***
Мангуста резко затормозил за поворотом. Весёлый Лонгчемп выпрыгнул из кузова на тротуар. И вдруг развернулся на каблуках и замер. Пантера отряхнула платье, и спрыгнула рядом с Лунгой. Иетсуна слез следом. - Что та… - В штабе посторонние. – перебил Восьмой Томасо. – И у них в заложниках кто-то из наших. Либо меня предали. Спокойный, даже слишком голос. Напротив входа в неприметную восьмиэтажку стояла машина. Ниссан. Ночью его не было. Но Иетсуна считал, что это машина того шпиона «в образе» бомжа с шампанским, что караулит гостей на станции поезда. Обошедший грузовик кругом Мангуста встал рядом с боссом. - Панти, Лунга – прикрываете. Мангуста, проверь окрестность. Иетсуна, со мной вперед. На пассажирском сидении твои железяки. Никто не спорил. Даже взрослый чопорный англичанин. Он просто растворился в тумане. Ещё один мистический. Мда, Иетсуна скоро разучится удивляться. Восьмой Томасо был неузнаваем. Глаза на выкате смотрели на здание штаба, ввинчиваясь в каждое окно. Глупой улыбки будто никогда и не могло быть на лице. Они пошли вперед. Иетсуна отставал на шаг. Найто открыл дверь. И даже не пытался спрятаться, скорее наоборот, сразу выставлял своё тело на мишень. - Меня непросто убить, - тихо сказал он, не оборачиваясь, - так что ты верти головой и попытайся понять, откуда, если что, будут стрелять… - Не пори чушь, - ответил Савада, - я не буду тобой прикрываться. Лонгчемп хихикнул. - Ты явно эксгибиционист, Ие-кун. Савада подавил желание заехать ему в затылок. Парни огляделись. Никого. Не сговариваясь, пошли по лестнице. Будто оба знали, что «гость» наверху. Полосочка света от прикрытой двери так и звала внутрь. - Тук-тук! – весело позвал Томасо, открывая дверь и остановившись на пороге. Юноша с пшеничными волосами в компании двоих, очевидно, подчиненных. Член семьи Томасо был усажен на диван. - Босс, – «бомж» посмотрел на Лонгчемпа. Одно слово, а сколько смысла. И стыд, и вина, и готовность к борьбе по одной только команде. И мольбы о прощении. «Прости, я не хотел, я не смог.» - Доброго утра. – кивнул пшеничный блондин. – Приносим свои извинения за вторжение, но мы не могли позволить себе раскрыть наше присутствие. - Значит, не предатель… - тихо сказал Найто, затем громко и беззаботно продолжил, - … Утречко без завтрака не доброе, вы завтракали?! Блондин неуверенно моргнул. - Чаоссу! У вас наш беглец! – немногословный, он сразу выстрелил. Перед лицом Иетсуны мелькнула растопыренная ладонь. Вспышка, нет, взрыв. Маленький взрыв пламени перед ладонью. Горящая воля у Лонгчемпа? А почему бы и нет, собственно? Как будто это уже способно кого-то тут удивить? Пуля развалилась. Ладонь сжалась в кулак, оставив два пальца – средний и указательный. - Peace and Love! – улыбнулся Лонгчемп. - Реборн!!! – в один голос проревели Савада и Дино. - Да вы прям братья. – киллер был невозмутим. Блондин вздохнул. - Позвольте представиться… - К чёрту фамильярности! – бодренько воскликнул Найто, - Кто будет хавать? Мы всю ночь Ие-куна гоняли, и я так хочу жрать, что съел бы собственную почку, их как раз у меня две!!! Он, насвистывая, прошел мимо незваных гостей, раздвинул шторы и открыл окно, высунулся наружу. - Лунга, не будь букой и иди шпарить кофе! – развернулся в комнату, усевшись на подоконник. Лунга выломал соседнее окно, едва не получив пулю от подчиненных Каваллоне – босс едва успел их остановить. Наперевес с гитарой запрыгнувший в окно восьмого этажа прошествовал мимо очумевших присутствующих к плите, стоявшей в этой же комнате. - Эм… - выразил всеобщее мнение Иетсуна. - Сеньор Десятый Каваллоне, мне прекрасно известно, кто вы, но если вам так уж хочется тратить своё время на приличия – Лонгчемп на подоконнике беззаботно болтал правой ногой, - То так и быть, я выслушаю цель вашего визита. – он посмотрел в сторону двери, где замешкался Иетсуна, - Панти, ну если тебе так хочется, то можешь держать господина Аркоболено на прицеле, на тебя всё равно кофе не надо. - Именно так, - раздалось из тени за Иетсуной. - Можешь звать меня Найто, - снова заговорил Лонгчемп, показав на Каваллоне пальцем - ты вряд ли приехал сюда за моей жизнью, иначе бы взял с собой больше людей… или нет? Дино уже начинал ощущать себя мебелью. А в добавок ко всему непривычное и даже неприемлемое натуре желание избить Восьмого Томасо ногами и вышвырнуть в окно становилось всё более навязчивым. Нет времени. У них нет времени на игры. Впрочем, он где-то даже восхищался Лонгчемпом – в подобной ситуации держаться до того беззаботно. Дино мог так только с друзьями, коих было немного. И уж точно не на переговорах. Ага… а кто перед Савадой Тсунаёши опростоволосился? - Най-кун, пальцем ну уже совсем неприлично… - подпер косяк Иетсуна, предусмотрительно убедившись, что не загораживает Пантере обзор. Вертушку в спину он не хотел – не Карлсон. - В высшей степени некомпетентно, - явился из запертой внутренней комнаты Мангуста. - являться без приглашения. Но мы обязаны оказать достойный приём. - Как ты? – подорвался Ромарио. - Он иллюзионист. – констатировал Реборн. - Приём? Раз так, - хлопнул в ладоши Найто, - пока Лунга готовит кофе, я проясню ситуацию. В погоне за сбежавшим наследником Вонголы, обнаружив в назначенном месте сестру Десятого, Глава Каваллоне, как член Альянса и, следовательно, союзной Вонголе семьи, – тут он выразительно кивнул на Иетсуну, дескать «для тебя каша разжевывается» - отправился за искомой персоной. Этот вывод сделан мной на основе того, что Томасо в данный момент не имеют никаких притязаний на имущество Альянса. Следовательно, единственная причина для Каваллоне и Аркоболено быть здесь – необходимость встречи с моим дражайшим другом, за которого я целиком и полностью отвечаю. Вопрос: всем молотый или кому-то всё-таки растворимый? Каваллоне моргнул. И повесил хлыст за пояс. Утечка информации и поручительство босса - сыграв на этом, Найто Лонгчемп не оставил «гостям» выбора: они будут играть по его правилам. Бывшему заложнику разрешено удалиться. Что тот и сделал после кивка Лонгчемпа. - Мне молотый. – как ни в чем не бывало вклинился Реборн. - Сию минуту… - Мангуста встал у плиты и помог неразговорчивому хомяку с гитарой управиться быстрее. Всем было предложено сесть. Все послушались. Даже Пантера вышла из тени и, как истинная Леди, устроилась в стоявшее здесь единственное помпезное кресло – кресло босса. Сам Восьмой Томасо развалился на диване, который пододвинули от стены поближе к двум другим диванам. Итого: слева – Мангуста и Иетсуна, спиной к «кухонной стене», откуда на всех зыркает нелюдимый Лунга, справа – Дино и Реборн, за спинами которых стояли Ромарио и ещё двое подчиненных Мустанга, спиной к комнате – Пантера, единственная, кто не пьет кофе, спиной к выходу на лестницу развалился Найто. Ему было в кайф. - Мы готовы слушать вас, господин Десятый Каваллоне. – Лонгчемп с бульканьем отпил кофе. - Прежде всего, всё же позвольте представиться. – улыбнулся Дино, - Каваллоне Дино, как верно было сказано, изначально я прибыл в Японию засвидетельствовать своё почтение будущему Десятому… - По моей просьбе, он мой бывший ученик. – перебил Реборн - Так издалека начал… - обиженно добавил Найто. Дино сокрушенно вздохнул. Ладно, никакого уважения, это ещё терпимо: но сами же дело тормозят. Бросаются «шпильками», доказывая друг другу свою значимость. А подлинная значимость заключается в способности быстро и качественно сделать дело – забрать Саваду в Намимори. Желательно, чтобы он пошел сам. А потом репетитор его хорошенько отделает(тут уж Каваллоне ничего сделать не мог) и всё вернётся в своё русло. И баланс в Альянсе больше не будет подвешен на ниточке. Как висит сейчас жизнь Ёши. Теперь о ней известно семье Томасо. Откуда? Иетсуна? Их источники? Уже не вражеской, но далеко не союзной семье известен секрет Вонголы. Дино поймал себя на том, что слишком часто мысленно возвращается к этой девочке с карамельными глазами. Детей всегда жалко, особенно когда у них все перспективы стать расходным материалом. Или разменной монетой. Редко когда девушки становятся хозяйками своей жизни. А Ёши так и вовсе – девочка. Ребёнок. Но в конце концов, сейчас важнее Иетсуна. Мда, парня можно только пожалеть – Дино тоже хотелось свободы, Дино тоже не хотелось быть при Реборне. Нет, Каваллоне был благодарен своему репетитору – ведь Аркоболено научил его выживать там, где погибали и более матерые. И всё же, такие испытания, такая судьба… Дино понимал нежелание Савады принять это. Для того и хотел с ним встретиться – поддержать и объяснить, что… не всё так плохо. Всё хуже. Неожиданно Иетсуна встал и поклонился итальянцу. Тот спохватившись, вскочил на ноги, едва не забрызгав себя кофе и пытаясь успеть повести себя в соответствии с правилами приличия (коих в Японии было просто невменяемое множество). - Савада Иетсуна. – пацан выпрямился. – рад знакомству,… - секундный взгляд на Реборна, - и сочувствую. Карие глаза были… безэмоциональными, безынициативными, бесчувственными. Глаза никчемного, слабого человека. Или идеального убийцы. И эта частичка вменяемости во всём происходящем - как глоток воздуха. Дино как будто вынырнул из омута собственных мыслей. - Взаимно, - довольно кивнул улыбчивый Каваллоне, - Так что, мы в каком-то смысле братья… Надломленная улыбка хорошо понимающего человека. Совершенно чужого тебе, но уже так много о тебе знающего. Точнее о том, что ты пережил. Улыбка сообщника или, вернее сказать, товарища по несчастью. Подбадривала, да. Савада Иетсуна располагал к себе. И в этом парне Дино всё сильнее видел себя. Разве он сам не смотрел на мир такими же глазами? От улыбки этого школьника сразу создавалось ощущение, будто всё уместно. Что бы ты ни сделал, как бы себя ни повел, всё примут и одобрительно кивнут. Чем бы ты ни был, тебя видят таким, не боясь и не пренебрегая. И пустые глаза становились не пустыми, а ненавязчивыми. Да, Иетсуна может всю жизнь прожить никем, а может стать достойным хозяином теневого мира. И при этом внешне эти два человека не будут отличаться ничем. Вот это и затягивало. Необычная обычность Савады. Он здесь, в компании двух боссов мафиозной семьи, притом весьма колоритных, и опаснейшего киллера современности, у которого, несомненно, на парня зуб. И этот подросток никак не изменился. Он не боится – страх Дино кожей чувствует – он не нервничает. Он просто принял это и ждет, пока его накажут, чтобы заняться своими делами… Как если бы его ругал преподаватель в школе. Но Иетсуна сейчас в компании людей, способных его убить. И он лишь слегка нервничает, поглядывая на репетитора. Нет, они совсем не похожи. В Каваллоне никогда не было такого. - Братья? Внешне или внутренностями? – спросил Лонгчемп, - Впрочем, все мы внутри одинаковые… хотя патологоанатомы со мной поспорят. - Пока никто не смотрел – поддержал Реборн, - но могут, особенно, если многоуважаемый глава Томасо позволит провести на своих полигонах ОСОБУЮ тренировку, в знак доброй воли и готовности к дальнейшему сотрудничеству. Дино невольно передернуло. Учитель жаждал отомстить за пятно на репутации: как-никак, от него «ушел» школьник. Лонгчемп сел на диване. Вот теперь пошло дело. Теперь надо исполнять обещание перед Иетсуной. Пусть приятель решит всё для себя сам, а Найто ему это обеспечит. Томасо был уверен, что будущий Десятый примет свой пост, но помочь ему обрести уверенность в себе – не только благородное дело, но и выгодное: этот парниша добра не забывает, и в будущем может вернуть «должок». А это в мафии ох как пригодится. - Я не против… - бодро хлопнул по коленкам Иетсуна. Аудитория офигела. Даже Реборну было нечего на это сказать… Хотя нет: - Ты идиот? - Я Никчемный. – поправил Савада, залпом допив обжигающий кофе и, обжегшись, высунув язык на манер собачки, - Когда приступим? - Ты серьёзно?! – подпрыгнул на диване Дино, вмиг забыв об амплуа босса. - Вау! – обрадовался Найто. Он и вправду гордился им. Этот беглец действительно успел стать для него другом. Как ни странно, как ни нелепо. Зато по-настоящему.***
Фонг сидел на крыше небольшого домика, откуда просматривалось несколько улиц сразу. Идея сбагрить тренировки Ёши на Ядовитого Скорпиона под предлогом наказания оправдывала себя в полной мере. С одной стороны, он мог за ней приглядывать, издалека, с другой – решать «головоломки». На данный момент Хибари Кёя ему верил. Безусловно, поставить его в известность было правильным решением: по неведению можно многое натворить, а Кёя не из тех, кто сидит смирно. К тому же, Реборн рассматривает его как хранителя Иетсуны, а значит, с ним тоже можно будет поиграть – проверить его не сообразительность, на скорость реакции. На прочность. Гокудера Хаято в этом смысле был вполне очевидной фигурой – вспыльчивый, но сообразительный. А главное: умеет играть по правилам и, если попросить, будет сидеть смирно. Трайдент Шамал – вряд ли на него можно рассчитывать. Однако не стоит исключать того, что бывший Десятый Хранитель Грозы Вонголы всё-таки захочет прикрыть спину нынешним кандидатам в Десятые. Так что натолкнуть его на эту мысль было необходимым. Вообще, момент сам по себе любопытный – как долго он будет скрывать своё истинное лицо от них. И что предпримет Ёши, когда столкнётся со всей истиной о своём отце. Добродушная пугливая девочка, что доверяется первому встречному (по отчету Ричи, весьма подозрительному) разговаривает по Скайпу с Принцем-Потрошителем и держит в шкафу сверстника и, похоже, сообщника. Без малейших сомнений отправляет себя на смерть, чтобы спасти окружающих, молит о прощении у своих мучителей. Чудесная девочка. И в глубине души Фонг всё же признавался себе, что с нетерпением ждет её предела. В глубине души Фонг признавал – ему не терпится её сломать.***
Саваде Тсунаёши снова снились кошмары. Она, облепленная вязким подобием побелки, бежала по шахматной клетке. Белые клетки затягивали её, как болото, из чёрных лезла рука и, царапая, цеплялась за щиколотки. И однажды эта рука вцепилась мёртвой хваткой. Задыхаясь в черном гуталине, Мукуро тянул вожделенного Десятого вниз. Когда глаза «парнишки» заволокло темнотой, «он» кричал во всю глотку. И вязкая тьма превратилась в горящий ад. Теперь взревел Рокудо. Иллюзионист распахнул глаза. Взорвавшаяся фейверком цель пропала, сменилась тьмой ночи. Мукуро сел на диване и тут же поморщился. На просвет от окна, ладонь его левой руки оказалась изуродованной ожогом. Ему казалось, что смеётся кто-то другой. Хотя, это действительно было смешно. Ему нанесла вред собственная иллюзия. Он сходит с ума. На расстоянии сна от своей жертвы. На расстоянии мига от своих преследователей. - Смешно же! Он сжал обожженную ладонь в кулак, закусывая губу от боли. Смешно! А как бы хотелось проснуться. Но это была реальность, и боль лучше всего доказывала это. А на другом конце города навзрыд плакала девочка. - Я - жилетка, я - жилетка. – повторял сидевший истуканом Спаннер. Опять стирать придется. И всё же он не мог отвести взгляда от расцарапанных пяток «хозяйки жилплощади». Такое само собой не возьмется. Такое не получишь, не заметив. - Я не сплю!!! Я больше не сплю!!! – пищала Ёши. Спаннер вздохнул. - Опять всё на мне. Она хохотала и отбивалась. Да только Спаннер с восьми лет заслуженный мастер щекотки. От рёбер, до тех самых исцарапанных пяток. А потом сесть как ни в чём не бывало, будто у заводного болванчика вышло время. - Всё, мне лень. – безразличное выражение лица. Так и провоцирующее сесть напротив и начать кривляться. Что Ёши и сделала, не смотря на то, что друг никогда, НИКОГДА не проигрывал ей в гляделки. - Запомнила это чувство? – спросил подросток с детскими щечками. Лохматая Ёши моргнула. - Доказательство реальности происходящего. – подытожил Спаннер, - Чувства, которые ты не можешь отрицать. Например, щекотка. Боль может быть фантомной, радость –никогда. - А если кто-то убедит меня в счастье? - В счастье нельзя убедить, можно убедить в том, что тебя всё устраивает. И это частенько путают с счастьем. И кстати… - Спаннер наклонил голову, рассматривая освещенные настенной лампой пятки. Царапины были. И это уже нельзя отрицать. - … я хочу спать, так что завязывай с истерикой. Это только сон.***
А у Иетсуны ад был наяву. Его гоняли по заброшенным зданиям. Сбрасывали с крыш. В него стреляли. Однажды едва не придушили хлыстом. - Прости-прости! – на поверку Дино оказался рубахой-парнем. Недаром он понравился Тсу ещё в первую встречу. Единственный недостаток – ходячие 33 несчастья. Но он терпел. И, что греха таить, прогресс был очевиден. 3 секунды против Дино, 30 секунд против Дино , 1,5 минуты. Иетсуна становился сильнее. Чтобы однажды вернуться домой. А Реборн никак не мог понять, почему Леон отбросил хвост.