Путь изгоя

– Эльгарнан! Как ужасно здесь пахнет! – морщась, пробормотала Мерриль. – Это же Клоака – сборище всех городских отбросов, можно сказать, задница Киркволла! – весело отозвалась Изабелла. – Ниже падать просто некуда. Тем, кто осел здесь, больше никогда не подняться. – Неужели здесь кто-то живёт? – Мерриль поёжилась, потрясенно разглядывая грубо высеченные подземные ходы. – Тут так темно, холодно и жутко… Осыпающиеся потолки, испещренные странными знаками и темными пятнами стены, вонючие лужи, полумрак, и спёртый, сырой воздух, застревающий в горле, будто ком холодной каши. – Много кто, – охотно ответил Варрик. – Те, кому не нашлось места на поверхности, рано или поздно попадают сюда. В основном, бездомные – или вот ферелденские беженцы, не столь удачливые, как наш Хоук, – он кивнул на идущего впереди Медведя. – Ещё контрабандисты и работорговцы проворачивают здесь свои делишки, – подхватила Изабелла. – И беглые маги тоже нередко пережидают здесь погоню… В общем, ещё сюда приходят все те, кто скрывается от закона. Или беззакония закона, неважно. Откуда-то справа донёсся громкий, воинственный писк. – А ещё здесь обитают монстры, – покосившись в ту сторону, с задумчивой серьезностью сказал Варрик. – Огромные хищные крысы – самые безобидные из них. Говорят, здесь и демоны порой встречаются, и совсем уж невообразимые твари – результаты жутких магических экспериментов… Так что в одиночку сюда лучше не ходить, Цветик. У Мерриль от этого места и без того мурашки по коже бежали и волосы на затылке шевелились сами по себе, так что предупреждение Варрика было излишним. – Вряд ли я когда-нибудь ещё сюда зайду! – вырвалось у неё. – Не зарекайся, Котёночек, – фыркнула Изабелла. – Мало ли что может случиться. Клоака – чуть ли не единственное место, где не встретишь храмовников и стражников. К тому же Блондинчик, к которому мы идём, лучший целитель во всём Киркволле, если не во всём Тедасе. – Я знаю. Бетани тоже говорила, что он лучший целитель во всей Вольной Марке. – Вот-вот. Если тебе ногу или руку в бою оттяпают, или прыщ вдруг на носу вскочит – сразу к нему. Поэтому запоминай дорогу к его норе, мы и так вошли через ближайший к эльфинажу вход. – Постараюсь запомнить, – вздохнула Мерриль. – Но здесь всё такое одинаковое! Камни, лужи… Хуже, чем в городе. Если б здесь хотя бы деревья или цветы росли… – Боюсь, здесь любой цветок вскоре превратился бы в плотоядного монстра, – хохотнул Варрик. – Кстати, хорошая идея для книги… – И он умолк, задумавшись о чём-то своём. – Ничего, запомнишь, – Изабелла ободряюще похлопала Мерриль по плечу. – Я же запомнила, хотя моя стихия – открытое море, а не лазы под кучами камней… Эй, Хоук, ты не заблудился? К Блондинчику налево! – Нужно заглянуть к Эвелине, – не остановившись и даже не обернувшись, отозвался Медведь. – Если б я умела ревновать, то сейчас бы закатила просто грандиозный скандал! – понизив голос, доверительно сообщила Изабелла. – Стоило лишь Лирен упомянуть, что эта тихоня Эвелина не заходила к ней уже пять дней, как наш Хоук тут же бросился проверять, всё ли с той в порядке. Зато мы с Хоуком неделю можем не видеться, но он почему-то не бегает по городу в поисках меня! – она недоумённо пожала плечами. – Потому что Хоук знает, что тебя можно в любой вечер найти в «Висельнике» у барной стойки, – усмехнулся Варрик. – Надо же, какая я предсказуемая, – задумчиво пробормотала Изабелла. – Надо менять привычку! – Неужели бросишь пить, Ривейни? Это будет чудо сродни явлению воскресшей Андрасте! – Типун тебе на язык, Варрик! Пила, пью и буду пить! Это дивное ощущение лёгкого опьянения, когда мир качается – будто по палубе идешь… Просто я от барной стойки переберусь за самый дальний столик, пусть Нора побегает, ей полезно… Вслед за Хоуком они свернули направо, и впереди, наконец, забрезжил свет. Откуда-то потянуло свежим воздухом, дышать стало легче. Пятно света росло и вскоре превратилось в костерок, разведенный у завешанного тряпкой проема в стене. Возле костра грелись двое оборванцев-шемлен, грязных, тощих и одетых в невообразимые обноски. При виде их пестрого отряда они умолкли и испуганно вжали головы в плечи. Мерриль удивилась – неужели они шли сюда? – и даже попыталась было угадать, кто из этих шемлен – женщина по имени Эвелина, но Медведь, даже не глянув на оборванцев, прошел мимо. Изабелла и Варрик – тоже, и лишь Мерриль то и дело оборачивалась на первых встреченных ею обитателей Клоаки. Пожалуй, они её слегка разочаровали – слишком обычные: точно такие же бедняки-шемлены бродят по трущобам Нижнего города. После осознания этого факта подземелье Кикрволла показалось не таким уж и страшным. В той пещере с оскверненным элювианом пострашнее было – огромные пауки, восставшие скелеты, порождения тьмы… Погрузившись в воспоминания, она чуть не врезалась во внезапно остановившуюся Изабеллу. Удивленно заморгав, Мерриль выглянула из-за ее плеча и с любопытством уставилась на темноволосую и темноглазую бедно одетую шемленку, стоящую с протянутой рукой. Та самая Эвелина, к которой то ли ревнует Медведя, а то ли нет, красавица Изабелла? – Тебя долго не было, Лирен волнуется, – сказал шемленке Медведь. – И хочет знать, когда ты снова придешь помогать ей. – Мне показалось, что на рынке за мной следил храмовник. – Эвелина поёжилась и отвела взгляд. – Я решила выждать. Скажи ей, что приду через пару дней. – Ладно. Вот, держи. – Медведь вынул из заплечного мешка и протянул ей краюху темного хлеба и небольшую головку сыра. Бормоча благодарности, Эвелина быстро схватила их и сунула за пазуху. Кивнув ей на прощанье, Медведь повёл свой отряд дальше. – Она его родственница? – тихо спросила Мерриль у Варрика, поглядывая на идущих впереди и о чем-то разговаривающих Изабеллу и Медведя. Разве стал бы он помогать чужачке? Это элвен помогут незнакомому эльфу, накормят и обогреют, а у шемлен, кажется, не очень-то и принято помогать чужакам – ведь сколько бедняков ютится в Нижнем городе, а никому больше Медведь еды или денег не давал. – Нет, они не родственники, – так же тихо пояснил Варрик. – И до Вольной Марки даже знакомы не были. Эвелина маг, раньше она жила в ферелденском Круге магов, а во время Мора сбежала. По пути спасла нескольких сирот и в конце концов осела с ними здесь, в Клоаке. – Тогда почему он ей помогает? – Жалеет, видимо, – Варрик вздохнул. – Может, невольно представил на её месте сестру и проникся сочувствием. К тому же Хоук в семье старший и привык заботиться о слабых. У них с Бетани был еще один брат, младший, – ещё тише пояснил Варрик. – Порывистый был паренек, судя по их обмолвкам, и норовистый. Так вот, когда он записался в армию и удрал сражаться с порождениями под Остагар, Хоук рванул за ним и тоже записался в армию, чтобы присматривать за младшеньким. Вспомнив, что Бетани как-то упоминала младшего брата, но ничего о нем не рассказывала, Мерриль поинтересовалась: – А что с ним стало? С тем младшим братом? Его порождения убили? – В конечном счете, да. Огр. Но не под Остагаром, а после, когда Хоуки всей семьей бежали в Гварен, чтобы уплыть в Киркволл. И это всё, что тебе следует знать о нём. Не советую расспрашивать Хоуков об их брате. Солнышко расстроится, а Хоук не любит, когда его сестру расстраивают. Злить Медведя Мерриль ничуть не хотелось – он и без того пугал ее своим зверовидным лицом и мощным, волосатым телом, – и она покладисто сменила тему: – А Эвелина тоже помогает Хоуку в сражениях, как мы? – Нет. Она слабый маг, да и вообще не любит привлекать к себе внимания, иначе уже жила бы себе припеваючи в доме какого-нибудь богатея. Или в какой-нибудь банде. Впрочем, может, этим всё и кончится однажды: бесхозный маг – лакомый кусочек для бандитов. Хотя не похоже, что она способна кого-нибудь убить – не та натура. – Хладнокровно – вряд ли, – согласилась вернувшаяся к ним Изабелла. – Такие щепетильные тихони, как она, держатся до последнего, но сломавшись, могут пойти вразнос, не щадя ни врагов, ни друзей. – Как-то я прочел в одной книге, что нет страшнее зла, чем отчаявшееся добро, – задумчиво сказал Варрик. Мерриль решила, что в этих словах много правды. Отчаявшийся способен на многое… например, даже оставить родной клан и поселиться среди чужаков. – Ой, Варрик, ты, никак, «Песнь Света» тайком почитываешь? – насмешливо фыркнула Изабелла. – Хочешь тому святоше из церкви, для которого мы три банды уложили, конкуренцию составить? – А что, мне в церкви нравится – это единственное место в Верхнем городе, где меня не станет искать Торговая гильдия, а эти гномы, уж поверь мне на слово, достанут тебя даже с Глубинных троп! – Сюда эти трусливые наголизы тоже не суются, слишком дорогое для них выходит удовольствие! – самодовольно пробасил кто-то сбоку, и темнота разразилась хриплым смехом. Из бокового коридора вдруг вылетели стрелы, по счастью, не попавшие ни в кого из отряда, а вслед за ними выкатилась толпа коренастых гномов. «Точно горошины из лопнувшего стручка», – подумала Мерриль и отбросила ближайшего «каменным кулаком». – Ну, Варрик, накаркал! – крикнула Изабелла, выхватывая кинжалы. – Хартия! – непонятно выразился Варрик и, сплюнув, достал арбалет. Медведь своим огромным мечом отшвырнул в сторону разом двоих гномов, и их тут же прикончила Изабелла. Мерриль наслала «ледяную стрелу» на кинувшегося к ней гнома, и вездесущая Изабелла вонзила кинжал в его шею. Варрик умудрился одной стрелой пронзить нескольких нападающих и… и оказалось, что бой окончен. Мерриль брезгливо отступила от подтекшей к сандалиям крови и отвернулась, не желая смотреть, как насвистывающая веселый мотив Изабелла обшаривает трупы, ловко выуживая из окровавленного тряпья разные вещицы и рассовывая по подсумкам. – Откуда они тут взялись? Безопасный же путь был, – задумчиво сказал Медведь, убирая меч. – Ну так теперь он снова безопасный, – заметил Варрик, бережно вешая за спину арбалет, и вдруг рассмеялся. – Ха, а вдруг они шли от Блондинчика? – пояснил он своё внезапное веселье. – Может, он кого-нибудь из них лечил, а мы его работу бронто под хвост пустили! – Вряд ли они заплатили ему – скорее, угрожали пырнуть ножом, если не поможет, – сказала Изабелла. – Так что едва ли Блондинчик расстроится, если узнает, что мы их укокошили! Что-то сильно дернуло за правое плечо, и Мерриль недоуменно посмотрела вниз. Из подмышки торчала какая-то черная палка с перьями на конце. Стрела? Мерриль удивленно потрогала ее… и вскрикнула от пронзившей тело острой боли. По руке побежал горячий, темный ручеек. Коленки затряслись и подломились, Мерриль пошатнулась – и мимо ее уха что-то вжикнуло. – Цветик! – ахнул Варрик. – Изабелла! Найди стрелка! – приказал Медведь, загораживая собой Мерриль. – Она ранена! – встревожился Варрик, поддерживая Мерриль под левое плечо. – Хоук, кровеостанавливающее зелье! Глухо, словно сквозь одеяло Мерриль слышала, как Медведь роется в подсумке, звякая и брякая их содержимым. – Потерпи, Цветик… – Варрик что-то полил ей на руку, и Мерриль ахнула в голос от жгучей боли. Из глаз брызнули слезы, она невольно схватилась за раненое плечо. – Ну-ну, все хорошо, сейчас будет легче… – бормотал Варрик, мягко, но настойчиво убирая ее руку от раны. – Хоук, подержи ее, пока я буду стрелу вынимать. – Садись на пол, – прогудел Медведь, и Мерриль не сразу поняла, что это он сказал ей. Ее осторожно потянули вниз, и Мерриль опустилась на что-то мягкое. Затуманенными от слез глазами она посмотрела вниз – она сидела на какой-то ткани. – Откинься на меня, – раздался рядом с ухом голос Медведя. – Иначе можешь от боли сознание потерять и упасть. Мерриль покладисто оперлась спиной на его широкую грудь. Сильные руки крепко, но бережно взялись за ее раненую руку. Мерриль отважилась вновь посмотреть на рану. Кровь уже почти не бежала, но в лапищах Медведя рука казалась маленькой и хрупкой, словно прутик – казалось, хрустнет и переломится, сожми он чуть сильнее. – Вот, выпей-ка укрепляющего зелья, – Варрик сунул ей под нос флакон, и Мерриль, захлебываясь и стукаясь зубами о стеклянный край, опустошила его. – Наконечник вышел с другой стороны, хорошо… – бормотал Варрик, осматривая рану. – Сейчас я сниму его с древка и выну стрелу. Будет больно, но ты постарайся не дергаться. Мерриль кивнула и затаила дыхание. Варрик взялся за древко, что-то покрутил... Мерриль судорожно вздохнула. Хотелось свернуться клубочком под одеялом, и чтоб вокруг было тихо, спокойно, безопасно… Как в детстве, когда она болела. Она лежала под одеялом, а Маретари лечила ее… – Тихо-тихо, потерпи еще немножко… – Варрик медленно потянул за древко. Тянул он его целую вечность, как показалось Мерриль. – Все. – Варрик отшвырнул стрелу и достал из подсумка чистые тряпицы. Полил на них еще какого-то зелья и плотно обмотал руку Мерриль. При каждом шевелении от раны словно молнии били – в пальцы, в шею, в грудь. – Идти сможешь? – спросил Медведь. – Или тебя понести? Закусив губу, Мерриль решительно качнула головой и попробовала встать. С третьей попытки ей это удалось. После боя, от внезапности ранения и кровопотери ее охватила слабость. Колени подрагивали, подташнивало, и кружилась голова. Мерриль попыталась сделать шаг – и чуть не упала, да Медведь подхватил. – Цветик, лучше не геройствуй, – со вздохом сказал Варрик. – Поверь, будет только хуже, если ты вдобавок к руке сломаешь ногу или шею. – Да-да, Котёночек, лучше иди на ручки к Хоуку, – заявила вернувшаяся Изабелла. – Ему твой вес – что пушинка. – Нашла? – невозмутимо спросил Медведь. – Разумеется! – фыркнула Изабелла. – Этот гаденыш сидел в хитрой такой нише под потолком. Видимо, не в первый раз они здесь засаду устраивали. – Теперь уж точно в последний, – сказал Медведь, бережно беря Мерриль на руки. Мерриль напряглась от подобной неуютной близости, но потребовать, чтобы ее поставили на землю, у нее не хватило духу. Сама она идти не может, так что пусть. В конце концов, для шемлена Медведь очень даже неплохой – о чужой ему женщине заботится, элвен не презирает и не унижает, и ей всё время помогает… Мерриль с удивлением осознала, что уже немножко меньше его боится.

***

…Сон неохотно выпускал её из своих уютных объятий. Аравель плавно покачивался в такт поступи галл. Негромко свистели птицы, фыркнула галла, кто-то весело засмеялся… Привычные звуки пути. Мерриль нежилась в полудреме, не спеша открывать глаза. Ей так хорошо, так тепло и спокойно. Она чувствует себя защищенной… Аравель остановился. Уже стоянка? Или препятствие на тропе? – Осторожнее, разбудишь! – вполголоса сказал кто-то знакомый. Мерриль невольно улыбнулась, согретая этой нежданной заботой. – Может, всё-таки разбудим? Вдруг проснется во время лечения и испугается? Кто это? Что делает чужак в их аравеле?! Незнакомый голос подействовал, словно внезапный ливень средь солнечного дня, и окончательно прогнал сон. Мерриль распахнула глаза – и ахнула. Эльгарнан! Не в аравеле она спала, а на руках у Медведя! А рядом с ним стоял какой-то незнакомый шемлен и с любопытством разглядывал её! Мерриль невольно дернулась, и Медведь понятливо поставил её на землю. Рана вновь обожгла болью, и Мерриль схватилась за плечо. – Знакомьтесь, – сказал Медведь. – Мерриль, это Андерс, тот самый целитель. Андерс, это Мерриль, долийка, на время покинувшая клан и теперь живущая в Киркволле. – Рад знакомству, – доброжелательно улыбнулся шемлен. Так вот он какой, лучший целитель всей Вольной Марки, которого так расхваливали Изабелла и Бетани! На его худом, вытянутом лице торчал тонкий, длинный нос, под ним бледнела полоса узкого рта, сальные пряди рыжеватых волос спадали на прищуренные светло-карие глаза, елозили по потёртому меховому воротнику поношенной коричневой накидки… Мерриль невольно прыснула – шемлен напомнил ей взъерошенную линяющую лисицу. Точнее, лиса – тощего, но ушлого – такой способен стащить мясо прямо из-под носа зазевавшегося горе-стряпуна! И даже дом целителя похож на нору – под землей, темный и тесный. Лис, как он есть. – Я тоже рада с тобой познакомиться, – сказала она, ничуть не кривя душой – Лис ей неожиданно понравился. – Отлично, раз церемония знакомства завершена, давай уже осмотрим рану, – деловито сказал Лис. – Посидите где-нибудь в сторонке, чтобы не мешать, – сказал он спутникам Мерриль и обратился к ней: – А ты ложись вот сюда, – он указал на стоящий невдалеке стол. Проводив взглядом Медведя, Изабеллу и Варрика, подсевших к другому столу – всего их здесь было три – Мерриль недоуменно посмотрела на Лиса. – Если у тебя закружится голова, то с лавки ты упадешь, а со стола нет, – пояснил он. – Я многих лечу так. Не бойся, он чистый, там ни крови, ни… э-э-э… жидкости другого происхождения нет. – Ты будешь лечить меня магией? – уточнила Мерриль, с замиранием сердца ожидая его ответа. Ей так хотелось посмотреть, как лечат заклинаниями! – Ну да, – настороженно подтвердил Лис. – А что, ты боишься магов? – Нет, я и сама маг, – пожала здоровым плечом Мерриль и, помогая себе одной рукой, спокойно легла на стол. Хмыкнув, целитель засучил рукава и принялся осторожно разматывать повязку на ее руке. Боль снова вцепилась острыми зубами в плечо. Мерриль поморщилась и прикусила губу, но продолжала искоса наблюдать за руками Лиса. Пальцы у него были красивые – длинные, ловкие и уверенные. Их не портили даже рыжеватые волоски и неровные, короткие ногти. Эти пальцы отложили в сторону окровавленную повязку и замерли над раной. Мерриль жадно смотрела то на них, то на лицо Лиса, ожидая, когда начнется исцеление. Закрыв глаза, целитель сосредоточенно нахмурился, и его руки к восторгу Мерриль вдруг полыхнули холодным голубым светом. Не открывая глаз, он принялся водить руками над ее раной. Приятное тепло охватило плечо, и боль притихла. Где-то в глубине раны вдруг появилась щекотка и слабые подергивания. Мерриль решила, что это срастаются мышцы. Щекотка превратилась в зуд, нестерпимо хотелось почесать рану, но Мерриль понимала, что делать этого нельзя, и вцепилась пальцами в тунику. Вскоре зуд и подергивания прекратились, и на месте черной, сочащейся кровью дырки в плече Мерриль с удивлением увидела здоровую, розоватую кожу. Целительный свет погас, и Лис с тяжелым вздохом обессиленно опустил руки. – На-ка, выпей, – подошедший Медведь сунул ему под нос исходящую паром глиняную чашку и ободряюще сжал плечо. Мерриль села. Пошевелила рукой, напряженно ожидая боли… но ее не было! Осмелев, она несколько раз сжала и разжала руку в локте, но больно не было. И тогда, опершись исцеленной рукой о стол, она слезла со стола. Лис гулко глотал содержимое чашки. Мерриль смотрела, как ходит кадык на его худой шее, заросшей рыжеватыми короткими волосками, и терпеливо ждала. – Ma serannas, – искренне поблагодарила она Лиса, когда тот оторвался от чашки. – Обращайся, если что. Я всегда рад помочь друзьям Хоука, особенно таким симпатичным, – он с улыбкой подмигнул ей. – Эй, Блондинчик, хватит флиртовать, иди сюда, дело есть! – звонко позвала Изабелла. – Без твоей помощи ну никак не обойтись! На столе рядом с ней лежала горка колец и амулетов. – Откуда они? – поинтересовался Лис, усаживаясь рядом с Изабеллой. – Плата за проход, – отмахнулась та. – По пути к тебе нам попались несколько невежливых коротышек… Мерриль тоже села за стол и взяла предложенную Варриком чашку с горячим питьем. Вдохнув душистый пар, осторожно пригубила терпкую, сладковатую жидкость. Травяной отвар! Вкус показался немного знакомым, – похоже, здесь есть канаварис… – Я ещё подумал, что они идут от тебя, – вклинился Варрик. – Что ты их лечил, а мы пустили твою работу бронто под хвост. – А, те гномы… – усмехнулся Лис и махнул рукой. – Туда им и дорога! Распугали мне всех больных – при виде воинственно размахивающих ножами бандитов те поняли, что не так уж и больны, и решили прийти попозже. – Наверняка эти нахалы тебе не заплатили, – лукаво сощурилась Изабелла. – Ну так мы восстановим справедливость, и заодно заплатим тебе за лечение Мерриль. Выберешь себе какое-нибудь колечко или амулет из этих. Но для начала опознай, что сможешь. Лис отставил чашку и задумчиво поворошил кучку трофеев. Вытянул один амулет – из тусклой меди, на длинной цепочке – и зачем-то потер его пальцами. – Амулет ученика, – он слабо улыбнулся. – У каждого ученика в Круге есть такой. Позволяет немного снизить воздействие огня и холода на тело мага. – Ага, значит, Солвитусу его лучше не предлагать, – заявила Изабелла и убрала амулет в подсумок. – А то его замучают расспросами, какой из учеников заложил этот амулет и за что. – О, надо же, серебряный лист! – воскликнул Лис, беря в руки серебристое колечко. – Эльфийское изделие – видите, лист венадаля? Ахнув, Мерриль подалась вперед и впилась взглядом в кольцо. Изящное, тоненькое с одного края, с другого оно сильно расширялось и действительно походило на лист венадаля с прожилками! Это он! Серебряный лист, удача лучников! Таких колец мало осталось у элвен… – Такое же было у Ната, ему Веланна подарила… – словно в задумчивости пробормотал Лис. – Оно магическое? – уточнил Медведь. – Вроде бы да. Говорят, способствует воровской удаче, – усмехнулся Лис. – Не воровской, а охотничьей! – не сдержалась Мерриль, обидевшись на слово «воровской». – С такими кольцами наши лучники лучше попадают в цель! Лис примирительно поднял руки. – Ты права. Прости. Точно такое же кольцо было у моего знакомого лучника. И, знаешь, он и впрямь отменно стрелял! – Варрик, возьмешь? – спросил Медведь. – И рад бы, да оно мне на палец не налезет! – хохотнул Варрик. – Эта красота для более изящных ручек. Отдайте его лучше Маргаритке. А моя Бьянка и без него не промахнется. Медведь кивнул, и Лис молча протянул кольцо Мерриль. Она сразу же надела его на палец, и серебристый ободок сел так, будто ковался специально для ее рук. Обида на слова Лиса растаяла, и Мерриль снова внимательно принялась наблюдать за процессом опознания – вдруг там есть ещё что-нибудь из ценностей элвен? Лис взял еще один амулет – серебристый, круглый, с матовым голубым камнем – и неуверенно сказал: – Похоже на «Лисью подвеску» – у меня самого когда-то была такая же. С её помощью мне легче давалось исцеление … Погодите-ка, да не просто похоже, это та же самая подвеска! Моя подвеска! Смотрите – здесь на обороте выцарапана буква «А»! Я её несколько месяцев назад продал, когда в Киркволл приехал и мне понадобились деньги! А она теперь ко мне вернулась! Я ж её носил, ещё когда Серым Стражем был! – Повезло тебе, Блондинчик! – Изабелла потрепала Лиса по плечу. – Выкупать не пришлось! – Вот это поворот! – рассмеялся Варрик и хлопнул ладонью по столу. – Если б я такое написал в книге, читатели б меня закидали тухлыми помидорами! – Ты был Серым Стражем?! – ахнула Мерриль. – Почему «был», он и сейчас им является, – сказала Изабелла. – Серый Страж – это навсегда! – Да. К сожалению, – подтвердил разом омрачившийся Лис. – Надеюсь, никто не будет против, если я заберу свой амулет? – Да бери, конечно, раз такой случай, – Медведь пожал плечами. Лис тут же надел амулет на шею и спрятал под одежду. – Серый Страж… – Мерриль не сводила восторженного взгляда с живой легенды. – Я никогда не встречала Серых Стражей, но столько о вас слышала! Вы недавно спасли мир от Пятого мора! Вы летали на грифонах! То есть, не вы, конечно, а те, древние Стражи… – Всё, Блондинчик, у тебя появилась ещё одна поклонница! – рассмеялся Варрик, и Мерриль смущенно умолкла. – Завидуешь, гном? Тобой-то хорошенькие эльфийки не интересуются, – Лис улыбнулся Мерриль, и она невольно улыбнулась в ответ, проникаясь всё большей симпатией к этому шемлену… Андерсу. Он не боится и не презирает элвен. Хотя он ведь Серый Страж, а там, говорят, одинаково ко всем относятся, будь ты элвен, дурген’лен или шемлен. А ещё Лис… то есть, Андерс – целитель и, значит, следует Вир Атишан – Пути Мира. Надо поговорить с ним о зельях – вдруг он знает хорошие рецепты? И заклинания? Вдруг он её чему-нибудь полезному научит?.. – Лишь бы мною Торговая гильдия не интересовалась, а уж отсутствие интереса со стороны хорошеньких эльфиек я как-нибудь переживу! – заявил Варрик и подмигнул Мерриль. Андерс еще порылся в кольцах и амулетах, изучил одно колечко, но лишь нахмурился и положил его обратно. – Всё. Остальное вам пусть Солвитус или Сэндал опознают. – Да уж, Сэндал опознает, – фыркнула Изабелла, сгребая неопознанную добычу обратно в подсумок. – У него всё «Бум!», да «Бах!», да «Колдовство!». – По крайней мере, он вам отличит магические кольца и амулеты от обычных, а я в этом не особенно силен, – Андерс покачал головой. – Удивительно, что я сегодня аж целых три предмета узнал. – Он ласково погладил вновь обретенный амулет. – Кстати, ты тот гримуар уже смотрел? – сменил тему Медведь. – Что в нём? Он не опасен? – Ничуть. – Андерс вынул из сумки и передал Медведю черную, потрепанную книгу. – Он лишь называется так страшно – гримуар, – а на самом деле это дневник ученика из Круга – судя по записанным им заклинаниям, которые обычно изучают в самый первый год обучения в Круге, и по списку покупок, накарябанном на полях: там ингредиенты для изготовления слабенького укрепляющего зелья. Он даже имя свое накарябал на обороте обложки – Бонвальд. Я навел справки – в Казематах и правда есть маг-ученик с таким именем. Можно попробовать вернуть ему пропажу… или выбросить её в ближайшей подворотне и забыть навсегда. – Наверное, можно попробовать вернуть этот, кхм, «гримуар», – сказал Медведь, забирая черную книгу. – Знакомства в Круге нам не помешают. Андерс, попробуй узнать через своих знакомых хочет ли этот Бонвальд вернуть свой дневник и что он за него даст. Андерс кивнул. – А… можно мне посмотреть? – робко спросила Мерриль, поедая книгу жадным взглядом. – Мне интересно, чему учат в Круге. – Почему бы и нет, – пожал плечами Медведь и передал ей книгу. – Смотри, пока мы здесь. – Там нет ничего интересного, – сказал Андерс. – Лишь бытовые записи да пара-тройка заклинаний. Мерриль раскрыла книгу и, волнуясь, пробежала нетерпеливым взглядом по неровным строчкам… И правда, ничего интересного. На первой странице маг жаловался на соседа, который во время учебы брызнул в него чернилами и испачкал мантию, а попало за грязную одежду ему, Бонвальду. На второй коротко указал, как выпускать «Стрелу духа» – умение, доступное любому начинающему магу: Мерриль освоила её вскоре после того, как в ней проснулся магический дар – и похвастался, что у него это получается лучше, чем у какой-то Кьяры, самой лучшей ученицы. Рецепт укрепляющего зелья Мерриль тоже знала, как и «Ледняую стрелу». А больше здесь не было ничего. Разочарованно вздохнув, Мерриль закрыла книгу и вернула Медведю, а тот сунул её в походный мешок. Андерс поднес к губам вторую чашку с отваром – и чуть не выронил её от требовательного стука в дверь. Изабелла взметнулась из-за стола и схватилась за кинжалы. Варрик поднял руку к плечу, за которым виднелась рукоять арбалета. Медведь как сидел, так и продолжил сидеть. Глядя на него, Мерриль тоже успокоилась и не стала спешить с заклинаниями. Лис медленно поставил чашку на стол и пожал плечами. – Вряд ли это храмовники. Скорее всего, это больные вернулись, – тихо пояснил он. – Пойду, посмотрю. – Он подошел к двери, глянул в щелку – и отодвинул засов. За дверью и впрямь оказались больные – двое бородатых, встрепанных шемленов в простой одежде: один поддерживал под плечо другого, у которого правая нога была залита кровью. – Ну всё, Андерсу пора работать, а нам – заниматься каждый своими делами, – сказал, вставая, Медведь. – Встретимся через пару дней в «Висельнике».