Глазами Эсмеральды, или Как не надо было делать

Феб распихал столпившихся над надписью девушек: - Где мое имя? Где, покажите! Увидев свои инициалы, капитан гордо задрал нос. Флер уже плавилась от гнева, но никто так и не понял, что же собственно написано после имени усатого сердцееда. Я все так же таращусь в пол, делая вид, что мне очень стыдно. - Мне очень стыдно, - отчаянно пробормотал Виктор. - Они даже не поняли ни черта! Наконец, реактор-де Лис дал сбой и взорвался. - Что тут написано?! Говори, ведьма! Отвечай! - Тихо, спокойно, не шипи, сковородка. - А действительно, - улыбаясь от уха до уха, влез Феб. - Что могло про меня написать это дивное рогатое создание? - Эт ты про Флер что ли?! - вырвалось у меня. Феб прыснул и покраснел, у Флер окончательно треснули предохранители: - Пошла вон отсюда, цыганское отродье! Чтобы духу тут твоего не было! И козы твоей тоже! У всех глаза из орбит повылезали от такого неожиданного заявления из уст столь милой и изящной леди. - Дочь моя, тебе нездоровится? - шокировано прошептала мамАн. - Этой потаскухе цыганской сейчас не поздоровится! - она взглянула на капитана. - А с тобой мы отдельно поговорим, покоритель рогатого скота! От последней фразы меня понесло в неудержимый смех. Феб поспешно собрал буквы в мешок и насильно вынул меня из обители озлобленной фурии. Да, эта встреча прошла совсем не так, как следовало... Но, черт возьми, мне понравилось! - А мне нет, - совсем поникшим голосом прошептал Гюго. - Я опозорен, я унижен... Моя Эсмеральда, моя Флер... Все идет не так, все идет неправильно! Как ты можешь так с людьми?! Ты в обычной жизни также разговариваешь? - С людьми - нет, а вот с курицами - да! Я вообще удивляюсь, что Эсмеральда так не выражалась. Выросла среди воров, мошенников, грязных пьяниц и осталась невинной девочкой. - А ты среди кого тогда выросла? - Я в школе учусь: это равносильно всему вышеперечисленному... Феб тем временем увернулся от летящего в голову фамильного сервиза и захлопнул за собой дверь. Сейчас он выглядел совсем не благородно и храбро: на лбу проступил пот, волосы спутались, глаза испуганные. Он оперся на стоящую рядом бочку и попытался отдышаться. - Что, капитан, ваша невеста злится? - режим дурочки ON. - Еще как, - все так же испуганно процедил Феб. - Как глупо злиться на такого мужчину, как вы... Феб дернулся, словно от удара током; его глаза заблестели, а рот растянулся в типичной пикаперской улыбке: - Вы считаете? - Ох, конечно, такой мужчина, как выыы, - так, режим ш**хи ON. - Мне остается только завидовать этой несчастной Флер. - Несчастной? - О, да! Она же совсем вас не ценит... Как жаль. Я приблизилась к красному, как помидорчик Фебу, игриво ткнула пальцем в латы на груди и оценивающе пробежалась глазами по всему капитану: - Как жаль... Ну, все хватит, это уже противно. Слегка стучу вспотевшего Дон Жуана по щетинистой щеке, разворачиваюсь и с гордым видом ухожу. Слава тапкам, в обычной жизни мне не приходилось так делать, да, надеюсь, и не придется. А все потому, что кто-то слишком часто смотрит телевизор! - Чт... что это было? - пропыхтел Виктор. - Мне стало тебя жалко, и я решила пойти по сюжету. Что тебе опять не понравилось? - Мне-то как раз очень понравилось... Да и Фебу, я смотрю, тоже, - ответил Виктор. - Но это как-то слишком для такой юной девушки. Эсмеральда бы так никог... - Я знаю! Но в данном случае ситуацию контролировала я, а не Феб. Если что-то и будет, то будет по моим правилам! - Ну, дерзай. Я стала медленно удаляться от расплавленного тараканчика. Ну, Феб, давай уже беги за мной! Для кого идиотничала? За спиной послышался топот ног. Бинго! - Симиляр! Постой, давай поговорим! Сам ты симиляр... Симулятор настоящего мужчины. - А, капитан, это вы! - режим дурочки... ну, вы поняли. - Симил... - Эсмеральда! - Смаральда, - кретин, - давайте увидимся сегодня ночью. - А как же ваша шваб... как же ваша невеста? - Она ничего не узнает! И потом, мое сердце теперь принадлежит только вам, моя прекрасная цыганка! Пха, ишь, какой нашелся! Врет и не краснеет! - Хорошо, давайте увидимся, - наигранно согласилась я. - А где? - Слушай...

***

Феб назначил мне место встречи. Я двинулась в сторону дома. Площадь уже пустела, толпа разошлась, колокола собора били полдень. Где-то там сейчас сидит разъяренный Фролло и царапает на стене то самое слово, которое я не могу выговорить. Все так глупо получилось. Я бы ни за что не пошла с этим алкашом-любовником, но Виктор хочет, чтобы я испытала все сполна: по крайней мере, эту гадкую ночь. Ладно, раз уж так все идет, то хотя бы во вменяемом состоянии. Эсмеральда совершенно не контролировала ситуацию, она позволила соблазнить себя и оказалась в проигрышах. Я уже дошла до улицы, как вдруг Джали сорвалась с места и чесанула за поворот. - Джали, стой! - завопила я. Да, бывали у меня случаи, когда приходилось гнаться за собакой через весь парк, но одно дело - маленькая собачка, и совсем другое - целая коза. Запыхавшись, я добежала до конца улицы, свернула и во что-то врезалась. - Господи... Почему ты постоянно во что-то врезаешься? - поинтересовался Гюго. На этот раз это оказалось не что-то, а кто-то. Подняв голову, я увидела перед собой Гренгуара. Он нервно поглаживал Джали по голове. На его лице читалось крайнее недовольство, он смотрел на меня, как на провинившегося ребенка. - Пьер, это ты, - отведя взгляд, пробубнила я. - Ну, и как это понимать?! - строго спросил супруг. - Где ты была все это время? Неужто с Фебом?! Имя капитана он буквально выплюнул и брезгливо поморщил нос. - Сначала падаешь посреди площади, потом удаляешься на руках незнакомого мужчины и оставляешь меня одного! - Гренгуар навязчиво трепал козу по голове. - И Джали с собой увела, а я тут стою и жду... - Пьер, ты же видел, что я не хотела с ним идти! - отбивалась я. - Не знаю... Ладно, это пусть останется на твоей совести, - он тяжело вздохнул. - А еще этот архидьякон... От слова "архидьякон" меня вздернуло: - Что он? - После того, как ты ушла, он устроил мне допрос, - раздраженно проговорил парень. - Спрашивал о наших отношениях, о Фебе и... - Что? - нетерпеливо спросила я. - Что? Говори, Пьер! - Он интересовался... нашей близостью, - Гренгуару явно было неприятно это говорить. - Святые макароны... И что ты ему сказал? У нас же не было никакой близости. - Ну, так я так и сказал: сказал, что ты мне, как сестра. - А он что? - Не знаю, он очень странно себя вел, когда я уходил. Он дал мне это, - Гренгуар достал из кармана склянку. - Сказал, пригодится. Мдауш, это была та самая склянка, от содержимого которой у меня до сих пор челюсть сводит. Поведение Фролло становится каким-то непредсказуемым. А что, если он сегодня не придет и не прирежет капитана? - Тогда кто-то точно станет женщиной, - задорно сообщил Виктор. - Оооо, лямуррр... - Ну, уж нет! - злобно огрызнулась я. - Сама прирежу! Гюго громко сглотнул и больше ничего не сказал. До Двора чудес мы шли молча. Я шагала, опустив голову, всматриваясь себе под ноги. Изредка я ощущала на себе обвинительный взгляд Гренгуара. Хотелось бы верить, что это просто братская ревность и переживание за мой цыганский задок. Дома нас, как всегда, встретила толпа пьяных оборванцев, просящих дать в долг. Гренгуар пошел в кабак, а я осталась в комнатке - сидеть в раздумьях о жизни. - Ты уже готовишься к ночи? - игриво спросил Виктор. Я закатила глаза. Вот, блин. Скоро стемнеет. Феб уже, наверняка, встретил Жеана и отправился с ним убивать печень и мочиться на статуи. Чисто теоретически, я могу взять свою сырорезку и самостоятельно обработать кусок похотливого сыра. Но, если к этому присоединится еще и Клод, то от Феба вообще ничего не останется. Сразу представила себе такую романтическую картину: "А потом они страстно целовались в луже крови капитана..." - Кошмар! - воскликнул Виктор. - Это же ужасно! - Зато так красиво... - мечтательно протянула я. - Ты только представь... Шикарный арт бы получился! Виктор промолчал. - Ага, то есть щеки людям разрезать - это норма, а просто вообразить себе такую страстную сцену, так сразу кошмар! - Нет, ты продолжай, я записываю, - деловито протараторил писатель. - Вот еще уродцев добавить и будет замечательно… и зверье какое-нибудь... и уличных артистов... и толпу бедняков... Все, не беспокой меня. Я, кажется, придумал нечто абсолютно новое и гениальное! Ну, окей. Что с Фебом делать?! В комнату зашел Пьер. Он сел рядом с Джали и рассыпал перед ней буквы. Козочка раз за разом собирала столь излюбленную фразу Гренгуара. Намек понят... - Пьер, - затянула я. - Ну, простиии! Он хмыкнул. - Эсмеральда, очень странно, что, живя среди всех этих грязных мужиков, ты так и не научилась быть бдительной. Мир не такой простой, как кажется... Ой, ну, пошло поехало... - ...этот Феб, откуда тебе знать, что у него на уме? - Пьер, поверь, я все прекрасно знаю, и ты в этом очень скоро убедишься. - Очень надеюсь, - вздохнул супруг. - Здесь теперь мой дом, а вы с Джали - единственные вменяемые обитатели. Ты мне жизнь спасла, теперь я хочу защитить твою, - Пьер подошел ко мне и крепко обнял. - Спасибо, братик. Эх, как же это все пафосно... но так мило! Ща расплачусь! Джали суетилась внизу, я слегка присела и взяла ее в охапку с Гренгуаром. Ну, все, теперь совсем реву... - Я тоже, - всхлипывал Виктор. - Это так замечательно видеть вас вместе! Подождите, я принесу фотоаппарат... - Так, это лишнее! За семейной идиллией нас застал Клопен: - Пьер я хотел... Что за?! Мы прекратили обнимашки, и он продолжил: - Я как бы хотел позвать тебя на вечернюю игру в кости, но раз тут такое... - Я иду, - отозвался Гренгуар. Так, уже вечер?! Раздался звук вспышки, в глазах помутнело. - Черт, не успел, - буркнул Виктор. - Я же просил подождать! - Уже вечер? - ... такой кадр был хороший! Что?! - спохватился писатель. - Да, уже вечер. А что это значит? - Только не это... - Что кто-то вот-вот станет настоящей женщ... - Я поняла, спасибо! Преодолев себя, я пошла к пункту назначения, Джали пошла со мной. Сырорезку я все-таки прихватила, а то мало ли. Как же все-таки страшно на улицах ночного Парижа: столько звуков, запахов. Где-то за углом раздался душераздирающий кошачий вопль - кто-то шаурму ваяет. А самое веселое во всем этом - это то, что у Эсмеральды из обуви только башмачок второго размера, и непонятно, как ее это не смущает, а тем более не смущает влюбленных ухажеров. Сомневаюсь, что Эсмеральда намывала свои намозоленные в городском фонтане, как это представлено в мюзикле. - Что-то не о том ты думаешь, - подметил Виктор. - Мне страшно - пытаюсь думать о чем-нибудь левом. - Подумай о прекрасном, - защебетал писатель. - Подумай о предстоящем вечере, о невинной красоте... В мой голове неожиданно прокрутился глупый газетный стишок: "Дрожали робкие ресницы, Пылали щеки, как закат... Была ты скромною девицей - сто мужиков тому назад..." Господи, мозг, ну ты опять за старое?! Пройдя еще несколько метров, я споткнулась о нечто темное. Это темное недовольно захрипело и начало мямлить какую-то несуразицу: - О, д-двушка *ик!, а я как рз свбоден! *ик дивный вечер, не такл-ли *ик? - О, боже мерзость какая, - процедила я. - Стой сказал! - эта непонятная субстанция слегка приподнялась. - Еще не одна птаскуха *ик, мне не от-ка-зы-ва-ла! Что? Постой минутку... - Жеан? - Врно! Мое имя - Феан Жролло! Рад знкомству хи-хи-хи! Мда, бедный Клод. Не везет ему с подростками... Смерив это создание сочувственным взглядом, я пошла дальше. Двигаться оставалось совсем немного, и тут до меня наконец дошло, куда я собственно иду. Коленки затряслись, на лбу проступил пот. Я потянулась за мобильником, чтобы позвонить Пьеру и только через секунду поняла всю ущербность ситуации. - Да ну, нахрен! - я развернулась и уверенно пошла обратно домой. - Что?! Нет! - воскликнул Виктор. - Не позволю! - Ну и что ты сделаешь?! - Например, щелкну пальцами... - О, нет! - Раз, два... - Джали, домой! - скомандовала я. - Три! Все вокруг исчезло... Почувствовав под собой твердую поверхность, я резко открыла глаза. -Еперный театр! На мне лежала окровавленная волосатая харя. Эсмеральда в этот момент потеряла сознание, а вот мои нервы оказались помощнее, да и дивный аромат перегара подействовал не хуже нашатыри. Какой же он тяжелый и противный! Так, секундочку... Я подняла глаза и увидела лицо архидьякона, оно стремительно приближалось ко мне. - Стоп, стоп, стоп! - завопила я, когда между нами остались считанные сантиметры. Фролло отскочил, как ошпаренный. Он уперся спиной в стену и шокировано взглянул на меня. В его глазах читались удивление и безумие одновременно. Придя в себя и осознав свою ошибку, Клод в панике осмотрел комнату на наличие заветного окна и собрался бежать с места преступления. - А НУ СТОЯТЬ! - тоном типичной русской женщины приказала я. Несчастный священник замер, как вкопанный. Он осторожно развернулся и отошел от окна. - Я хотела сказать, - так, врубаем режим "сама невинность", - неужели вы оставите девушку в таком положении? Клод стал растеряно глотать воздух: - Но, но, вы же только что вместе... - Не обращайте внимания, эта была минутная слабость, - буркнула я. - Он мне противен! Раздался звук вспышки, в глазах помутнело. - Черт! Я опять опоздал! - разозлился Гюго. - Да еще со временем напутал! А там такие кадры были! Фролло все так же с непониманием глядел на меня, даже не пытаясь двинуться с места. - Помогите, священник, - запыхтела я. - Он же тяжелый... и спиртом пахнет. Клод мне не доверял. - Да прекратите это, Клод! Что я хозяйке дома скажу? Что брила ему усы и слегка дернулась?! Снизу послышалось какое-то движение. Фролло испуганно осмотрелся по сторонам и снова попятился в сторону окна. - КЛОД, СПАСАЙ, ГОВОРЮ! - завопила я. - Ты же хороший, ты мне на площади помог! Я до сих пор твое лекарство храню. Священник замешкался. На первом этаже раздались мужские голоса, и он снова взглянул на меня. - Прошу тебя, - я сделала слезливые глаза. Архидьякон скривился, резко дернулся в сторону кровати и спихнул с меня увесистое тело. Солдаты тем временем приблизились к двери. - Прости, прошу, - испуганно прошептал священник. Он накинул капюшон и выпрыгнул в окно, оставив меня одну наедине с полудохлым насекомым. Вот блин! Надо валить к едрени фени, пока меня не связали. На полу валялся Феб. Такой соблазн... Я достала сырорезку… Дверь начинали выламывать. Была, не была, плаваю я хорошо! А теперь последний штрих! Громким, победным голосом: "Взял и клюнул Таракана - Вот и нету великана. Поделом великану досталося, И усов от него не осталося!" Я - само зло! Все, а теперь бомобчкой в окно - догонять архидьякона.