Монтрессорский Гамбит

Изувеченный «Самум» был пришвартован к одному из причалов Редфорта – первого порта после берийского космоса. Расположенный у одноимённой звезды, богатой лишь поясом астероидов, порт имел форму огромной сферы медного цвета, ощетинившейся причалами. Назначение этого порта было примерно таким же, что и у Форт Стайка, с той лишь разницей, что в самом Редфорте активно трудились рудокопы. Империя Терры заканчивалась у Стайка, и на стягах порта развивались чёрно-зелёные флаги Либерии. «Самум» стоял в порту уже неделю. Первые трое суток команда не могла нарадоваться, что выжила, за последующие четыре дня Джонс не заметил, чтобы экипаж предпринял хоть какие-то действия, направленные на восстановление разбитого корабля. Разве что, старшие офицеры то и дело покидали борт «Самума». Наконец, Селим вызвал Фальконе на мостик. -Его корабль называется «Гоблин», фрегат тауронской постройки, - рассказывал бериец, - Сам же капитан назвался Нахальным Енотом. -Енотом? Но почему? -Чёрт его знает. Я этого гастролёра в глаза не видел! В этих краях он, к слову, известен под кличкой Бледного Дракона. -В скромности ему не откажешь, - заметил Джонс. -Имеет право, - хмыкнул Селим, - Коли такой корабль раздобыл. Говорят, себя он величает Пиратом нового образца. Живёт не разбоем, а рэкетом, местные ему деньги за… - бериец сделал мощными пальцами характерное движение, - «защиту» платят. В прочем, надо признать, что бастардов он поприжал. -Занятно-занятно… А искать этого орла где? -Тут всё просто. Во-о-он там, видишь, посудина у причала стоит? Капитан указал на удалённый пирс, где пришвартовался богато украшенный флейт, стоящий под погрузкой. -Капитан сегодня должен пересечься с Драконом и передать ему «взнос». Устроишься в команду, тебе же не впервой, - с ноткой сарказма закончил пират. -Я так понимаю, наше совместное плавание завершилось? -Да, Джонни, здесь наши пути расходятся, - Селим развёл руки, улыбнувшись, - «Самум» направлялся именно в Редфорт. В очередной раз Фальконе уложил свой мешок и поднялся на палубу шебеки. Неизвестно, каким образом, но о его убытии узнал весь невеликий экипаж судёнышка. На Джонса обрушилась волна одобрительных криков, похлопываний, пожатий. Команда Сказочника Селима по-прежнему считала себя в долгу перед новичком Джонни, которого им послали сами звёзды. Фальконе постепенно распрощался со всеми, пока не остался один на один с капитаном. -Джонни, - доверительно начал он, - Когда твой поход закончится, и ты сядешь писать роман по этим событиям, уж не забудь помянуть старого романтика, пиратского капитана Селима. Он широко улыбнулся, и Джонс расплылся в ответной улыбке: -Уж вы тоже обо мне не забывайте, капитан. Может, и в своих мемуарах помянете. -Как буквы выучу! – Расхохотался бериец, после чего хлопнул Фальконе по плечу, - У тебя всё получится, Джонс! С «Самумом» расставаться было труднее, чем с «Сойкой», всё же они вместе пережили суровые испытания. Фальконе остановился посреди пирса и обернулся, бросив последний взгляд на разбитую шебеку. Вдруг его осенило: «Дьявол! Селим же мне название не сказал! Ну, возвращаться – дурная примета.» Молодой человек решил не заходить внутрь сферы, а добраться до указанного корабля по внешней галерее, чем-то напоминающей кольцо с причалами на Форт Стайке. -Газета «Краснофортец», последние новости! – заливался неподалёку молодой паренёк, размахивая стопкой бумаги, - Регулано-Орионская война переходит в решающую фазу! Неизвестные разграбили и сожгли галеон Боба Пристона! Авторитет Бледного Дракона пошатнулся! «Узнать бы, что там на фронтах творится… Да не до этого сейчас!» - отмахнулся Джонс и двинулся дальше. Судно звалось «Арабелла» и было отнюдь не посудиной. Будучи писаной красавицей, «Арабелла» содержалась в идеальном порядке и прямо таки лоснилась чистотой. Крутые борта блестели свежей краской нежно-фиолетового цвета, декор и элементы внешнего силового набора сверкали позолотой. Ростры украшала скульптура молодой пышногрудой девицы с ларцом в руках. Залюбовавшись флейтом, в особенности, скульптурой, Джонс чуть было не налетел на какого-то эфирника. -Эй! Куда прёшь, пижон? – проворчал матрос. -С «Арабеллы»? Матрос утвердительно хмыкнул. -Наняться хочу. Куда топать? Неразговорчивый эфирник махнул куда-то в сторону сходней, после чего вернулся к работе. Зачислиться в команду «Арабеллы» оказалось невероятно просто. Сонного вида сенешаль чиркнул в журнале пару строк, Фальконе получил место в кубрике, куда сбросил свой скарб, после чего присоединился к погрузочным работам. Джонсу повезло: он пришёл к тому моменту, когда все ящики с рудой и полудрагоценными камнями уже покоились в трюме. Фальконе даже не взмок, когда причал опустел. -К отплытию приготовиться! – рявкнул боцман, и матросы полезли на реи. В этот момент Джонс впервые увидел капитана судна. Дородный терранин лет пятидесяти, с недельной щетиной, весь какой-то нескладный и обрюзгший. На нём был синий камзол и идеально чистая сорочка, буквально сверкающая в лучах звезды Редфорта. Капитан стоял на мостике, поглядывая на суетящихся матросов, когда к нему подошёл сенешаль и завёл разговор. Капитан скользнул по реям цепким взглядом, задержавшись на Джонсе. «Очень неприятный тип,» - сделал вывод Джонс, - «Надеюсь, я здесь не надолго.» «Арабелла» шла полным ходом, когда всполошился дозорный. -«Гоблин»! «Гоблин» справа по борту! Фальконе стоял посреди палубы, внимательно разглядывая приближающийся фрегат под алыми парусами. «Гоблин», построенный на Тауроне, очертаниями напоминал породистого благородного хищника. Маленькое королевство Таурон славилось искусными корабелами, и, не смотря на отсутствие мощного боевого флота, имело обширные теоритические знания о современной войне. Корабль подошёл почти вплотную, резко повернувшись бортом. Фальконе вздрогнул, ожидая увидеть жерла пушек, но все орудийные порты были закрыты, а абордажные манипуляторы сложены в специальных нишах. Судя по тому, что на флейте царило спокойствие, подобные манёвры пиратского корабля были всем привычны. Фрегат прижался почти вплотную к судну, и выдвинул сходни. «Наверное, пора мне тихонечко пропасть с глаз долой,» - решил Джонс, направляясь к трапу на орудийную палубу. Там его ждала заранее приготовленная верёвка с крюком, с помощью которой он хотел перебраться на борт «Гоблина», пока капитан «Арабеллы» будет платить дань. Но план Джонса неожиданно рухнул, когда на лестнице его встретили два дюжих эфирника с оружием. -Матрос Фальконе, тебя хочет видеть капитан, - сказал один из них. -Я к нему позже подойду, - ответил Фальконе, не поведя бровью. Молодой человек попытался протиснуться между амбалами, но говоривший крепко вцепился ему в плечо, а его товарищ достал пистолет. -Эй, парни, вы чего? – Джонс вытаращился на оружие. -К капитану, и давай без шуток, - процедил вооружённый матрос. Фальконе и его конвоиры пересекли верхнюю палубу, где экипаж флейта крепил сходни, и поднялись на мостик. -Капитан, бездна вас пожри, что тут творится?! – выпалил Джонс, едва оказался рядом. Землянин лишь смерил его взглядом, не удостоив ответа. Фальконе хотел было ещё что-то сказать, но его внимание привлёк стук шагов. Уверенной походкой на мостик взлетела солярианка жуткой наружности. Её лицо было обезображено сабельным шрамом, тянувшимся ото лба, через левую глазницу, в которой инфернальным огнём тлел окуляр протеза, и заканчивающимся на подбородке, ломая линию губ. Правое ухо было разорвано в нескольких местах, а в левом красовалась пара крупных золотых серёг. Огненно-рыжие короткие волосы всклокочены, на них набекрень одета вытертая треуголка с чёрно-белым пером. Поджарое тело перехватывал ремень с палашом и парой пистолетов, одетый поверх жилетки зелёного сукна. Уцелевший правый глаз смотрел гневно и презрительно, обводя всех по очереди. -Ну-у? – протянула незнакомка после некоторой паузы. -Да-да, всё тут, - забубнил капитан, передавая увесистый кошель. -Здесь не хватает процентов, - ответила она, попробовав деньги на вес, - Надо полагать, этот паренёк идёт в счёт остального? Джонс сглотнул, увидев кивок капитана. «Меня сдают, как жертвенного агнца? Тысяча чертей! Три тысячи чертей!!! Что же делать… у меня в сапоге есть нож… нет-нет, это самоубийство! С другой стороны, я же всё равно попаду на борт… в качестве раба?» Пока Фальконе пытался решить, как ему действовать, во все глаза таращась на флибустьершу, она спрятала кошель в подсумок и ткнула в него пальцем с металлическим когтем вместо последней фаланги: -Ты, за мной. Не дожидаясь ответа, солярианка двинулась проч. Джонса пихнули в спину. -Мадам боцмана лучше не злить, - шепнул ему один из конвоиров. Фальконе не оставалось ничего, кроме как поплестись следом. У сходней он увидел, как один из пиратов тащит его вещмешок и оружие. «Слава звёздам, они не обыскали меня… пока не обыскали.» Фальконе оглянулся на команду «Арабеллы», которая сгрудилась на палубе. В глаза никто не смотрел, а один пожилой эфирник лишь покачал головой. От этого Джонсу Фальконе стало ещё хуже, но он собрал в кулак всё своё мужество, чтобы на трясущихся ногах перейти на борт пиратского фрегата. «Должно быть, осуждённые чувствуют то же самое, поднимаясь на эшафот.» На «Гоблине» матросы провожали Фальконе любопытными взглядами. Он плёлся следом за боцманом, под конвоем пирата с его пожитками, украдкой поглядывая по сторонам. Насколько вылизанной была «Арабелла», настолько же «Гоблин» казался неухоженным. Однако первое впечатление было обманчиво. Пушки были в идеальном состоянии, в беспорядке разбросанные канаты не мешали ходить, бутылки и оружие, сваленные живописными кучками, не могли рассыпаться по палубе во время манёвров, как бы невзначай перехваченные теми же разбросанными канатами. Намётанный глаз легко определил, что на деле корабль готов к бою и походу, лишь прикрываясь внешней запущенностью. Те же странности творились и с самими пиратами, в которых бандитская развязность соседствовала с военной выправкой. «Мы идём в квартердек!» - с удивлением отметил Фальконе, - «Неужели меня допустят говорить с капитаном?» В отличие от палубы «Гоблина», квартердек был идеально чист. Процессия остановилась перед дверьми капитанской каюты, которую охраняло двое головорезов с мушкетами «на караул». Боцман приоткрыла дверь. -Капитан? -Да-да, Мелиса, заводи нашего гостя, - раздался из-за двери приятный и сильный голос. -Пошли. Часовые отворили двери, и троица зашла в тускло освещённую сравнительно просторную каюту, у кормового окна которой возвышался письменный стол. Конвоир остался у дверей, а Джонс подошёл ближе и смог разглядеть сидящего за столом капитана. Буро-чёрный мех, резко вздёрнутый чёрный нос на треугольной морде, крупные острые уши, глубоко посаженные глаза, в которых пляшет хитрый огонёк. Перед Джонсом был невысокий проционец в светлых одеждах. На его лице играла недобрая полуулыбка. -Нахальный Енот, - выдохнул Фальконе. -Или Бледный Дракон, - холодно усмехнулся пират. -Прошу, присаживайся, - с деланым радушием продолжил он, указывая на кресло перед столом. -Садись, - безапелляционно повторила боцман, вставшая позади капитана. Фальконе опустился в довольно удобное, хотя и старое кресло. -Мелис, оставь нас наедине, - обратился капитан к боцману, приобняв её за талию. На лице Мелисы появилось выражение едва скрываемой гадливости. Когда она двинулась к выходу, проционец от души шлёпнул её пониже спины. Конвоир так же вышел, затворив за собой двери, после чего Нахальный Енот внимательно уставился на Фальконе. -Мальчик, - начал он, подперев подбородок сцепленными в замок руками, - Ты либо смельчак, каких мало, либо полный дурак, коли решил искать встречи со мной. -Нечасто увидишь, как гордые представительницы расы соляриан подчиняются проционцу. -Есть много способов сломить чужую волю, - ответил пират, поглядывая на свои когти, - Так зачем ты пришёл? -Я ищу Изабеллу Нортон, капитана фрегата Её Величества «Барон Эпине», который вы захватили во время боя у Берии. -Ах, вот ты к чему, - усмехнулся проционец, откинувшись на спинку кресла, - Помню-помню, как же. Крепкий был орешек… С каждым словом пирата Джонс всё больше бледнел, а сердце стучало всё сильнее. -… но когда сломалась, очень быстро наскучила. -Что ты с ней сделал?! – едва не прокричал Джонс, привставая с кресла. -Я её продал на невольничьем рынке, - ответил Енот, смакуя каждое слово, - Кстати, за тебя там тоже дадут неплохую цену! Фальконе вскочил одновременно с проционцем. Пират молниеносно извлёк из ножен посеребрённый ятаган. Джонс хотел было схватиться за саблю, но в последний момент вспомнил, что та осталась у дверей. В один прыжок он пересёк каюту, и вцепился в успокаивающе тёплые рукоятки сабли и пистолета. -Охрана! – крикнул проционец, ловко перемахивая через стол. Джонс развернулся на каблуках, вскинув пистолет, но на его запястье сжалась рука боцмана, рванувшая ствол в другую сторону. Фальконе обернулся и рубанул саблей наотмашь. Не выпуская руки, Мелиса поднырнула под клинок, и сверкнувший кортик метнулся к шее подобно жалу. -Ни единой царапины! – завопил капитан, и холодное лезвие плашмя упёрлось в глотку Джонса. Возникла секундная пауза, Фальконе уставился на боцмана, не зная, сдаваться ему, или ещё раз ударить саблей. Вдруг Мелиса выпустила кортик, и Джонс проводил взглядом упавшее на пол оружие. Едва он поднял голову, как стальная хватка сжалась на его горле. Фальконе бросился назад, но запнулся и упал на спину, увлекая противника за собой. Оказавшись сверху, боцман всем весом навалилась на руку, удушая молодого человека. Джонс попытался высвободить руку с пистолетом, но не преуспел в этом. Лёгкие всё настойчивее требовали нового вдоха, и Фальконе начинал паниковать. Он попытался уколоть саблей, но Мелиса прильнула к нему всем телом, уклонившись от удара. Теперь Джонсу не хватало длины руки, чтобы сделать укол, и места для нормального замаха. Сделав несколько попыток ударить, он всё же выпустил саблю. Жажда воздуха туманила рассудок, инстинктивно Фальконе вцепился в руку Мелисы и вложил остаток сил в попытку высвободить шею. Безрезультатно. Лёгкие начали клокотать, и в глазах потемнело. Мелиса с тенью мрачного удовлетворения следила, как бледнеет лицо Джонса Фальконе. Беспомощно хватаясь за руку, Джонс глядел в брезгливо-равнодушный глаз своего убийцы, ощущая её ровное дыхание. Мысли в голове начинали путаться, слабея под лавиной паники. «Вот так пришла смерть… никто не узнает, что сталось с Изабеллой Нортон… и Джонсом Фальконе… жаль Альфреда и Монику… неужели не суждено мне вернуться в тот дом, где меня всегда ждут… так сказал Альфред, когда подарил мне нож… НОЖ!» В сапоге по-прежнему лежал охотничий нож Альфреда Нортона. Отпустив запястье Мелисы, Фальконе лихорадочно пытался нащупать свой сапог, извиваясь под ней. Джонс поджал колени, пока не упёрся в крепкие бёдра солярианки. Сознание уже начало меркнуть, а жажда вдохнуть полной грудью затмила все мысли, кроме одной – добраться до ножа. Наконец, Фальконе почувствовал, как перетянутая кожей рукоять легла в пальцы. По руке хлынула чужая тёплая кровь. Мелиса зашипела и выпустила горло, когда длинное лезвие вонзилось ей под рёбра. Джонс рванулся, что было сил, и скинул противника с себя. С шумным вдохом встав на колено, он замахнулся окровавленным клинком, готовый добить схватившуюся за раненый бок девушку. Внезапно мир со звоном разлетелся на тысячу осколков, а в нос ударил запах рома, отчего у Фальконе закружилась голова, и он рухнул во тьму.