Личная тюрьма в Бейкон-Хиллс

Когда он собрался уходить, был уже вечер. - Послушай, Пит, сделай мне одолжение. Это «Пит» появилось как-то неожиданно, и Хейл обратил на это внимание только тогда, когда она сказала «Пит» в раз двадцатый. И ему понравилось. Действительно понравилось. - Ну что тебе еще, больная? Я с тобой и так 6 часов просидел. Скажи спасибо, обними, поцелуй и отпусти. Мне еще надо с работой разобраться. Кейтлин какое-то время смотрела на оборотня очень внимательно, затем улыбнулась. - Не поленись и принеси мне кофе... ПОЖАЛУЙСТА! Мужчина закатил глаза и отправился к кофейному автомату. Меллису он не встретил, это даже слегка раздосадовало мужчину. Это был странный человек. Приемная мать Айзека. И мать «приемного сына» Питера. Если Скотта можно таковым считать. У них было много общего. Лишний раз поприрекаться с ней было только в радость. Хейл вернулся и поставил кофе на столик. Он вдруг почувствовал запах нерешительности. Чувство неуверенности от девушки. И помедлил. Этого хватило. Ее длинные холодные пальцы, как у Айзека, обхватили его лицо, и она неуверенно прикоснулась к его губам. Для бисексуалки уж слишком неуверенно. Она почти что сразу отстранилась, но он поймал ее за руку. И притянул обратно. Теперь его очередь. Так, где его машина? Целуя ее, обхватывая ее шею, накручивая ее волосы на руку, он чувствовал, как ему становилось лучше. Так же, как и с Айзеком. Он будто снова начинал слышать, видеть, а главное чувствовать на сто процентов. Будто вылезал из спячки и видел солнечный свет. Какие же они прекрасные. Девушка зарыла руки в его волосы. И приподнялась на своей койке. Ее будто магнитом тянуло вверх. Питер не чувствовал такой нужной ему сейчас прохлады. Он задыхался от жары, но не с ней. Она не давала холод. Она просто давала что-то, что было самым главным в мире выживания. Будто эта сила, в отличии от холода, была еще теплее, чем сам Питер, но ему становилось лучше. Будто в затылок светило солнце, и он наконец видел куда нужно идти. Он не кусал ее губы, не всовывал язык, в надежде почувствовать ее у себя в горле. Нет, он почти что не прикасался к ней. Будто только ее губ, запаха кожи, волос в его руке было достаточно. Он на мгновение открыл глаза и посмотрел на нее. Ее веки слегка вздрагивали, когда он целовал уголок ее губ. Ох, как же она красива. Когда он оторвался, она резко открыла глаза. - Если ты сделала это только потому, что решила, что у Стилински есть другая, то во-первых: я обижусь, а во-вторых: это не так. - Я просто не знала, как сказать спасибо за то, что ты сидел со мной. Питер прищурился и улыбнулся. - Возьми это в привычку. Он поцеловал ее в лоб и вышел. Через секунду его голова снова оказалась в проеме: - А мармелад? - Что, мармелад? - Ты мармелад любишь? - Ага! Он улыбнулся и снова исчез. Девушка накрылась с головой и закрыла глаза. Она улыбнулась всплывшим воспоминаниям. Питер ушел далеко. Он почти дошел до противоположной части города. До владений Скотта. Тут было все по-другому. Как будто совершенно другое место. Другой город. Тут было намного больше волков. Друидов, банши, лис. Их эмоции, задерживающиеся не на один день, создавали целые узоры вдоль улиц, парковок, у школы. Так что почувствовав совсем свежий запах испуга и волнения, Хейл быстро определил, куда ему надо. Налево, налево, за угол, теперь направо, а вот и клиника Дитона. Тут было столько боли и ужаса, что желание идти вперед отпало само собой. А зачем ему туда идти? Это их дела. К ним он не имеет никакого отношения. Их проблемы. Зачем он вообще сюда пришел? На него уже скинули одну проблему. Милую, странную, проблему. Ему в другие втягиваться? Нет, спасибо, мы пас! Он вообще не хотел сюда приезжать. А тут он понимает, что если зайдет сейчас туда, то возможно придется кому-то помогать, что не в привычках у Хейла. Тогда последует цепочка из всевозможных действий, в конце которой, ему, возможно, придется остаться. А самое ужасное - его могут посчитать хорошим парнем. Хотя... он мог бы зайти, но не помогать никому. Тут из здания послышался дикий вой, и даже не успев обдумать действия, Питер ринулся вперед. В клинике было темно. Лампы горели, но как-то умирающе, будто были на последнем издыхании и вот-вот должны были выключиться. Питер перепрыгнул через столик администрации и вбежал в операционную. Картина... картина была так себе. Скотт стоял рядом с Дитоном и держал Киру. Она смотрела куда-то в другую строну и глаза ее ничего не выражали вообще. Лидия обнимала Эйдана, который рычал и пытался вырваться. Как у такой хрупкой банши вообще сил хватало его удержать. Чуть позже он слегка успокоился. Упал на колени и прислонился к стене. Лидия опустилась на колени рядом. Кира вдруг вскрикнула, и лампы разом вспыхнули и вновь потухли. Она начала плакать. Скотт обнял ее. Дитон повернулся к стене и покачал головой. У противоположной стены, в углу сидел Дерек. Из его ярко голубых глаз текли слезы, а из раны от зубов на губе текла кровь. Глаза у него были, как у безумного. Он обнимал чьё-то тело и качался взад-вперед. Питер непонимающе на всех посмотрел и остановил свой взгляд на Стайлзе, который прислонился к стене и молча наблюдал за всем с отрешенным видом. Он поймал на себе взгляд Питера и, не поворачиваясь, ответил. - Он заснул. Просто заснул. Когда он ушел. Когда Дерек ушел куда-то. Кто же знал во время сна... Что во сне... Что, когда мы спим, мы становимся эмоциональнее и уязвимее. Кто же знал, что мы слабые, ну когда... Когда сон. Ну... Дерек и ушел. А он и заснул. Итан просто заснул. Питер перевел взгляд на племянника. Тело в этот момент качнулось за Дереком и голова его откинулась назад. Питер увидел бледное, мертвое лицо волка с пустыми безжизненными глазами. - Так что, Айзек спать не должен, пока тебя нет. Ответа не последовало, и Стайлз повернул голову. Хейл смотрел на своего племянника и ему становилось плохо. Хотелось блевать. Кира успокоилась, а Эйдан наоборот. Его трясло. Он обхватил себя руками. Он пытался сделать что угодно, но не смотреть в сторону брата. А это у него не получалось. Все это было неправильно. Дерек походил на сломанную куклу неваляшку, которая с каждым толчком раскачивалась все сильнее и сильнее. А Итан. Мертвый Итан... нет, это определенно было сном. Ведь в реальной жизни люди не подыхают как блохи. В голове Хейла медленно, но верно крутились гайки, и чем ближе они были, ближе к осознанию чего-то важного, тем хуже становилось Питеру. Айзек... Хейл рванул к выходу и через весь город. Проскальзывая среди людей и достигая неимоверной скорости. Как он мог о нем забыть? Как он мог его оставить? Одного? Он бежал что было сил, и казалось, что сердце сейчас взорвется. Только в тот момент, он наконец осознал, на сколько же ему жарко. Он практически бежал по раскаленным углям. Но плевать. На это плевать. На все плевать. Где-то на середине пути он достал телефон, и только тогда понял, что у него нет телефона волчонка. От этой новости хотелось просто вбежать в стенку и подохнуть. Ведь это он виноват. Он замер на мгновение только тогда, когда его рука схватила ледяную ручку двери. Та громко скрипнула и не спеша начала откатываться в сторону. Там,где его оставил Питер (то есть в кресле у стола), Айзека не оказалось. Зато все другое, совершенно ненужное, оказалось в квартире. Типа: обледеневшего пола, покрытых инеем стен, сосулек, свисавших с верхних деревянных балок и снежинок, появляющихся просто из ниоткуда. Питер прихерел от такого и метнулся к дивану. Вот здесь-то и был парень.