Ангелы тоже смертны

      Могилы, в большинстве своем, выглядели одинаково: надгробные плиты с высеченными именами и датами, кресты, памятники и петляющие между ними узкие тропинки, по которым и пройти-то трудно. Кладбище было старым, тихим и пустынным. Изредка попадались посетители, пришедшие почтить память усопших родственников, но они как-то быстро исчезали среди могил, что казалось, будто их и не было вовсе.       Ясный, солнечный день был по-весеннему теплым. Землю все еще устилал снег, но огромные черные прогалины уже вовсю хозяйничали на этом тонком, серо-грязном покрывале. Пробивающаяся на них зеленая поросль, робко тянулась к солнцу, греясь в его лучах и набираясь сил.       Звонко ударил колокол, выдернув из раздумий. Потом еще раз, и еще. Взгляд упал на церковь, возвышающуюся за деревьями и с прилегающей к ней колокольней, такой же древней, как и само кладбище. Колокол отзвенел, и над могилами снова повисла тишина, нарушаемая лишь редким чириканьем птиц.       Год она выбрала сама, остальное — наугад: и место, и дату, просто… чтобы проверить. Но откуда кладбище? Не было его здесь, сколько помнится. Пустырь. Здесь всегда был пустырь: ни надгробий, ни крестов… ничего, только трава, деревья и ветер.       Она осторожно передвигалась между могил, вчитываясь в чужие, ничего не значащие для нее, имена; знакомых не попадалось. Потом она заметила его. Он стоял напротив мраморного ангела, сидящего на валуне, подогнув ноги. Чуть поддавшись вперед, ангел накрывал своими полураскрытыми крыльями могилу, словно защищая ее. Скрещенные ладони прижаты к груди, веки опущены вниз.       Ее привлекло лицо ангела, показавшееся знакомым. Тихо, почти бесшумно, приблизившись, она прочла выбитые на надгробной плите имена. Их было два, мужское и женское, и она их знала…       — Вы их знали? — спросил юноша, будто прочитал ее мысли.       Она вздрогнула и, посмотрев на собеседника, быстро ответила:       — Нет. — И тут же добавила: — Простите, я не хотела мешать…       Он повернулся. У него было заостренное, с тонкими чертами лицо, темные волосы и голубые глаза.       — Вы не мешаете, — сказал он, мягко улыбнувшись.       — Ангел, — она кивнула на статую. — Меня привлек он… точнее она. Лицо показалось знакомым…       — Вам, наверное, доводилось видеть бабушку. У ангела ее лицо.       — Скорее всего… я не помню, — соврала она.       — Дед ее очень любил. Это он приказал изваять статую.       — Он ненадолго ее пережил. Даты…       — Два года. И все эти два года он безмерно по ней скучал, — юноша вздохнул. — Знаете, мне всегда казалась, что таких непохожих друг на друга людей могла свести только Судьба.       — Звучит как-то… романтично.       — Ну, да… Дед рассказывал, что в нашей семье его отношения с бабушкой, по тем временам, мягко говоря… не приветствовались, да он и сам долгое время не питал к ней ничего, кроме неприязни, и, насколько я знаю, она тоже. Понимаете, — он словно извинялся, — наш род… он… он очень древний, а бабушка… она… она…       — … из низов.       Парень хмыкнул и сказал:       — Можно и так сказать…       — И в какой момент вмешалась Судьба?       — Увы, — последовал глубокий вздох, — эту маленькую тайну они унесли с собой.       — Все так загадочно?       — Когда мне было лет семь-восемь, я спросил об этом у бабушки, но вместо ответа, не поверите, услышал сказку, что обычно она рассказывала мне перед сном. Она сочинила ее сама, и первым слушателем был мой отец, а потом я. Поначалу я, конечно, обиделся, и сильно, даже не разговаривал с ней несколько дней, но бабушка только посмеивалась, когда видела мои надувшиеся от обиды щеки. В один из этих дней она сказала мне: «Милый, дорогой мой мальчик, в жизни, как бы сильно тебе не хотелось верить в обратное, ничего не бывает случайно, но все имеет свою цену, главное, чтобы жизнью не пришлось расплачиваться…» и посмотрела на деда — он стоял неподалеку, — и я впервые увидел ее слезы. А ведь она никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяла себе подобную слабость! Бабушка была очень сильной женщиной. Меня это так поразило, что я кинулся ей на шею, обнял и воскликнул: «Бабушка, милая, не плачь! Я больше не буду…», потом расплакался, а она рассмеялась и принялась утирать мне слезы. И больше я разговор об этом не заводил. Вместо этого подключил воображение, и сказка, что слышал каждый вечер, становилась правдивой историей, пусть и на время…       — Такая интригующая сказка?       — Да, нет… ничего особенного. Сказка есть сказка. Для ребенка — целый мир, а для взрослого — примитивная история с примесью волшебства.       — Но вы-то ее таковой не считаете, даже сейчас?       — Не знаю, — юноша пожал плечами. — Сказку придумала бабушка, а она никогда и ничего не делала просто так. Может, это действительно подлинная история?       — О чем она?       — Сказка?       — Да.       — О драконе, что похитил двух детей, девочку и мальчика…       — … и съел их.       — Нет, — парень усмехнулся, — не съел, воспитал… точнее воспитала. Эта была дракониха.       — Не думала, что драконы бывают добрыми?       — Она не была доброй, не была злой — она выживала и приспосабливалась, как и люди, что жили в сказочном мире, потому что существовало в нем зло и пострашнее, чем маленькая дракониха. Зло настолько страшное, что его боялась даже она. Но однажды, страх пропал, и дракониха поняла, что может уничтожить Зло и освободить от него людей. Только не под силу ей одной с ним воевать, и обратилась она за помощью к людям, но отказались те помогать, ибо были они во власти страха. И похитила тогда дракониха двух детей из деревни, что была поблизости, и воспитала из них помощников.       — И получилось у них Зло победить?       — Ага. Выросли, уничтожили и жили долго и счастливо, но бабушка всегда добавляла: «Если бы им не помогли».       — Это как?       — Дело в том, что дракониха, по первости, похитила только девочку и лишь спустя несколько лет мальчика, посчитав, видимо, что та одна не справится. И если бы не это — они бы никогда не полюбили друг друга. Дети хоть и были из одной деревни, но из разных семей. Мальчик — сын богатого торговца, девочка — дочь крестьянина. Мальчик всегда задирал и оскорблял девочку, и только в логове драконихи понял, что любит ее… Что с вами?! Вы побледнели. Вам плохо?       — Нет-нет, все в порядке, просто… вспомнила кое-что, — она изобразила на лице улыбку.       — Врете, — спокойно заметил юноша, подхватив ее под руку. — Вы как моя бабушка — никогда не жалуетесь, да?       — Похоже на то…       — Идемте, я провожу вас.       Когда вдалеке замаячили ворота, она снова спросила:       — Получается, не похить дракониха мальчика, он бы так и не понял, что любит девочку, а она его?       — Получается, что так.       — Забавно… и не знаешь — где найдешь, а где потеряешь, — она улыбнулось. — Ваша бабушка было не только сильной, но и умной женщиной.       — О да, в уме ей было не отказать. В школе таких не любят, и она не была исключением.       — Вы знаете, какой она была в школе?       — Дед рассказывал. Он же ее и задирал больше всех.       — Так они учились вместе?       — Больше того — в этой же школе учились мои родители, а теперь и я ее заканчиваю.       Она резко остановилась и пристально посмотрела на стоящего рядом юношу.       — С вами точно все в порядке? — растерянно пробормотал он, видимо уже пожалев, что связался с ней.       — Как… — произнесла она охрипшим голосом, — как называется эта школа?       — Ее название вам ничего не скажет — школа закрытая. Не уверен, что вы о ней вообще слышали…       — И тем не менее… — Взгляд ее преобразился — теперь он был молящим.       — Хогвартс.       Время словно остановилось, сжалось и взорвалось одновременно.       — Вы правы, — сдержано произнесла она, пытаясь унять, возбуждено бившееся сердце, — название мне ничего не говорит. Где она расположена?       — На севере, — уклончиво ответил парень. — Из Лондона на поезде весь день ехать надо.       — Школа видать старая, со своей историей…       — Намного старше, чем можно представить.       — И до сих пор стоит?       — И до сих пор стоит… Простите, мне уже нужно уходить. Сегодня последний день каникул, и завтра я возвращаюсь в школу, поезд рано утром…       Юноша, не оглядываясь, поспешил к воротам, спиной чувствуя на себе взгляд этой странной женщины, которая только улыбалась ему вслед.       «В жизни ничего не бывает случайно…» — вспомнила она, сказанные недавно слова.       — Ничего не бывает случайно, — повторила она их вслух и добавила: — Мисс Грейнджер, вы опять оказались правы.

***

      Шагнув через светящийся порог временно́го прохода, она увидела Мей. Та стояла, встревожено взирая на нее. Внутри больше никого не было.       — Ну, — первое, что услышала Дракон, когда свет за ее спиной погас.       Вместо ответа, она подошла к подруге и просто ее обняла.       — Неужто получилось? — робко спросила та, словно боясь спугнуть тот единственный ответ, что она хотела услышать.       — Получилось, — выдохнула Дракон, расцепляя объятия. — Только…       Холод ее голубых глаза проник в глубину не менее холодной черноты глаз Мей.       — Только? — насторожено переспросила старпом.       — Зыбко. Все зыбко.       Мей смотрит молча и недоуменно.       — Я насчет Грейнджер… ее появления…       — И все же ты считаешь это ошибкой, — констатировала Мей больше для самой себя.       — Которая теперь требует совершить еще одну, иначе мы допустим третью, но уже непоправимую.       — Я не понимаю…       — Скажи ей! — встрял требовательный голос.       «Уйди», — потребовала она, даже не повернув головы.       — Я тоже хочу послушать, — обижено проворчал голос. — Разве меня это не касается…       — Эприл, — донеслось издалека, и Дракон вздрогнула, возвращаясь в реальность. Чья-то теплая рука дотронулась до ее плеча. Это была Мей. — О, в глазах опять появился смысл, — протянула она, прищурив глаз. — Так что это занепоправимая ошибка, которую мы совершим, если не допустим еще одной?       — Что? — капитан непонимающее уставилась на нее.       — Вот и я говорю: «Что?» — зло бросила пиратка. — Может, объяснишь, наконец-то?!       — Объясню, конечно, объясню. Ты… ты собери их, я буду ждать в каюте.       — Их?       — Ангела и остальных.       — Зачем злишь ее каждый раз? — голос вновь проявил себя, лишь Мей вышла. — Она тоже вправе знать.       Дракон резко развернулась. Он стоял за спиной, с мерзкой ухмылкой на устах… как всегда, когда был прав.       — Она и узнает… чуть погодя.       — Почему не сейчас?       — Ответ тебе известен…       — …что ты еще не пришла в себя от услышанного там? — он кивает в сторону только что закрывшегося прохода.       — Я не понимаю… их отношения… они никогда не вызывали сомнений, а теперь…       — А теперь ты должна им помочь, иначе…       — …иначе, все рухнет, так и не начавшись.       — Кажется, я где-то это уже слышал?       Она промолчала, а он нет.       — Каково это… быть Судьбой?       Прошло не менее получаса, прежде чем все четверо появились на пороге капитанской каюты. Они вошли молча, и также молча встали напротив нее, а она также молча принялась их рассматривать, словно не видела их очень и очень давно.       Они выросли, можно сказать, возмужали, но не в понимании обычных людей, а в понимании гонщиков удачи, каковыми они теперь и являлись. Их глаза, время от времени, казались пустыми, но так и положено тем, кто каждый день встречает смерть. Они выросли, расставшись с наивностью и перестав быть детьми почти сразу. Они стали убийцами… и она им в этом помогла.       — Планы изменились, — начала Дракон, заглянув в глаза Ангела.       «Ангел, — пронеслось в голове. — Она не похожа на ангела, скорее на дьявола под его личиной. Почему она дала ей это имя, это прозвище? Да потому что она и есть ангел — Ангел-хранитель. Мой ангел-хранитель». От этой девчонки зависело ее будущее. Их будущее…       — Вы о взрыве, капитан?       «Как она умеет хватать все с полуслова».       — О нем.       «Взгляд не отводит, проникает в самую глубину».       — В чем эти изменения?       — Не в чем, в ком. В вас.       В глазах удивление.       — Вас мало. Не справитесь.       «О, сколько возмущения! Прям распирает…»       — Вы хотите дать нам помощников? — цедит Ангел.       — М-м… не совсем. Как насчет того, чтобы их вырастить самим?       — Вырастить?..       — Ну, или воспитать… обучить.       — Капитан…       — Как насчет того, чтобы их похитить?       — Откуда?       — Из Хогвартса. — И, не дав им и рта открыть, добавила: — Из вашего Хогвартса.       Они оторопело переглянулись.       — Кто, по-вашему, может справиться с такой задачей? — она обвела их взглядом, но они молчали. — Двух-трех достаточно. Ну же?       Тишина.       — Капитан, это действительно так необходимо? — подала, наконец, голос Ангел.       — Да. Теперь да…       — Теперь? Что изменилось?       — Все. Изменилось все, — холодно бросила Дракон. — Даю сутки. Завтра я должна услышать имена.       Возражать они не посмели — все четко и не двусмысленно… как приказ.       Это и был приказ.       Они ушли, но Мей осталась, хотя она не просила ее об этом.       — И какие имена ты хочешь услышать?       Мей не проведешь, она слишком хорошо ее знает.       — Не имена — имя. Одно единственное, но из ее уст оно не прозвучит. Оно прозвучит из моих…       Дракон открыла ящик стола и извлекла из него бутылку с черным на вид содержимым, плеснула в стоящие там же стаканы и один поднесла старпому.       — Мне нужно кое-что тебе рассказать, — сказала она, предварительно опустошив стакан.