Ко мне, упыри! Ко мне, вурдалаки! Так, я что, непонятно выразилась?!!

      Темно. Темно-темно-темно... Словно нырнула в чернила. И продолжаю погружаться.       И вдруг... нет, не посветлело. Тьма разделилась по оттенкам - как картина, нарисованная сплошь чёрным. И я увидела... нет, узрела... ЕГО.       И поняла...       Что перечитала Гоголя. Раз его персонажи уже мне снятся...       На массивном каменном троне - просто огромном булыжнике, в котором вырубили подлокотники и сиденье - сидел Вий.       Такой, каким его описывал Николай Васильевич, и немного... не такой. Я с жадностью рассматривала начальника гномов, сличая с тем образом, что имелся.       Приземистый, с косой саженью в плечах - да. Крепкие, жилистые руки и ноги, очертаниями похожие на корни - да. Но Гоголь не описывал, что ноги обвивали уже настоящие толстые безобразные древесные корни, а кисти имели по четыре пальца с длинными (сантиметров тридцать точно!) тонкими ногтями, завивающимися на концах, как полосы бересты. Не говорил, что покрыт жёсткой, похожей на крысиный мех, шерстью - по крайней мере, так было на руках. Подняв взгляд повыше, наткнулась на знаменитые веки. Тут писатель приврал. Никаких гротескных полосок кожи до земли не было, как на иллюстрациях изображают, - крупнее положенного, да - видимо, и глаза под ними немаленькие; зато были огромные брови, опускающиеся до груди - аккуратно отведённые от самого лица, и нереально длинные ресницы - спёкшиеся почти в монолит, опутанные какими-то корешками и истлевшими растениями, сливающиеся с длинными густыми спутанными волосами, сквозь которые торчали большие острые уши. И самое главное...       Железное лицо, как и было описано в рукописи. Раньше думала, что имеется ввиду маска... Оно и походило на маску - несколько гротескное, с неровной поверхностью, с множеством мелких трещинок и щербин, оно всё равно поражало играющей жизнью. Очень суровое. Как у древнего ратника. По-настоящему жестокое - никого не пожалеет. И пальцы - тоже железные, издалека можно принять за латные перчатки - но я точно видела, как металл врос в покрытую шерстью плоть...       - Ну как, насмотрелась, панна лицедейка? Или мне ещё подождать?       Я даже сначала не поняла сути вопроса, поражённая тембром голоса - глухим, мощным, густым, доносящимся точно из-под толщи земли. Аж заслушалась... А когда поняла - потупилась, вперившись в пол. Только снисходительно-ироничные интонации давали понять, что карать (хотя бы пока) меня не собираются (но и расслабляться не следует). И правда, что я уставилась на и... хотя нет, за инвалида он может приказать подданным поднять веки. Только вот как он это понял?..       - Ха-ха, - коротко рокотнул горлом Вий. - Чтоб приближённый Чернобога да не знал, что у него под самым носом делается?       Стало ещё неудобнее. К тому же источаемое им могущество вдавливало в пол, а смертоносный взгляд ощущался даже сквозь веки. Чувствовала я себя, как муравей перед сапогом - гадая при этом, задавит-не задавит?.. Очень не хватало ромашки.       А также почти сразу за этим дошло, что не было ни ног, ни рук, ни даже носа! Словно от меня осталось одно зрение. Наверное, человек-невидимка также неуютно себя чувствовал. Ну... это же сон... так что всё нормально.       - А вы разве не начальник гномов?       - Хм-м...       Я что, вслух это сказала?! Ой-ой...       - Ну, так у Гоголя написано... - промямлила, по-прежнему глядя в пол.       Гулкий раскатистый хохот - будто обвал в горах, заставил зал (пещеру?) затрястись, словно в ужасе. Что уж говорить обо мне... Мне показалось, что доживаю последние мгновения жизни... Слишком, слишком реалистичный сон...       - Глупая байка для глупых людей. - Отсмеявшись, довольно мирно произнёс Вий. - Вот ты в неё веришь?       - Ну... наш режиссёр всегда говорил, что мы должны верить в происходящее на сцене... по системе Станиславского... - мялась я... пока подземный владыка грозно не нахмурился. Впечатляющее зрелище. Разумеется, меня с перепугу понесло по кочкам: - Верю я, верю! Но не в саму эту байку, а в то, что такое возможно! И ещё... вы будете смеяться... но... Мне ведьму жалко! Вот! Это же несправедливо! Во-от... - Только почему несправедливо, выпало из памяти начисто. Ни один аргумент не шёл на ум. (За его отсутствием, вестимо...)       И я говорила чистую правду. Я на самом деле вжилась в образ и начала сочувствовать заведомо отрицательному персонажу. Ведь он - я сама...       У каждого актёра есть архетип персонажей, получающихся лучше всего. Например, полная довольно грубоватая Ленка (в нашем "Вие" - какая-то безымянная баба) на сцене преображалась в заботливых матерей, бабушек и тётушек. А тот же Рома имел "специализацию" мошенников и ловеласов, хотя в жизни был простоватым рубахой-парнем. Мне доставались различные Бабы-Яги, кикиморы и прочие. В общем, те, кого в детских спектаклях в конце всегда побеждают/перевоспитывают. Чем искренне горжусь. Хорошего сыграть всякий сможет. А вот пойди найди убедительного злодея!       - Это было. - И весомо добавил: - И это будет. - Он "глянул" в мою сторону, качнув тяжёлой головой. - Но не так, как описал этот... баечник.       - А что не так... пан Вий? - во-первых, ворохнулась неясная обида за любимого классика, во-вторых, интересно же!       - Аз военачальник рати Чернобога, - веско, с гордостью произнёс подземный владыка. - Тысячи лучших ведьм, волкодлаков и чёрных волхвов подчиняются мне в пору немирья. И служу в самом Пекле, истязая грешников огненным кнутом.       Я с сомнением поглядела на его ногти. С таким экстремальным маникюром зубочистки не удержать, не то что рукоять кнута.       Каким-то неведомым способом разгадав мои сомнения, Вий медленно поднял левую руку и я увидела какой-то толстый кожаный шнур, сложно обмотанный вокруг предплечья крест-накрест, как шнуруют кроссовки. Вдруг шнур шевельнулся (сам!) и стал разматываться, разгораясь неровным оранжевым светом. Совсем неяркий - едва ли ярче фосфора, он слепил в окружающей вековечной тьме, как солнце в зените. Полностью размотавшись, полыхающий огненный кнут, на сияние которого было невозможно смотреть, резко удлинился... только свистнуло! Я присела, но кнут только эффектно описал огненную дугу над троном и дохлой змеёй опал на ступени. Неубедительно. Он в любой момент мог взметнуться и поразить цель.       - Подойди ближе, - сказал он, и длинный, словно лезвие косы, ноготь указательного пальца руки с кнутом маняще качнулся, отчего меня поволокло вперёд, будто подцепленную этим ногтем за шиворот.       - Поточили лясы и будет. - В нескольких шагах Вий выглядел ещё более... великим. От и так невеликого добродушия не осталось и следа. - Всё было. И философ был, и мёртвая панночка... Только вот переврали всё глупые люди... Аз Северьял, принимаю тебя под свою руку, Олеся из рода Пановых, в добровольное служение по твоему искреннему желанию.       Мигом вспомнилась ссора с бабулей:       - Ты что, нечистью стать хочешь?!       - ДА!!!       - Ч-что?.. - переспросила я, хотя прекрасно поняла, о чём он. Не хочу я становиться нечистью! Это же я так, сгоряча сбрякнула, чтобы от бабки отвязаться! И спросила совсем не то, что хотела: - А вас разве не Вием зовут? Я думала, есть только один...       Железные губы приподнялись-искривились, обозначая волчью всезнающую усмешку ("я прекрасно знаю, что ты знаешь"):       - Ты сама согласилась. Своей доброй волей вызвалась. - И со сдерживаемой ухмылкой пояснил (мне показалось, или голос на самом деле стал не таким глухим?): - Нет. Разве можно удержать одному в повиновении целую рать? Нас много. Панна лицедейка уже передумала?       - Нет! - но уже поздно... Я купилась на тон, каким произносились слова - мягкий, немного насмешливый, как большой умный дядя говорит с маленькой несмышлёной девочкой. А впрочем... ему же больше (гораздо больше) тысячи лет - он и мою без двух лет столетнюю прабабку с полным правом может "деточкой" называть. Это, может, не успокоило, но примирило с таким обращением. К тому же, теперь он мой... наниматель. - А что нужно делать?       - То же самое, что делаешь обычно. Моей власти довольно, чтобы проторить путь в уже свершённое. Продержись три ночи. И ты вернёшься домой. За наградой не постою. Слово военачальника рати Чернобога. - Я увидела, как он поднял ладонь, давая клятву. В том, что Вий её сдержит, не возникало ни малейших сомнений.       Он так и не сказал, что мне там делать...       И больше ничего.