***
На следующее утро Клайвий, как и обещал, заглянул к парнишке. Тот уже проснулся и сидел на застеленной кровати, прикрыв свою юношескую наготу полотенцем. Мужчина, заблокировав дверь и раздевшись, подсел рядом, обнял, погладил по голове, потом слегка подтолкнул мальчишку, заставляя его принять горизонтальное положение. Рука Клайва коснулась мальковской щеки, огладила ее, плавно переместившись на шею, прошлась по ней, далее мимо ключицы, по груди, поласкав соски-горошины, и ниже, остановившись у полотенца. Прикосновения были нежными, движения мягкими, с легким нажимом. Юношеское тело было податливо и чутко реагировало на ласки. Клайвий коснулся своими губами мальчишеских сосков, каждого в отдельности, потом подразнил их своим языком, а затем стал выцеловывать дорожку к животу и ниже. А когда полотенце было убрано в сторону, он присвистнул от открывшейся его взору картины. Паренек, оторвав голову от подушки, стыдливо посмотрел на мужчину, и схватывая воздух пересохшими от возбуждения губами, взволновано произнес: - Ты у меня первый. - Знаю, — почти промурлыкал Клайв. — А с госпожой ты тоже себя не сдерживаешь? - Нет, — засмущался мальчишка, заливаясь краской, и снова положил голову на подушку. — Прости… - Ладно, со мной можно, — и на лице мужчины появилась добрая улыбка. Он еще раз провел рукой по груди малька, затем подтолкнул его: — В коленно-локтевую… Парнишка тут же принял озвученную позу. Клайвий слегка надавил ему на поясницу, заставляя как можно больше прогнуться, нежно, с легким нажимом провел ладонью по спине до плеч, по шее, потрепал его волосы. Паренек всхлипнул и возбужденно прохрипел: - Я уже подготовился… — а потом добавил: — Верхний. К удивлению парня больно ему не было… совсем. Клайв был очень нежен и ласков, и даже помог ему кончить. Сделали они это одновременно, наполняя комнату едва слышными стонами удовольствия. А потом просто лежали. Клайвий обнимал мальчишку со спины, а тот, смотря в окно, думал, что прежним ему уже никогда не стать, потому что его жизнь, некоторое время назад, приобрела новый смысл, а теперь еще засияла новыми красками. Хотя, в юношеском сознании пока что оставались некоторые сомнения в правильности всего происходящего и в его собственной нормальности. Таких ярких ощущений от соприкосновения тел он еще не испытывал. Никогда он еще не получал такого удовольствия, как сейчас под Клайвом. Но именно поэтому на душе скребли кошки и было стыдно. Послеобеденное время парнишка провел в комнате своей госпожи, развлекая ее недавно разученным танцем. Правда, получилось не очень красиво, потому что танцевать с вибрирующим в заднице посторонним предметом было не слишком удобно. Хотя, судя по реакции госпожи, зрелище получилось еще то. На счастье мальчишки, когда его сила воли и терпение уже были на исходе, госпожа разрешила ему не сдерживать возбуждение и в конце концов позволила кончить. После такой разрядки паренек, раскрасневшись от смущения, стыдливо прятал глаза, не решаясь даже посмотреть на госпожу. В любой другой день такой плохой контроль над своим телом мог бы закончиться промывкой мозга и тридцатью ударами плетки. Но в тот момент Эйлийзию это только позабавило, и она отпустила юношу восвояси. У нее было хорошее настроение. Утром она получила короткое видеосообщение, означавшее, что большая и многообещающая интрига вступила в стадию практической реализации. А вечером мальчишку снова навестил Клайв, устроив продолжение утренней нежности. Их ежедневные встречи продолжались больше недели. Но если во второй день мужчина был также нежен, как и в первый, то с каждым следующим разом ласки становилось все меньше — ей на смену приходила жесткость, все больше вытесняя доброту. Но малек стойко терпел. Клайвий объяснил ему, что это нужно для того, чтобы тот привык к напористому темпу и грубости со стороны верхнего партнера, потому что именно это и нравится госпоже Эйлийзии. И если для их совместного "развлечения" госпожа выберет кого-то из близнецов Фэй, или любого другого наложника, вместо Клайва, мальчишка будет к этому готов и не разочарует свою даму-воспитательницу слезами. И вот этот момент настал. Когда Старший по гарему вошел в покои госпожи Эйлийзии, парнишка уже был обнажен и стоял на коленях, собрав руки в замок на затылке. Быстро скинув с себя одежду, Клайвий занял место рядом с мальчишкой. - Все как обычно, Клайв, — обратилась госпожа к мужчине. — Миндальничать не стоит, но и чрезмерной грубости от тебя никто не требует, — а потом уверенно добавила: — Наш мальчик еще девственник. Ты будешь у него первым, — и улыбнулась. - Да, госпожа, — спокойно ответил мужчина. А парнишка, сглотнув, изобразил на лице легкий испуг, искоса посмотрев на Клайвия. Мужчина не был ласков, как в первый раз, но и не был слишком груб. Он поставил малька на четвереньки, и мягко проник в него. Мальчишка демонстрировал стойкое мученическое терпение, словно еще чуть-чуть и он заплачет или заскулит от боли. Клайв придерживался одного и того же темпа, оговоренного с пареньком. В общем, оба играли заранее выученную роль в спектакле для госпожи, но старались делать все максимально правдоподобно. …Прошло уже полчаса, но, поскольку разрешающих указаний госпожой дано не было, Клайв продолжал монотонно-однообразные фрикции, сопровождаемые почти одинаковыми гримасами и редкими всхлипами-стонами мальчишки, который терпел, подавляя возбуждение, гулявшее по его телу. А Клайвий надеялся, что госпожа, как обычно, позволит ему кончить. Но… сегодня Эйлийзия решила воспользоваться классическим приемом "облома". - Стоп… Клайв, останься. А ты, — обратилась госпожа к мальчишке, — можешь идти. Подхватив одежду, парнишка выскочил в коридор, не забыв перед этим поблагодарить свою воспитательницу. А мужчину еще ожидала долгая программа. Как минимум, профилактическая растяжка под плеткой ударов этак на шестьдесят, чтобы помнил, кому всем обязан. Непременным сопровождением станет вибрирующий анфаллос большого размера в его заднице. Возможно, стек и еще что-нибудь. …Клайв вернулся на мужскую половину почти перед самым ужином, просочился к себе и не показывался до следующего утра. Одно только его радовало: еще примерно месяц можно жить спокойно, пока госпожа Эйлийзия снова не захочет в него поиграть. 10 шуйля 330 года. На пути к дому Лайфейеров Флорейния с мужем Скайндайром и дочкой Скайрейной летели в аэрошке. Дочурка с матерью расположились в креслах. Скайндайр пристроился на полу у ног своей жены, а на ее вопрос относительно выбранного им места для сидения ответил, что они направляются не на далекий хутор, где мужчинам не до правил, а в дом знатной аристократической семьи, где не потерпят избалованных наложников, поэтому ему надо уже заранее привыкать к соблюдению всех правил, пусть и формально. Летели молча. Каждый думал о своем. Внизу мелькали поля, леса, реки, озера, усадьбы. Тишину временами нарушал детский восторженный голосок: "Ой, мама, смотри-смотри… Как здорово… Ой, папа, а что это там такое?.." "Все будет хорошо, — думал Скай. — В первое время просто надо будет заботиться о жене и оберегать ее душевный покой, насколько это позволяют правила и обычаи нового дома. Ведь теперь она обязательно должна соблюдать их в полной мере, хотя бы на публике, чтобы не выделяться". Флорейния пребывала в смятении. Ее пугала неизвестность. А рядом, в ее ногах, сидел, казалось, абсолютно умиротворенный муж. В подобных ситуациях он всегда напоминал ей сытую змею: такой же холодный, медлительный, почти сонный, и спокойный. Чтобы хоть как-то прийти в состояние покоя, Рейна запустила руку в его волосы и стала медленно перебирать их и гладить. Скайндайру нравилось, когда его гладили по голове, перебирали волосы. Это расслабляло, да и просто было приятно. Он обернулся и, подняв голову, посмотрел на жену. Его глаза излучали спокойствие, доброту и заботу одновременно. Улыбнулся и с оптимизмом произнес: "У нас начинается новая жизнь. Теперь все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо". Потом обеими руками обнял Флорейнию за ноги и положил голову ей на колени. Спокойствие Рейны постепенно нарастало, пока не овладело ею полностью. Дом, в который они направлялись, был для нее целым новым миром. И она решила для себя, что в этом новом месте будет прислушиваться к советам мужа. Ведь теперь он — первый и единственный — будет для нее поддержкой и опорой. Она всегда считала его сильным, смелым и надежным. Но Скайндайр вовсе не был так бесстрашен, как это могло показаться со стороны. Поначалу его даже терзали сомнения и охватывал страх перед неизвестностью. Но на другой чаше весов были жизнь и спокойствие его семьи: любимой и обожаемой жены и маленькой еще доченьки — светлого и доброго ангелочка. И тогда он согласился с необходимостью переезда и твердо для себя решил, что ради благополучия и счастья этих двух чудесных созданий выдержит все, что ждет его в новой жизни на новом месте. Он ожидал только хорошего, думал о светлом будущем, о своей полезности новому дому и, главное, о том, чтобы отношения с членами большой новой семьи сложились удачно. Мысленно мужчина еще раз попросил у Всевышнего силы, чтобы изменить то, что он сможет изменить, и мудрости, чтобы смиренно принять то, чего он изменить будет не в силах. Мысли и мечты о будущем переполняли Скайндайра, окрыляя. Он был в предвкушении счастья, которое, как ему казалось, двигалось к ним навстречу со скоростью космического экспресса. И это счастье нельзя было отменить, встреча с ним была неизбежна. Но он даже не предполагал, куда могут привести его мечты… Аэрошка направилась к большому поместью, появившемуся на горизонте. "Ну, вот и он — Дом Лайфейеров", — с замиранием сердца подумал Скай и вслух радостно произнес: "Скоро будем на месте", изобразив радушную улыбку. Дом Лайфейеров Аэрошка приземлилась в центре двора, около парадного входа. Появившиеся откуда-то мальчишки лет тринадцати — четырнадцати тут же расхватали чемоданы и скрылись в доме. Первым из аэрошки вышел Скай и, встав на колени, протянул руку и помог выйти сначала жене, потом дочке. Навстречу им вышла пожилая худощавая женщина. Немного в стороне от нее, отступив на шаг назад, стоял мужчина на вид не старше двадцати восьми лет. Это был смуглый с серыми глазами широкоплечий красавец со светлыми волосами, заплетенными в косу. Женщины сделали несколько шагов на встречу друг другу. Поравнявшись, Флорейния приветствовала пожилую даму поклоном: - Здравствуйте, госпожа. - Добрый день, Рейна, дорогая. Мы вас ждали, — и уже Скайрейне: — Ну, здравствуй, деточка. - Здравствуйте, — прячась за маму и обнимая ее ногу, сказала девочка. - Я Управительница этого дома, Хозяйка Клайвдия. Ко мне можно обращаться "Госпожа Клайвдия" или "Хозяйка Клайвдия". Это, — сделала она жест рукой в сторону стоящего на шаг позади нее мужчины, — Ийлийяс — муж Старшей госпожи Эймийлии и мой помощник. Говоря, Управительница внимательно изучала молодую женщину, ее дочку и раба, прибывших под опеку их Дома. Ийлийяс тоже бросал короткие взгляды на вновь прибывших. Рейна на вид была близка к тридцати годам. Облегающий дорожный костюм подчеркивал ее пышные формы. Красивое лицо, серо-голубые глаза, аккуратно разделенные брови (по последней моде, привнесенной инопланетниками). В общем, Флорейния была не дурна собой. Дополняла картину коса светлых волос, ниспадавшая на грудь. Скай был высоким блондином лет тридцати, с синими глазами, с не слишком смуглой кожей. Брови слегка срастались на переносице. Бросались в глаза короткие, по местным меркам, волосы: челка слегка задевала брови, на макушке густая шапка, а уши и шея открыты. Одет он был в традиционные для Венги свободные брюки и рубашку с запахом. На его бицепсе красовался браслет, какие обычно носят мужья, — небольшой, с красиво и ярко переливавшимися на свету гранями. Скайрэн больше была похожа на своего отца. Такие же черты лица, сложение тела. Худощавость и длинные ноги делали ее очень высокой для пятилетнего возраста. У нее были темно-русые волосы, что казалось странным, когда оба родителя блондины. Но что действительно не поддавалось никакому объяснению, так это редкие для Венги карие глаза. Скай, продолжая стоять на коленях, украдкой посматривал на мужчину. "Наверно придется лечь под него, — подумал Скайндайр. — Тогда он точно оградит меня от гаремных разборок… Правда, жена будет этим очень недовольна. Но чем раньше она избавиться от своего собственничества, тем лучше будет для нас всех… Об этом я подумаю позже". - Старшая госпожа нашего дома, Эймийлия, согласилась взять вас под свою опеку. С сегодняшнего дня вы являетесь членами нашей семьи. - Я очень благодарна Старшей госпоже за оказанное доверие, — Рейна снова отвесила поклон. - Тебе еще представиться возможность отблагодарить госпожу Эймийлию лично, — затем, глянув на Скайя, Клайвдийя продолжила: — Твой зверик?! - Да. Он отец моей дочери… - Пусть подойдет. Я хочу поговорить с ним. - Скай! — Флорейния обернулась и посмотрела на мужа. — Подойди ко мне, — голос был мягок, но в нем слышались командные нотки. Мужчина поднялся с колен, сделал пару шагов в сторону стоящих женщин и, остановившись немного в стороне и на шаг позади от жены, опустился на колени и склонил голову. В его движениях были грация и покорность одновременно. Вот только грациозность эта выдавала не хищника, а, скорее, добычу. - Как тебя зовут, раб? — оценивающе глянула на него Клайвдия. - Скай… Скайндайр Эйммейерсес, госпожа. - Кем тебе приходится эта девочка? - Это Скайрейна… Скайрэн, дочка моей госпожи и моя. На протяжении всего разговора с Управительницей мужчина всем своим видом и интонацией в голосе выражал уважение и покорность. - Дорогая, вижу, тебе очень повезло с мужем. На первый взгляд он идеально послушен. Главное, не давай ему спуску, а то расслабится и на шею тебе сядет. Старшая госпожа имеет особые планы на твоего зверика. Но это не делает его особенным по отношению к другим мужчинам. Избалованных рабов в нашем доме я не потерплю. Поэтому проследи, чтобы он, — Клайвдия глянула на Скайя, — соблюдал все правила, предписанные "Кодексом". Если он совершит малейший проступок, и я об этом узнаю — выпорю его при всем гареме. Мужчин всегда есть за что наказывать. Поэтому, дорогая, "не жалей плетки для раба своего". - Да, госпожа, — Рейна продемонстрировала спокойствие. Скайндайр почувствовал на себе чей-то взгляд. Это Ийлийяс оценивающе смотрел на него, причем, казалось, с интересом очень определенного плана, словно хищник. Уши Скайя тут же отключились от внешнего мира. Все его внимание было занято им — сероглазым красавчиком. "Он заинтересовался мной, — Скай словно сделал для себя открытие. — Значит, у меня есть шанс его подцепить. Так, взгляд понаглее, с вызовом… Глазками еще стрельнуть… Губы облизать едва заметно. Все, попался. Теперь хватит его провоцировать. А то еще подомнет меня прямо тут, во дворе. Вот шоу-то будет". Скайндайр, глядя на помощника Управительницы, слегка улыбнулся, потом отвел глаза и уставился в пол. Флорейния заметила этот флирт. И словно тысячи уколов ревности пронзили ее тело. Она была собственником и не желала делить своего мужа с кем-то еще. Благодаря носимому браслету он защищен от проявления излишнего внимания к своей персоне со стороны других женщин, да и сам не будет искать такого внимания, но не потому, что это преступление, а потому, что любит ее — свою жену — и принадлежит ей полностью и без остатка, причем во всех смыслах. Но вот интереса со стороны наложников, занимающих главенствующее положение в иерархии Дома, ему избежать вряд ли удастся. Флорейнии это казалось невообразимым, хотя умом она понимала, что в большом доме на мужской половине существуют свои неписаные правила, с которыми она вынуждена будет смириться. И мужу, конечно же, еще придется приучать ее к мысли о том, что в его жизни, кроме нее, может появиться еще и мужчина. Рейна осознавала, что ревность — это не самое хорошее, даже отвратительное чувство. Еще недавно ей казалось, что она уже совсем избавилась от этой слабости. И вот снова. И вроде с мужем они обо всем договорились, и к флирту этому, будь он неладен, она себя готовила. Но… Сделала глубокий вдох-выдох, чтобы немного остыть, натянула на лицо маску спокойствия, взяла Скайндайра за волосы и, запрокинув его голову назад к спине — так, чтобы он смотрел ей в глаза, — глянула на него недовольно, даже с презрением, и спокойно и тихо произнесла: - Веди себя прилично, успеешь еще. - Пожалуйста, госпожа, простите меня, — Скай изобразил испуг и сожаление, а потом с надеждой: — Вы будете добры ко мне и накажите меня лично? - Непременно. Все бы ничего. Вот только Флорейнии показалось, что в глубине синих глаз мужа промелькнула смешливая искорка. "Похоже, его все это забавляет. Паяц, — подумала она. — Ну, хоть кому-то из нас весело… Всыпать бы ему как следует". Но ей сейчас надо сохранять спокойствие и серьезность. Клайвдия, не без интереса наблюдавшая за разыгравшейся сценкой, снова обратилась к Рейне: - Дорогая, чуть позже я дам тебе несколько учебников. Думаю, это не будет лишним. - Да. Учебники мне действительности пригодятся. Я выросла на хуторе, была младшей дочерью, и моя семья не учила меня быть настоящей госпожой. К счастью, Скай этим не злоупотребляет. - Ты наверно устала с дороги. Я покажу тебе твою комнату, — и обратилась к своему помощнику: — Ийлийяс, организуй обед в комнату госпожи Рейны, примерно через час. А пока можешь идти, — и снова к Рейне: — Ты за это время как раз обустроишься и немного отдохнешь с дороги. А потом я покажу и расскажу тебе, как здесь все устроено. Клайвдия вошла в дом и, пройдя через большой холл со стеклянным куполом, направилась вглубь по коридору. Рейна шла за ней следом, держа Скайрэн за руку. Замыкал процессию Скай.***
Комната была большая, очень светлая и обставлена со вкусом. В ней было два окна, из которых открывался прекрасный вид на сад с цветниками и клумбами. Слева от входной двери была еще одна, ведущая в ванную комнату. Между окнами стояла большая застеленная кровать с разбросанными по ней маленькими подушками-"думками". "Траходром", — не сговариваясь, одновременно подумали супруги и, будто услышав друг друга, переглянулись, едва сдерживая улыбки. По обе стороны от нее были прикроватные тумбы с ночниками. Между окном и входной дверью, слева от кровати, стояли два небольших кресла и невысокий круглый столик. В противоположной части помещения находился встроенный гардероб, около которого уже стояли чемоданы. Между гардеробом и любовным ложем была детская кровать, отгороженная ширмой. Вдоль стен жались несколько стеллажей с прозрачными дверцами. По полкам были разбросаны какие-то безделушки. На полу — мягкий ковер. Все пахло домашним уютом, радовало глаз и очень расслабляло. Скай, только войдя в помещение, сразу же встал на колени около стены, чтобы не слишком обращать на себя внимание. - Это твоя комната, дорогая. У каждого раба в доме тоже есть своя комната на мужской половине. Твой зверик не исключение. Здесь он может находиться только с твоего согласия, в любое время, когда ты этого пожелаешь, и столько времени, сколько ты захочешь. Но не держи его здесь постоянно. Затворничество не идет мужчинам на пользу. - Да, конечно, Хозяйка Клайвдия. - Что ж. Обед будет примерно через час. После обеда Ийлийяс заберет твоего зверика на мужскую половину: выделит ему комнату, познакомит с остальными. Я в это время, как и обещала, покажу тебе дом. А сейчас оставляю вас. Располагайтесь, — после этих слов Клайвдия вышла за дверь. Наступила минутная пауза. Когда шаги за дверью стихли, Скай поднялся с колен, супруги переглянулись и, улыбнувшись, рассмеялись. Глядя на родителей, Скайрэн тоже не удержалась, и комната наполнилась ее заразительным детским смехом. - Хозяйка Клайвдия, кажется, осталась довольна, — заключил мужчина. - Любимый, все ли я правильно сделала? - Ты была безупречна, дорогая. Настоящая госпожа… Зато я у тебя весь такой избалованный. И чтобы привести меня в норму, ты, как и положено настоящей венговской госпоже, должна измочалить о мои спину и задницу с десяток плеток. — Скайндайр бросил на жену озорной взгляд и рассмеялся, а потом серьезно добавил: — Мне показалось, что ты приревновала меня. Флорейния подошла к мужу и обняла его, прижавшись к нему щекой. - Было немного. А он, заключив ее в объятия, поцеловал в макушку. - Не надо больше этого делать, любимая. Мы теперь в большом доме. Здесь так не принято. Не выделяйся… Ревность — это проявление слабости. А ты должна быть сильной — ради нас… хотя бы ради нашей доченьки. Пока Рейна и Скайрэн были в душе, Скай разобрал чемоданы. Всю одежду жены и дочки он разложил по полочкам или развесил по плечикам, свои вещи переложил в сумку, чтобы потом перенести к себе в комнату. Разную мелочевку и безделушки, взятые с собой в память о прошлом, мужчина трогать не стал. Он подумал, что если надо будет, то жена сама расставит их так, как ей удобно. Среди вещей также было два планшета, с десяток флэш-накопителей, каждый объемом около тысячи терабайт. На них хранились воспоминания прошлой жизни: семейный архив фото и видео, коллекция старых континентальных фильмов и музыки. Возможно, когда-нибудь все это еще пригодится. А вот программер, кажется, вышел из строя, что не слишком хорошо. Значит, все предстоящие даты придется рассчитывать самостоятельно. Главное, не ошибиться с коэффициентом погрешности. В одном из чемоданов находился очень важный груз, пожалуй, самый ценный из всего взятого с собой. И этот чемодан был убран на самую верхнюю полку в антресолях и задвинут в самую глубь, подальше от любопытных глаз. Едва Флорейния с дочкой обтерлись, обсохли и оделись после душа, в дверь постучали. Скайндайр открыл ее и в комнату вошли трое подростков лет четырнадцати с полными подносами. Они быстро накрыли на стол и вышли за дверь. А один из них успел что-то шепнуть Скайю на ухо. - Тут всего два кресла, — Рейна вопросительно посмотрела на мужа. - Я вполне удобно устроюсь на полу, — с этими словами Скайндайр, взяв пару подушек с кровати и подложив их под себя, уселся возле стола. — В больших домах так принято: раб сидит на полу, а госпожа кормит его с рук. А я бы с удовольствием поел из твоих рук, — мечтательно зажмурившись, улыбаясь, произнес Скай. — Ты уже давно меня так не баловала, дорогая. - Вот еще!.. Нежности какие, — тоже улыбаясь, ответила Рейна. — Ты мальчик уже большой, сам вполне справишься… На счет еще одного кресла или стула… Может у Клайвдии попросить?.. - Это нарушение этикета. Только отношения с Хозяйкой испортишь. И такой необходимости нет. Меня все устраивает. Нам надо соблюдать здешние порядки и нормы поведения, чтобы выжить. На столе были незнакомые блюда, фрукты, свежий сок, небольшой чайничек с тайшу, домашняя выпечка. Все выглядело красиво, пахло аппетитно и оказалось очень вкусным. Даже Скайрэн, обычно очень капризная и разборчивая в еде, поела с удовольствием. - А кстати, дорогой, что тебе шепнул на ухо мальчишка? - Что они будут за дверью, а когда мы закончим обедать — все уберут. С обедом было покончено и мальчики быстро все убрали. Скай навязал им дочку "пристроить поиграть со сверстниками", а сам решил, что пора поговорить с женой и расставить все точки. И сделать это надо до прихода Ийлийяса или Хозяйки Клайвдии. - Дорогая, ты, конечно же, помнишь наш с тобой разговор о том, как в гареме выстраиваются взаимоотношения между мужчинами, что могут сделать с новичком и как он должен себя вести?.. - Ты хочешь напомнить мне о чем-то конкретно? - Да. В этом доме старших по иерархии мужчин, наверное, двое: помощник Управительницы, он же и муж Старшей госпожи, а еще должен быть Старший в гареме. Эти двое — Верхние, во всех смыслах. Они могут поиметь любого, кто ниже их по положению. По мне, — Скай отвернулся в сторону, сглотнул, — так лучше самому, добровольно лечь под этих двоих, чем быть изнасилованным ими же или кем-то еще. В первом случае я, по крайней мере, могу рассчитывать на их защиту. А во втором — мне придется стать затворником и все время находиться около тебя или в этой комнате, чтобы не быть легкодоступной подстилкой, потому что я физически не смогу противостоять всему гарему. Не для того мы в этот дом ехали. Не такое будущее я хочу для нас, — и, многозначительно посмотрев на жену, Скай заключил: — Из двух зол выбирают меньшее. - А если со Старшей госпожой поговорить? - Мне же хуже будет. Госпожи не вмешиваются в гаремные разборки мужчин. И тебе, кстати, я тоже не советую заступаться за меня перед гаремом. Тогда меня на мужской половине просто не примут. При госпоже мне будут улыбаться, а без нее — опускать. Ты этого для меня хочешь, любимая? - Нет, любимый. Совсем нет… - Я специально флиртовал с помощником Управительницы. Если Ийлийяс заинтересовался мной, тогда он не просто поимеет меня, как Верхний, а еще, возможно, возьмет шефство надо мной. Это облегчит мою жизнь в доме. И тебе, думаю, будет за меня спокойнее… — все это Скай произнес таким тоном, будто раскаивается и просит прощения. Потом помолчал немного и, смотря жене в глаза, спокойно добавил: — Любимая, расслабься, не думай обо мне. Здесь мужчины сами решают свои проблемы, между собой. Госпожа может вмешаться только в том случае, если рабу причиняется вред или портиться его товарный вид: синяки, ссадины и прочее. Скайндайр уткнулся лицом в живот Рейне. А она запустила обе руки ему в волосы и стала перебирать их и гладить, одновременно и успокаивая себя, и лаская мужа. В дверь постучали. Скай открыл. На пороге стоял он, красавчик. - Простите за беспокойство, госпожа, — обратился Ийлийяс, склонив голову. — По поручению Хозяйки Клайвдии я должен отвести Вашего мужа в его комнату, показать ему дом, рассказать, как тут все устроено, и познакомить с другими обитателями. Скай предполагал уже, какой смысл тут вкладывается в словосочетание "знакомиться с обителями дома". Лечь под мужчин, старших по иерархии, чтобы проникнуться расстановкой сил на мужской половине и потом, возможно, рассчитывать на защиту — вот что это означало. Но он ведь не просто смирился, а уже сам хочет этого. Один только Лийяс чего стоит. Красавчик с крепким телом… Скайндайр удержал себя от того, чтобы облизнуться. - Скай, подойди ко мне, — Рейна, сидя в кресле, жестом указала на место около своих ног. Скайндайр подошел к жене, опустился на колени и, посмотрев ей в глаза, улыбнулся. Рейна сначала запустила обе руки в его волосы, немного потрепала. Потом провела ладонью по щеке. Муж поймал ее руку и прикоснулся к ней губами, снова улыбнулся и произнес тихо, так, чтобы услышала только она: - Не волнуйся. Все будет хорошо. Я готов к тому, что должно произойти. Я с этим смирился, и ты смирись, — а в голосе спокойствие. — Я хочу счастья для тебя и Скайрэн. Ради этого я все выдержу. Я сильный. Со мной все будет в порядке. Не думай сейчас обо мне, пожалуйста… Я люблю вас, люблю тебя. - Я тоже тебя люблю, — так же тихо произнесла Флорейния. Поднявшись с колен, Скай отошел от жены и взял сумку со своими вещами. Потом еще раз глянул на госпожу, улыбнулся и вышел из комнаты вслед за Ийлийясом. Дверь в комнату Флорейнии закрылась, и двое мужчин оказались в коридоре. - Тебя хочет видеть мать нашей Старшей госпожи, — нарушил тишину Ийлийяс. - А зачем? — спросил Скайндайр. - Не знаю. Не отставай. Она не любит ждать. Если рассердится — тебе плохо придется.