***
В пятницу в клубе было намного больше людей, чем в четверг. Громкая музыка давила на барабанные перепонки, а шумные посетители старались ее перекричать. Билл только и успевал выполнять один заказ и принимать следующий. Контингент собрался самый разнообразный, начиная с молодых влюбленных парочек, страстно прижимавшихся друг к другу в танце, и заканчивая одинокими мужчинами среднего возраста, которые не нуждались в компании. Билл не переставал думать о красавчике с густыми ресницами и сияющей улыбкой. Каждую свободную секунду он окидывал взглядом танцпол с двигающимися в такт музыке на нем людьми, столики, за которыми сидели пьяные и не очень посетители, и то и дело косился на входную дверь, надеясь увидеть его, но он в тот вечер так и не появился в клубе. Не пришел он и на следующий день, заставив Билла снова всю ночь озираться вокруг в надежде встретиться взглядом с темными манящими глазами, чтобы в итоге уйти ни с чем. Возвращаясь под утро через холодный темный парк, Билл, вопреки всем законам логики, не мечтал о мягкой подушке и теплом одеяле, а вглядывался в пустые мокрые скамейки, надеясь увидеть на одной из них того парня. Как глупо. И с чего он вообще взял, что снова встретит его? Может быть, красавчик вообще приезжал в Кёльн к кому-нибудь в гости и уже вернулся в родной город, а значит, они больше никогда не столкнутся. От этой мысли неприятно кольнуло в груди, но Билл рассудил, что лучше смотреть правде в глаза, чем тешить себя иллюзиями. Да и потом, он ведь понятия не имеет, кто он и чем живет. Он даже не знает его имени и, наверное, уже не узнает. Даже не подозревая, как он ошибается, Билл твердо решил выбросить красавчика из головы.***
Билл сидел в гостиной на диване, уткнувшись в телевизор, когда Стефан вернулся с работы. — Я купил сыр с плесенью. Будешь? — прокричал тот из прихожей. — Нет, спасибо. Во-первых, Билл уже поужинал. Во-вторых, он терпеть не мог сыр, покрывшийся зеленой вонючей субстанцией. Стефан, правда, утверждал, что она не вонючая, но Билл саркастически замечал, что только по сравнению с трупами. Через какое-то время Стефан вошел в комнату и бесцеремонно выключил телевизор. — Эй, ты что, офигел? — Билл, недоумевая, уставился на брата. — Да, ладно тебе. Все равно хрень какую-то смотришь, — как ни в чем не бывало ответил тот и сел рядом. — А у меня есть клевая идея. — Хрень этот твой сыр с плесенью, — огрызнулся Билл, по инерции продолжая пялиться в черный экран. — А я смотрел передачу про жизнь в Австралии. Я, между прочим, с детства мечтал побывать в Сиднее. — Твоей мечте не суждено сбыться. По крайней мере, в ближайшее время. — Ладно, — сдался Билл, втайне все-таки надеясь, что брат ошибается. — Что там у тебя за идея? Стефан тут же оживился. — Ты же сегодня не работаешь? — Нет. — И я завтра не работаю. — И? — Билл уже догадывался, к чему он клонит. — И целая ночь в нашем распоряжении. — Извращенец, — сострил Билл, но Стефан не оценил шутку. — Во сне мы пойдем на железнодорожную станцию, и я научу тебя летать. Хочешь? Учитывая, что время уже было позднее, и других планов на ночь все равно не намечалось, Билл согласился. В конце концов, в прошлый раз в астрале ему очень понравилось. Единственное, что он решил сделать, прежде чем снова туда отправиться, это закрыть окно в спальне. Вот только Стефану такая идея не понравилась. — Ну, не надо. Душно же, — запротестовал он. Но Билл его не послушался и все равно захлопнул форточку. — Из-за тебя мне даже в астрале холодно. — С этими словами он выключил свет и лег в свою кровать. — Когда ты окажешься во сне, ты должен что-то вспомнить. Что-то очень важное. Ты должен вспомнить, что ты спишь, — умиротворенный голос Стефана действовал безотказно, и вскоре Билл провалился в темноту. Первой мыслью, когда Билл обнаружил себя идущим рядом со Стефаном вдоль железнодорожных путей, было «Не зря я все-таки закрыл форточку». Под ногами зеленела молодая трава, небо было кристально чистым без единого облака, а солнце светило так ярко, словно на дворе стоял июнь. Билл окинул взором деревья, покрытые густой листвой, и посмотрел на брата. Его лицо было озадаченным, а взгляд устремлен куда-то вдаль. Проследив за ним, Билл ахнул от удивления. Над кронами деревьев возвышалась огромная разноцветная радуга. «Прям как в рекламе "Скитлс"» — пронеслось в голове. — Странно, — хмуро выдал Стефан, явно не разделяя восторга брата. — Почему? Прямо перед лицом пролетела большая оранжевая бабочка. Не сдержав улыбки, Билл провожал ее взглядом, пока она не скрылась за ветвями деревьев. — Сейчас же середина октября. — Ну и что? Ты же сам говорил, что во сне все возможно. — Да, но кто-то должен управлять декорациями. — Стефан остановился, и его черные глаза немигающе уставились на Билла. Взгляд был тяжелым и очень серьезным. Биллу это не понравилось. — Это не ты? — Нет. Билл, нам лучше поскорее проснуться. — Проснуться? Ты шутишь?! — Билл всплеснул руками, не веря своим ушам. — Но здесь так красиво! В твоих снах так еще никогда не было! — В том-то и дело, что это не мой сон! — на повышенных тонах ответил Стефан. Его голос прозвучал так взволнованно, что Билл замер. — Что ты хочешь сказать? — сглотнув ком в горле, спросил он. — Мы здесь не одни. — Что? — хрипло переспросил Билл, чувствуя, как учащается пульс. — Разве такое возможно? — Да. Сном управляет кто-то помимо нас. — Но как? — Билл услышал гул за спиной и, обернувшись, увидел приближающийся поезд. Он хотел было отойти подальше от рельсов, но Стефан схватил его за руку и вышел прямо на пути. — Объясню, когда проснемся, а сейчас нам нужно скорее вернуться в реальность, — перекрикивая рокот надвигающегося поезда, он тянул на себя Билла, все еще стоящего сбоку от путей. — Давай же, Билл! Ты не умрешь, а всего лишь проснешься! Ну же! Билл закрыл глаза и сделал шаг вперед, но вдруг его резко дернули за плечо, сбивая с ног. Упав, Билл очутился на чьем-то мускулистом теле. — Ты?! — Он приподнялся на локтях и изумленно смотрел в идеальное лицо лежащего под ним парня. Того самого, который вскружил ему голову в клубе. Его губы растянулись в пленительной улыбке, а на щеках появились ямочки. У Билла перехватило дыхание от вида его томных глаз, красивого носа, идеально гладкой кожи. — О, боже... — выдохнул он, не сдержавшись, и только потом вспомнил о брате. Резко вскочив на ноги, он повернулся на сто восемьдесят градусов. Однако поезд уже был далеко впереди, а Стефана и след простыл.