***
-… Так что это можно назвать «правом сильнейшего», добытое в бою – твоё. Ты можешь миловать… - тихо, вместо колыбельной, вещали из Скайпа, -… а можешь… хи-хи… и не миловать. Можешь и выпотрошить его, как мягкую игрушку… сделать из глазок бусики… положить его тело на обеденный стол, а голову, например, закинуть на праздничный торт следующим жертвам… они так визжат! Ёши чуяла, что Принц сейчас творил что-то среднее между лекцией, издевательством и разговорами о сокровенном. И от собеседника требовал соответсвующего. - Поражаюсь вашему эстетическому вкусу, Ваше Высочество… - улыбнулась Ёши, -… а у вас другие увлечения есть? Он задумался… надолго. Даже напрягся. Даже почесал подбородок. - Фрейлина, вообще работа должна приносить радость… - он расплылся в ненормально-широкой улыбке, - … и я счастлив на своей работе. - Ну, а в свободное от работы время вы что творите… - после столь же длительной и наполненной мыслительным процессом паузы Савада предположила, - … может, мемуары пишите? - А неплохая идея! – довольно констатировал Принц. – Завтра же этим займусь…. Прозвенел будильник. - Всё, веселитесь, Принц… - быстро пробормотала Ёши, выключив Скаип. Через минуту в комнату вошли. Фонг был всё-таки деликатен и предпочитал не делить комнату с ученицей на ночь. Всё-таки у девочки должно быть личное пространство. И этого хватало Ёши и Спаннеру, чтобы пару ночей в неделю заниматься взломом и слушать лекции Принца. Главное, чтобы утром, до момента, как Фонг выгонит Ёши на утреннюю тренировку, жилец шкафа не захрапел. Бельфегор откинулся на спинку стула. И всё-таки это было обидно. Его Фрейлина решала, сколько времени Принц будет лицезреть её кошачью моську. Она за него решала. - Весело… - бросил в пустой монитор Принц. Будто оправдание перед самим собой. Надо срочно найти новую игрушку. - Мааармооооон…. - Изыди, Крюгер с чёлкой. – припечатал Аркобалено.***
- Кьяяя!!! – истошно визжала Ёши, когда в опасной близости от лица снова проносилось что-то твердое или острое или на большой скорости. Фонг гнался следом, насвистывая какой-то веселый мотивчик и периодически придавая волшебного пенделя. Насилие – не выход, но способ. К тому же, чем больше ей хотелось жить, тем быстрее она училась. Как и многие… Да кого мы обманываем? Фонгу просто было весело. Внезапно навстречу Rolling Girl выехал велосипед. Глаза Аркобалено хищно сверкнули – а вот и незапланированный тестик на реакцию. Скрывшись из виду он стал наблюдать – правильно, выставила руки вперед. Неправильно, если она не согнет локти, то… да, сделала сальто и сейчас шмякнется на асфальт. Ой… не шмякнулась. Приземлилась на ролики. Довольно поджав подбородок, репетитор метнулся за ученицей, запрыгнув ей на плечо. Бьянки недовольно цыкнула. Упустила.***
- Йо! Сасагава-чан, Курокава-чан! – Такеши помахал рукой. Гокудера выкинул сигарету. Хана даже не обернулась. - Доброе утро, - приветливо ответила Киоко. – Вы за Ие-куном? Парни моргнули. А она откуда про кличку знает? Переглянулись. Как отвечать на вопрос? - Он в специальном тренировочном лагере для отстающих, – открылась калитка, её поддерживал Реборн. Покрывшаяся сыпью Хана отошла к противоположному забору. Киоко удивленно смотрела на киллера. - Вам бы тоже всем отойти. – предупредил малыш, - На нас несется комета. В конце улицы послышался визг. Хаято прищурился, Такеши взял под руку Киоко и отвел к Хане. - Гоку… - но было поздно. На огромной скорости Ёши влетела в одноклассника, сбив того с ног и не упав сверху по одной простой причине – повисла на заботливо открытой калитке. И да, опору удержал Реборн. - Гоку-кун! Извини-извини-извини!!! – в итоге Ёши все-таки шмякнулась, но рядом. Как Хаято не кинулся громко материться, не понял никто, даже он сам. Увидев это недоразумение… вспомнив, что она – сестра Десятого… он просто достал ещё сигарету и закурил. - Гоку-кун! – начала по новому кругу Ёши… - Тссс…. – с видом буддиста приложил палец к губам Хаято, - … не усложняй… Глубоко вдохнув, он выдохнул через нос сигаретный дым. Держась за стену забора, он, изредка крехтя, встал. Затянулся. Потом шумно втянул нозрями воздух. Резко выдохнул. Самообладание. Са-мо-об-ла-да-ние. Он совсем не стукнулся копчиком, а роликами в печень так и вовсе никогда не получал. И не ободрал любимые джинсы. И не его кроссовок прилетел прямо в руки бейсбольному суициднику. Всё в порядке. - А за то, что Ёши так и не научилась тормозить, - довольно констатировал Фонг, - в школу она тоже отправится на роликах. Тушканчик жалобно заскулил. Улыбчивый Ямомото подошел и, взяв за руки, поставил её на ноги. - Всё просто. Это как на велосипеде, только стоя. – такой "логичный" совет от Такеши вызвал у Хаято скоростное выкуривание сигареты. Бейсболист всю дорогу до школы поддерживал девочку за локоть. На всякий случай. А то от второго удара судьбы подрывник просто сорвется. Вообще всё стало на редкость просто… не получается с бейсболом – получится, пропал Иетсуна – найдется. Всё просто. Надо только хорошенько за всё взяться. Как сказал Ие-кун «пахать, как проклятый». Только и всего. Эту метаморфозу не объяснить. Потому, что она тоже проста. Теперь надо защищать Ёши. Девочку, которая едва не отдала за него жизнь. - Ямомото-кун – ноги девочки в очередной раз подкосились, - а… в спорте всегда так? Чтобы начало хоть что-то получаться, нужно сначала пару раз в больницу попасть? Бейсболист рассмеялся. Гокудера шел чуть позади и позволял себе беззвучно ругаться. Киоко и Хана обсуждали что-то дико девичье, во что Такеши вообще не въезжал. Там были и Баклажаны(Биология?) и какие-то Кармины(Химия?), и цены(Экономика?!?!?!) и Торговый Дом Намимори… О нет, лучше бейсбол. - Да нет, - ответил бейболист, - иногда ты сам поражаешься, как здорово всё у тебя выходит… И это настолько захватывает, что ты уже ни о чем другом думать не можешь. Ты понимаешь, что это – твоё. И уже никакие синяки и травмы тебя не пугают. Ты их даже не замечаешь. А тренировки… они тогда совсем не в тягость. Они как праздник, потому что в этот момент ты занимаешься своим делом. Тем, что у тебя лучше всего получается. И жизнь кажется наполненной смыслом. Пусть даже не понятным до конца тебе самому… Но это намного больше, чем даже банальное осознание, что ты всё сделал, как надо. Хотя даже этого чаще всего хватает, чтобы почувствовать себя по-настоящему счастливым. Гокудера не донес сигарету до рта. Девушки замолкли. Только Ёши смотрела как прежде. Как ребенок, внимательно слушающий старшего брата. Позволь ему быть твоим героем. Ведь, как бы он далеко не запихивал это, ему очень унизительно при мысли о том, что уже случилось. О его роли в том инциденте. Каких трудов ему стоит всё ещё улыбаться, и говорить о самом сокровенном так, будто это что-то забавное и, более того, обыденное. Смотри, как он не жалеет выставить на поругание малознакомым людям свою душу, чтобы только хоть как-то, хоть чем-то помочь тебе и искупить свой собственный грех. Улыбаться тебе, когда самому так тяжело расставаться с мечтой. Но не думать об этом, думать о тебе, думать, как помочь тебе. Разве это не высшая форма благодарности? Разве это не самое чистое воплощение доверия? Разве он уже не твой герой, Савада Тсунаёши? - Поняла, - кивнула Ёши, не отводя своих огромных глаз, - но тогда ролики это явно… няй!.. Она таки шлепнулась. Ибо Ямомото встретился со столбом. - Идиоты… - солидарно цыкнули Гокудера и Курокава.***
- А заяц такой кричит: отдайте чемодан, ублюдки, а то будет как вчера! – Иетсуна изобразил страшную мину, - Я ручаюсь, ублюдки, как вчера будет! - А что было вчера? – перебил Кен. Чикуса вздохнул. В третий раз объяснять ему, что перебивать людей в анекдотах неправильно, не имело никакого смысла…Иетсуна по-девичьи насупил губки: - А вчера другие ублюдки чемодан не отдали… - пропищал он детским голоском. Кен заржал, М.М захихикала, Чикуса и Мукуро тихо смеялись в кулак. Фуута и Ланчия ни одной мышцей лица не дрогнули. На этот противный город спустилась ночь. И всё-таки, откуда они такие вылезли? Это ведь анекдоты из детского сада ещё. А его ровесники смеются так, будто в первый раз их слышат. Маленький мальчик так вообще уже откровенно пугал – что с ним такое? Реагировал только тогда, когда его звал Хохлатый Посейдон. А ещё они старательно избегали имен. Иетсуна и своё им не называл. Да это как-то и не нужно было. Они избивали всех – от воров до вооруженных мужчин, пытавшихся напасть на намеренно отставшую рыжую кларнетистку. К слову, она сама его скручивала – кларнет то был ещё и нунчаками… или нунчакой… в общем, многофункциональный. Но Иетсуна всегда бросался следом. Хоть и видел, что остальные стоят. Хоть ему и было сказано, что помощи не нужно. Он всё равно бежал и бил своими «палками». Даже без пламени. - Это просто ненормально… - отвечал он на возмущение М.М. Это и было ненормально. От начала и до конца. Его забота казалась им нарочитой, его желание лишний раз убедиться, что с ней всё в порядке и у того мужика не было с собой хлороформа, ему самому казалось глупым. Это был их стиль. В другой раз к шайке отбросов пошел Дарвин(Дарвин же со всякими животными возился?) со своими Йо-Йо. Это пугало. Больше пугал только Пёс, ломавший ключицу голыми руками. Не было «ходок» только у двоих пришибленных – мальчика и мужчины с цепью(куда опять делся этот здоровенный шар?). А Иетсуна привык. Бить в голову, добивать, чтобы поверженный стонал. Обчистить карманы и уйти. - Кому ты опять звонишь? – распахнула дверь телефонной будки М.М. - Скорая? – обернулся Иетсуна. – Да, на… Он стал искать глазами табличку. М.М. ошалела. Савада назвал улицу и переулок. Девушка вырвала из рук трубку. Услышала, как диспетчер пообещал выслать машину с врачом. Это и вправду была Скорая Помощь. - Зачем? Иетсуна пожал плечами. - Потому что я их уже победил…***
- Савада Тсунаёши? – негромко, но весомо позвали девочку. Она обернулась. Подняла глаза чуть выше… ещё выше. Да, над ней прямо нависали. Особенно прическа. -Д-да, Куса-ка-бе-сан? – дрожащим голосом пропищала девочка. Боже, и ЭТО пару дней назад поставило на уши весь Дисциплинарный Комитет? Травинка в зубах высокомерно взмыла вверх – царям до мелких мышек дела нет. Однако, Тецуя был не дурак, и понимал, что после того инцидента их Глава до сих пор не смирился. За пару лет… нет не общения, нахождения рядом с ним, парень успел понять одну вещь: Хибари-сан обидчив. Очень. И это почему-то делало его в глазах Тецуи похожим на человека. Ещё одним подтверждением этому было то, что в такие моменты биты бывали все: и правые, и свои, и виноватые. Так что это уже была личная проблема Кусакабе – жить хотелось. В принципе, если подсунуть к нему эту шмакадявину, то она, наверняка, пролопочет что-то типа извинений. И всё пойдет на спад. И не придется обходить ГДК за километр. - Что вы задумали? – пропищала Тсунаёши. Кусакабе задумался… оглядел её с ног до головы. Идея! - На роликах по школе запрещено, Савада-тян. - Н-но сейчас же уроки… уже уроки… - начала жалобно лепетать Тсунаеши. Попалась. Кусакабе достал из-за спины папку с огромным количеством вкладышей и закладок и впихнул этот предмет в руки Ёши. - В качестве наказания, отнеси эту папку в кабинет Дисциплинарного Комитета, и можешь считать, что ты прощена, - прежде чем девочка начала возражать, её схватили за плечи, развернули на 180 и толкнули вперед по коридору.***
- Давай ещё раз! – рявкнул Гокудера, сидя на трибуне. - Гоку-кун, может не надо уже? – улыбнулся бейсболист, - Мы сломали одну скамейку, выбили окно… -… и ты залепил этим сволочным мячом мне в лоб! – закончил Хаято, - Во-первых, мы не друзья а, следовательно, я тебе не «кун»! Во-вторых, не смей недооценивать аналитику! Он достал из ящика ещё один мяч и кинул бейсболисту. Во-первых, Реборн велел ждать: «нам нужно будет встретить пару человек». Во-вторых, утренний монолог Ямомото вызывал дикое желание заставить его ответить за свои слова. Борись, идиот. Борись, раз тебе так вожделелен этот сраный бейсбол. А Ямомото был дико рад. Сам не знал чему. Тому ли, что за него кто-то взялся? Да нет, он сам вполне, без Гокудеры, уже час тренировался с автоматической машинкой, забивающей мячи через заданный интервал времени. Или тому, что этот парень в который раз оказался лучше, чем демонстрировал себя на людях? Да это радовало – всё-таки люди привыкли бояться друг друга и, чтобы быть честным, требовалась определенная смелость. Нет, дело было не в этом. Дело было в том, что это уже был далеко не бейсбол. Так, мышиная возня. Но он чувствовал себя на месте. Впервые, если не считать бейсбола. Он знал, что до полного понимания ещё как до границы пешком, но это не пугало. Это и было тем самым, что дико радовало. Смысл ищет тот, кто не нашел счастья. А его смысл и счастье будто стояли за порогом и стучались в дверь. Жизненный опыт подсказывал, что под руку с чем-то ужасным и фатальным. Но после неудавшегося падения с крыши Такеши Ямомото, кажется, просто разучился пасовать. - Твою ж! – прохрипел Гокудера, едва не упав со скамейки. - Извини! – виновато улыбнулся бейсболист.***
- А где разноглазый? – спросил Иетсуна. Ему сначала не хотели отвечать, потом «ходячая голубятня»(вообще, канареятня, если есть такое слово) всё-таки подал голос: - Он пропадает и появляется, когда посчитает нужным… - Ааа… - Иетсуна перехватил ранец поудобней. Вообще, нифига не «Ааа…» - это как-то туманно всё. Двое явно зомбированных ребят, один из которых составляет точные прогнозы на… да на всё! И к тому же ребенок. Он точно с ними добровольно? Нет, это не его дело. Он многое об этих ребятах не знает, и торопиться с выводами нельзя. Тем более, раз они сами его ни о чем не расспрашивают… а может было бы вежливо им рассказать самому? В-общем, время суток соответствовало положению вещей – темнота. За поворотом показалась мерцающая табличка – круглосуточная аптека. Процветает небось. Бинты в этом городе нужны всегда. А Ие подумал, что ему не повредит банальной валерьянки… тройную дозу, желательно. - Я на минутку… - и он свернул к дверям. Металлические палки были закреплены под курткой и почти не видны, так что можно было не париться. Просто бомж зашел в аптеку. А там что-то покупал их хохлатый предводитель. Сюрпрайз!!! - У вас не хватает… - сонным голосом сказала аптекарь. Мукуро начал рыться в карманах. Обмануть камеры он пока не мог, так что вместо гипноза кассира приходилось искать мелочь по карманам. Точнее, судорожно пытаться её создать из тумана и, например, скрепки. Иетсуна подошел поближе. Рокудо замер. Поднял голову. На лице возникла скользкая, противная улыбка. А под глазами – тёмные круги. Ие посмотрел на покупку – снотворное. Это они его опоить хотели? Иетсуна посмотрел на цену на кассовом аппарате. Достал из кармана куртки деньги и протянул аптекарю. - Теперь хватает? – ему кивнули, - отлично, а мне гематогенок, три штуки. Рокудо спрятал покупку под курткой, Иетсуна развернул вкуснятину. Как-то не хотелось палиться перед Посейдоном, что ты дико нервничаешь. Поэтому спишем всё на позывы желудка. - В связи с чем такая щедрость? – усмехнулся разноглазый. С чем «с чем»? Просто, что ему оставалось делать? Нырнуть за стеллаж и подслушивать? А так, если он и вправду хотел как-нибудь угостить Иетсуну чаёчком с сюрпризом, то наш бомж, по крайней мере, показал себя не трусом и даже где-то воззвал к совести этой противной рожи. Ему хотелось на это надеяться. Впрочем, было ещё кое-что – какой дурень купит для таких целей аж 6 упаковок снотворного? Вкупе с кругами под глазами, напрашивался очевидный вывод: у главаря этого музыкального ансамбля явно не в порядке с нервишками. Ибо бессонница – тоже признак. - Хочешь гематогенку? – протянул начатый батончик Савада. Рокудо остановился. Скользкая лыба никуда не пропала. По лицу понять было нельзя: то ли он ждал подвоха, то ли держал Саваду за идиота. - Нет, ну смелей… - нетерпеливо выдал Иетсуна, -… отламываешь кубик и жуешь, как обычный батончик. Не отравишься. При последнем слове Посейдон картинно и красноречиво приподнял бровь. Кстати, всё хочется спросить, разве сейчас делают татуаж глаз? Или у него фетиш носить одну художественную линзу? Гемотогену таки отломили, и, не сводя глаз с Савады, положили в рот. Прожевали. Зажмурились и несколько раз моргнули. - Чего? – переспросил Ие. - Сладко… слишком. – подытожил Рокудо. - На вкус и цвет товарища нет… - пожал плечами Иетсуна. - Ммм? – это он так переспрашивает. Мать моя честная женщина, он и этого не знает? Да откуда они такие свалились сюда? Гематогена не видели, явно, анекдотов детсадовских не знают. У ребят что, детства не было? Или они до того иностранцы, что вообще ничего вокруг не воспринимают? Хотя… говорят чисто, без акцента. Как пишут, Иетсуна не знал. - Поговорка такая, - как бы между делом пояснил Иетсуна, - означает, что у всех разные предпочтения, и не имеет смысл искать у кого-то поддержки или спорить с кем-то по вопросам личного выбора. Вот например… даже не знаю что например…. - Не утруждайся, - ухмыльнулся Мукуро. Иетсуна зажевал гематоген. Рокудо на секунду зажмурился: нет, такое он больше есть не будет. А они стояли и ждали. И были удивлены, когда вместе с Бомжом вышел Мукуро-сама. Иетсуна достал ещё один батончик и присел на колено перед Фуутой. - Мелкий, будешь? Но Фуута не реагировал. Зал замер. - Эт чё? – вмешался Кен. - Это? –повторил Мукуро. Оп, гипноз среагировал. Мальчик повернулся к протянутому угощению. На дне глаз будто вырисовались звезды. Шарф дрогнул от порыва несуществующего ветра. - Гематоген: средство профилактики болезней крови, связанных с недостатком гемоглобина. Практически исключена передозировка. Эффективен только для детей дошкольного возраста. Чаще используется, как лакомство, благодаря вкусовым свойствам. - То есть еда? – уточнил Кен. - Эм… - помялся Иетсуна, - …так ты будешь это есть? Мукуро сделал незаметный пасс рукой. Фуута моргнул. И с удивлением уставился на присевшего перед ним школьника. Иестуне показалось, или он напуган? Мальчик посмотрел выше головы Савады, затем аккуратно, будто боясь, взял батончик. - С-спасибо, - он чё, плакать собрался? - Да не парься ты, - Иетсуна потрепал его по волосам, - тебе открыть? Но глаза мальчика уже потускнели. Спрятав батончик в карман, он отвернулся. - Странный он у вас, – прокомментировал Савада, оглянувшись на остальных, - или все экстрасенсы такие? - Увы… - кивнул Рокудо, -… он постоянно в своём мире. Фуута де ла Стелла слышал каждое слово. И ещё, наконец, он увидел его лицо. Десятый Вонгола, Савада Иетсуна, найден. Но никто об этом даже и не подозревает.***
Хибари сидел, откинувшись на стуле. Где. Этот. Кусакабе? Для полноты картины не хватало только его папки. Почему на этой неделе всё так отбилось от рук? Кёя начинал откровенно злиться. А от злобы не выходило думать. Нужно было приструнить Тсунаёши. Тушканчик(да, это всё-таки было больше про неё, чем Лягушка) стояла у истоков всех проблем. Когда всё полетело к чертям? Правильно, когда к ней прибыл этот малыш. Нет, стоп. Хибари Кёя, ты путаешь факты: сначала был малыш в костюме-тройке и в шляпе. Он ошивался около Иетсуны. Того Щенка. Губы сами растягивались в хищном оскале, когда речь заходила об этих странных детях. Они были сильны. И от осознания этой силы у ГДК чесались кулаки. Наконец-то, не гонять этот скот по школе а,… двигаться дальше. Он видел перед собой целых двух противников, которых предстояло покорить. Хотя опыт и говорил: не связывайся. Не связывайся вообще ни с чем. Тем более с тем, что ты не понимаешь. Дети-убийцы – это ненормально. И всё-таки чесались кулаки. Нефиг всяким ненормальностям в округе расхаживать. И всё-таки виновата в этом Тсунаёши. Единственный человек, которому он делал поблажки… и посмела от него чего-то требовать? Вот, как выглядит травоядная благодарность. Никак, садятся на шею. А её брат? То же самое, надо было его побить за драки, и не было бы всего того, что было: он бы, как и все, боялся ГДК. И было бы спокойней. Если бы, да кабы… Чёртов Щенок. Чертова пучеглазая Мышь. - Извините? – пропикали за дверью, постучавшись. Да… точно. Она издевается. Хибари остался в кресле, иначе, встав и открыв дверь, он избил бы её. Дверью. Кстати о двери: она незаперта. Многострадальная ручка дернулась, будто в конвульсиях, дверь приоткрылась. В помещения просунулась моська. Взгляды встретились. Пискнув, она нырнула за дверь. - Хибари-сан… мне тут велели… - запищало за дверью, - в-общем, я тут это оставлю?! Не уж то отчет? На пороге? Она издевается? - Дай. Сюда. – негромко, но чётко скомандовал Кёя. В кабинет въехали на роликах. В кабинет. Въехали. На роликах. Каждую мысль приходилось силой утаптывать в голове. Она остановилась по середине между столом и закрывшейся дверью. Неуверенно показала папку с отчетом. Серые глаза вцепились в мышку мертвой хваткой. И велели. Нет, приказывали подойти. БЫСТРО! Она дрогнув, подошла, громко цокая роликами о паркет. Протянула папку. Запястье перехватили, заставив разжать пальцы, руку заломили, и вообще, как Хибари ухитрился так быстро обогнуть стол? Ибо Фонг. ГДК не мог простить себе отставания в скорости, а тренировать себя самому не впервой. Ёши пискнула. - Хибари-сан, за ролики меня уже отчитали, а другой обуви с собой нет! – пролепетала девочка. ГДК надавил больнее. Она что-то пищала, звала его по фамилии… а он всё думал, как бы по больней ударить… швырнуть на пол? Лицом об стол? Как наказать так, чтоб впредь не повадно было? Чтобы она не считала себя равной ему. - Хибари-сан, да за что вы так со мной? – выдала. Молодец. Тебе конец. Он резко развернул её к себе, стиснув железной хваткой плечи. Она зажмурилась, снова пискнув. Чертова пищалка. Жертву из себя строит? Не причем, значит? - Издеваешься? – прошипел ГДК. Она открыла один глаз, затем второй. Это солнце так падает? Разве у неё янтарные глаза? Губа жалобно дрожала. А вот голос нет: - Хибари-сан, как я могу издеваться, если я даже не знаю над чем? Такая миленькая вся из себя… такая жертва. Бедная, маленькая Савада, опять её бьют. А может, всё это время за дело получала. Может, также окружающих до белого каления доводила? А? Как у вас там, в общей массе? Серые глаза были почти безумны, губы поджаты. Почему-то он сейчас сильно напоминал одного знакомого маньяка. Нет, Ёши, тебе испугом не отделаться… - Хибари-сан, пожалуйста, - вкрадчиво заговорила девочка, за что её плечи сжали ещё больней, - скажите, хотя бы, за что… Кёя стиснул зубы. Страшен оскал ГДК, поверьте на слово. Ёши даже подумала, что сейчас ей вполне могут свернуть шею. Её так сильно ненавидят? -Хи-хиб-бари-сан, - старалась тем же спокойным тоном говорить, не выходило, - скажите, я же… я же не понимаю… Ах не понимаешь? Оскал пропал. На лицо вернулось спокойствие. Но лучше явно не стало. Глаза не терпели от Ёши даже громкого дыхания. Не то, что звука голоса. - Ты лгунья… - тихо начал Хибари. Каждый раз, когда устраивала бардак в школе, всем своим видом она говорила, что больше не будет. Что сожалеет. И её прощали. И в сто первый раз ей верили. Ей уже и не верили, но прощали. Да, рука не поднималась. Он гнался за ней, он всегда хотел её избить, но она была слишком жалкая, чтобы вообще к ней прикасаться. - Ты непризнательна, – чуть громче сказал ГДК. Как паразит. Каждая выходка была всё наглей и наглей. Каждый раз он снова это ей спускал. А она была то ли слишком тупой, чтобы осознать, что ей крупно везло, то ли… пользовалась им. Она ухитрилась пользоваться им! - У тебя ни совести, ни чести. Ты посмела мной командовать. – он не заметил, как снова повысил голос, - Ты! Ничтожество! И ты смеешь держать себя на равных?! Она была будто без души. Стояла, смотрела на него остекленевшими глазами. Уже не странно-янтарными, уже какого-то блеклого, невнятно карего цвета. Блеклая, невнятная, жалкая. - Ты ворвалась сюда, будто тебе всё можно! Будто ты, травоядное, что-то знаешь о нас! Как ты смеешь вести себя так, будто мы тебе друзья?! Хибари осекся. Дошел смысл собственной фразы. Она видела в его глазах шок. Самый обычный, человеческий шок. Он не это хотел сказать. Или это, но не хотел говорить. Он так сильно её ненавидит? А чего ты ожидала Ёши? Чего ты заслужила? - Бейте, Хибари-сан – она опустила глаза и зажмурилась. И это будто вернуло его в реальность. Что ты только что сказала? «Бейте»? Сама просишь наказать себя? В реальности происходящего пришлось усомниться. Секунды промедления сложились в минуту. Девочка открыла один глаз. Потом второй. Потом и вовсе уставилась на каменное лицо с горящими серыми глазами. - Правда, бейте, Хибари-сан! Вам ведь станет легче! Я не увернусь, честно-честно! - обещала Ёши. Руки сжали её так, что пальцы нащупали кость. Наверное, она уже и не чувствует. Её ноги оторвались от пола, лицо стало невероятно близко. Хибари вгляделся. Страх… где страх? Вот страх. Нашли. Где следы тяжелых наркотиков? Нет таких. Она вменяемая. Давай же. Сделай хоть что-то, как нормальный человек. Прекрати так же внимательно всматриваться в него, как он в тебя. Прекрати вести себя так, будто ты и в правду со всем согласна! Хибари Кёя зарычал. Ёши даже не пискнула. Её перехватили за шкирку. Её выставили за дверь. Как не вышвырнули лбом о стенку, известно только одному Кёе. Дверь закрылась прямо за спиной. Она, не сделав и шага, расплакалась. А он стоял под дверью и слушал, как эта полоумная ревет. - Почему… почему? – бормоталось сквозь всхлипы. Ему тоже было интересно – почему? Почему бы и не прихлопнуть её голову дверью? - Почему опять простил? А он что… И вправду... её простил?