Видел ты, знаешь сам, в своих помыслах чист я ушел защищать фатерлянд

Белый Зал с золотой лепниной в стиле барокко был до блеска отдраен и выскоблен, хоть тут же операцию по удалению гланд проводи. На мраморную площадку, к которой вниз вела широкая лесница, стеклись все самые влиятельные лица Буржуинства. Рейхсмаршал, генералы, оберсты, штурмбаннфюрер, и… отец Фрица, штандартенфюрер и по совместительству коммендант лагеря Гросфлахе Ганс Кёхлер. Фриц не видел его пару месяцев; не сказать, чтобы он безумно скучал, но в свете предыдущих событий Фриц был страшно рад его видеть – отец был словно отголоском прошлой, довоенной жизни Фрица. Конечно, здесь был и Главный Буржуин - Вильфрид Шрёдер, высокий тучный мужчина лет пятидесяти в парадном черном костюме. Да, Фриц видел его вживую впервые, и это приводило его итак расшатанные к чертям нервы в состояние эйфории. «Вот я, всего-навсего какой-то я, стою перед самим Главным Буржуином! – чуть ли не со слезами думал Фриц. – Mein Gott, жизнь прожита не зря!» - Итак, мы сегодня собрались здесь для того, чтобы наградить наиболее отличившихся в этой молниеносном, но неизмеримо суровом штурме, - заговорил Главный Буржуин после длительных оваций. – Это был, несомненно, важнейший штурм за всю историю нашей войны: нам удалось разбить абсолютно все пограничные войска мальчишей, а значит, получить открытый доступ в их страну. Блестяще прошедший штурм – половина нашей победы. Мы действовали, как и полагается, решительно и бескомпромиссно. Мы лишили врагов последней защиты, а сами вышли на новый уровень, и я хочу наградить и лично поблагодарить тех, кто отличился в этом стремительном и тяжёлом бою. Главный Секретарь, открыв черную папку с выгравированными орлом и лакончиным знаком Солнца и процветания, начал зачитывать имена отличившихся. Всего их было около десяти человек, до которых Фрицу не было совершенно никакого дела, как и до всех незнакомых людей. Пожалуй, Фрицу запомнился только некий Мальчиш-Плохиш – он выделялся из толпы хотя бы своим более чем юным возрастом. Его наградили Белым Крестом Предателя Первой Степени, одной из самых почетных наград Буржуинства. «Мне до такого, как до Луны пешком», - с легким налётом зависти подумал Фриц. - Награждается Фриц Кёхлер, ликвидировавший особо опасного политического преступника, главаря мальчишей, - под бурные апплодисменты и одобрительные улыбки смущённый (правда, совсем чуть-чуть) Фриц спустился на площадку. Тем временем Главный Буржуин продолжал: - За это Фриц Кёхлер награждается Багровым Крестом Садиста Второй Степени! Я благодарю вас не только от себя, но и от лица всего нашего спасённого Буржуинства, - Вильфрид Шрёдер пожал Фрицу руку. – И я лично повышаю его до звания штурмшарфюрера! После награждения Фрица обнял отец. - Поздравляю, сынок, весь в меня пошёл! Так этого Кибальчиша всё-таки ты грохнул? - Ну, я, - скромно потупился Фриц. - Да, ты даже превзошёл мои ожидания! Решено, будешь в Гросфлахе работать, - с ажиотажем вещал папенька. – Надсмотрщиком, хочешь? - А какая разница, всё равно моё мнение учитывается в последнюю очередь, - хмыкнул Фриц, обреченно подумав: «Час от часу не легче». - А что, у тебя возражения есть?! – изумился отец, ведь вопрос «хочешь?» был риторическим, вроде присказки. - Ннну, вообще-то есть, - осмелился Фриц, и, собравшись с духом, пояснил: – Я не уверен, что подхожу на эту должность. - Это почему ещё? Ты порядочный, исполнительный, аккуратный парень, у тебя есть неплохое звание. Это почётная, благородная работа! – оскорбился отец. – Да у тебя потрясающие старты для начала карьеры, ну грех же не воспользоваться! - И всё-таки это как-то не по мне, - осторожно заявил Фриц, понимая, что спорить с отцом не результативней, чем со стеной. - Да брось, из тебя выйдет идеальный надсмотрщик! – авторитетно отбрил тот и внезапно сменил тон на моляще-ностальгирующий: - Фриц, ты мой единственный сын, и я с самого твоего рождения мечтал, что ты будешь именно надсмотрщиком! А потом сменишь меня. Я специально отдал тебя в военное училище, я готовил тебя к этому всю твою жизнь, и вот ты говоришь, как баба: «ой, это как-то не по мне», - передразнил он растерянного Фрица. – Подумай сам, ты оградишь Буржуинство от преступности и «красной заразы»! Да, это тяжёлая, да, иногда грязная, но это достойная работа! Можешь ли ты отказываться служить родине? У тебя есть хоть капля совести и уважения?! – давил на него отец. - Ну, если это и правда ТАК нужно нашему Буржуинству и тебе… - скрепя сердце, протянул Фриц. - Конечно! Это большая честь, я знаю что говорю, ведь я сам через это прошёл, - предался воспоминаниям папенька. – Даже не сомневайся, надсмотрщики нужны Буржуинству даже больше, чем армия, тем более когда мы взяли столько пленников. «Позор не только для тебя, но и для всей твоей семьи… Что важнее – мыслишки какого-то Фрица Кёхлера, или тяжёлый, но славный долг перед Буржуинством?!» - вспомнил Фриц свои мысли перед расстрелом. - Ладно, если это и впрямь нужно, я согласен, - выдохнув, отбарабанил он, пока не успел передумать. - Я знал, что ты меня не подведёшь, - снова обнял его отец.