Перекрёстные жизни

Они сидели обнявшись, как в старые времена, и Энни понемногу успокаивалась, прижимаясь к ее плечу. Рукав Кенди, влажный от слез, неприятно холодил тело. Вообще вся эта ситуация с молоком была не очень приятная. И хотя Кенди приходилось признать, что встреча с Элизой оказалась не самым радужным воспоминанием дня, неприятный осадок остался - в основном от того, что друзья пытались скрыть от нее столь важный факт да ещё столь низким способом. - Я не знаю, что на меня нашло, - сквозь всхлипы оправдывалась раз за разом расстроенная Энни. - Мы вечером обсуждали приезд Стивов, когда Арчи сообщил, что им с Томом надо уладить какие-то общие дела, и тут мистер Альберт предположил, что Элиза тоже непременно будет. Потому что она ведь дома не усидит. А Том... Знаешь, наш Том любит ее... за что-то. Мне никак не понять - они же такие разные. Но он вправду любит. И так смотрит на нее, что я удивляюсь всякий раз, потому что за что!? Ну, скажи мне: за что Элизу можно любить? “Любят не за что-то, а вопреки. - Здесь ты права. - Ну что ты. Я здесь ни при чем. Это сказал другой человек. - Достаточно мудрый. - Это точно...” Два женских голоса переплетаются в шепоте, словно пряди белокурых волос, две женских белокурых головы склонились над детской колыбелью, и сейчас, в этот миг, в этом месте и этом времени, им есть о чем поговорить после стольких лет непонимания и вражды: “- Мне кажется, вы будете отличной парой. - А если ты ошибаешься? Когда-то мне казалось, что мне составит отличную пару... другой человек... - Не будем о нем сейчас. - Не будем. - Но ты... Ты любишь? Не за что-то, а вопреки....” Кенди пришлось напрячься, чтобы вынырнуть из этого разговора – непонятного кого с невесть кем – сюда, в беседу со своей ближайшей подругой. - Любят не за что-то, а вопреки. Я думаю... То есть, мне кажется, Том полюбил Элизу как раз вопреки всему: вопреки тому, что он усыновленный найденыш, а она такая высокомерная и таких голубых кровей, что он обычный работяга, а она привыкла разъезжать в экипажах, что его приемный отец научил вести дела так, как сам умел, а она получила образование за границей. Да мало ли еще между ними различий! Кстати, у них есть дети? - Двое, - шмыгнула носом Энни, постепенно успокаиваясь, - мальчик и девочка. Мальчик и девочка... Что-то обожгло внутри печалью. Даже если друзья и не хотят торопить ее память, по совету врача предоставляя возможность самой вернуть себе утраченные воспоминания, они уж наверняка сказали бы Кенди, что у нее есть ребенок. Они никогда бы такого не утаили! Стараясь как можно быстрее отогнать подступившую горечь, Кенди схватилась за первую же мыль, навязчиво копошащуюся в голове: - Том так и не ответил, как именно они с Элизой поженились. Я, честно сказать, во все готова поверить, только не в то, что Элиза... Ну не знаю.... Увидела нашего Тома на родео и влюбилась без памяти. Правда ведь? Энни улыбнулась: - Это точно. - И тут же стала снова сдержанной и серьезной молодой леди. - Там вообще не очень приятная история произошла. Я не знаю всех подробностей, потому что Арчи не хотел ими меня расстраивать, но если вкратце, то мистер Леган увлекся азартными играми и... Как бы это выразить? Немного не рассчитал своих сил. Проигрался настолько, что у Леганов настали тяжелые времена. Откровенно говоря, Кенди весьма трудно было представить времена, тяжелые настолько, что такая высокомерная аристократка, как Элиза, могла бы выйти замуж за фермера, даже столь преуспевающего. Меж тем Энни продолжила, задумчиво глядя в окно: - Их дела шли всё хуже и хуже, и хуже всего было то, что он ведь долго скрывал от семьи свои... неудачи. И от мистера Альберта скрывал, и от мадам Элрой, и даже от жены. Называл неудачи временными и пытался отыграться. Только так ведь не бывает, и с каждой новой игрой он терял всё больше. Не то, чтобы Кенди так уж много знала об азартных играх, но в общих чертах могла себе представить, как это происходит. - Неприятная ситуация, - согласилась она. - А что потом? - А потом мистер Леган застрелился. В молчании, что за этим последовало, была и скорбь, и болезненное непонимание, и что-то еще – настолько мрачное и личное, что Кенди даже не хватило духу признаться в этом перед собой. Она отринула последнее чувство, как навязчивого москита в духоте летней ночи, поднялась и подошла к окну. Распахнула его, жадно вдыхая прохладный воздух. - Леди Сара слегла после того, когда всё это произошло, - с явным сочувствием и не пережитой до конца грустью рассказывала дальше Энни. - Элизе пришлось как-то самостоятельно разговаривать с кредиторами и акционерами. Мы помогали, как могли, тем более что мистер Альберт как раз был в Европе, но Элиза пришла к выводу, что семью Леганов спасет только выгодный брак, и стала искать женихов. Ох, Кенди, ты представить себе не можешь, что за сборище подлецов и негодяев крутилось тогда вокруг нее! А у Арчи как раз были какие-то дела с Томом, и он их познакомил при случае. Потом они уж как-то сами... Энни говорила еще о чем-то: то застенчиво улыбалась, то грустно вздыхала, и Кенди понимала, что не в силах следить за нитью разговора. За окном монотонно подвывал ветер, и серые тучи, клубясь в небе, намекали на скорый дождь. Воздух казался особенным: по-осеннему горький, по-деревенски дымный, он впивался в грудь неприятной смесью непознанных, неопознанных ощущений, эмоций и слов. “Потом мистер Леган застрелился.” “Черти бы побрали этого козла!” “Ты совсем из ума выжил?! Как ты можешь такое говорить?” “Застрелился!” Застрелился. Застре.... - Чертовщина!* Энни захлопала глазами, и Кенди ощутила неловкость за едва ли осознанно сказанную грубость. - Извини. - Торопливо спрятала глаза, уверенная, впрочем, что подруга ее не осудит, и все же сконфуженная. Эта новая, благовоспитанная и респектабельная, Энни уже давно была не той девочкой из приюта, которая сопровождала Кенди в детских шалостях, во всех тех многочисленных проказах. При ней появлялось желание сдерживать порывы, при ней появлялось желание умалчивать о личном, при ней было вовсе неправильно высказывать правду в лицо, как то Кенди привыкла делать прежде и, хотелось верить, делала всегда. Ей нужно, просто необходимо вспомнить! - Послушай, Энни, - отойдя от окна, девушка взяла подругу за руку, нервно сжала пальцы. - Ты видишь, мне... не совсем хорошо всё это время. Можно тебя попросить? - О чем угодно! - с воодушевлением воскликнула и без того винящая себя во всех грехах Энни. Где-то в отдалении вкрадчивый голос прошептал, словно на ухо: “Давай-ка, вини себя во всем! Чувство вины - это прекрасно, моя сладкая конфетка...” И горячий воздух поцелуем прошелся по губам. По глазам. По россыпи бледнеющих веснушек. Кенди отмахнулась от наваждения, страшась своего волнения, опасаясь тесноты в груди. - Мне только нужно вызвать этого вашего доктора Брауна. Похоже, он уже сталкивался с такими случаями прежде. Возможно, он сможет посоветовать мне что-то дельное. - Но он уже посоветовал не тревожить.... Кенди властно махнула рукой - еще один невесть откуда появившийся жест, который в последнее время она стала частенько за собой замечать. - У меня нет времени просто ждать возвращения памяти. Я не привыкла просто ждать, понимаешь? Энни понимала. И не понимала одновременно. Энни просто пожала плечами, грустно вздыхая: - Я распоряжусь, конечно, но ты должна понимать, что можешь так себе навредить. - Куда уж больше? - этот вопрос не был адресован миссис Корнуэлл. Фактически, он никому не был адресован - Кенди просто выплеснула горечь от своего бессилия перед столь странными обстоятельствами, с которыми не могла с правиться в одиночку. Поэтому, не вдаваясь в лишние объяснения, она проследовала к широкой кровати и осторожно присела на край. - Я полежу, наверное. Пусть Терри зайдет, когда вернется. - К тебе? Сюда? Кенди взглянула через плечо на недоумевающую Энни: - Почему нет? - Ну... Это как бы... - Не совсем прилично? Полноте, когда условности и приличия заботили ее? И почему сейчас должны, если, по словам Терри, их любовь и так подтверждена всяческими возможными способами? Кенди поняла вдруг, что впервые подумала об их с Гранчестером отношениях в таком ключе, а еще поняла, что ей это... не то чтобы неприятно, просто... неспокойно... Сцепив пальцы в тугой замок, она прикрыла глаза и попыталась разобраться в себе: ну почему, вот почему так неспокойно? Что гложет, изматывает, растерзывает всё внутри? - Ладно, пусть тогда Дороти мне скажет. - Конечно! - Энни вздохнула с облегчением и поспешно удалилась. Энни, в конце концов, всегда была слишком правильной и всегда боялась осуждения. На фоне такой правильной и послушной Энни Кенди иногда казалась себе эдаким сорванцом в юбке, способным на всяческие неблагонравные поступки. Интересно, сможет ли сама Кенди хоть когда-то понять, каково это - жить по правилам и предписаниям, оставив позади свободу выбирать, свободу мыслить и чувствовать? А может, она уже успела это понять? - Надо непременно поговорить с доктором Брауном, - сказала она в пустоту, прибавив уверенности в голос. Поправила волосы. Опять сжала пальцами правой руки несуществующее что-то на безымянном пальце левой и, словно обжегшись, одернула руку. С этим определенно надо было что-то делать - да побыстрее! * лично автору хотелось бы, чтобы она в сердцах крикнула “Вот дерьмо!”, но я как-то не осмеливаюсь вложить в уста Кенди такую грубость))))