Осенний денек выдался на редкость теплым. Листва с деревьев почти вся опала, устлав землю золотисто-пурпурным ковром, приятно шуршащим под ногами. Был выходной, и никуда не нужно было спешить. И он не спешил, спокойно прогуливаясь по берегу Черного озера, по глади которого бегала тихая рябь, приковывая к себе взгляд. Драко любил это озеро. Оно было красивым, особенно когда смотришь на него из гостиной, расслабившись в мягком удобном кресле.
Он был один. И это было хорошо.
В голове подобно молнии мелькнуло имя, а с ним и лицо его обладателя. Амбридж. Драко передернуло. И чего вспомнилась? Он обернулся по сторонам, но никого не увидел и облегчено вздохнул.
Жаба… и снаружи, и внутри. Драко ее не любил, но не показывал этого. Он же не дурак, губить еще не начавшуюся карьеру, для которой, по словам отца, просто необходим такой покровитель как Амбридж.
Ход мыслей был прерван веселым детским щебетом. Стайка девчонок-первокурсниц, замотанных красно-желтыми шарфами, пролетела мимо, даже не обернув голов в его сторону. Приближалось время обеда, и нужно было возвращаться в Хогвартс. Желудок, предвкушая обильную трапезу, радостно заурчал.
Золотисто-пурпурный ковер, задеваемый носком ботинка, взлетал вверх, кружился и опускался вниз. Шаг за шагом, медленно, не спеша, Драко двигался к замку. Он прошел шагов десять, когда ботинок, подцепив очередную кучу листвы, извлек из нее клочок пергамента. Контраст белого и желтого привлек внимание сразу, заставив парня нагнуться и поднять его. С пол-ладони шириной, он являл глазам два слова, значение которых для Драко стало ясно с первого же прочитанного раза. «Видимо выпал из кармана у одной из этих трещоток, — пронеслось в голове, — иначе бы заметил его раньше, когда шел сюда».
Это был пароль. Пароль для входа в башню Гриффиндора. Глупая малолетка записала его на бумажке, в надежде не забыть, а в итоге потеряла, и он достался ему. Удача, о которой не смеешь даже мечтать, а она приходит сама.
Драко, озираясь по сторонам, быстро сунул клочок в карман пальто, а в голове уже рисовались сцены, как он входит на Гриффиндор, проходит в спальню девочек (мантия-невидимка и оборотное зелье уже давно припрятаны в сундуке) и видит ее, лежащую на кровати с закрытыми глазами и распущенными волосами, разбросанными по подушке…
От возникших образов по телу пробежала волна сладкой истомы, будоража и без того разыгравшееся воображение. Драко почувствовал, как напряглось его естество, создав предательский бугорок. Он поспешно одернул длинные полы пальто, застегнул его на все пуговицы и быстро, не отвлекаясь на листву, зашагал к замку.
Выражение, напоминающее блаженную морду кота, задумавшего под шумок стянуть с хозяйского стола что-нибудь вкусненькое, не сходило с лица Драко до самого вечера. Достать последний недостающий ингредиент — волос какой-нибудь гриффиндорки, желательно симпатичной и по возможности чистокровной, особого труда не составило: толкнул, зацепил, невзначай, никогда не снимаемым с пальца перстнем вечно распущенную шевелюру, и, не обращая внимания на взвизгивания и пререкания с ее стороны (он же Малфой), просто пошел дальше.
Оставалось только ждать. Ждать, когда уснет Крэбб, вслушиваясь в тишину, в надежде услышать его храп. Ждать, когда уснут Блейз, Гойл и Нотт, чтобы тихо встать, накинуть мантию, заранее вытащенную из сундука и спрятанную под подушку вместе с оборотным зельем, и выскользнуть из комнаты.
Он шел, вслушиваясь в каждый звук, доносящий до него. Даже находясь под мантией встречаться с Филчем и его дрянной кошкой особого желания не было. Прошло около двадцати минут, прежде чем он оказался у портрета Полной Дамы, и то только благодаря тому, что знал дорогу, так как много раз следил за гриффиндорцами. Спасибо все той же мантии-невидимке.
Кинув в зелье добытый накануне волос, и подождав, когда оно примет окончательный, в данном случае лазоревый, оттенок, Драко выпил его. На вкус — дрянь преотменная, но потому, как внутри все завязалось узлом, начало свое действо. Чтобы не потревожить спящую на картине Даму от собственных болезненных вскриков, Драко закрыл рот рукой, хотя все тело ломило, жгло и хотелось выть. Превращение заняло минуты три, и когда оно закончилось, он скинул с себя серебристо-лунную ткань.
Проснись Полная Дама сейчас, то увидела бы стоящую перед ней черноволосую гриффиндорку с голубыми глазами, переминающуюся с ноги на ногу и испуганно озирающуюся по сторонам в поисках Филча или его вездесущей Миссис Норрис.
— Мимбулус мимблетония, — не громко произнес Драко слегка писклявым голосом.
— А? Что? — пробасила Полная Дама, разлепляя сонные глаза.
— Мимбулус мимблетония, — повторил Драко уже громче.
Сердце сжалось от предчувствия, что пароль не верен, но…
— Правильно, — ответила Дама, сладко зевнув. Открыв заветный проход, она тут же заснула вновь, даже не поинтересовавшись, что юная леди делает за пределами факультета в столь поздний час.
Драко облегчено вздохнул и перешагнул через порог; все шло как по маслу.
Гостиная — круглая, уютная, теплая… На секунду Драко пожалел, что он не гриффиндорец, но только на секунду.
Стоя у дверей, ведущих в спальни, он не знал какую предпочесть: правую или левую. Ошибись он, и время будет неумолимо потеряно, но выбора у него, кажется, нет. Быстро взбежав по винтовой лестнице, той, что вилась за левой дверью, Драко тихонько заглянул в одну из спален. Пятеро первокурсников мирно посапывали в своих кроватях. И это были мальчики. «Что ж, — подумал Драко, спускаясь вниз в общую гостиную, — вторая уж точно правильная».
Перед лестницей, ведущей в спальню девочек, он замешкался. А вдруг не сработает? Вдруг его мужскую сущность заклинание почувствует даже в перевоплощенном виде? Черт, почему он не подумал об этом раньше? Но отступать уже было поздно, особенно когда зашел так далеко.
Правило про непорядочных мальчиков и порядочных девочек он познал еще на первом курсе, скатившись кубарем вниз с вдруг ставшей абсолютно гладкой лестницы, когда попытался зайти в спальню девочек, а вой сирены, переполошивший весь факультет, до сих пор вспоминает с содроганием. А ведь какой превосходный шанс, чтобы раз и навсегда покончить с Поттером! В лучшем случае, тому грозило бы исключение, а в худшем — Азкабан. Они с Блейзом поржали бы от души, обсуждая это наедине. Посвящать остальных в подробности позорного поступка мнимого Поттера он бы не стал: Крэбб и Гойл слишком тупы, чтобы удержать свои языки за зубами, да и Пэнси не слишком-то от них отстала. Доверять он мог только Забини; тот никогда его не выдаст.
Драко блаженно прикрыл глаза и скривил рот в ухмылке. Жаль. Несбыточная мечта.
Лестница серпантином уходила вверх, маня за собой, а он стоял рядом и тратил драгоценное время попусту. Вдохнув побольше воздуха и накинув на плечи мантию-невидимку, чтобы быстро и незаметно улизнуть, если понадобится, Драко сделал первый шаг и… ничего. Тишина. Сирена не выла, а лестница осталась прежней, ступенчатой.
Комната пятикурсниц была третьей по счету.
Гермиона спала, закинув руку за голову, разбросав волосы по подушке. Он стоял, нависнув над ней, и молча ею любовался. Так близка и так желанна, что внутри все сжалось, в горле пересохло, а там, где должно быть его достоинство, защекотало, засвербело и стало влажным.
Губы мягкие, сладкие, манящие, требующие поцелуя, страстного и испепеляющего…
«Коснись… коснись…» — говорило все внутри.
И он коснулся, мягко, легко… по коже, по волосам, таким шелковистым…
«Возьми», — требовало естество.
«Но зелье…»
«Дождись и возьми, — не унималось естество, — ты же волшебник и ночь впереди».
«Да, я волшебник», — согласился Драко, впиваясь своими губами в губы Гермионы.
— Кто здесь? — сказал сонный голос.
Драко отшатнулся, задев бедром прикроватный столик, на котором звякнул графин с водой и стакан, от удара повалившийся на бок, и что-то упало на пол.
Голос принадлежал Лаванде Браун, сонно всматривающейся в темноту. Звук задетого стола разбудил остальных, и они, сидя на кроватях, ошарашено смотрели друг на друга, не понимаю, что произошло.
Успевший полностью скрыться под мантией, Драко, как можно бесшумнее, стал пятиться к выходу, по дороге на что-то больно наступив. Кинув взгляд вниз, он увидел лежащий на полу серебряный медальон, что свалился со стола, когда он задел его. Он явно принадлежал Гермионе. Не раздумывая, Драко схватил трофей и сунул его в карман пижамы.
Он почти не помнил, как очутился внизу в Общей гостиной, как пролетел через дыру в стене, скрытую портретом Полной Дамы, и как она буркнула что-то спросонья, когда Драко потревожил ее, открывая проход, чтобы покинуть, наконец, ненавистный ему Гриффиндор. Но боль, пронзившую все тело, когда вновь становился самим собой, пока бежал по коридорам Хогвартса, запомнил хорошо.
— Ты где был? — спросил Забини, когда он появился на пороге спальни.
— Отлить ходил, — буркнул Драко, не соврав. Он действительно «отливал» в туалете для мальчиков, унимая перевозбужденное естество после пережитого приключения.
Утром, за завтраком, он почти не смотрел на гриффиндорский стол, за которым разгорелась жаркая дискуссия о ночном происшествии в спальне девочек. А когда смотрел, замечал, как Гермиона, машинально хватаясь за шею, где должен был висеть медальон, тут же убирала руку, а ее лицо покрывала вуаль грусти.
Молча встав и взяв сумку с учебниками, Драко вышел из Большого зала. Урок по травологии был сегодня первым, и слава Мерлину, не сдвоенным с Гриффиндором. На его шее, скрытый от посторонних глаз воротом рубашки, болтался маленький серебряный медальон.
«Гермиона не такая… она не способна…», — повторил про себя Драко Малфой, идя вслед за Поттером по длинному металлическому коридору, вибрирующему под ногами из-за работающего двигателя «Шакала».
«Она не такая…»
***
Сегодня учились стрелять. Здесь властвовала Ангел. Она вообще-то всегда властвовала, но сегодня особенно. Огнестрельное оружие — ее конек, и она была «в ударе», причем настолько, что на его теле появилось еще пару синяков, которых там точно не хватало.
Слов незнакомых и непонятных много. Запомнил мало, за что был заставлен отжиматься двадцать раз с грузом на спине, в исполнение рыжего недотепы Уизли, явно упивающегося этой ролью… пока их местами не поменяли. Улыбка с веснушчатой физиономии слетела моментально. В прошлый раз, после Крэбба, он спину час не мог разогнуть.
Мазила он отменный, даже Поттер смог, правда, раз и то с перепуга, наверное, но в цель. А он не то, что в цель, в мишень не попал.
Прошло два дня. В цель он, конечно, не попадал, но в мишень уже точно. У остальных дела обстояли приблизительно также. А главное, ему это начинало нравиться.
«Шакал» шел под каким-то там полем, которое его маскировало. Что-то вроде мантии-невидимки. По словам Ангела «чтобы на рожон не лезть, а то копов много». До Земли оставалось немного — неделю лёту, со слов Поттера, уже каким-то странным образом это выяснившего.
Долгопупсу доставалось меньше всех из-за его вечных и непонятных отлучек, и как он сам потом говорил: «Не по его вине…» Его учили не так как их (нажимал на какие-то кнопочки и изучал какие-то схемы), но были дни, когда и он огребал пополной, если даже не больше, отчего на душе Драко становилось хорошо; не все же им вшестером отдуваться.
Землю они увидели спустя четыре дня (Поттер все же ошибся!), прямо из рубки управления, после того как капитан вызвала их по коммуникатору (они давно стали неотъемлемой частью их рук).
— Красавица, правда, — гордо произнесла Дракон, стоя у большого иллюминатора, скрестив на груди руки. — Каждый раз восхищаюсь этой красотой… жаль, что внизу не так…
Они вопросительно посмотрели на нее.
— Поймете, когда приземлимся.
— А могли бы мы… — начал Гарри с надеждой.
Капитан скользнула по нему взглядом, ненароком зацепившись за Драко (он как раз стоял за спиной Гарри), и боль мгновенно отразилась в ее глазах.
— Я подумаю, — сухо бросила она и больше не произнесла ни слова, занявшись своими делами.
Ребята остались стоять на месте.
— Вы еще здесь? — удивилась Дракон, когда, наконец, заметила их присутствие.
— Вы хотели нам что-то сказать? — напомнил Гарри.
— Нет. Можете идти.
— Странно, — зло буркнул Поттер, выходя из рубки. — Вызвать ради того, чтобы показать планету?
— Думаешь, решатся? — Мей приблизилась, как только мальчишки покинули рубку.
— Или я их сама с корабля вышвырну, — без тени улыбки пообещала Дракон.
— Не легче просто рассказать?
— Когда-то я уже так поступила. Насколько помню — результат не утешительный, за малым исключением, и то благодаря событиям этому предшествовавшим.
— Ну да… — протянула Мей.
— Прочувствуют… и поверят, особенно этот, со шрамом.
Глаза капитана застыли на мгновение, поддавшись болезненному воспоминанию, вновь всколыхнувшему ей память. Старпом могла только догадываться, какое на этот раз посетило голову капитана, но тот факт, что она знала большую их часть, был неоспорим.
— А если нет?
— Удача пока на нашей стороне, старпом, — улыбка с примесью горечи коснулась губ Дракона. — И пока она не отвернулась, будем надеяться на лучшее.
***
Маска — кусок материи, картона, пластмассы или еще чего-нибудь… не важно. Важно то, что она скрывает… или кого. А для нее и то, и другое. Под маской она скрыла себя полностью: и имя, и чувства. Чувства, что рвались наружу, лишь край глаза задевал фигуру, а слух улавливал мягкий голос, даже когда он злился, и из его уст вылетали отнюдь не благопристойные слова. Ангел усмехнулась: «Быстро же он ими овладел!»
Она была против его кандидатуры и не скрывала этого, но капитан осталась непреклонной, и Ангел подчинилась, надев маску, скрывшую ее от него и от них. А как хотелось сказать… показать! Но капитан запретила. Строго. Сразу. Еще тогда…
Было трудно — желание распирало каждый раз по возвращении, — но она держалась и жила, умирая от скуки вдали от «Шакала», капитана и всей их пиратской свары. Как жаждала ее рука вновь коснуться прохладной рукояти любимого «Берти», как порой, находясь в теплой уютной гостиной, хотелось прочувствовать холод металла корабля, несущегося в просторах бескрайнего Космоса, или ощутить под ногами вибрацию его работающего двигателя. Как иногда хотелось выть, не имея возможности окунуться в захлестывающую тебя эйфорию боя, когда адреналин зашкаливает и бьет по голове, словно молот по наковальне, когда видишь смерть близких тебе людей и прекрасно осознаешь, что следующей можешь стать ты…
… и что все это отделяет пятьсот лет времени.
Ангел закрыла глаза и коснулась спиной дерева, почувствовав его шершавую кору.
— Капитан, почему мы должны обучать их?! — возмущалась она, стоя перед Драконом.
— Вы лучшие, — отвечала та.
— Чем? Чем мы лучше других?
— Ничем, — капитан как всегда была невозмутима, — но для них вы лучшие.
Дракон приблизилась и заглянула ей в глаза. От такого пристального внимания она опустила их вниз, вызвав на лице капитана улыбку, а на своих щеках румянец.
— Вы те, кто не даст им погибнуть. Или я не права?
Она резко вскидывает голову вверх, но тут же опускает ее обратно. В глазах капитана читалась правда. Правда, скрываемая ото всех… и от самой себя.
— Значит, я права…
— Хватит меня толкать, Поттер, — грозный шепот, неожиданно раздавшийся неподалеку, вырвал ее из воспоминаний, и она открыла глаза. — Если ты так жаждешь этих чертовых ответов на свои дурацкие вопросы, может сам у нее и спросишь?
— Но это тебя она так сильно любит, — не менее грозно прошептал Гарри.
— С большой охотой поделюсь с тобой, а то ее слишком много для меня одного. С последнего раза еще синяки не сошли, — прошипел Малфой, отбиваясь от Гарри, который толкал его в спину. — Ты вообще уверен, что она здесь?
— Да, видел, как она сюда заходила полчаса назад.
— Горазд же ты следить за всеми!
— Практики было много…
— Да заткнитесь вы оба! — рявкнула Ангел, обходя близрастущий кустарник с фиолетовой листвой. — Что вам от меня нужно?!
— У него к тебе вопросы, — быстро пролепетал Малфой, указывая пальцем на Гарри, который тут же испепелил его ненавидящим взглядом, и ловко вывернувшись, скрылся за дверьми кают-компании.
— Я слушаю, — произнесла Ангел, оскалив зубы.
— Расскажи мне о Земле, — тихо попросил гриффиндорец.
— Чего?! — не поверила она своим ушам.
— Расскажи мне о Земле, — спокойно и громко повторил Гарри.
— Я тебе что, энциклопедия?!
— Нет. Но разве не ты должна обучать нас всем премудростям пиратской жизни?
— История в программу не входит.
— Информации мало не бывает. Кто много знает — вооружен и защищен. Твои слова? Или мне сказать капитану, что ты отказываешься от нашего обучения?
— Шантажировать решил? — прошипела Ангел.
— А разве это не одно из любимых занятий людей удачи? — Гарри вперил в нее полный торжества взгляд.
— Быстро же ты научился…
— Учителя достойные.
— И что ты хочешь услышать? — смягчилась Ангел.
— Все.
— С самого зарождения? — съязвила пиратка.
— Желательно с момента нашего похищения.
— Вас никто не похищал! Сами приперлись в лес!
— А ты откуда знаешь? — искренне удивился Гарри.
— Знаю, — процедила Ангел, поняв, что сболтнула лишнего, и тут же попыталась увести разговор в другое русло. — Но ты, кажется, не за этим сюда пришел?
— Не за этим, — повторил ее слова Гарри, но про себя отметил, что не помешает выяснить и это обстоятельство.
— Ладно, — буркнула пиратка, усаживаясь на траву. Гарри сделал то же самое. — Подробностей шибко не жди. Что смогу расскажу, а что не знаю… уж не обессудь.
— Договорились, — миролюбиво проворковал парень, украдкой бросив взгляд на коммуникатор, которой он включил, прежде чем переступить порог кают-компании.
