Личная тюрьма в Бейкон-Хиллс

Утром Айзек проснулся один. Он это понял, когда повернулся и не увидел никого рядом. Но зато на него были заботливо накинуты несколько одеял, две подушки и плед, и батарея тихо плавилась в углу. Он сел и посмотрел в зеркало напротив кровати. Когда он увидел свое отражение, то не смог не улыбнуться. Шрам почти не был виден. Лишь розовая бледная полоска пересекала лицо справа вниз налево, делая дугу на носу. Но… это прогресс. Возможно, через несколько дней вообще не будет видно. Но волосы, глаза… Об этом подросток решил не думать. Он сосредоточился на шраме, и решил что таких глупостей с него хватит. Порывы гнева надо сдерживать. Ведь это глупо и неправильно. Теперь, утром он понимал, что когда видишь свое странное, уродливое отражение в зеркале не стоит ломать его и делать себя еще уродливее. Ведь… ну не правильно это. Тем более есть же линзы, а некоторые люди специально красятся в такой цвет, тратя бешеные деньги. Так что он еще может даже кому-то понравится. Так что все хорошо. Не зря говорят, утро вечера мудренее. Когда он зевая вышел из комнаты, то сразу понял: дело – дрянь. Тех милых снежинок и сосулек, что были вечером не было. Вместо этого от сухости и жары, вибрировал воздух. Забытая книга на столе видимо сгорела, так как там была лишь горка пепла. На идеально чистом полу (Айзеку хватило получаса, чтобы понять, что Хейл помешан на чистоте, поэтому уже несколько раз не мог заснуть от звука пылесоса) был слой глины (ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ???), и песка. Причём глина от жары вся потрескалась. Из щелей выползал дым. Нет конечно, подросток все понимает, и сейчас пойдёт разбираться, но ГЛИНА? Откуда она черт возьми появилась. Это же не сосульки. Сосульки все знают, появляются из ничего, где хотят, и как хотят. Первой мыслью было, что Хейл-старший снова ушел. Но… тогда бы хреново было Айзеку. А Айзеку сейчас было ой, как хорошо. Значит Хейл в квартире, но тогда почему так хреново ему, ведь никто никуда не уходил. Айзек сам удивился гениальности своей дедукции. Он спустился вниз, и перепрыгивая «ущелья» и «впадины» зашел на кухню. Питер… Да Питер был здесь. Волчонок снова удостоверился огромной силе воли мужчины, и его способности ждать. Все обитатели холодильника то бишь: несчастные яйца, молоко (которое может скиснуть), куча шоколада, пиво, мясо, творог и куча всякой всячины, аккуратно лежало на столе вместе с выдвижными полками от холодильника. - Хоть бы его глаза тоже почернели! – зло зашипел подросток. – Хоть бы! Хоть бы. – и сам рассмеялся своей злой шутке. От открыл холодильник. Хейл сидел в одних джинсах в груде кубиков льда и его била судорога. Он дышал со свистом и сильно сжимал веки, будто его глаза могли вытечь от жары. Его руки, шея, грудь, да вообще почти все тело было синим. Бледно синим, как у ходоков из сериала «Игра Престолов» о котором парню сам же Хейл и рассказал. Его волосы были светлыми, как будто покрытые инием, но Айзек знал, вытащи он его из холодильника, они тотчас вернуться в стандартное состояние. Пальцы были синими и скрюченными, как и ноги. Такое было чувство, что человек уже умер от холода, а хочет еще. Так оно и было. Айзек схватил его за плечи и вытащил из холодильника. Кубики при этом попадали на пол и мгновенно растаяли. Лейхи снял майку и прижал к себе Питера, потому что тот глаза так и не открыл. - Ну что же ты делаешь? – начал подросток. – Я-то думал, что хоть один из нас тут умный. Зачем ты туда полез? Я же не ухож каждый вечер, в отличие от тебя. Я вообще эту квартиру три дня как не покидал. Сижу здесь. Так чего ты от меня снова уходишь черт знает куда? Хорошо же лежали спали, все было нормально, но тебе надо было все испортить! Некуда пойти ночью, так давайте Питер Хейл свалит хотя бы в другую часть квартиры, ведь он не может не сбегать, не может оставаться на одном месте, не может оставаться с одними людьми. Ему всегда чего-то нужно. Всегда чего-то мало. Успокойся, угомонись, может и жизнь станет лучше. - Ты кричал, – прошептал оборотень. Его потрескавшиеся фиолетовые губы почти не шевелились, он схватил плечо Айзека и повернул лицо к потолку, будто хотел увидеть небо. - Что? Кто кричал? Но Хейл уже не ответил, он громко дышал, сквозь зубы воздух из него выходил со свистом. - Когда же весь этот дурдом закончится? – Лейхи попытался встать, но Хейл сжал его плечо. - Знаешь, почему меняются именно глаза? Было непонятно про что он говорит, про цвет при обращении или же при черные глаза Айзека. - Нет. - Слепой волк, нуждается в своём напарнике больше любого другого, – медленно и тяжело начал мужчина. - Он теряется в этом мире, так что другой волк, становится проводником. Знаешь как они ходят? Слепой волк утыкается другому в плечо и они так и бегают. – Питер открыл глаза. – Ты меня поведёшь, волчонок?