Ко мне, упыри! Ко мне, вурдалаки! Так, я что, непонятно выразилась?!!

      Уже знакомая пещера. На сей раз не было чувства нырка-падения. Я просто появилась перед троном. Не пустовавшим, конечно же.       Вий сидел и молча "взирал" на меня. Я тоже молчала. Он тут главный - ему и начинать разговор. Вдруг он поднял покрытую короткой жёсткой шерстью мощную руку с длиннющими ногтями, а затем вторую...       Хлоп... хлоп... хлоп...       Странный вышел звук - вроде бы мягкие глухие хлопки, но когда железные пальцы задевали друг о друга, раздавалось дребезжание, как от упавших вёдер. На суровом железном лице играла лёгкая улыбка, почти не смягчающая его.       И эти сдержанные аплодисменты были лучшими в моей жизни! Или уже в смерти?.. Да не важно! Я сделала реверанс - как всегда, когда все выходили на поклон после представления, но разгибаться не стала. Так нужно.       - Можешь встать прямо, панна лицедейка. - Глухой, мощный голос пробрал насквозь, но было скорее приятно, чем наоборот. Потому что в нём было одобрение. - Ты подтвердила право ходить под моей рукой. Я не ошибся, выбрав тебя. Ха-ха! - густо хохотнул мой хозяин, хлопая себя по обвитому древесным корнем колену. - Такой игры мне видеть ещё не доводилось!       - Спасибо! Благодарю! Большое спасибо! - я буквально растаяла от искренней похвалы, особо ценной оттого, что знала, что слов он на ветер не бросает. Ну не похож он на пустозвона! И я падка на лесть - этого тоже не отнять. - Мне было приятно служить вам...       - Было? - с иронией спросил Вий и его голос затвердел. Теперь это уже был грозный носитель огненной плети, бич грешников. Он наклонился вперёд, опираясь ладонями на подлокотники. От некой расслабленности и довольства жизнью не осталось и следа. - Я принял тебя под свою руку и не собираюсь отпускать. Твоё счастье, Олеся из рода Пановых, что получилось выполнить мой наказ. А иначе, - плеть шевельнулась, по ней бусинками пробежали маленькие язычки пламени, а я начала представлять, как он меня ей застегает до смерти, - остаться бы тебе там, местным на забаву. Очень уж им твои песни по нраву пришлись. - Прозвучала неуловимая усмешка, уголки железных губ чуть дрогнули, не убавив суровости ни на грамм, и мой хозяин выпрямился на троне, принимая обычную позу, будто и не он только что запугал почти до икоты.       - Ч-что? - не верилось, что я могла так "легко" отделаться. Я же представляла что-то типа "Мой меч - твоя голова с плеч!"... Или не так легко, с одного удара... - Но я же... умерла?.. - последнее слово уже прошептала. - И... разве я не должна отправиться в... куда там мне надо после смерти? Ну... после того, как всё выполнила...       - Хумм... - это задумчивое басовое гудение отдалось в позвоночнике. (Хотя какой у призрака позвоночник? Фикция одна...) Северьял потрогал подбородок. - Это очень интересный вопрос. - И жёстко громыхнул: - Нет. Я такого не приказывал. - И уже спокойнее добавил: - Зато можешь спросить про что-нибудь другое. Дозволяю.       - А Вий - это что? Это типа как русалка или упырь? - путано спросила я. - Ну, в смысле...       - Типа как, - от передразнивания - не грубого, а тонкого, сдержанного, почти по-семейному тёплого, я, кажется, немного покраснела. - Ну и ещё немного титул. В смысле.       - Вий и Вий?       - Правильно. - Чуть качнул массивной головой. - Олеся, - он впервые назвала просто по имени, - почему ты так уверена, что мертва?       Он что, издевается?! Слов не было - одни эмоции! Поэтому я стала махать невидимыми мне руками, показывая падающую арматуру софитов и ещё неизвестно что. Я точно знаю! Хруст собственных рёбер ни с чем не спутаешь...       Мне кажется, или он... улыбается? Всего лишь уголком рта, но явственно - мол, ничего-то ты о жизни не знаешь... И будто что-то задумал... Причём весёлое. Наверное, это моя пантомима так развеселила, а я выдумываю невесть что...       - Панна лицедейка, любопытны ли тебе причины столь "лёгкого" наказания?       - Очень. Вы проясните мне этот момент?       Вий издал низкий смешок и почти миролюбиво пояснил:       - Наказанию должно ответствовать тяжести проступка. И не ограничиваться только телесным, панна лицедейка. Не всегда рукоприкладство уместно. Есть более тонкие способы наказания. А награде всегда должно сопровождать хорошо выполненный труд - чтоб трудиться было в радость, за коей я не поскуплюсь. Труд же в свою очередь должен быть посильным и не противным работнику. Таков должен быть хороший хозяин. И я им буду. В этом могу поклясться. - Поднял левую ладонь, и я мельком поразилась, как тридцатисантиметровые ногти не перевешивают. Опустив на подлокотник, деловым тоном произнёс, как мне показалось, несколько торопливо, но не теряя величественности: - Положенные регалии и награда за труд ожидают тебя дома. Примешь - и можешь считаться состоящей у меня на службе по правде.       Дома?       Это так поразило, что остальное просвистело мимо ушей.       - Я догляжу, но и ты не зевай.       О чём он вообще?..       Я боялась поверить мотыльком затрепыхавшейся в душе надежде...       Вий властно повёл рукой, которой клялся, в плавном жесте, будто стирая что-то... или отпуская кого-то... такой бы жест впору какому-нибудь королю...       И больше ничего.