Повелитель фантазий

«Наконец-то воскресение! Я иду на презентацию. Хоть одно счастливое событие за последние два дня. Правда, после всего происшедшего я не чувствовал себя очень уж счастливо. Я даже жалел, что не могу выспаться в воскресенье. Тем не менее, я решил, что дело нужно довести до конца. Я заехал за Марианной. Она была в очень хорошем настроении, наверное, я ей опять понравился. Все время поездки до места презентации, она смеялась, шутила, рассказывала мне новости кино. Я слушал, и мне было интересно, однако еще интереснее мне было то, как она умудрилась достать приглашения на эту презентацию. - Марианна, - спросил я, - если не секрет, как ты достала приглашения. - Вообще должен был пойти мой босс, но он сказал, что занят – хочет на выходных побыть с семьей. Так что по чистой случайности, как видишь. Иногда я поражался, как везет Марианне и даже немного ей завидовал. У нее был один большой талант – она умела «плыть по течению». Мне всегда казалось, что ее судьбой двигали какие-то силы, непонятные ей самой и мне тоже». Когда Марианна и Курт добрались до места презентации, там уже собралось довольно много народу. В основном это были люди, так или иначе связанные с компьютерным бизнесом. Никто из них не имел и малейшего понятия о том, что это должна была быть за игра. На первый взгляд все выглядело стандартно: компьютеры, столики с напитками, суета вокруг оборудования. Однако важно было то, что для игры использовались шлемы. «Меня сразу поразили шлемы, так как раньше я видел подобное только в научно-фантастических фильмах. Организаторы презентации говорили, что это для эффекта, чтобы игра была как можно реалистичнее. Надо сказать, что от этой презентации я ждал большего. Думал, что будет новая войнушка с лазерами, умными противниками и т. д. Но вместо этого нам полчаса рассказывали о том, как изобретателей в один прекрасный момент осенила идея «изобразить в одной игре все фантазии». Услышав эту фразу, я подумал, что попал на слет дилетантов или мошенников. Наконец горе-оратор закончил свою речь. Никому я не аплодировал так громко, как ему. Это было как в том анекдоте: бездарный композитор приходит к маэстро и говорит: «Вот мое последнее сочинение!» Маэстро пожимает ему руку и радостно отвечает: «Поздравляю! Ну неужели последнее!?» Так что когда этот оратор закончил, у меня состояние было примерно, как у этого маэстро. Я хотел уйти, но Марианна со мной не согласилась, аргументировав это тем, что раз уж мы пришли, надо попробовать поиграть. Пришлось остаться. Я сел за один из компьютеров, надел шлем и тут…. Ничто не сравниться с этим ощущением! Я чувствовал, что как будто теряю сознание, все мои проблемы, заботы отступали на второй план. Мысли закружились в каком-то потоке. В мой мозг что-то проникало, постепенно исследуя его и заходя в самые дальние его уголки. Мне было не страшно, наоборот, интересно. Больше всего на свете я хотел увидеть свою жизнь со стороны, увидеть себя ребенком, увидеть, как постепенно я расту и меняюсь. Словно чувствуя это, игра повиновалась. Я ощутил себя в страшной тесноте, открыл глаза…. Я лежу в узенькой кроватке, надо мной врачи. «Нет, не так, не так, я хочу наблюдать, а не проживать все заново», - скомандовал я игре. Игра поняла мои желания еще раньше меня самого. Странные силы вынули меня из кроватки и поставили рядом. Теперь я видел ребенка и понимал, что это я. Не могу точно описать, что я чувствовал. Одна моя половина еще лежала там, другая стояла рядом. Больница, врачи, они вдруг возникли из дальних уголков моей памяти, как будто раньше я мог управлять собой лишь на 10%. Теперь у меня были силы видеть и вспоминать, что захочу, быть, где угодно. Как преданный слуга, игра повиновалась моим желаниям: я вспоминал мою жизнь, проживал заново мои дни рождения, я фантазировал, и тут же мои фантазии становились реальностью. Я хотел летать – летал, хотел стоять на вершине горы – стоял. Это был мой мир, он всегда был моим, игра просто помогла мне увидеть его в полном блеске, во всех красках. Мне было в радость исследовать себя самого. Через какое-то время я стал чувствовать усталость. Моему мозгу надоело быть активированным на 100%. Внутренне я сказал игре: «Хватит». И она послушно отступила, отхлынула, как волна, оставив мое сознание для отдыха. Я снова почувствовал, что сижу на стуле, и спокойно снял шлем. Я остался таким же, каким и был, вокруг меня те же люди и компьютеры. Физически я совсем не устал, наоборот, я чувствовал себя обновленным». Курт закончил играть первым. Все остальные (примерно 20 человек) еще сидели за компьютерами. Шлемы закрывали глаза и затылок, но губы и нос можно было видеть. Ни на одном из лиц не было улыбки. У большинства нервно подергивались ноздри. Курту было непонятно отсутствие улыбок, но тогда он подумал, что так и должно быть. Ему оставалось только стоять посреди зала и ждать, когда Марианна очнется. В тот момент он думал о чудесах техники, о том, какое замечательное будущее должно быть у этой игры. Вдруг один из организаторов обратился к нему: - А знаете, вы один с улыбкой сидели. Наверное, вам понравилось играть. Курт еще находился в состоянии отрешенности от внешнего мира, поэтому ответил не сразу. - Да, мне очень понравилось. Как эта игра устроена, а то я никогда ничего подобного не видел? Я чувствую себя на миллион долларов. Организатор посмотрел на Курта с недоверием. Он как будто не поверил, что после этой игры можно хорошо себя чувствовать. Впрочем, наружность у организатора была такой же странной, как и поведение. У этого человека кожа была совсем белая, без каких-либо намеков на румянец или загар. Он также был очень худ, движения выражали нервозность и беспокойство. Глаза и фигура говорили о том, что ему около 40, но глубокие морщины на лбу и бледная кожа делали его старше лет на 10. В целом он напоминал преждевременно износившийся ботинок. В его глазах был страх, как будто бы он знал что-то страшное, но боялся сказать. Пока Курт и организатор изучали друг друга, стали просыпаться остальные играющие, и вид у него был совсем не радостный. «Я помню лицо Марианны, когда с нее сняли шлем. На нем был безграничный ужас. Ее серые глаза побелели, руки подергивались как у психа. Она долго не могла придти в себя, а когда пришла, не могла толком объяснить, что с ней случилось. Остальных я помню гораздо хуже. Большинство людей жаловались на головную боль, но ни один не сказал плохого слова об игре. Все до последнего захотели ее купить. К моему удивлению оказалось, что она стоит не так уж дорого, не дороже любой игрушки в престижном магазине. Шлем стоил немного дороже, однако моих сбережений хватило и на то, и на другое. Я был очень этому рад, и впервые в жизни меня не волновало, что я трачу почти все имеющиеся деньги, будто какой-то внутренний голос говорил мне, что дело стоящее. Находясь в весьма радостном расположении духа, я повез Марианну домой. По дороге она молчала, погрузившись в раздумья. Мне очень хотелось узнать, о чем она думает, проникнуть в ее тайные мысли, посмотреть, как она играла, что видела, и что еще хочет увидеть. Я жалел, что не умею читать мысли. Так мы подъехали к дому Марианны. Она вышла из машины и, не прощаясь, ушла к себе домой».