Монтрессорский Гамбит

Звон рынды тонул в молочно белой мгле кочующей туманности. Неосязаемые завихрения водяного пара и прочих газов творили причудливые миражи. Вдруг один из них начал темнеть и обретать ясность, принимая очертания пузатого галеона. Судно шло под всеми парусами, но мощности едва хватало, чтобы двигать гружёный корабль сквозь эфир. Правда, проход сквозь туманность был меньшим из зол, ибо альтернатива – обход исполинского облака – была слишком дорога. Фиолетины, нагруженные прямо на слитки с монтрессорских плавильных, могли обзавестись слишком большим количеством попутчиков. Жирная мохнатая гусеница как раз переползала палубу, любопытно таращась двумя десятками глаз на драящих палубу матросов. Джонс щелчком швабры отправил её в раскрытый трюмный люк и продолжил лениво размазывать воду по настилу. Палуба галеона «Сойка» и так была чистой, но среди этого тумана простым матросам работы было немного, и капитан решил занять их хоть чем-то. Команда беззлобно ворчала, но, по мнению Фальконе, как бывшего офицера, капитан Максимо Реттиг сделал всё правильно, а недовольство матросов смоет двойная порция грога. Прикинув доступные финансы, Джонс Фальконе решил не тратить лишних денег, нанявшись простым матросом на попутное судно, готовый работать за еду и сам факт плавания. Его целью был Форт Стайк, огромный астероид, обросший домами и причалами. Последний форпост цивилизации перед Берийским Космосом, место, где скапливались торговые суда, собираясь в караваны. Патрули Королевского Флота редко заглядывали так далеко, но Форт Стайк, вечно окружённый вооружёнными до зубов торговцами, мог и сам за себя постоять, что дважды доказывал на практике. Фальконе чертовски повезло, в порту Монтрессора как раз загружалась «Сойка», идущая к Форт Стайку для перехода пиратоопасных районов. Джонсу даже удалось договориться на небольшую плату, после чего в срочном порядке пришлось вспоминать знания, вынесенные с ходовой практики в академии. Служба в штабе, а потом на капитанском мостике сделали его руки непривычными к канатам, а знания об эфирных ветрах больше теоритическими. Было тяжело, ладони быстро стёрлись в кровь, бывалые матросы посмеивались над пробоинами в элементарных знаниях горе путешественника, а после каждой вахты Фальконе менял повязки на руках и проваливался в мертвецкий сон. Но пути назад уже не было, оставалось лишь сжать зубы покрепче, и продолжать трудиться. «Сойка» оказалась хоть и жирной, но довольно ходкой птичкой, да и ветры эфира благоволили галеону, пока впереди не пролегла необъятная туша туманности. Расправив паруса и зарядив накопители до упора, «Сойка» впорхнула в белую мглу. Теперь матросы чистили палубу, а рулевой и штурман нависли над приборами, ведь малейшая ошибка могла вылиться в гигантский промах, или вообще обернуться катастрофой, если галеон собьётся с курса и заплутает в призрачных лабиринтах облака. В любой портовой таверне найдётся древний как галактика эфирник, который поведает историю о бедолагах, чьи корабли и души навеки остались среди безмолвия туманности, и лишь звон рынд служит для них панихиду. Основой подобных историй были не только ошибки навигатора. При видимости, близкой к нулевой, в два счёта можно налететь на притаившийся астероид, или столкнуться с другим судном. И никакой мистики, всё скучно и прозаично. Поэтому каждые десять минут звенела осточертевшая всем рында, а вперёдсмотрящий не отлипал от подзорной трубы всю вахту. Но каждый удар рынды отзывался внутри не только звоном, но и ожиданием пушечного залпа, ведь в клубах туманности кто-то мог искать лёгкой добычи, не боясь посторонних глаз. Ходили байки, что некоторые пираты могут по звону рынды определить имя корабля, всегда выбирая жертву по зубам. Но «Сойке» было чем встретить охотников до чужого добра. Как только туман накрыл палубу, с лёгким гудением открылись орудийные порты, и стволы лазерных пушек уставились навстречу бескрайним облакам. Водяная взвесь, из которой и состояла туманность, оседала на парусах и одежде, ручейками скатываясь на палубу. Джонс вытер лицо, с удовольствием отметив, что жуткие мозоли уже зарубцевались и лишь немного саднят. Вновь зазвенела рында, неожиданно тихо. «Что-то слишком рано,» - отметил про себя Джонс, не отдав себе в этом отчёта. Матросы начали оглядываться по сторонам, всматриваясь в призрачные завихрения, на корме раздался звон, засуетились вахтенные. Только тут Фальконе понял, что где-то неподалёку сигналит другой корабль. Он тоже подошёл к фальшборту, с любопытством глядя по курсу «Сойки». Галеон сбавил и без того невеликую скорость, ещё осторожнее пробираясь сквозь туман. Обе рынды звенели почти не переставая, и, вскоре, из очередного облака вынырнул трёхмачтовый шлюп, идущий наперерез «Сойке». Если бы не черепашья скорость, столкновения было бы не избежать, но корабли легко разошлись. Фальконе смотрел на проходящий мимо шлюп, на котором тоже скучали матросы. Что характерно, они тоже опирались на швабры. -Эй, кормчие! – гаркнул капитан Реттиг, - Далеко там ещё до чистых звёзд?! -Не-е-е! – протянули с судна, - Пара часов. А вы тут сколько времени? Ответ Максимо заставил их грязно выругаться. -Чистого эфира! – крикнул напоследок капитан «Сойки» стандартное пожелание, явно не подумав, насколько оно ехидно звучит в подобных обстоятельствах. Шлюп постепенно обернулся тенью и растаял, оставив завихрения от выхлопа двигателей. Капитан незнакомой посудины не соврал. Сквозь туман вдруг начали подмигивать звёзды, самой яркой из которых была гигантская Берия, постепенно клубящееся облако стало темнеть, пока не приобрело тёмно-голубой оттенок эфира. За дюзами «Сойки», вырвавшей из туманности пышный шлейф, простиралась необъятная бугристая стена. -Полный вперёд! – произнёс Реттиг и матросы подхватили приказ одобрительными выкриками. Фальконе почувствовал, как ускоряется галеон, разметав выхлопом газовый хвост. -Твердь справа по борту. Это Форт Стайк, капитан! – прокричал сверху многоглазый вперёдсмотрящий спустя час после разгона. Капитан – невозмутимый и очень крупный чужак, расы которого Джонс не знал, с маленькими жёлтыми глазами и рогом на темени – неспешно подошёл к ограждению кормовой надстройки, почёсывая полные, обвисшие щёки. Он вгляделся в подзорную трубу, что-то пробормотав под нос, сделал жест рулевому, после чего закурил трубку. «Сойка» взяла крутой вираж, беря курс на маячившую вдалеке иллюминацию, в которой, без оптики, было не различить величественный порт. Реттиг похвалил навигатора, промах и вправду был мизерный. Форт Стайк вблизи оказался величественной скалой, из которой уступами поднимался небольшой городок. Над крышами вздымалась одинокая башня маяка, точно такая же располагалась снизу астероида, окружённая различными механизмами, среди которых, наверняка, был и гравитатор. Большая часть неровных скальных стен была обтёсана под куртину, из которой торчали орудийные стволы, под стенами расположился непосредственно порт, состоящий из причалов и доков, крепящихся к искусственному кольцу с пакгаузами, опоясывающему астероид. С порта доносились крики, скрип лебёдок, стук. То и дело, гудя двигателями, от причалов отваливали торговые суда, чтобы уступить место вновь прибывшим. Форт Стайк находился слишком далеко, чтобы досюда добирались каботажные лохани, поэтому рейд впечатлял стоящими на магнитных якорях исполинами. «Сойка» сбавила ход, готовясь к стыковке. -Снять паруса! – крикнул боцман, и Фальконе пришлось лезть на фок-мачту. Закрепляя сложенный парус, Джонс снова бросил взгляд на город, и тут в глаза бросился один из бастионов крепости, с которого в разные стороны торчали потемневшие от времени брусья, к которым было что-то подвешено. Только через пару мгновений Джонс понял, что это тела. Пиратов часто казнили, вешая над бездной, и их трупами лакомились мелкие манты, всегда обитающие близь тверди. Внутри у Фальконе похолодело. Признаться честно, он почти не помнил проционской войны, да и с трупами с тех пор близко не сталкивался, хотя показательные виселицы были распространены во многих портах Империи Терры. Оценив свои внутренние ощущения, Джонс невесело усмехнулся: «Тоже мне, нашёлся герой…» Тем временем, «Сойка» уже подходила к причалу, аккуратно работая маневровыми двигателями. Джонс стремительно спустился по вантам на палубу. -Швартуемся! Фальконе бросил трос маячившей на пирсе причальной команде, которая закрепила галеон. Затем с лёгким толчком прикрепилась штанга с коммуникациями, и, в довершение всего, по пирсу громко ударили сходни. Джонс Фальконе с удовольствием потянулся. Сенешаль отсчитал Джонсу небольшую горку медяков, но Фальконе не надеялся и на это. Покинув квартердек, он направился к трапу, где повстречался с капитаном. -И всё же, не хочешь остаться в команде подольше? – бросил Джонсу капитан, без особой надежды. -Сэр, простите, не могу, - Фальконе виновато улыбнулся, - Спасибо что подвезли, капитан Реттиг. У вас превосходный корабль. Максимо любовно погладил фальшборт «Сойки». -Не жалуюсь. Ладно, иди уж… и да, успехов тебе. -И вам не болеть, - отозвался человек, взвалив на плечо небольшой мешок с пожитками, широко шагая по пирсу. Невзрачную саблю и пистолет он предпочёл оставить на поясе. Как слышал Джонс, за пределами крупных городов оружие являлось атрибутом любого уважающего себя жителя. Достаточно отдалившись от причала, где остался галеон, Фальконе остановился в задумчивости. Ему нужно было попасть в кабак под названием «Осколок Короны». Об этом злачном месте ему товарищи по команде прожужжали все уши. Именно там собираются пираты, никого не таясь. Проблема в том, что от Форт Стайка это ещё несколько десятков часов пути вглубь Берийского Космоса. И сомнительно, что туда ходит прогулочный бот. «Но ведь должны же туда как-то подвозить ром и жратву,» - размышлял Джонс, стуча подкованными сапогами по настилу портового кольца. Вокруг суетились сотни грузчиков, над головой то и дело проплывали всевозможные тюки и ящики, вращались кран-балки и другие погрузочные приспособления. Из пакгаузов товары подвозили на тележках, сложная сеть монорельса раскинулась по всему кольцу, то и дело прорезая настил. «Челнок может и подбирать ящики в заранее оговорённом месте, куда их сбрасывает подкупленный капитан. С другой стороны, парни на судне жаловались, что мэру Форт Стайка выгодно наличие неподалёку пиратской лёжки. Тогда, к чему осторожность?» Тут Фальконе краем глаза заметил что-то неладное. Он обернулся и долго смотрел на могучий пирс, у которого сиротливо ютился старый, избитый жизнью баркас. Некоторое время Джонс соображал, что же привлекло его внимание. Наконец до него дошло: справа возвышался огромный грузовой барк, слева красовался чёрно-белый борт орионского трёхмачтового шлюпа. На их фоне баркас был исчезающе мал, эта лохань ни за что бы не добралась до Форт Стайка от ближайшего порта. Значит, лететь им не так уж и далеко. Как раз до «Осколка», например. Баркас стоял под погрузкой, но возвышающаяся на пирсе гора ящиков никогда бы не переместилась на палубу такими темпами, ибо единственный член экипажа, старый эфирник бандитской наружности, сидел на сходнях, уныло поглядывая на объём работы. Он был невысок, голова с огромной пастью, полной острых зубов, переходила прямо в коротенькие ноги, крепкие руки сжимают небольшую трубку, из которой вьётся дымок. Фальконе пошёл по причалу, стараясь держать походку уверенной. Попутно он поглядывал на содержимое ящиков. «Фиолетины… наверное те самые, с «Сойки», мясо, слабо солёное, ром. Да, поездка точно планируется недолгая.» -Хэй, шкипер! Эфирник сплюнул куда-то в бездну. -Чего тебе, - буркнул он. -Не подвезёшь? Он уставился на Фальконе, в жёлтых глазах промелькнул интерес. -Нам не по пути. -А я так не думаю. -Много думаешь, - хмыкнул эфирник, - От этого дырки в голове появляются. Он пожевал трубку в своих огромных челюстях, выпустив ещё один клуб дыма. -Пассажиров не вожу. -А грузчика? Так Джонс не пахал ещё никогда. Едва последняя бочка с ромом легла на палубу, он без сил повалился на небольшую скамеечку у кормы. «Наниматель», ехидно попыхивавший трубкой всё это время, отдал швартовы. -Ну, малой, чего расселся. Паруса ставить кто будет? На твоей наглости баркас не пойдёт. Пришлось остаток сил вложить в натягивание шкотов с латанным перелатанным парусом. Полотнище расправилось, энергия пошла в накопитель, и капитан этого корыта врубил тягу, отходя прочь от Форт Стайка. Затем он посмотрел на хронометр, лениво ворочая рулём, вставая на одному ему известный курс. После чего эфирник вытряхнул пепел за борт и оценивающе посмотрел на Джонса. -Дорога дальняя, - заговорил он, - Давай что ли беседой время убьём, раз уж я решил тебе не резать глотку сразу как из порта выйдем. Фальконе невольно положил руку на рукоять сабли, отчего старый пират расхохотался скрипящим смехом. -Меня Крекс зовут. -Фальконе. Джонс. Можно просто Джонни. -И чего ты только забыл на «Осколке», Джонни? -Дела… капитан Крекс. Пират невесело хмыкнул. -Да… капитан, мать его. Что, тоже решил в пираты податься, юнец? Джонса задело слово «юнец», но по сравнению с сидевшим напротив он и вправду был желторотым птенцом. -Можно и так сказать. Расскажи, Крекс, что тут за конвой такой разграбили? Шкипер смачно сплюнул за борт и витиевато выругался. -Пишут в газету всякую чушь, а потом желающие лёгких денег и приключений толпой ломятся в джентльмены удачи. И дохнут в первом же бою. -А всё же? -Вот что я тебе скажу, видел я этот конвой в Форт Стайке. Неприступный, не для пиратских зубов. -Уж не Сильвер ли воскрес, чтобы пиратское братство собрать? -Хе, Сильвер… Джон Сильвер. Я бы ему воскрес! До сих пор счета к нему имеются. И вообще, не перебивай старших! Крекс пустился в красочные описания того, что Джонс и так видел, заостряя внимания на огневой мощи. -Говорят, там столько всего любопытного везли! Мины, запчасти для пушек, боеприпасы, ручного оружия целые трюмы. А наш брат лишь бы смотрел да облизывался, кабы не нарисовался один гастролёр. -Кто? -Э-э-э… темнота! Гастролёр, говорю. Не здешний флибустьер, да весь на понтах. Корабль, вот тебе Южный Крест, упакованный фрегат, тауронский красавец. Паруса алые, команда по струнке ходит, все головорезы, как на подбор. Пушки, не у всех военных такие есть. И капитан, хоть сейчас на агитационную листовку. В общем, про конвой он всем и рассказал. Уж не знаю, как он подговорил такую толпу дать бой Флоту, но прошло всё как по маслу. Добра хапнули через край, мне пять раз пришлось в Стайк за горючим возвращаться. Когда победу отмечали, пили вусмерть. -И что гастролёр? -А что он, героем ходил. Свою долю добычи на золото выменял, да и правильно, куда ему этот хлам. А потом отбыл восвояси, его даже почётный эскорт сопроводил через Берийский Космос. Он где-то по ту сторону промышляет. Вот только фрегат трофейный с собой утащил, вместе с пленниками. Говорил, на невольничьем рынке толковые эфирники пользуются спросом. -А поговаривали, что ещё целого адмирала хапнули. -Чего только не брехали. Да и такое тоже говорили, но никто не видел его, этого адмирала. Мы, сам понимаешь, с пленными не заморачиваемся, куда их тут девать. За борт и пусть с ними космический дьявол возится. Берийцы, разве что, могли припрятать, эти к себе в дыру всё, что плохо лежит, тянут. -А сейчас кто-то из того эскорта стоит в «Короне»? -Да… да, вроде, Селим торчал. Они себе шебеку снаряжают, тоже готовятся переходить Берию. О! А вот и «Осколок». Джонс обернулся, вглядываясь в полупрозрачные завихрения эфирных потоков. Вдруг из них показались мачты, а затем и всё остальное. Лет так двадцать пять назад сравнительно недалеко отсюда флоты Ориона и Сириуса сошлись в жесточайшем сражении. Переломным моментом битвы стал разразившийся на флагмане «Корона Сириуса» пожар. Команда предпочла покинуть горящий корабль, который продолжил свой манёвр, пылая как погребальный костёр. Разбитый выстрелами и выгоревший остов огромного линкора, гордости флота Сириуса, постепенно потух и чудом остановился на довольно удобной орбите. Пираты быстро облюбовали это место, превратив корпус погибшего линкора в перевалочную базу и, по совместительству, таверну. И теперь труп великолепного корабля выплывал перед Джонсом, озарённый редкими огоньками, вонзив в космос безжизненные мачты. -Так вот ты какой, «Осколок Короны»!