Султанша Ангелов. Часть 1. Самая счастливая

31 декабря 1538 г., Марсель В доме пекаря царила праздничная суета. Столько гостей пришли встречать Новый Год, что хозяева не знали, как их разместить на столом, ибо места за ним не хватало, да и стульев тоже. В числе приглашённых, естественно, значились Флоранс и Ева, причём новоявленная Королева пирогов, как её прозвали благодарные жители, настояли на том, чтобы на празднике присутствовала её подруга Бланш Петен. Сеньор Игнацио долго думал над этим, но всё же поддался на уговоры бывшей подопечной, тем более, что супруга поддержала её. И вот, блондинка, которая гордилась своей дружбой с Нигяр, теперь сидела рядом с ней, и встречала Новый Год. Конечно, было бы странно, если бы на праздник не пришёл Рауль де Монтуа, постоянный покупатель Игнацио и близкий друг Флоранс и её прелестной дочери. Он привёл с собой своего старшего помощника Анри с семьёй. Разумеется, дети, Эсманур – Ева, Бригитта и Кристоф не преминули возможностью устроить шумную игру, а их родители не возражали, тем более, что такой вечер проводить тихо и не полагается. Следуя традиции, каждый из гостей принёс маленький вклад на праздничный стол. Помимо праздничных кушаний из белых бобов с мёдом, рыбы и крабов, что приготовила госпожа Элоиса, на столе красовались жареный гусь от Анри, разные сладости от Бланш, белый пудинг от Рауля и, конечно, фирменный пирог с ягодами и орехами от Нигяр. Дом был украшен яркими лентами, венками и бумажными цветами. На столе, кроме угощений, так же лежала горстка монеток – как объяснил Игнацио, этот ритуал должен принести удачу и достаток в наступающем году. - А вот и главное угощение! – торжественно объявила Элоиса, вынося с кухни свиную голень, фаршированную чечевицей. - Как раз вовремя, а то наши гости заждаться и заскучать. – посмеиваясь, ответил ей супруг. - Я думаю, заскучать в вашем доме невозможно. – вставила свою реплику Нигяр. - А тот, кто сделать, навсегда лишиться наша дружба. – так же весело отозвалась Элоиса – В новогодняя ночь – это самая скверная примета. - Думаю, что самая скверная примета – это умереть в новогоднюю ночь от голода, сидя за праздничным столом. – придав лицу наигранно серьёзный вид, заметил Анри. Все собравшиеся дружно засмеялись. Действительно, присутствие этого человека добавляло к праздничной атмосфере дополнительную ноту весёлости. Словно в подтверждение своих слов, Анри показательно отправил в рот засахаренный каштан. - Дай Бог, эта примета минует всех живых существ. – произнёс он - О нашем существовании она вообще не знает. Надо это отметить. Снова дом залился смехом. Новогодний вечер не мог быть скучным и заурядным, если за одним столом собралась такая компания. Хозяйка дома нарезала основное блюдо на ровные кусочки и предлагала каждому из гостей. - Есть необходимо начинать ещё в Старый Год. – пояснила она - Это помочь с лёгкость проводить его из наша жизнь. - Согласно прованскому обычаю, провожать Старый Год необходимо с обязательным сладким угощением. – добавила Бланш, разворачивая корзинки с маслянистыми плюшками, орехами в меду и вареньем – Пожалуйста, берите, всё-таки это традиция. - Раз уж зашла речь о традициях, то и мне есть что сказать. – влился в беседу Рауль – Знаете, что было для меня самым трудным? - Что же? - Найти красные кальсоны. Все присутствующие снова засмеялись. Игнацио и Элоиса призвали своих гостей надеть красное бельё, ибо согласно итальянской традиции, сей ритуал должен принести счастье в наступающем году. Отыскать красную ткань действительно было не так-то просто, а если и возможно, то довольно дорого. Гораздо проще было покрасить бельё в красный цвет специальной краской, ведь она была куда более доступна, чем готовые изделия. Собравшиеся не обошли стороной ещё одну любопытную традицию. Едва часы стали бить полночь, Игнацио открыл окно, и принялся вместе с женой и дочерью выбрасывать на улицу всякие старые и ненужные вещи. Гости так же подключились к этому занятию. На улицу летели старые тарелки, чашки, чулки, фартук, башмаки, гребень, чепец, корзины, даже пуховая перина. Нигяр тоже подключилась к новогодней забаве. Она принесла своё старое платье, и теперь с упоением отрывала от него куски и выкидывала в окно. Рукава, воротник, верхняя юбка, нижняя юбка, спинка – всё превращалось в лоскуты. Османская Империя, мысленно говорила она самой себе, Стамбул, Топ-Капы, Династия, султан Сулейман, Валиде Хавса Султан, Хатидже Султан, Хюррем Султан, Махидевран Султан, и вся ваша свита, гарем, глупые наложницы, бесхребетные аги, и даже ты, хитрюга Сюмбюль, убирайтесь к чёрту! В руках у женщины остался ещё один лоскут. Ещё один, последний фрагмент, напоминавший ей о прошлой жизни. Королеве пирогов осталось назвать ещё одно имя, имя человека, с которым нужно было расстаться навсегда, как велит традиция. - Ибрагим Паша… - прошептала она, не то с облегчением, не то с печалью. Руки Нигяр тряслись. Она знала, что должна сделать, но находилась в смятении. Этот мост должен быть сожжён, но женщина до сих пор не представляла, как она это сделает. - Ты что-то говоришь? – спросил у неё Рауль, случайно услышавший её шёпот. - Я? – удивилась она – Я ничего не говорила. - А мне кажется, ты что-то прошептала. - Я загадала желание, чтобы в следующем году, у меня и Евы всё было хорошо, даже замечательно! Рауль посмеялся над таким заявлением. Его бесконечно веселило наблюдение за этой женщиной, где-то непробиваемой и сильной, где-то беззащитной и слабой, где-то беззаботной, где-то серьёзной. Но одно оставалось неизменным – каждый день его влекло к ней с новой силой. Флоранс же сжимала лоскут в кулаке, собираясь с силами. Наконец, она решилась сделать то, что должна была сделать три минуты назад. - Ибрагим Паша. – прошептала она, выбрасывая тряпицу в окно. Ветер подхватил лоскут, и понёс его по улице. Нигяр наблюдала за тем, как его несёт по земле, и затаила дыхание - вдруг ветер развернёт его назад? Но этого не случилось. Как только тряпица пропала из поля зрения Флоранс, она облегченно выдохнула. Это всё? Больше призраки прошлого не будут терзать её душу и будоражить по ночам? Бывшая калфа задала себе вопрос, не забыла ли она что-то важное, связанное с Османской Империей? Нет, вроде не забыла. Ну, тогда можно и расслабиться и повеселиться от души. Когда рядом любимый ребёнок и верные друзья, чего ещё желать? Никогда ещё Нигяр не чувствовала себя так хорошо! Воистину, это был лучший праздник, на котором ей когда-либо приходилось присутствовать. Никакие танцы в гареме не сравнятся с этим чудом, решила она. Здесь, несомненно, будет больше минут счастья, чем в том краю, который она только что оставила в прошлом. Рауль обнял Флоранс за плечи и прислонился к её лицу. Больше всего ему хотелось, чтобы на её лице играла счастливая улыбка. Всегда. - Не знаю, что ты загадала на самом деле, но теперь всё в прошлом. – нежно промолвил он – Всё то плохое, с чем ты жила раньше, ушло навсегда. Оно никогда не вернётся в твою жизнь, обещаю. Нигяр взяла его за руку и улыбнулась. - Ты готов зажигать свечи? – спросила она непринуждённо. - Конечно. - Тогда и я готова. Все французы и Флоранс с дочерью собрались у окна. Бланш первой зажгла широкую свечу, открывая ритуал. Она передала пламя Колетт, жене Анри, а у неё в свою очередь зажёг свою свечу сам Анри. Он передал огонь сыну Кристофу. Следующей в очереди была Эсманур – Ева. Мальчик протянул ей свою свечу, чтобы она зажгла свою о её пламя. Девочка не могла не отметить про себя, что друг ей очень нравится. Он красивый, весёлый и смелый, а ещё он поддаётся ей в играх. Иногда с ним даже интереснее, чем с Бригиттой. Хорошо иметь такого товарища. А может, их дружба скоро станет ещё крепче? С такими мыслями Ева протянула пламя своей свечи матери. Нигяр была готова поклясться, что прочла мысли дочери. Она тихонько хихикнула, зажигая свою свечу. Её девочка взрослеет, это придётся признать. Наконец, очередь передачи пламени дошла и до Рауля. Флоранс протянула ему свою свечу. На минуту она представила себе, что отдаёт ему ещё что-то. Нечто очень важное и ценное, которым она готова поделиться далеко не с каждым. И, похоже, бравого капитана посещают точно такие же мысли. И вот, зажжённые свечи оказались на подоконнике. Свет в окне озарил половину улицы. Новогодняя ночь продолжалась. Пришла пора исполнить ещё одну традицию. Во дворе дома зажгли полено, и передавали его по кругу, пока оно горело. В воздухе витало ощущение настоящего праздника. Однако погода всё же оставалась холодной и ненастной, и вскоре компания вернулась к праздничному столу. Инициативу по продолжению веселья взял на себя Анри. От его историй невозможно было не засмеяться, а песням – не подпевать. Флоранс давно так не веселилась. Она смеялась, подпевала, играла с остальными. Только сейчас ей в глаза бросилась одна деталь. Её приятельница – протестантка весь вечер сидела с грустными глазами. Она подвинулась поближе к девушке. - Бланш, дорогая, у тебя что-то случилось? – деликатно спросила она – Ты сегодня мало ешь и веселишься как-то вяло. Нельзя так себя вести в новогоднюю ночь. - О, Флоранс, не надо беспокоиться. – мягко, но живо отреагировала Бланш - У меня всё хорошо. - Не заболела ли ты? - Нет, конечно! Если бы я заболела, была бы я здесь, с тобой, со всеми? - Тогда ты обязательно должна внести свою лепту в наш праздник! – поддержала её Нигяр и обратилась к собравшимся – А у мадмуазель Бланш тоже есть интересная история, которую она желает поведать всем нам! Все присутствующие мигом обернулись к Бланш. Та глупо улыбнулась и замялась. Нигяр всем своим видом давала понять, что она верит в неё. Наконец, девушка собралась с мыслями. - Я вспомнила один случай с рождественским подарком. – объявила она с волнением в голосе. - Тебе подарили что-то необычное? – поинтересовался Анри. - Вернее, не мне, а моему отцу. – блондинка начала свой рассказ – Однажды к нему пришёл один серьёзный человек, учёный, чтобы проконсультироваться у него в некоторых вопросах богословия и философии. Получив все необходимые знания, он преподнёс отцу в качестве дара… - Бланш выдержала паузу, чтобы произвести эффект на слушателей – Учебник математики! - Математики? - Да. Авторства какого-то Насуха ас – Силяхи. Стоило Бланш назвать это имя, как внутри Флоранс всё сжалось. Она будто снова превратилась в Нигяр. В голове у неё заварилась каша, на душе отложился странный осадок. Почему порывая с прошлым, выбрасывая старый хлам, следуя традиции, она оставила в душе этого человека? Просто забыла, или… Такого не может быть! Нигяр была уверена, что всё сделала правильно, но Матракчи… Пекарша была готова поклясться, будто увидела знакомое лицо в огоньке свечи. Эти грустные глаза глядели на неё так же, как и в ту роковую ночь. Но, может, стоит сейчас быстро найти что-нибудь ненужное и вышвырнуть в окошко? Однако исправить ничего нельзя, что сделано, то сделано. Или молодая женщина не хочет ничего исправлять? Пусть несостоявшийся муж будет единственной ниточкой, связывающий её… Не важно. Пути назад для неё нет, а воспоминания, хотя и в ничтожно малом количестве всё же останутся. Размышления Флоранс нарушил взрыв оглушительного хохота. Всем, безусловно, понравилась история Бланш. Нигяр решила посмеяться с остальными, чтобы не выдать своего волнения. Она так же похлопала рассказчице и поблагодарила её за то, что она всех повеселила. Однако один человек заметил, что что-то с ней не так. Рауль ощутил некую тревогу, облако которой окутало Нигяр. Молодая женщина почувствовала, что он может о чём-то догадываться, и поспешила выйти из-за стола. Капитан «Лунного света» последовал за ней. Он нашёл её, стоящей у порога входной двери. - Что-то произошло? – мягко спросил он. - Мне просто стало душно. – ответила Флоранс. - А мне так не кажется. Ты чего-то не договариваешь. - С чего ты взял? - Когда Бланш рассказывала про учебник математики, ты её не слушала, а думала о чём-то своём. - О да, думала. – согласилась Нигяр, весело улыбнувшись и приняв непринуждённый вид – Я вспомнила о том, сколько набрала кредитов. Это же уму непостижимо! Так я весь доход истрачу на его погашение. - Занятная история. – ответил Рауль, намекая на то, что он не верит в сказанное. - А ещё о работе, что предстоит выполнить уже завтра. – продолжила Флоранс – Мне нужно купить мешок муки и пятьдесят яиц. Но если с первым проблем возникнуть не должно, то что делать со вторым, я не понимаю. Руфо продаёт партию за двадцать ливров, но его куры несут такие мелкие яйца, что ему должно быть стыдно за такие цены на его товар. Беюзак продаёт крупные и всегда свежие, но уже за тридцать пять ливров, а это, согласись, довольно дорого. Чему ты смеёшься? – удивлённо спросила она, глядя, как Рауль открыто смеётся над её рассказом. - Я думаю, что тебе нужно надёжное средство для того, чтобы исцелиться от столь страшных тревог. – промолвил он. - Какое же? - Пройдём в комнату, я расскажу тебе. К величайшему удивлению молодой женщины, добрый друг привёл её не туда, где товарищи продолжали веселиться и справлять праздник, но в потонувшую в сумерках комнату. Такой жест изрядно встревожил молодую женщину. - Объясни мне, что это значит? – едва ли не возмущённо потребовала она. - У меня есть для тебя подарок. Ты знаешь, что я уже скоро уеду, мы с тобой ещё долго не увидимся. Месяца два точно. – ответил Рауль, нежно пригладив ей волосы. Он вытащил из-за пазухи маленький свёрток и развернул его перед глазами у потерявшейся в догадках подруги – Эта ласточка поможет тебе помнить обо мне, как бы далеко мы не были друг от друга. – капитан сам приколол посеребрённую брошь к платью Флоранс – Прости, что не кольцо, но я подумал, что так необычнее… - Какая красивая. – выдохнула Нигяр, разглядывая подарок – Это и есть то средство от тревог? И при чём здесь кольцо? Рауль нежно обнял подругу за плечи и заглянул ей в глаза. - Флоранс, я люблю тебя. – прошептал он – Выходи за меня. - Что? От неожиданности у Флоранс перехватило дыхание. Она действительно не была готова к такому повороту. Конечно, она знала, что Рауль проявляет к ней интерес, но чтобы до такой степени… От волнения у молодой женщины подкосились ноги и она едва не упала. - Надо же, как внезапно всё случилось. – промолвила она, не понимая, что говорит. - Я хочу лишь одного – чтобы ты ответила «да». – прошептал Рауль – Ты просто создана для семейного счастья, а твоё дело – сущий пустяк, ты хороша что с ним, что без него. Но ни одна пекарня не даст тебе того, что могу дать я. - Мне нужно подумать. - Тебе не нужно думать. Я знаю, что ты согласна. - Но отсрочь хотя бы до своего возвращения. Француз положил одну руку ей на плечо, а другую на талию. Он нагнулся к ней пониже, пока она не уткнулась ему в грудь. Нигяр почувствовала приятное тепло, растекающееся по всему телу. Рауль обнял её покрепче и стал шептать на ухо. - Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живёшь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру, Пусть дождём опадают сирени - Всё равно и отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели. Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света, И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, - Всё равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море. В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно... Украду, если кража тебе по душе, - Зря ли я столько сил разбазарил? Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял. Всем своим существом Флоранс была согласна навсегда связать свою жизнь с Раулем. Но только какая-то невидимая сила всё ещё удерживала её от такого шага. Она тщательно подбирала слова, но ничего не приходило в голову. - Я не знаю, что сказать. – выдохнула она, с трудом сдерживая слёзы. - Когда я приеду, ты обязательно скажешь «да». Нигяр тихонько засмеялась от счастья. Рауль осыпал легчайшими поцелуями её лицо и шею, постепенно опускаясь к груди. Молодая женщина учащённо задышала, её сердце стучало всё быстрее и быстрее. Рауль спустил с неё корсаж и теперь страстно обнимал её груди. Опустившись её ниже, он повалил свою подругу на тюфяк, и их языки сплелись в жарком поцелуе. Капитан нежно провёл рукой по бедру молодой женщины, стягивая с неё панталоны. Он упёрся королеве пирогов коленом в промежность, фиксируя её, а руками сжимал груди. Флоранс подавляла в себе желание стонать, молча наслаждаясь и прижимая голову друга крепче к себе. Впустив Рауля в себя, она почувствовала себя полноценной, любимой женщиной. Впервые за много лет…