***
- Почему он сделал это? - всё же просто. Потому, что ты им не нужен. Потому, что ты, в итоге, только путался под ногами и ничего полезного не сделал. И женщина, со столь недовольным видом обрабатывающая твои раны - уж лучше бы она этого не делала! - только прямое тому доказательство. Если бы не ты, она бы, как Бьянки, уперлась и пошла бы следом за недо-заложником, которого увели еле живые враги. Кого же Иетсуна защищал, что поступил подобным образом? Дать фору тем, кто пытается их убить! - Потому, что он хотел защитить тебя, - она рвет его футболку на бинты для него же. Свою рану на плече перетянула совсем косо, на манер жгута. Ну, футболка всё равно уже только на тряпки... На багровые такие тряпки. Если бы сейчас кто-то увидел его улыбку, то одни посчитали бы, что он пьян, другие вспомнили бы про случай на крыше, третьи сказали бы, что у Ямомото Такеши не может быть такого выражения лица. - Вы правда так думаете? - выдавливает он сквозь зубы. В попытке улыбнуться так, как улыбался прежде. Плохо скрывая своё презрение к миру и самому себе. И Акико понимает, что лжи ей не простят. Как и долгого раздумья над ответом. Она поднимает его лицо за подбородок. Заставляя погасшие глаза смотреть на себя. А сама отточенными, резкими движениями стирает куском футболки с его лица запекшуюся кровь с кусочками пыли, земли и мусора. Это его первый бой насмерть. И великое счастье, что он - не последний. Или же великое проклятье. Как он сам на это посмотрит. - Так поступал его отец, - между делом говорит она, - тех, кто дорог, всегда оставлял позади. На безопасном расстоянии. Иногда нужно это просто принять: есть вещи, которые может сделать только один конкретный человек. И никто кроме него этого не осилит. - А иногда? - А иногда... - ответила Сасагава-сан, не меняясь в лице - ... нужно таких людей догнать, хорошенько надрать задницу и вытащить их того дерьма, в которое они успели ввязаться. Мальчик усмехнулся и слегка поёжился. Цыкнул, когда она слишком сильно поскребла по здоровенному порезу на лице. - И вообще, Такеши, запомни: в дерьмо надо ввязываться большой компанией. Иначе кто тебя с поля боя обратно притащит... - То-есть... - кажется, в его глазах возрождается солнце - Возможно... - всё так же, не меняясь в лице, она тянет за подбородок мальчика слегка вправо, потом влево, оттирает то, что имеет смысл оттирать, - ... но в любом случае, не говори Рёхею. - Есть! - улыбается ребёнок. Искренне ли? Или уже фальшиво? Акико предпочитает об этом сейчас не думать.***
Реборн думал было вмешаться, но... Фонг остановил его. - ИЛЛЮЗИЯ!!!!! - ножом вонзилось в уши спустя секунду. У Мукуро аж в глазах поплыло. - Вот об этом я тебе и говорил - негромко высказался Фонг - эту силу нельзя подавить, как нельзя придавить воздух... - А вакуум? - поддел Реборн. Вздох Фонга был преисполнен скорби и невысказанного "ничего ты не знаешь, холоп". И всё же, враг отошел от шока раньше всех. Он схватил её за руку, заломив. Он нацелил на неё пистолет. Этот гад откуда-то взял пистолет. А смотрел на Иетсуну. Смотрел, как свирепеет лицо Бомжа. Как его подсвечивающие в темноте глаза режут Мукуро не хуже стального взгляда Хибари Кёи. Бьянки свернулась калачиком в проходе, не то от визга Ёши, не то от ментальной нагрузки на мозг. Реборн допускал оба варианта. А Ёши? А что Ёши... Ёши не могла видеть, что в висок ей упирается указательный палец преступника, а вовсе не дуло пистолета. А боль в заломленной руке и страх выбивали последние здравые мысли. - Я попрошу тебя ещё раз, - как-то для просьбы Ие слишком угрожающий тон выбрал, - отпусти мою сестру... - А не то что? - ухмыляется Мукуро. Аркоболено смотрят. Они просто смотрят, попивая чай и комментируя. У иллюзиониста это вызывало панику, наследника же разрывало от злости. - Ты думаешь, они тебя отпустят? - неожиданно спросил Иетсуна. Мукуро слегка наклонил голову. - Мне всё равно. - И на них всё равно? - Савада кивнул в сторону Джошимы и Какимото - Они - только средство, - сразу же отвечает Рокудо. Слишком сразу. Почему слишком? Просто Иетсуне хочется в это верить. - А если... - если бы не его страшные глаза, то он бы сошел за равнодушного, - если я вас отсюда выведу? Всех? Мукуро не стал скрывать удивления. Так вот к чему все эти реверансы! Савадины глаза начали блёкнуть. - Мне, на самом деле, очень была бы кстати твоя помощь. Ваша. Иллюзионист гаденько, явно нарочито засмеялся. Пистолет плавно перекочевал от виска Ёши к виску хозяина. - Не хочу быть шестёркой у преступников, - преступник нажал на курок. Но Ёши не слышала выстрела. Позади неё упало тело. - Ананасик? - Зачем он это сделал? - прокряхтел с пола Хаято. - Он по-твоему похож на вменяемого? - Бьянки рывком встала с пола. - Живы, лохматики? Из раны на плече итальянки сочилась кровь, но обрабатывать её та не торопилась. Да и подрывник как-то.... как-то не так себя ведёт. Иетсуна схватил Тсунаёши за локоть и отошел с ней в сторону, ближе к дивану с репетиторами. - Тсунаёши, ты в порядке? - Хаято отряхнул джинсы. - А где "Дзюдайме"? - спросил Савада. В руке Бьянки - наконечник трезубца. Не успев до конца осознать происходящее, он отшвыривает сестру в сторону с такой силой, что та валится на пол, будто мешок с картошкой. Иетсуна не сомневается: ударить девушку коленом в живот - низко. А отшвырнуть "вилку" в сторону врагов - ещё и глупо. - Оя... - хором говорят Хаято, Джошима и Какимото, - ... как грубо, Тсунаёши-кун. - А Хибари Кёя, значит, неподьёмный... - сделал вывод Иетсуна. - Да, - усмехаются марионетки, - страшный он человек. Да кто тут ещё страшный. Скорпион лежала без сознания, а остальные шли на него, истекая кровью из ран. Иетсуна медленно отступал назад. Ёши поскуливала, видя, что её от брата "отрезали". Окружили. Комнату озарил зелёный свет. Под потолок взмыл шар-Леон. - Это что? - хором спросили марионетки. - ВЗОРВЁТСЯ!!!!!!!!!! - заорал Иетсуна и бросился на Кена с Чикусой. Схватил за одежду и швырнул на пол. Леон плюнул в Тсунаёши варежками, и в виде пистолета упал в руки хозяину. - Э... чегой?! - девочка сняла с лица шерстяное изделие с вышитой цифрой 27. - Увлекается вязанием? - усмехнулись марионетки. Когти Джошимы вонзились в руку Иетсуне. Блондина отшвырнули ногой. А вот с Хаято было сложнее. Хаято кидался маленькими шашками. Дым от которых забивал лёгкие. - Новая пуля? - Реборн перевёл взгляд на Фонга. - Ты уже использовал ту пулю, что я тебе дал? - ему кивнули. - Значит ту воронку перед воротами она сделала... - Почти. - поправил Фонг. Но Иетсуна - на редкость сообразительный гадёныш. Загородил собой Тсуну от репетитора. - Дай мне их! - и тут же отобрал. На него обрушился шквал мини-шашек и занавес из нитей Йо-йо. Но старший Савада стёр их, как ластиком: лёгким движением руки. - Ты - не иллюзионист? - спросил Гокудера А Иетсуна уже рванулся к тому месту, где последний раз видел Мукуро. - Ха! - из тьмы в него едва не вонзился трезубец. Едва. Варежки обернулись стальными перчатками. Но в реальность огня Рокудо поверил только тогда, когда плечо лизнуло болью и в нос ударил запах паленого мяса. - Дзюдайме? - позвал откуда то Хаято. Иетсуна замер. У Мукуро появилось время, чтобы вернуть контроль. И вот Гокудера на глазах у своего драгоценного Десятого выхватывает из кармана нож и бросается на сестрёнку. - Братик!!! - но ответом ей был выстрел. После которого волосы девочки обращаются в пламя. Удар ребром ладони в сонную артерию Хаято, удар коленом под дых - Кен, и подножка с разворота для Чикусы, который и так едва передвигал ноги. - Теперь я хочу поговорить, - возник Реборн между расцепившимися учеником и преступником. - Ты из Василисков? Иетсуна и Ёши знали, кто такие Василиски - семья Эстранео, известная своими экспериментами над людьми. Сейчас она... в немилости. Так сказал брату Реборн. Так прочла сестра в стыренной базе данных. Но теперь то, что было где-то далеко и возможно преувеличенное, стояло перед ними. "Я проклят, Ёши". Ночью он воет от кошмаров. Но взгляд проклятого киллера заставляет заговорить. - Меня вытянули из глубин Ада, - ухмыляется Мукуро, отпуская обожженное плечо. - Но я передумал им служить. - А судя по ожогу ты являешься их очередным проектом, - легко развеял мрак Реборн. - И слишком удачным, чтобы они смогли тебя контролировать. Мукуро усмехается, затем смеётся под нос, затем уже хохочет во всё горло. Даже Реборну становится немного жутко. - Что это для вас меняет? - наконец отсмеялся иллюзионист, прикрыв красный глаз рукой. - Ничего, - соглашается Иетсуна. - Пойдем с нами... - уговаривает огненная девочка. Да и у Иетсуны на лице написано нежелание драться. Ему хочется в это верить. Только стальные кулаки по-прежнему объяты огнём, а волчьи глаза режут живьём. Мукуро на миг зажмуривается. Пальцы раздавливают проклятый глаз. От боли в голове что-то взрывается, и из тела хлещет поток пламени Тумана. Собственная кровь заливает лицо, глаз мгновенно восстанавливается, а на шее появляются ни то мазутные, ни то трупные пятна. Реборн отшатнулся. Враг стоит в столбе чёрно-фиолетового пламени. - Это не иллюзия... - Ёши дрожит, как осиновый лист. И Иетсуна бросается в атаку. Мукуро стал быстрее. Мукуро - если это существо с шальными глазами ещё можно назвать им, - оказался у Савады за спиной. Иетсуна бьёт его с ноги, но тот блокирует одной левой - Пафосно, ничё не скажешь, - прокомментировал Ие, прежде чем того швырнули на землю. Этот "Они" с цифрой "пять" на одной радужке и вертикальным зрачком на другой устремил свою пилку куда-то в живот наследничка. В голове пронеслось унылое "ну и пусть". - НЕТ!!! - горящая стрела прилетает в Мукуро. Точнее Ёши прилетает в Мукуро. Ракетой. Сбивает с ног и они кубарем катятся по полу. - Отвяжись!!! - кричит Рокудо, а вырваться не может. А если он уколет трезубцем её? - Ёши! - Реборн тоже об этом подумал? Перчатки прожигают иссохшиестя доски, и вот в "кошачьем клубке" уже трое. Ёши тряпочкой вышвыривается из этой потасовки, и они снова замирают друг напротив друга. - Ты... - хрипит, но по-прежнему скалится Рокудо Мукуро. Савада Иетсуна погас. - Знаешь, ты очень похож на Хибари Кёю, - и он тоже улыбается. ОН улыбается?! Мукуро бросается на врага, видит, как снова загораются волчьи глаза. Горячий, пусть и не пламенеющий, метал перчаток сдавливает горло, а самого Мукуро швыряют о стену. Он сползает на пол, оставляя на стене кровавый след. Мутнеющие фосфоресцирующие глаза смотрят на человека, разрушившего его чудовищные мечты. Нет, не человека. Цепного пса. Вонгольский цепной пёс. - Ананасик! Прощай, Ёши. Сдохни побыстрей, мерзавка. Умирать всю жизнь слишком больно. Вдали послышался звон цепей. Опоздали, упыри. Он уже мёртв.