Важные мелочи

      Тодд — никогда не понимал гомосексуалов. Всегда считал их фриками, заразными, убогими и ничтожными созданиями. Всегда думал, что гомосексуализм — болезнь, причём неизлечимая и приобретенная. Хотя при всём при этом, он никогда не испытывал особой ненависти к этим людям, никогда не хотел их убивать или изолировать от общества, как мог говорить. Он просто сторонился их и испытывал по отношению к ним чувство если не ненависти, то какого-то отвращения.       Он пошёл работать на стройку, но там его карьера не очень сложилась. Ему повезло, когда он встретил своего друга, который работал у одной известной группы и помогал устанавливать декорации во время туров по странам. Оказалось, что одному из работников срочно пришлось уволиться по семейным обстоятельствам, и друг предложил замолвить словечко за Тодда. Тодд любил путешествовать и с радостью согласился. Тем более, что за несколько недель бесплатного путешествия и пары часов работы в день, он получил бы денег больше, чем за три месяца работы на стройке. И вот через несколько недель с ним уже был заключен трудовой договор, и Тодд отправился в путешествие со странной исландской группой.       Ему никогда не доводилось слышать, а уж тем более видеть, эту группу, поэтому он остался за кулисами во время первого их выступления, на которое удалось попасть Тодду. Его поразила энергетика, которая исходила со сцены в зал, поразила магия музыки, от которой мурашки бегали по спине. Он был в восторге от голоса солиста, хоть и посчитал его слишком высоким для мужского вокала, но потом задумался насколько это редко, и оказался под ещё большим впечатлением.       Время шло, Тодд продолжал работать на группу, которая стала одной из самых его любимых, и вот однажды, когда он готовил сцену к очередному выступлению, он заметил в зале того самого странного солиста, а рядом с ним ещё какого-то парня, который был точно не из группы, но и не из рабочих. Тодду безумно хотелось подойти к Йонси (так звали солиста группы) и рассказать ему то, что он чувствует, когда слушает их музыку, но он продолжал свою работу, изредка поглядывая на тех двоих, что стояли рядом, улыбались и разговаривали между собой.       — Эй, а можно мне подойти и поговорить с ними? — не выдержав, спросил Тодд у охранника, когда закончил свою работу.       — Конечно, если только ты не собираешься на них нападать, — улыбнулся охранник ему в ответ. А ведь действительно, почему Тодд решил, что ему нельзя подойти и поговорить? Их команда рабочих, костюмеров, гримеров и всех прочих людей была дружна, как семья, и Тодд был уверен, что и сама группа вписывается в эту самую семью. Скорее всего, она является их главной ячейкой.       Подумав об этом, Тодд двинулся в сторону Йонси и того парня, что продолжал стоять рядом.       — Пошли я сыграю то, что придумал вчера вечером… — услышал Тодд удивительный голос солиста, который звучал непривычно низко, но не менее мелодично.       — С удовольствием, только этому человеку что-то нужно от нас, — парень с тёмными волосами удержал Йонси за рукав и притянул обратно на место, когда тот уже сделал шаг в сторону сцены, где уже стоял рояль.       — Я чем-то могу помочь? — обратился Йонси к Тодду.       — Я… Я просто хотел сказать вам спасибо, что создаете такую прекрасную музыку, — немного заикнувшись все же произнес Тодд. — Я про вас не слышал ничего до того, как стал одним из ваших многочисленных рабочих, а когда побывал за кулисами одного из концертов, я просто влюбился в вашу волшебную музыку. Просто хотел сказать вам спасибо за эмоции, что дарите мне каждый раз, когда я слышу ваши мелодии.       — Это так мило, — после небольшого молчания произнес Йонси, — Мне очень дороги ваши слова. Знайте, что сегодня я буду петь для вас.       — Эй, — парень рядом, шутя, толкнул Йонси в плечо.       — Ладно, простите, одну песню обещаю спеть для тебя, Алекс, — он звонко рассмеялся и побежал в сторону рояля на сцене.       Алекс убежал за ним, а Тодд остался на месте и все пытался понять, правильно ли он понял только что произошедшее.       На концерте, а точнее после него все его сомнения развеялись. Он как обычно это делал, сидел за кулисами на каком-то большом ящике и наслаждался мелодией, льющейся из колонок. Обычно сразу после выступления он уходил, он не знал почему, но он почему-то всегда уходил куда-то. Сейчас же он остался сидеть на ящике и заметил силуэт того парня — Алекса — который в нетерпении поднимался на носочки, вытягивая шею, выглядывая кого-то в тех людях, что тоже шли за кулисы со сцены. Тодд успел только заметить приближающегося Йонси, а в следующее мгновение тот уже обнимал Алекса, уткнувшись носом куда-то в шею парня. Затем они разорвали объятия лишь на мгновение, чтобы потом подарить друг другу легкий поцелуй, который дружеским никак не назовёшь.       Тодд продолжал наблюдать за ними до самого конца тура и понимал, что эти двое действительно влюблены. И отнюдь не во внешность, а в душу друг друга, ведь оба они были далеки от идеалов красоты, но они сумели найти друг друга и ценили это так, как не ценили никакие пары на свете, которые видел Тодд.       А ещё Йонси черпал невероятное вдохновение, глядя на черноволосого мальчика. Тодду не раз ещё потом удавалось наблюдать, как Йонси играет какую-то мелодию, когда саундчек еще не начался, но Алекс стоит рядом и слышит всё. Однажды ему удалось даже подслушать разговор, который состоял всего из пары фраз:       — Это прекрасно.       — Это о тебе и для тебя.       Как писалось выше, Тодд никогда не понимал гомосексуалов. Никогда не понимал, за что те борются, зачем требуют прав, ведь это болезнь, которую нужно лечить, а не поощрять. Но увидев этих двоих, а потом ещё ни раз наблюдая за их явно влюбленными взглядами, Тодд понимал, зачем вся эта шумиха вокруг них. И именно тогда Тодд отказался от этой глупой мысли, что гомосексуалы — больные люди, фрики, психи, уроды. Он понял самое главное, что это такие же люди, как и Тодд, как его друзья, семья, с такими же проблемами, как и у всех остальных людей.