Pure Violence

      Когда Элайза вышла из ванной комнаты, оторопевший Джон тяжело выдохнул и лег. Вытянувшись в ванной, он прикрыл глаза. Сознание Уотсона всё ещё было слегка затуманенным. Ожидавшая впереди неизвеcтность не позволяла ему расслабиться до конца, хоть на это и была рассчитана данная процедура. Джон сделал глубокий вдох и поднялся, взяв с тумбы полотенце. Он быстро вытерся, надел халат, закрепив его поясом, и вошел в соседнюю комнату, где его ожидала большая двуспальная кровать с бархатным покрывалом и красным постельным бельём. По ощущениям время было около трех часов дня, однако, Джон был так измотан, что с удовольствием залез под одеяло и быстро задремал.       В таких экстремальных ситуациях и проявляется истинная сущность человека. Когда тебя насильно вытаскивают из зоны комфорта, уже не до обдумывания уместности поведения, практически невозможно соблюдать приличия и выделываться перед другими. Джон уже давно прошёл этап, когда его волновало общественное мнение. Сейчас он находился на той ступени развития, когда подвергается сомнению поведение самого общества. Он не считал себя умнее других, но практически всегда осуждал стадный инстинкт. Да и вообще инстинкты. С животным началом Джон был хорошо знаком, и оправдывать его природную жестокость при наличии выбора он не стал бы.       — Джон, просыпайтесь...       Уотсон резко открыл глаза, тут же поднявшись. Он наткнулся взглядом на мягкую улыбку Элайзы и чуть расслабился, начав моргать и потирать глаза.       — Вам пора, Джон. До аукциона три часа, но за это время Вас должны привести в порядок, - всё так же мягко продолжала говорить женщина, сидевшая на краю кровати. — Я дам лично Вам совет. Вы очень притягательный омега, Джон. Я думаю, Вам обязательно повезёт, и Вас выберет достойный Альфа. Не советую вести себя на сцене неестественно, я ознакомилась с партией этого года и уверяю Вас, таких экземпляров уже предостаточно.       — Я не собирался ни перед кем выделываться, - ответил ей Джон. — В каком формате будет это мероприятие?       — Это будет что-то вроде шоу на высшем уровне, только для избранных, - продолжала улыбаться Элайза. — Даже официантами там будут не простые люди, так что постарайтесь никому не грубить. Не делайте себе хуже лишним волнением. От вас всё равно ход событий не зависит, так что постарайтесь просто дождаться конца.       Джон вдруг опустил взгляд на колени женщины. На белом идеально выглаженном платье лежало небольшое зеркало, на поверхности которого были четыре дорожки белого порошка.       — Что это? - напряжённо спросил Джон, вопросительно взглянув на Элайзу.       — Наркотик. Если точнее, то это кокаин, - невозмутимо ответила она, встречаясь с Джоном взглядом.       — Я не употребляю наркотики, - ответил ей Джон, глядя прямо в глаза.       — Нет, не употребляете. Зато я это делаю, - засмеялась она, достав из кармана маленькую трубочку, она прямо перед Джоном вдохнула две дорожки, тут же запрокидывая голову, потёрла кончиками тонких пальцев под носом. — Это состояние ничем не заменить.       Джон внимательно наблюдал за девушкой. Её зрачки быстро расширились, дыхание участилось, а выражение лица сменилось с мягкого и добродушного на заинтересованное и страстное. Кокаин. Быстродействующий сильный наркотик, по слухам, дающий возможность почувствовать себя Богом. Самый желанный спутник всех знаменитостей.       — Джон, впереди Вас ждёт сильный стресс. Когда аукцион закончится, Вас уже давно отпустит, Вы сами это знаете. Ну же... - конец фразы она прошептала. Взяв в руки зеркало, поднесла его к Джону. — Никто не узнает об этом.       У Джона были смешанные чувства. В миг перед его глазами пронеслись образы людей, чьё поведение в наркотическом опьянении вызывало у него отвращение. Он колебался. Больше месяца он ничего не пил, и потребность в том, чтобы отвлечься, у него была, как никогда, неудовлетворённой. Он поднял неуверенный взгляд на девушку, затем опять взглянул на наркотики. Краем глаза увидев улыбку Элайзы, Джон вдруг взял трубочку у неё из рук и, наклонившись, поднёс её к дорожке. Секунду помедлив, быстро и глубоко вдохнул одной ноздрёй, зажав другую пальцем, точно так, как это делали в баре. Таким же быстрым движением он вдохнул вторую дорожку. Выпустив трубочку из рук, Джон откинулся, ощутив незнакомое до этого дня жжение в носу. Никаких резких изменений не последовало, что немного его успокоило. Однако, он волновался. Это был первый раз, когда он пробовал наркотики.       — Вот видите, Джон... Это не страшно. Всё когда-нибудь бывает в первый раз, - прошептала Элайза. Вдруг придвинувшись, она прижалась своими губами к его. После короткого поцелуя она встала и направилась к выходу, ее мелкие шаги отдавали звоном тонких каблуков о мраморный пол.       — Вы необычный омега. Я запомню Вас, Джон. Думаю, мы никогда больше не увидимся. Прощайте. И... Удачи, - мягко закончила Элайза и, не дожидаясь ответа, вышла.       Дверь не успела закрыться, как в комнату тут же вошёл мужчина в чёрном и протянул запечатанный пакет.       — Наденьте это и проследуйте за мной. Презентация уже началась.       — Ч... Что? - прошептал Джон, ощутив мелкую дрожь, охватившую его тело. Он встал, пошатнувшись от лёгкого головокружения, взял пакет, раскрыл и неуверенно взглянул на содержимое.       — Быстрее. Я помогу, - коротко и нервно отрезал мужчина в чёрном, быстро достав содержимое пакета, он скинул халат с Джона, не обращая ни малейшего внимания на возмущённого блондина. Через минуту Джон был одет и приглашён быстрым движением на выход. Он едва успел взглянуть на себя.       Форма была сшита точно по фигуре. Видимо, распечатана на 5D-принтере. Латексные брюки с очень заниженной талией застёгнуты на большую пряжку, находящуюся чуть выше паха, между подвздошными костями и выпуклыми дугами косых мышц живота. Они облегали его округлый, накаченный зад. Раздельный верх напоминал сетку из узких ремней, пряжек и шипов. Они плотно прилегали к мускулистым рукам и широкой спине, подчёркивая мужественность и сексуальность тела Джона. У выхода стояли тяжёлые ботинки в стиле всего наряда, когда он быстро надел их, мужчина в чёрном всучил ему маленькие кожаные перчатки с вырезами для костяшек и потащил за собой, попутно говоря Джону:       — Сначала будет презентация, где все омеги свободно ходят по залу. Если с Вами заговорят — молчите. Вы просто даёте посмотреть на себя. Далее Вас заберут на аукцион. Постарайтесь не нарушить ход событий.       Они подошли к двери, за которой слышалось много голосов и тихая музыка. Мужчина в чёрном распахнул дверь и вытолкнул Джона в зал.       Яркий свет после темных коридоров ударил в глаза Уотсона, заставляя того сначала зажмуриться, а затем быстро моргать. Когда он привык к освещению, то сразу был поражён масштабом мероприятия. Огромный зал был очень пышно украшен. Множество людей, в основном мужчин, ходили от одного стола, сервированного изысканной едой на посуде с подсветкой, к другому, о чём-то разговаривая между собой. Все они были одеты в форму Альф. Белоснежные длинные одежды вливались в их фигуры, подчёркивая статность и величественность этих людей. Омег сразу можно было отличить по такой же, как у Джона, одежде. Все Омеги были ниже и тоньше Альф.       В центре зала располагались два фонтана с шоколадом, белым и чёрным, рядом с которыми стояли вазы с фруктами. Джон задержал взгляд на одном из них. На белом. Вдруг он почувствовал, что стало слишком жарко. Слоняться здесь просто так не представлялось возможным. Он пошёл через весь зал, не обращая ни на что внимание. С каждой секундой он чувствовал сильнее, что должен сделать это. Он переступил через бордюр, игнорируя удивлённые возгласы за своей спиной.       — Смотрите! Что делает этот Омега?       Джон сделал шаг и поднял голову, подставив лицо навстречу струйкам белого шоколада, тут же взявших в плен его смуглую кожу. Быстро стекая по переплетающимся ремням, они добрались до ложбинок между кубиков пресса, скользя вниз по области паха. Джон развернулся лицом к залу, подняв руки, скрестил их за головой, окинув зал взглядом. Блеск и помпезность этого места были столь яркими и головокружительными, но даже они не могли перекрыть низость намерений, с которыми всё это было организованно. Белый шоколад стекал по коже спины, шеи, груди... Альфы изумлённо рассматривали его, не решаясь подойти ближе. Весь зал был ошеломлён безумным поступком Омеги... Но никто не звал охрану. Все жадно разглядывали блондина, стоявшего посреди зала в фонтане белого шоколада, с долей раздражения разглядывавшего всех вокруг, будто те мешали ему. Уотсон опустил руки, зацепившись за широкий ремень, закрыл глаза, чуть напряг пресс и слегка улыбнулся. Хорошо. Его голова кружилась, пульсация крови ощущалась всей кожей, даже на кончиках пальцев ног. Все огни этого зала, все взгляды и мысли были направлены на Джона. Его это не смущало. Он всегда мечтал когда-нибудь побыть Дивой. Ненадолго. Когда у человека нет признания и одобрения других, он скорее всего жаждет получить это. А когда дело в шляпе, многие теряют интерес. За долю секунды Джон понял, что презирает каждого, кто смотрит на него.       Вдруг один Альфа вышел из толпы. Обойдя фонтан, он встал напротив Джона, опираясь на зонтик с изысканной ручкой. Странное мимолётное ощущение почувствовал Джон и приоткрыл глаза. Наглый Альфа окунул клубнику в шоколад с тела Джона.       Вдруг прозвенел звонок, оповещающий о начале второй части мероприятия. Прежде, чем Джон что-то успел сказать наглому Альфе, позволившему себе съесть клубнику в шоколаде с его бедра, к нему подошла охрана, взяв под руки, они вывели его в служебную дверь.       — Что ты позволил себе сделать!? - заорал один из охранников, толкнул Джона в плечо. — Ты поставил под угрозу всё мероприятие! Ему ведь не сойдет это с рук? - охранник повернул голову к мужчине в форме.       — Скорее всего, сойдёт. Через пятнадцать минут начало аукциона, с которого он будет продан по хорошей цене. Так что отведите его за сцену. Живо, - качнул головой мужчина, приказывая охране увести Уотсона.       Джона тащили по коридорам. Он не видел, куда. Не понимал, зачем. Его череп раскалывался от болезненных ощущений, будто кто-то взял кочергу и гремел ею внутри. Когда он оказался за сценой, сознание начало проясняться. Его посадили в прозрачный бокс с подсветкой, в верхних углах которого висели цепи с наручниками. Осев на колени, Джон пытался прийти в себя. Подняв голову, он увидел справа и слева от себя такие же боксы с рабами, закованными внутри. Они молча ждали своей участи.       — И поприветствуйте следующий лот! Номер QR9RSK, класс "В". Хороший выбор для тех, кто любит рыженьких... Натуральный яркий цвет волос. Стартовая цена - пятьсот тысяч!       Зал был плотно набит людьми. Все Альфы выглядели по-разному... Были с мрачными и сосредоточенными выражениями лиц, а кто-то разговаривал между собой и шутил. Все эти люди имели власть, деньги, связи. Несмотря на то, что их было много, каждый был уникален. Кто-то управлял всей транспортной системой города, кто-то владел биржей... Однако, всем им необходимы были рабы-невесты для утверждения независимого статуса. Если Альфа свободен, он подвержен гормональным сбоям и влияниям, что не давало стопроцентной уверенности партнёров по бизнесу в целесообразности его решений. Поэтому сделки совершались охотней с теми, у кого был официальный статус закрепленного с Омегой Альфы.       К Джону полностью вернулось сознание. Это произошло столь стремительно, что волна контрастных эмоций окатила , как ведро холодной воды, с ног до головы: его выходка на презентации яркими отрывистыми кадрами пролетела в голове. Джон в ужасе распахнул глаза, мотнул головой, отказываясь в это поверить.       — Номер Z3P6LS, класс "А", - прозвучал голос в динамике. "О, нет!.. Нет!" Уотсон дёрнул руками, натянув цепи. Его бокс поднялся и начал двигаться. За несколько секунд до того, как Джон оказался на сцене, его сердце практически выскочило из груди. — Бывший военный врач. Посмотрите на его тело — необычный пример мужества и красоты! Поспешите получить пульт от кольца этого раба! Стартовая цена — девятьсот тысяч! Ужасу Уотсона не было границ. На него были устремлены два ярких прожектора и больше сотни пар поедающих взглядом глаз. На этот раз ему это совсем не нравилось.       Сто тысяч!       Миллион!       Три миллиона!       ВОСЕМЬ МИЛЛИОНОВ!       Восемь миллионов раз. Восемь миллионов два...       — Пятьдесят миллионов, - произнёс мужчина, сидящий на последнем ряду зала. Опираясь на изящную ручку зонтика, он встал, окидывая зал бесстрастным взглядом. Когда удивлённые возгласы стихли, в зале воцарилась тишина. Человек за трибуной, отдающий из-под молотка жизни Омег, дрожащей рукой смахнул выступившую на лбу испарину.       — Пятьдесят миллионов раз. Пятьдесят миллионов два.       Продано.