Pure Violence

      В этом году было слишком мало омег для продажи, поэтому сильного наказания никто не понёс. Дело замяли. Рыжеволосого омегу отправили в больницу. Его травмы были слишком серьёзны, поэтому он пропустит аукцион и останется в этом аду ещё на год.       На Джона обратили внимание. Его поступок вызвал интерес у всех тех, кто раньше не замечал его. Однако он так и не смог ни с кем подружиться. Человека, ради которого Джон рискнул жизнью, он больше не видел. А остальные омеги от того, что произошло, не перестали быть лживыми, безвольными подлецами. А вот Джон изменился. Он воспрял духом, боль в ноге утихла. Несмотря на всё с ним произошедшее, он остался Джоном Уотсоном, чему был рад. Находясь в таком приподнятом, относительно обычного, настроении, он сидел в зале, ожидая последней лекции. Дверь распахнулась, и в аудиторию вошёл невысокий мужчина с аккуратной бородой и в маленьких очках. Его лицо, как и всегда, не выражало никакой заинтересованности в происходящем. Было видно, что за эту работу он получает много денег, однако в основные его обязанности входило умение закрывать на всё глаза. Он не задавал вопросов, когда прямо с лекции забирали рабов. Даже если после этого их никто больше не видел.       Дойдя до трибуны и дождавшись тишины, мужчина негромко произнёс:       — Омеги, внимание. Для того, чтобы стать допущенным к аукциону, каждый из вас должен сдать, кхм, экзамен.       В зале раздался негромкий смешок. Лектор потёр лоб и продолжил.       — Который будет состоять из двух этапов. Тест на знание рамок дозволенного поведения, кхм, и проверка практических навыков. На этом всё. Экзамен завтра. Удачи.       Мужчина быстро вышел, заперев за собой дверь. В аудитории тут же поднялся шум, однако хор визгливой какофонии Джон пропускал мимо ушей. Он замер, широко распахнув глаза. Тень страха пробежала по лицу врача, он чуть ссутулился, опустил голову, сжал кулаки, пытаясь сдержать свой гнев. Что? Какая мерзость! Кто будет, каким образом, и что, чёрт побери, проверять?!       Джон дошёл до каморки, не замечая ничего вокруг, закрыв дверь, рухнул на кровать вниз лицом, уткнувшись в подушку. Так он пролежал несколько часов, пока не заснул.       Ничто не делает человека более жалким, чем отсутствие возможности самостоятельно принимать решения. Когда ты живёшь не своей жизнью, испытываешь отвращение ко всему, чем занимаешься. Даже при желании ты не можешь себя заставить найти хоть что-нибудь тебе близкое, с чем ты можешь согласиться.       Джону снилась война. Образы были чёткими, отрывистыми. Он вновь переживал самые яркие моменты его службы. Вот он ощущает вкус опасности, поддержку товарищей, готовых отдать жизнь за Джона, палящее солнце, запах борьбы. В мгновение его накрыла волна адреналина и страха. Проснулся он с улыбкой на губах. Тут же глянул на часы. Восемь ровно. Джон выдохнул. Завтра аукцион. А сегодня — унизительный экзамен, вторая часть которого вызывала панику. Он быстро собрался с мыслями, резко встал и пошёл принимать утренний душ. В 8.20 он был готов и максимально собран для испытаний, ожидающих его сегодня.       Тест Уотсон сдал быстро. Вопросы были примитивные и ожидаемые, так что он постарался как можно быстрее отделаться от этого. «Как следует вести себя в обществе двух и более Альф, помимо своего Хозяина? А) Оказать знаки внимания Альфам. Б) Покинуть помещение. В) Молча ждать приказа Хозяина.» Тайну слова «приказ» Джон хорошо знал. Всё было в подобном ключе, но Уотсону не составило труда догадаться, какие ответы будут верными. Иногда он интуитивно чувствовал, какой вариант следует выбрать. Как только Джон получил штамп с пометкой «Отлично» на бланк, в динамике прозвучало: «Номер Z3P6LS, проследуйте в комнату 113». Холодок пробежал по коже, он непроизвольно сглотнул. Что его ждёт? Почему у него такое плохое предчувствие? Джон молча прошёл в конец зала, минуя охрану, стоявшую у стола проверяющего. Когда дверь закрылась за ним, из зала послышались истошные вопли какого-то омеги.       — Какого чёрта? Слушай сюда, мерзкий урод, что значит, тест не сдан? Я не останусь в этих вонючих трущобах на целый год! Нет! Что вы делаете? Отпустите! Вы не смеете!..       Джон вздохнул и пошёл по коридору. Стиснув зубы, он приблизился к комнате номер 113. Протянул руку к дверной ручке, на секунду задержав её в воздухе. Выдохнув, он открыл дверь. Эта была маленькая каморка не жилищного типа. Окон и дверей в другие помещения не было, лишь бетонные стены, тусклая лампа и стол, за котором сидел... Себастьян Моран. Джон сжал кулаки, взглянув исподлобья. Лицо охранника было искажено гадкой улыбкой, с которой Джон был прекрасно знаком.       — Моран, - выдохнул Джон сквозь зубы.       — Кого я вижу! - с наигранным удивлением произнёс мужчина и поднялся, вылезая из-за стола.       Он был маленького роста. Форма охранника обтягивала огромный дряблый живот, переваливающийся через ремень. Жирные бедра резко переходили в тощие кривые икры, абсолютно не понятно, как такое несуразное тело вообще было способно передвигаться. Короткие, похожие на сардельки пальцы сжимали лазерную дубинку. В лицо Морану Джон долго смотреть не мог, такое оно вызывало отвращение. Низкий лоб нависал над крошечными поросячьими глазками. Огромные дряблые щеки сразу же переходили в плечи и складки второго подбородка. Голова была будто напрямую привинчена к туловищу. Шея этому существу была ни к чему. Сухие губы скривились в победоносной ухмылке, не предвещающей ничего хорошего.       — Номер Z3P6... Что-то-там-еще, давно не виделись, красавчик, - он облизнул тонкие губы, разъехавшиеся в длинную улыбку, — Что тут у нас... - взяв бумагу со стола, он подошёл к Джону, начал трясти ею перед его лицом. — Смотри, псинка, это приказ о допуске тебя на аукцион. Если я подпишу его, что мало вероятно, то ты выйдешь отсюда. Нет — останешься еще на год мне на личное пользование. Но я могу быть и снисходительным, щенок, если ты хорошо попросишь меня... - он положил бумагу на стол и потянул руки к Джону. Тот сделал шаг назад и сжал кулаки до хруста, глубоко выдохнув.       — Хмм. На этот раз я не буду заставлять, ретривер. Всё зависит только от тебя, - ухмыльнувшись, Моран попятился, взявшись за стул, выдвинул его из-за стола и поставил напротив Джона. Медленно сел, растопырив ноги, откинулся на спинку, снял фуражку и небрежно положил её на стол. Уставившись на Джона, охранник продолжал улыбаться. Он ждал реакции.       Джон не поднимал головы, чуть ссутулившись. Он молчал. У него не было мыслей, лишь кипящая лава ненависти и осознания унижения, что ему предстоит вынести. Он не был уверен, что сможет. Джон хотел провалиться сквозь землю прямиком в преисподнюю и сгореть там заживо, лишь бы не быть в одном помещении с этой мерзкой похотливой свиньёй. Он резко выпрямился, закрыв глаза. Пауза. Молчание.       — Чего ты хочешь?       — Отсоси мне, - прошипев эту фразу, Моран ухмыльнулся ещё шире, вытаращив глаза на Джона, не желая упустить никакой детали в его реакции.       Однако лицо Джона осталось неизменным. Ни один мускул не дрогнул. Его здесь будто не было. Он сделал шаг вперед и опустился на колени перед охранником. Тот издал короткий смешок, вцепившись в свои острые колени. Дыхание мужчины стало тяжёлым, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, не переставая широко улыбаться.       — Да-а, иди к своему хозяину, - он положил руку на затылок Джона, нетерпеливо придвигая к своей ширинке.       Джон расстегнул её, приспустив трусы, взял в руку дряблый, маленький член охранника. Сжав его у основания, не медля, взял в рот. Послышался довольный, победный вздох Морана, тут же откинувшегося на стуле и запрокинувшего голову.       — Да, так! Соси!       Джон механически двигал губами, стараясь делать это быстро. Не сглатывая, он обильно смачивал член охранника. Тот закинул вторую руку за голову.       — О, да, так, шикарно... У тебя отличный влажный рот, сука, ты хорошо им работаешь... Да...       Моран пыхтел, как паровоз, постоянно облизывая свои сохнущие тонкие губы.       — Оближи мне яйца,.. - выдохнул охранник, чуть прищурившись.       К горлу Джона подступила рвота, он провёл языком по жидкому волосяному покрову отвисших яиц, вобрав их в рот. Моран довольно взвизгнул.       — Как жаль, нам нельзя ебать вас перед продажей! Оо... Мм... - Себастьян вспотел, начал чуть двигать бёдрами навстречу Джону, опьяненный своим триумфом.       — Ах, если бы вас не пичкали всякой дрянью, чтобы отсрочить течку до продажи... Я бы... Не сдержался... И... Тебя...       К Джону вдруг вернулось сознание. Что? Точно! Как он мог не заметить! За всё время, что он был здесь, он не ощущал никакого гормонального влияния на свой организм! Чёрт! Вот и последствия сильной защитной реакции, из-за которой Джон упустил это... Но если бы он не включил её, что бы стало с его психикой?..       — Какого хуя? - резкая пощёчина вернула Джона в реальность. — Соси так, будто я твой Альфа, щенок!       Моран резко поднялся, выхватив дубинку, с силой опустил её на голову Джону, затем откинул его на пол ударом ногой в грудь. Джон закашлял, подавившись слюной, сильно ударился затылком о пол.       — Ты, сука! Я почти кончил!       Моран пришёл в бешенство, начав хаотично избивать Джона ногами. Крепко сжав дубинку, охранник на миг замер и заставил себя остановиться. Нельзя оставлять следов. Он переступил через скрутившегося от боли Джона, присев на корточки, схватил его за волосы. Взяв свой член в руку, он открыл головку и начал водить ей по губам Джона, пропихнув затем внутрь. Вставив член в рот Уотсона, он положил руки ему на затылок, крепко вцепившись в волосы. Двигаясь самостоятельно, Моран зажмурился, откинув голову, снова безумно улыбнулся, распахнув глаза.       — Вот так, сука, кто твой папочка?! - заорав, Моран кончил в рот Джона.       Тот закашлял, резко отстраняясь. Моран осел рядом на зад, быстро перевел дыхание, медленно встал, попутно застегнув ширинку, вытер руки о свои штаны. Он подошёл к столу, взял ручку и подписал бумагу. Подойдя к выходу, обернулся. Это был его самый желанный приз — и он получил своё. Он вышел, захлопнув за собой дверь.       Джон лежал на полу. Медленно повернулся на бок. Его стошнило. Кашляя, Уотсон захрипел, издав тихий, сдавленный стон. Ему никогда ещё не было так плохо. За дверью послышались шаги, вошли охранники.       — Что здесь произошло? Этот раб выглядит ужасно... - перешагнув через Джона, молодой мужчина в форме подошёл к столу, взглянув на бумагу, посмотрел на неё.       — Он сдал. Правда, не ясно, что с ним делал Моран, трогать омегу было запрещено. Давай, отнесём его в подготовительную!       Охранники подхватили Джона, поставив на ноги. Они быстро отвели его в другую секцию здания, где располагалась подготовительная. Охранники передали Джона молодой девушке, которая, сделав отметку в своём журнале, улыбнулась и отправила мужчин в форме обратно.       — Пройдёмте, омега, - мягко произнесла она.       Джон поднял глаза и посмотрел на женщину. Высокая блондинка в облегающем белом платье была красивой, но ему ни до чего не было дела. Его тошнило.       — Отведите меня в туалет, - тихо выдохнул Джон, опуская глаза.       — Хорошо, следуйте за мной.       Когда Джон остался один, он наклонился над унитазом, засунув два пальца в рот, вызывая рвоту. Он блевал до тех пор, пока желчь не уничтожила последний привкус тела Морана. Джон встал, пошатнувшись, опёрся о раковину, промыл рот с клубничным мылом, лежавшим в стеклянной подставке на раковине. Подняв глаза, он взглянул в своё отражение. Измученное пожелтевшее лицо, выражавшее боль и усталость, за несколько часов состарилось больше, чем за всё время военной службы. Джон умылся холодной водой, но до сих пор его сознание не могло принять случившееся, он находился будто во сне.       — Омега, с Вами всё в порядке? - раздался голос женщины из-за двери. — У меня для Вас новости, выйдите, пожалуйста.       Джон вытер лицо маленьким полотенцем. Он обратил внимание, что мебель здесь была совершенно не такой, как в его ванной. Пол был из мрамора и идеально чистым, размеры уборной были больше площади всей его каморки. Большое зеркало с подсветкой в тяжёлой позолоченной рамке. Джон открыл дверь и вопросительно посмотрел на женщину. Та мягко улыбалась ему.       — Омега, в расписании произошло изменение. Правительство перенесло заседание, а большинство наших клиентов — важные политические фигуры. Поэтому аукцион состоится сегодня вечером.       Женщина окинула Джона сочувствующим взглядом.       — Как Вас зовут? Вы выглядите не важно...       — Джон. Меня зовут Джон. Мне всё равно, когда состоится аукцион, так что говорите, что я должен делать, - тихо ответил он, глядя снизу вверх на молодую женщину.       Та удивилась, но воздержалась от расспросов. Она пригласила Джона в соседнюю комнату, где стоял запах дорогого парфюма и свет был приглушённым. Ему была приготовлена горячая ванна, наполненная маслами, стоявшая на мраморном подиуме, за которой была тумба на позолоченных ножках. Джон начал снимать одежду, но, вспомнив о женщине, обернулся. Девушка стояла за ним, наблюдая. Они встретились взглядами, и та удивлённо вскинула брови. Она отвернулась, вдруг заговорив:       — Я давно уже здесь работаю, и вы - первый омега, который после всего того, что было с ним, не потерял достоинства.       — Вы знаете, что со мной было? - резко ответил ей Джон, залез в ванную и начал растирать тело чистой приятно пахнущей водой.       — Нет, хотите рассказать? - открыто спросила она, обернувшись.       — Нет, - выдержав короткую паузу, тихо ответил Джон. — Извините за грубость.       Женщина с интересом разглядывала Джона, она подошла к подиуму, присев у ванной с краю.       — Удивительный омега, - мягко улыбнулась она. — Меня зовут Элайза, - она склонила голову, не отрывая взгляда от Джона.       — Очень приятно, - Джон внимательно смотрел на Элайзу, не прекращая смывать с себя неприятные ощущения ароматной водой.       — Давайте я расскажу Вам об аукционе, - продолжила она. — От Вас на этом мероприятии практически ничего не требуется, Вы должны хорошо выглядеть и суметь показать себя на сцене. За Ваш внешний вид не беспокойтесь, у нас есть специалисты, которые приведут Вас в порядок. Видите ли, нашими клиентами, как я успела уже упомянуть, являются очень важные люди. Им не подходят омеги из знатных семей, потому что те могут быть рычагами воздействия внешних сил. Поэтому сотрудники этой организации ищут несвязанных омег и привозят их сюда.       — Как благородно. И с чего эти ваши сотрудники взяли, что я подхожу на роль игрушки какому-то знатному хмырю? Я вовсе не такой и не считаю, что мог привлечь внимание для этих целей! - возмутился Джон, тряхнув головой, выпрямился, сидя в ванной.       — Видите ли, - Элайза поджала губы и встала, направившись к двери, — Наши сотрудники берут лишь тех, чья жизнь в том мире не сложилась. Хорошенько вымойтесь, наденьте это, - женщина показала на сложенный шёлковый халат синего цвета, лежащий на тумбе позади ванной, — И пройдите в соседнюю комнату, там Вы сможете отдохнуть. Я вернусь за Вами.       Элайза вышла и закрыла за собой дверь, оставив Джона, удивлённо приоткрывшего рот, но не нашедшего слов для ответа.