина, и еще какой. Да к тому же чертовски сексуальный. Я не принижаю твои истинно мужские достоинства и качества! Скажу даже больше, не будь Урухи - я бы тебя трахнул. Я даже воздухом подавился, едва не выронив из рук чужую кофту. - Юу! - Молчу-молчу! - смеется брюнет, заставляя меня нахмуриться. - Так чем могу помочь? - А... знаешь, я сейчас в гостях. Так вышло, что я в пригороде Токио и... - Просто скажи, что прислать с курьером и назови адрес. - Спасибо! Ты как всегда крут, Широ! - Ну, еще бы! - самодовольно отзывается низкий голос в динамик. - Ну, что там тебе нужно? Диктуй, записываю. - А твой секретарь? - Ютака, твою мать, ты думаешь, я позволю тебе ворковать с моей прекрасной Софи? Иди к черту! Да, к тому же, ты ведь мой друг. Ты никогда не будешь общаться со мной через третье лицо. Ничего страшного не случится, если босс примет заказ сам, хоть молодость вспомню, с чего начинал. Ты же знаешь о моей к тебе неземной любви. - Действительно, - прыскаю я, радуясь тому, что мой друг, добившись так многого, не зазнался и все еще остается хорошим человеком, который никогда не перекинет разговор со мной на чужого человека. - Ну, тогда записывай... После душа я вышел словно заново рожденным. Стало намного лучше, хотя раны еще болели и кожу неприятно стянуло на запекшихся ссадинах. Но, в итоге, я чувствовал себя прекрасно после добросовестно выполненной работы и живительных процедур. Даже дышать было легче и голова стала ясной. Свежесть в доме лишь подчеркнула состояние легкости, и я еще раз кивнул себе в утверждении, что все сделал правильно. И, в ожидании продуктов, перед тем еще раз зависнув на несколько минут возле лестницы, я решил посмотреть телевизор, дабы хоть чем-то занять себя в предвкушении пробуждения своего спасителя. Так что, рухнув на чистый диван и вытянув ноги, радуясь, что теперь, после мытья полов, я могу наконец ходить по дому босиком, я включил висящую на стене плазму, накинув на голову большое махровое полотенце, пусть еще и не высохшее после стирки. Но другого просто не было. - "...на трассе. Мужчина скончался примерно в три часа ночи по местному времени. Причиной смерти стал разрыв сердца, потерпевший умер мгновенно, а уже позже был раздавлен, предположительно, машиной. Сейчас ведутся поиски виновного в наезде, скрывшегося с места гибели. Его обвиняют по статье "Неоказание помощи пострадавшему". Так же, на той же трассе был найден еще один труп. Неизвестный скончался из-за взрыва - мотоцикл пострадавшего слетел с трассы в пятидесяти метрах от первой жертвы и потерял управление, сорвавшись в овраг за пределами дороги. При падении был пробит бензобак, из-за чего горючее и воспламенилось. Из-за полученной травмы мужчина умер в страшных муках. Сейчас полиция ищет связь между двумя происшествиями, тела отправлены на экспертизу и опознание, ведется следствие. Повтор от восьми утра. К другим новостям..." Я дергаюсь, когда из шока меня вырывает трель собственного мобильника, оставленного на журнальном столике перед душем, и едва не падаю с дивана от испуга, убавляя звук на телевизоре. Часто и тяжело дыша, я дрожащей рукой дотягиваюсь до разрывающегося аппарата, боясь увидеть на экране незнакомый номер какого-нибудь копа, но облегченно выдыхаю, завидев вместо этого знакомые иероглифы. - Слушаю. - Жив, сукин сын! Слава богу! Я от страха чуть ноги не протянул, идиот! Почему не берешь трубку, тупица?! Я уже хотел ехать в морг на опознание! Какого хрена ты меня игноришь, бессовестная скотина?! Я отвожу телефон подальше от уха, дабы не оглохнуть. Поток слов из динамика обрушивается на меня грозной лавиной, и я даже зажмуриваю глаз, словно это поможет избавиться от звона в перепонке. - И тебе привет, Таканори. - Что значит "привет", мерзавец?! Какого черта у тебя там творится? - А ты переживал за меня? - усмехаюсь, переводя взгляд на экран плазмы, все еще не в силах абстрагироваться от услышанного. - Конечно! У тебя сдача рукописи через две недели, придурок! Если бы ты там сдох, начальство сожрало бы меня с потрохами! Хотя, на твоей смерти тоже можно было сделать деньги... "Последняя глава перед Небытием" - тираж с руками бы оторвали! - Конечно, - я чувствую, как задергался глаз в нервном тике. - Ты так заботлив. - Ну, еще бы. Я ведь, как-никак, твой редактор. Так что там у тебя? Ты уехал в ту часть Токио и на следующий же день такая лажа. Не ты ли там отметился, а? - Я ни при чем! - возмущаюсь я, тяжело выдохнув. - Все в порядке. Но спасибо, что позвонил. Как бы ни был эгоистичен и циничен Таканори, невзирая на его слова я знал - не в рукописи дело. Но Матсумото никогда не признается, что волновался за меня. А судя по его тону, то волновался сильно. Голос дрожит, пусть и кажется грозным. - Так, что там с рукописью? - Эм... ну, как сказать... - Если ты скажешь, что не садился за нее, я сам тебя убью! - Ну, я пишу, пишу, - быстро киваю, оглядываясь на двери гостиной. - Вот прямо сейчас. - Ты мне врешь. Точно врешь, сука! Я твою ложь всегда учую, не важно, как далеко ты от меня сбежишь! - Прости! Я так устал. Вдохновения совсем нет, я ведь поэтому и уехал, если ты помнишь. Мне нужно разнообразие, - оправдываюсь, как ребенок перед строгим отцом за плохую отметку в школе, при том ощущая себя соответственно, как в детстве. Интересно, как ему это удается?! - Ты нашел гостиницу? - Эээ... да, - я прикрываю кулаком губы, кашлянув. - Я у знакомого остановился. - Снова врешь! Ю-т-а-к-а... - Да нет же! - угрожающий тон друга заставляет нервно подскочить с дивана. - Правду говорю. Хочешь, пришлю фото дома? Здесь очень уютно. - Хм... ладно, черт с тобой. Главное, чтобы компьютер с собой был. Ну, ладно тогда. Завтра перезвоню. И не дай бог ты снова мне соврешь... - Да-да, я понял, - поднимаю свободную руку в знаке "сдаюсь". - Я постараюсь поскорее. Правда моему вдохновению на сроки как-то... - Ютака! Я жалобно выдыхаю, и Матсумото наконец смягчается, хмыкнув в трубку. - Ладно, отдыхай пока. Я постараюсь уговорить издательство перенести дату выпуска. Но ты мне будешь должен! - Спасибо, Така! - радостно выдаю я, слыша фырканье в ухо. - Что бы я без тебя делал? - Клянчил деньги в переходах с гитарой в обнимку. Ну, все. Перезвоню, как только переговорю с остальными. - Буду ждать! - Тупица. И связь резко обрывается, оставляя меня в гробовой тишине. И я чувствую себя героем какой-то манги, лицо которого сейчас заштриховано синими вертикальными полосами. Таканори, чтоб тебя! И ведь ничего в ответ не скажешь! Но сейчас не об этом. Рейту ищут. И если найдут, плохо дело. Единственное, что радует - его не подозревают в убийстве, лишь в оставлении человека без помощи и укрывательстве. Правда, от этого не легче, это тоже тяжкие статьи. А если они все узнают? К тому же... разрыв сердца? Я перевожу взгляд на экран, прижимая экран телефона к губам. Разрыв сердца. Что же все-таки случилось тогда? Как такое возможно? Почему тот парень вдруг закричал, когда блондин прижал его лицом к фаре? И с чего ему зарабатывать инфаркт? Ведь Рейта не мог просто так его вызвать, человеку это не под силу, если только не напугать до смерти. А если так, то каким образом? Ведь Рейта ничего не делал. Что происходит, черт возьми? Звук открывшейся двери заставляет меня вздрогнуть и резко обернуться. Проснулся? Я бросаю телефон на диван, выбегая из гостиной, и подлетаю к лестнице, наверху которой и замечаю своего таинственного спасителя. И он тут же застывает на месте, стоит ему найти меня взглядом. Будто он не ожидал увидеть меня тут, впав в ступор. И я тоже теряюсь, не зная, что сказать молчаливому мужчине, который лишь продолжает смотреть на меня, держась рукой за начищенные перила. Он все в той же одежде, что и вчера, и бандана на лице. Совсем не раздевался? А выглядит помятым. Спал прямо так, что ли? - С пробуждением, - выдавливаю я из себя спустя долгие пару минут зрительного контакта, невольно отводя глаза в сторону. Тишина в ответ лишь усугубляет ситуацию, заставляя меня чувствовать себя по-идиотски, лишним и абсолютно ненужным этому месту и этому человеку, но почти сразу же я прихожу в себя, вспоминая утренние новости, и это придает мне смелости перед блондином. - Тебя ищут! - почти выкрикиваю, вскинув лицо навстречу хозяину дома. - За неоказание помощи пострадавшему и укрывательство. Тебе нужно уходить отсюда! Я и сам не понял, что сказал. Запнувшись и будто окаменев от своих же слов, я так и остался стоять на месте, не веря ушам. Что это? Я... укрываю преступника? Способствую уклонению от закона? Я? Это, что, правда?.. Но почему? Ведь я никогда не защищал виновных, так что случилось теперь? Черт, что со мной творится?! - Я... Если тебя найдут, тебе светит тюрьма! - подаюсь навстречу, крепко вцепившись пальцами в перила. - Нужно избавиться от машины... У меня есть связи, мы сделаем тебе поддельные документы. Но оставаться тут больше нельзя! Послушай, тебе надо... Но я не успеваю договорить. Потому что мужчина только прикрывает глаза и делает шаг ко мне. Но уже в другой миг вдруг теряет равновесие... Я бросаюсь вперед, но не успеваю приблизиться - блондин теряет сознание и падает прямо на ступеньки. Его безвольное тело устремляется вниз, покатившись по острым выступам, как тряпичное, и я от ужаса не могу даже выкрикнуть его имя, чувствуя, как в груди поднимается паника. Я могу только резко опуститься на колени, чтобы поймать тяжело ударяющегося о перила и деревянные ступени мужчину, и он налетает на меня уже в следующий миг, толкая вниз. Мы оба падаем на пол, наполняя комнаты грохотом тел о паркет, и я с трудом смаргиваю темноту перед глазами из-за боли в затылке, которым приложился о косяк. - Рейта! Я стараюсь выбраться из-под крепкого тела, придавившего меня к полу. Блондин не реагирует. - Рейта! О, черт, надо вызвать скорую помощь! Не шевелись... черт, черт! Действуя как можно аккуратнее, прекрасно понимая, что мужчина мог сломать шею при падении, я проклинаю себя за то, что оставил телефон в гостиной, но мои попытки прекращаются, как только я замечаю кое-что еще. - Ты же весь горишь... Этот факт рождает еще больший страх внутри, и я прижимаю ладонь к чужому лбу, ощутив сильный жар, исходящий от бледной кожи. Боже... Да он же болен! - Почему я не зашел к тебе сам?! - укоряю себя за нерешительность, повернув голову в сторону гостиной. - Подожди, я сейчас. Я вызову врача! Все будет хорошо, слышишь? Вот только мою руку, потянувшуюся неосознанно к порогу гостиной, резко перехватывают длинные пальцы. Той самой стальной хваткой, как вчера, до хруста костей. И я оборачиваюсь. - Рейта? Карие глаза, выглядящие пустыми и болезненными, смотрят на меня в упор, в нескольких сантиметрах от моего лица. И я даже задерживаю дыхание, на время забывая о том, что хотел сделать. Эти темные радужки, умные и внимательные, заставляют мою голову опустеть. Только тяжелое дыхание мужчины не разрешает окончательно впасть в беспамятство, как бы сильна не была аура этого человека. А она была просто огромна. Такой мощной, что невозможно вырваться из ее плена самому. И это первый раз, когда я ощущаю нечто подобное. Рейта сам, целиком и полностью - словно бермудский треугольник. Затягивающий в свои сети и скрывающий в себе невообразимые тайны, раскрыть которые не под силу ни одному человеку на всем свете. - Скорую... - шепчу бездумно пересохшими губами, сглотнув ставшую вязкой слюну. Но блондин едва заметно качнул головой в отрицательном жесте. - Но ты же... - Нет. Скрипучим и слабым, но уверенным тоном. И это все, чего я смог от него добиться. На мои последующие попытки заговорить он просто молчал, так что я, зажмурившись и постаравшись сбросить с себя странное наваждение и взять себя в руки, все-таки выбрался из-под стройного тела своего спасителя, решив действовать самостоятельно. Перекатив блондина на спину, я приподнял его с пола, намереваясь дотащить до гостевой комнаты и уложить на чистую кровать, но Рейта оказался таким тяжелым, что я едва не надорвал спину, когда взял его на руки. - Тебе не помешало бы сесть на диету, - стараясь успокоить больше себя, чем подбодрить незнакомца, я все-таки, с горем пополам, но внес безвольное тело в комнату, добравшись до кровати и уложив его на свежие простыни, которые нашел в шкафу. - Я не врач. Что мне делать? Но Рейта был прав. Вызывать помощь рискованно, когда тебя ищет вся токийская полиция. Я снова на эмоциях едва не совершил глупость. Надо успокоиться и подумать, не дело сейчас ударяться в истерику. Но с другой стороны, если он получил серьезную травму, мое незнание просто убьет его... как же мне поступить? Черт, придется действовать на свое усмотрение. Кажется, он ничего не сломал, но осмотреть все равно стоит. По крайней мере, я надеюсь, что все обойдется. Прости, Таканори, но, кажется, я еще не скоро смогу сесть за книгу... - Я принесу воду и аптечку, потерпи немного. И не двигайся! Мы обязательно выкарабкаемся, обещаю! И я сделаю все возможное, чтобы выполнить это обещание. Даже зная, кто передо мной. Рейта, скажи, я действительно дурак? "Твоя доброта тебя погубит". Что ж, если суждено, пусть будет так. Но бросить его я не имею права! И это единственное, что сейчас мне нужно знать. Остальное неважно.