Треугольник с острыми углами

Утро разбудило солнечным лучом в глаза. Весна все-таки. На часах семь, тебе назначено на десять. Через полчаса встанет Рита, собирать Аришу в детский сад. Пытаешься побороть навязчивое желание убраться из квартиры до их пробуждения, но не можешь же пойти на, возможно, самую знаковую встречу своей жизни с двухдневной щетиной и в мятой рубашке. Тяжело вздохнув, идешь бриться, принимаешь душ, чистишь зубы, выбираешь модный темно-серый костюм, белоснежную рубашку и бордовый галстук. Наклоняешься, целуешь спящую жену. - Ритуль, прости меня, пожалуйста. Я идиот. Может, давай сегодня поужинаем все вместе где-нибудь? - стоишь, нагнувшись, ожидая ответа, в душе гордясь собой, ведь не струсил, не убежал тайком, а храбро подошел и извинился. Надеешься, что день не будет испорчен. Жена поворачивает голову, демонстрируя опухшее заспанное лицо. - Хорошо, - коротко кивает, отворачиваясь. Простила. Выдыхаешь с облегчением. Еще дуется, конечно, но простила. Вечером купишь цветы, наговоришь комплиментов и будешь жить относительно спокойно до следующей ссоры. Не позавтракав, выходишь из дома, садишься в машину и едешь в офис. Начало апреля - чудесное время. Природа оживает после зимы, снег почти стаял, солнышко пригревает. Смотришь на такое редкое для Петербурга голубое небо, широко улыбаешься новому прекрасному дню и, глубоко вдохнув свежий утренний воздух, выруливаешь с парковки. Проспект Стачек, как обычно, стоит. Но сегодня даже пробка не способна испортить тебе настроение, врубаешь магнитолу погромче: "here i am rock you like a hurricane" - подпеваешь, улыбаясь. Scorpions рулят. Вспоминаешь, как несколько лет назад, ты тогда только начинал работать, Scorpions играли на Дворцовой, бесплатно. Ты, забросив все текущие проекты, сдвинув пару встреч, несся на концерт, словно окрыленный. Живой звук, невероятный драйв, в унисон подпевающая толпа... Девять часов. До назначенного времени еще час. Пьешь кофе в кабинете, последний, контрольный раз просматриваешь резюме, портфолио, смахиваешь с костюма несуществующие пылинки и, пока никто не видит, подходишь к большому зеркалу в приемной, словно стесняясь естественного человеческого желания производить впечатление, нервничаешь. Сегодня, все решится сегодня. Прыгая через две ступеньки, спускаешься в вестибюль и покидаешь родной офис, с широко раскрытыми глазами направляясь навстречу судьбе. *** Маргарита отвела дочь в сад, дома, отодвинув ставшие привычными бутерброды и булочку, сварила гречку и налила зеленый чай. Пора начинать новую жизнь. С тарелкой устроилась перед ноутом, вредно, конечно, кушать за компьютером, но хорошие привычки не формируются за один день, будем идти маленькими шажками. Зато только вперед. На составление резюме ушло часа три. Все-таки не так много у нее опыта, а показывать себя работодателю нужно только с хорошей стороны. Результатом Рита осталась довольна: все четко, ясно, по существу, словно и не прерывалась на декрет. Можно еще и на биржу труда сходить, там много бесплатных обучающих программ для безработных мамочек. Теперь займемся одеждой. *** Петербургский офис короля российского автомобильного рынка Вадима Воронина располагался на тихой и уютной Пушкинской улице, в паре кварталов от круглые сутки гудящего и куда-то несущегося Невского. Даже не верится, что, стоит только свернуть с главного проспекта города, и окажешься в тишине уютного скверика, где милые, интеллигентного вида старушки, сидя на кованых скамеечках перед памятником поэту, декламируют друг другу стихи, проводят детишкам экскурсии. Словно попадаешь в другой мир, с пестрого восточного базара в настоящую Европу, хотя, надо отдать должное, и Невский за последние пару лет очень изменился: отреставрировали все, без исключения, фасады, сделали подсветку, восстановили тротуары - приятно посмотреть. Предъявляешь охраннику паспорт и, миновав три пролета, оказываешься в приемной, проходишь, оглядываешься, судорожно сжимая моментально вспотевшими ладонями папку с портфолио. Цепким взглядом профессионального дизайнера оцениваешь обстановку, на ходу представляя, а как бы ты сам все здесь сделал. Тебя, в свою очередь, тоже рассматривают: референт, тощий парень абсолютно педерастической внешности, кажется смутно знакомым. - Бог ты мой, да это же наша волейбольная звезда, - смешно всплеснув руками, чудо-референт вскакивает со своего места и бежит к тебе, распахнув объятия. Ты напрягаешься, пытаясь вспомнить, откуда можешь быть с ним знаком, сдаешь назад, чтобы избежать объятий, но не тут-то было. Он кидается на шею, звонко и мокро целуя в щеку, ты рукавом стираешь влажный след от поцелуя, морщишься брезгливо. - Мы знакомы? - пытаешься сохранить лицо, с силой отцепляя от себя чужие руки. - Ну конечно, сладкий мой Дениска. Веня, одиннадцатый "Б", - и стоит, довольный. И тут ты вспомнаешь. А ведь точно, в "Б" был такой Веня, забавный маленький пацан с патологической тягой к порядку и иностранным языкам. Все первые места на олимпиадах по английскому были его. - Рад тебя видеть, Веня. Как жизнь? - не то, чтобы тебя это сильно интересовало, но хамить в приемной потенциального клиента как-то не комильфо. Недоумевающее наблюдаешь за необычным созданием, а он, словно не замечая, что ты еще на два шага увеличил расстояние между вами, рассказывает про свои дела, вспоминает школьные годы, упоминает, что в школе был твоим большим поклонником. Удивленно вскидываешь брови. - Поклонником? - Ну да. Ты был такой спортивный, высокий, стильный, но на меня, конечно, никакого внимания не обращал. От тебя многие тащились, - вот так новость, ты никогда не считал, что был особо популярен в школе, учился как все, спортом занимался, с девушками встречался - школьницы любят спортсменов. Оказывается, не одни школьницы. - Ну да, я как-то больше по девушкам, - Веня сумел тебя развеселить. Смешно, но сегодня ты впервые в своей жизни встретился с откровенным гомосеком, нет, ты, конечно, в курсе, что такое бывает, но вот так, лицом к лицу... Рассматриваешь его как диковинную зверушку. Похожие ощущения были, когда лет в шестнадцать, поздно возвращаясь с тренировки, впервые увидел проститутку. Она прохаживалась вдоль автобусной остановки на перекрестке Жукова и Ветеранов, свет фонарей освещал стройную фигуру, ты еще подумал тогда, и как ей не холодно в короткой юбке зимой. Тут, замерев под фонарем, она повернулась и посмотрела прямо на тебя: страшное пропитое лицо с половиной зубов еще долго тебе снилось, а от воспоминаний о ее пустых глазах с огромными зрачками до сих пор оторопь берет. - Хочешь? - щербато улыбаясь, спросила она. - Н-н-нет, - ты решил пройтись до дома пешочком. А ведь если бы ее никто не снимал, то она бы там не стояла. Неужели некоторым настолько все равно, кому вставлять? Дома в душе ты потом целый час пытался мочалкой стереть чувство омерзения. - Не разочаровался в телках-то? - вернул из воспоминаний Веня, подходя на шаг, ты вновь отступаешь на два и думаешь, что со стороны ваше кружение по приемной, наверное, забавно смотрится. - Может, поужинаем вместе, школу повспоминаем? - улыбается заискивающе. Еще не хватало. - Вень, я женат, у меня дочурка, поэтому вряд ли тебе стоит тратить на меня свое время... - Веня в притворной обиде прикусывает нижнюю губу. - Эх, опять ты меня обломал, мечта моя несбыточная. Может, передумаешь? - а тебе уже смешно. Храбро пытаешься представить себя таким же кокетливым мальчиком-зайчиком, идущим под ручку с парнем в ресторан, и тебя пробивает на смех. А потом в постель, тут уже не смешно, тут уже противно до тошноты, для тебя немыслимо, как можно получать удовольствие от того, что в задницу засовывают посторонние предметы, что у партнера в постели щетина и волосатые ноги, и нет бюста, и член с яйцами. Фу-у. - Дениска, ты бы себя сейчас видел, - закусив ноготь на большом пальце, шепнул Веня, - словно лимонов налопался. О чем думаешь? - эх, дружок, лучше тебе не знать. - Я, вообще-то, к Воронину. - Так ты дизайнер? Класс! Пойду, доложу. Оставшись один, переводишь дыхание, приводишь в порядок мимику, и тут под потолком замечаешь камеру. Нет, в этом, разумеется, нет ничего противоестественного - безопасность должно соблюдать, но как-то неприятно, что кто-то мог видеть, как с тобой только что заигрывал мужик. Вадим Воронин с улыбкой наблюдал за развернувшейся в приемной сценой. Нет, не зря он вывел камеру на свой компьютер, очень полезно посмотреть, как ведет себя человек, не подозревая, что за ним следят. Беготня дизайнера от референта повеселила. Неужто такой убежденный натурал? Вадим призадумался, положив подбородок на кулак, улыбнулся своим мыслям. А почему, собственно говоря, нет? И пригласил тебя в кабинет. *** Когда очнулся, за окнами стояла ночь, в голове туман. Попытался повернуться, не получилось, руки крепко привязаны к раме кровати, той самой, которую ты так любовно выбирал в эту комнату, почти три месяца ждал из Италии, потому что только она идеально вписывалась в концепцию интерьера хозяйской спальни. Настоящий полигон два на два тридцать, роскошное, цвета кофе с молоком, высокое изголовье из натуральной кожи, ортопедический матрац с независимыми пружинами, подъемный механизм на крепкой сварной раме, открывающий необъятных размеров ящик для белья. Ты как-то не предполагал, что окажешься на ней распят, попытался освободить руки, но лишь больно вывернул запястье. С трудом оторвал голову от подушки, огляделся. С последнего визита в комнате ничего не поменялось, даже аксессуары для фотосессии в журнале SALON именно там, куда ты своей рукой их разложил. Он что, и не жил здесь? И где он сейчас? Нет, ну не мог же он тебя здесь бросить, привязанного, без воды, еды, туалета, в конце концов. Он мог, вздыхаешь тяжело, мог проучить тебя, оставив здесь одного на пару деньков. Накатила паника, ты откинулся на подушки и, мелко вздрагивая, прикрыл глаза.