Видел ты, знаешь сам, в своих помыслах чист я ушел защищать фатерлянд

В гулких залах дворца гремели ботинки спасающихся бегством. Из окон было видно, как на площадку перед дворцом солдаты выносили ящики с документами и сжигали их, некоторые ящики, впрочем, грузили в машины. Сквозь дымовую завесу разносились отрывистые выкрики приказов на грубом, каком-то лающем местном языке. - Штурмшарфрюрер Кёхлер, выносите архивы, - крикнул гауптштурмфюрер. Фриц бегом поднялся по леснице на третий этаж – там располагался сам архив и кабинет рейхсмаршала. Фриц спешно складывал в ящик то, что ещё осталось в архиве, потом решил для очистки совести заглянуть к рейхсмаршалу. Тот сидел за столом, но бурая дырка в его виске давала ясно понять, что из-за стола рейхсмаршал больше не выйдет. Фриц без особых эмоций начал запихивать в ящик оставшиеся документы, потом, немного поколебавшись, снял с рейхсмаршала награды и бережно положил их в тот же ящик. «Думаю, это лучше, если их заберут "красные" в качестве трофея», - решил Фриц и побежал вниз. По пути он невольно, как во сне, заметил, что от былой роскоши дворца не осталось и следа: на полу валялись бумаги, окна были распахнуты настежь, кабинеты заколочены и опечатаны… На улице стояли черные служебные машины. В багажники были торопливо засунуты ящики. Над «Гросфлахе» клубился дым. - Из дворца всё необходимое вынесли? – крикнул оберфюрер. - Да, герр! - Тогда поджигайте! – отдал команду он, и к дворцу понеслись несколько человек с канистрами керосина. – Dummkopf, кретины, званием ниже гауптштурмфюрера в машины НЕ сажать! Los, schnell! Это было несправедливо. Фриц знал, что у многих хороших, честных ребят ещё нет звания, так что теперь, только из-за этого большинство из них умрёт под обстрелами «красных»?! Получалось, так. Это было очень несправедливо, но поделать с этим Фриц ничего не мог. Он понимал, что благодаря должности его отца и Багровому Кресту Садиста Второй Степени, Фрица без вопросов возьмут с собой, но… Согласиться на это – всё равно что признать, что он лучше Курта, Вернера, Рупрехта. И Мартина (ведь если бы тот выжил, его бы уж точно не стали эвакуировать). А он себя таковым не считал. Поэтому из солидарности и просто всем назло Фриц решил сбежать самостоятельно. «Сбежать через главный вход нереально – там уже "красные"… Дворец сейчас загорится, но минут семь ещё есть, и я успею через него уйти по чёрному ходу», - спланировал Фриц и решительно зашёл внутрь здания. Хотя кое-где уже валил дым, а на верхних этажах то и дело слышался грохот обвалившихся балок, Фриц уверенно пошёл вглубь коридоров. Но уже на полпути к цели его остановили отчаянные крики, доносившиеся из Зала. Фриц, не раздумывая, побежал на зов. - Кто здесь? Что случилось? – крикнул Фриц. - Это я, спасите! – раздалось из завала. Подошедший Фриц начал разгребать обломки досок, вагонок, арматуры… Под ними сидел и рыдал от страха белобрысый пухлый пацанёнок лет десяти. Фриц его где-то видел, но, взглянув на его Белый Крест Предателя Первой Степени, который красовался на чёрном мундирчике с белыми разводами извести, понял, где именно – на церемонии награждения. Фриц заботливо осмотрел пацана и вынес вердикт, что тот отделался только парой синяков и кучей царапин. - Иди за мной, быстро! – скомандовал Фриц. Огонь охватил главный выход. Пацан оказался понятливым – он молча послушался Фрица, правда, дрожал как осиновый лист и от страха чуть не вывернул ему руку, в которую вцепился изо всех сил.