Повелитель фантазий

«В ночь с воскресенья на понедельник я спал, как убитый. Не припомню, когда еще я спал так хорошо. В эту ночь мне впервые приснился «сон по заказу». Я хотел видеть себя героем боевика, просмотренного мною на ночь. Сюжет был весьма обыденный: на Земле появляются инопланетяне, угроза всему человечеству, нужно спасти мир и т. п. Во сне я видел себя человеком умным и стойким, который ничего не боится. В детстве я очень хотел совершить подвиг. А еще у меня была другая мечта – создать что-то такое, чего никто кроме меня не создаст. Я всегда думал, что мечта и цель разные категории. Мечтать можно о чем угодно, хоть стать английской королевой. Но вот ставить цели всегда стоит реальные, которых можно достичь. Нельзя поставить себе цель стать английской королевой: это глупо, но вот мечтать об этом вполне нормально. С возрастом мы меняемся, по крайней мере, должны меняться. Чем взрослее я становился, тем острее начинал чувствовать разницу между мечтой и целью. Граница между моими фантазиями и реальным миром становилась все четче и четче. Наверное, в этом и заключается смысл взросления, чтобы как можно глубже узнать себя и научиться как можно лучше управлять собой. Хотя я знал людей, которые и в 47 лет оставались настоящими детьми. Один психолог как-то сказал, что человеческая личность должна проходить в своем развитии несколько стадий, и все должно быть по порядку. А если этот порядок нарушить, человек может стать «психологическим Квазимодо» с неравномерным, непропорциональным развитием. Я с ним согласен. А еще я согласен с другой фразой, что все мы вышли из детства. Странно, но именно там и наносится большинство травм, которые время загладить не в силах». Вечерние размышления были любимым занятием Курта. Ему доставляло большое удовольствие, лежа на диване, после работы решать жизненные проблемы, желательно не свои. Вечер понедельника не стал исключением. И как раз в самый разгар философского азарта зазвонил дверной звонок. Курта очень удивило, что к нему пришли в девять вечера. Нехотя поднимаясь с дивана, он направился к двери и посмотрел в глазок – это была Алина, соседская девочка. Она стояла вся заплаканная. «К тому времени я был знаком с Алиной уже четыре месяца. Ей было всего 15 лет, но жизнь ее была далеко не сахаром. Я открыл ей дверь. По ее виду было ясно, что что-то случилось. - Ничего, что я к тебе пришла. Просто понимаешь, мне больше некуда было идти, начала разговор Алина. - Для тебя у меня всегда есть время. Проходи, садись на диван и расскажи мне, что случилось. - Это все он! – гневно сказала Алина. – Сил больше нет это терпеть! Ненавижу его! Под словом «его» Алина подразумевала своего отца. Он был человек военный, служил в Афганистане. Армия наложила на него отпечаток, и в припадке гнева он себя не контролировал. Я налил Алине горячего чая и продолжил разговор: - Алина, что твой отец сделал? В глазах Алины появилась обида. - Как обычно. Я хотела посмотреть любимый сериал, а он сказал мне сделать уроки. Но я уже их сделала… - Ты ему сказала, что уроки уже готовы? - Да! В том то и дело, что сказала, а он говорит: «Иди еще делай». Мы начали орать. Понимаешь, я просто не смогла удержаться…. Тут он достал мой дневник, а там та тройка по биологии. Я тебе про нее говорила. Ох, эта Зинаида Марковна…дура. Терпеть ее не могу. - Ну а что было дальше с твоим отцом? – я хотел вернуть Алину к теме разговора. - А дальше я его ударила, а потом он запер меня в комнате и даже ужинать не выпускал. Несколько секунд я не знал, что ответить. Я поражался смелости Алины. Ведь она прекрасно знала, что ее отец человек нервный. Я не знал, считать ли ее настолько смелой и принципиальной, чтобы драться с отцом или настолько бесконтрольной и бездумной, чтобы не просчитать последствия. Так что я решил прямо спросить у Алины: - Я не понимаю, зачем ты его ударила? Неужели ты не предполагала, что он может ответить? - Нет, я предполагала, просто, понимаешь, я не могла себя сдержать, я просто не умею сдерживаться. Наверное, это нехорошо, надо скрывать свой гнев. - Нет, - ответил я, - скрывать не надо. Просто выражать его надо по-другому. Если будешь скрывать свои негативные эмоции, то у тебя обязательно появится какая-нибудь болячка. Попробуй выразить свой гнев в словесной форме. Это не значит, что надо матом ругаться. Почему бы ни заявить о своих правах конструктивно, уважительно. - Что значит «уважительно»? Он этого не поймет. Я пыталась, ничего не получается. - Сколько раз ты пыталась? Твой отец, очевидно, устает на работе, ему надо выместить на ком-то злость. Не отвечай на его провокации. - Я пыталась не отвечать. Но нельзя же просто ему починиться, как Яна, моя сестра. Ей всегда удается не попадать под его гнев. А я так не могу, понимаешь, Курт, не могу. Я не могу изменить своим принципам. - А не подчиниться значит получить по морде или просидеть взаперти. Я не говорю о полном подчинении, Алина, нам нужно уметь не только стоять насмерть, но и прогибаться, где-то уступать для своего же блага. Помнишь басню о Дубе и Камышинке. Они поспорили, кто из них сильнее. Налетел ветер. Дуб уперся, а Камышинка пригнулась к земле. Дуб силился-силился, но ветер все-таки его сломал. А Камышинка, как стих ветер, выпрямилась, и ничего с ней не случилось. Вот и посмотри, кто из них сильнее. - Чтобы сгибаться, надо быть сдержанным и уравновешенным человеком. А я не такой человек. Она не успела закончить. Прозвенел телефон. Я взял трубку. Это была мать Алины. Она просила меня немедленно прислать Алину домой, если я ее увижу. Алина это слышала и решила внять своей матери: - Ладно, Курт, - сказала она, - я пойду, а то хуже будет. Скажи, а я тебя не очень нагружаю? - Нет, ты меня не нагружаешь. Удачи тебе! С этими словами я проводил Алину. Затем я наконец-то разлегся на своем диване. Она меня действительно не нагружала, впрочем, как и любой другой человек. Я никогда не понимал, что значит чувствовать тоже, что и другой человек. По-моему, это невозможно. Когда моя мать говорила, что почувствовала боль своей подруги, я не мог ее понять. Сколько себя помню, многие люди находили меня понимающим человеком. Всегда находились желающие рассказать мне о своих переживаниях. Большинство людей привлекает моя выдержка. Многие считают, что для того, чтобы люди открылись тебе, нужно открыться им. Я не согласен. Скорее наоборот, чем меньше говоришь о себе, тем больше людей к тебе тянет. И еще важно не говорить о другом человеке плохо, пусть ты его и ненавидишь. Тетя Лора как-то сказала мне, что я даю полезные советы. На деле же, каждый раз, когда я слышал очередную исповедь, я всего лишь переспрашивал рассказывающего, если что-то не понимал и изредка вставлял свои замечания, типа: «Если ты знал, что ты у начальника в опале, зачем же к нему ругаться ходил?» И не более того. В этих безобидных фразах люди усматривали какие-то советы. Однако не я давал им советы, они сами их себе давали с моей легкой подачи. Я любил и люблю слушать откровения других людей. Еще в детстве я слушал долгие разговоры матери с тетей Лорой. Тогда же я запомнил фразу: только дураки учатся на своих ошибках. Ошибки других всегда помогали мне не совершать собственных. Общество было для меня телевизором, а я – зрителем, сидящим напротив него. И в этом телевизоре мне никогда не надоедало переключать каналы». Курт уже начал забываться в своих размышлениях, как вдруг над самым его ухом прозвенел телефон. От неожиданности Курт вскочил с дивана, как ошпаренный и опрокинул стакан с соком. Не сразу сообразив, что происходит, он поскользнулся на собственном тапке и упал лицом как раз в разлитый на полу сок. При этом отлетевший в сторону ни в чем не повинный тапок сшиб со стены прикрепленный куст искусственной зелени. Телефон продолжал звонить. Находясь в переходном состоянии, Курт схватил трубку и как на пожаре закричал: - Да! Алло! Слушаю! В ответ на это послышался спокойный голос Дениса Ивановича: - Ты чего так долго. Что ты там делаешь? Курт все еще не мог опомниться от своего падения. - А, пап, привет! Что не звонишь. - Позвонил, как видишь. Мне с тобой встретиться надо, слышишь. - Ничего не слышу. Курт действительно ничего не услышал из слов Дениса Ивановича. - Куртюша, ты там испытания ракет, что ли, проводишь? Курт начал приходить в себя. - Нет, пап, ракетами не занимаюсь. - Ну, хорошо. Значит, до ракет дело еще не дошло. Я говорю, встретиться надо. - Да, хорошо. Тогда давай завтра, часиков в девять, в нашем любимом ресторане, ок? - Давай, пока. С этими словами Денис Иванович повесил трубку. Курт записал в свой ежедневник время встречи с отцом, после чего решил ложиться спать.