"Один плюс один"

От Автора: Хотела бы извиниться, что долго не выкладывала продолжение. Во-первых, проблемы с интернетом, и, во-вторых, не обошлось без творческого кризиса. На самом деле идея этого фика от начала до конца уже придумана подробно, просто у меня не хватало слов, чтобы хотя бы начать как-то главу. Теперь, надеюсь, что с этим будет порядок. Приятного чтения~ Вот, наконец-то наступило долгожданное воскресенье. Сегодня решится судьба Минсока, как волонтера. Останется он им, или же кто-то окажется принципиальнее и тверже. Но все же, будучи оптимистом, Мин верил в очень удачный исход данной ситуации. И не зря. Как и договаривались, Чондэ с другом встретились в полдень у того самого бара, неподалеку от дома инвалида. Вновь обговорили все детали их «дела» по пути до дома и уточнили решающие всю операцию слова. Затем Чен отправился в нужную квартиру, оставив Минсока одного в подъезде ожидать звонка или смс – знака, который бы говорил о том, что ему нужно сменить друга собой. Нашему герою все это время оставалось лишь переживать и грызть ногти, коря себя вновь за свою вдруг не вовремя проявившуюся психологию людей. В свою очередь Чен уже вовсю звонил в квартиру инвалида. Причем "звонил" - это еще мягко сказано. Он решил воспользоваться в свою выгоду тем, что Лухану нужно было время, чтобы собраться и добраться до входной двери, Чондэ звонил и звонил в дверь, не переставая, тем самым уже начиная задуманную операцию. Когда он нажал на кнопку звонка раз уже так пятидесятый, дверь наконец открылась и он увидел человека, которого посмел побеспокоить. - Какого черта так рано?! – за возмущался сразу же Лухан. – Ты вообще кто такой и что тебе надо? Часы что ли подарить или карту? Заблудился? Обознался? - Воу, куда тебя понесло, парень, - начал успокаивать того вечный весельчак. – Я пришел к тебе, именно к тебе! И не просто так. - Только не говори, что ты… - с кислой миной и полувопросительной интонацией произнес Лу. - О да! Не хотелось бы тебя разочаровывать, - задорно, в своем духе говорит Чен, - но тебе придется теперь смириться со мной. Раз Мина ты выгнал… - Стоп-стоп! Кого еще я выгнал? Кто этот Мин? - Минсок! – возмущенно посмотрел на инвалида новообращенный волонтер. – Тот, что буквально пару дней назад заходил к тебе. И не говори, что ты забыл. Не прокатит. - Ну да. Было дело. Но я опять повторюсь, что ни в ком не нуждаюсь. - Вот только не надо мне врать. Я тебя насквозь вижу, - немного угрожающе сказал Чондэ и взглянул в глаза Лухану прищуренными глазами. Инвалид не смог выдержать такого пронизывающего взгляда, хотя и продолжал смотреть в эти сощуренные глаза. Он был слишком сосредоточен на них и на той мысли, что возможно этот парень прав. За этим, он даже не заметил, как человек, так яростно пожирающий его глаза своими, начал потихоньку приближаться ко входу в саму квартиру инвалида. Лухан все смотрел и смотрел, а в голове его тем временем шла внутренняя борьба, борьба с самим собой. Возможно, борьба за лучшее будущее… Которого он ужасно боялся, каким бы оно ни было. Но, кажется, Лухан боялся не самого будущего и того, будет ли оно хорошим или плохим, он больше боялся того, что быстро привыкнет к нему, а потом все опять кончится. Кончится и причинит ему боль. Опять. Вскоре, когда Лу был полностью поглощен своими мыслями, Чондэ уже смог оторвать свой всепоглощающий взгляд от мученика и пробрался мимо него в его же пока пустующую квартиру. Сказать, что парень был удивлен – ничего не сказать. Он просто стал изучать эти огромные владения. По-другому назвать эту квартиру язык не поворачивался. Началось все с просторного и длинного коридора, который был освещен несколькими десятками потолочных ламп, которые в свою очередь складывались наверху в довольно замысловатый орнамент. В этом коридоре не было каких-то пафосных скульптур или других предметов явной роскоши, даже наоборот, в нем присутствовал настолько чуткий минимализм, что казалось, если добавить к нему хоть одну минимально заметную деталь – эта роскошь и гармония пропадет. После длинного прохода Чондэ сразу же попал на кухню. В кухне опять же присутствовал минимализм. Это была комната, состоящая только из двух цветов: черного и белого, так ужасно гармонирующих между собой, переходящих и дополняющих друг друга; тоже наполненная светом. Только вот этот свет уже был не поддельным, то был всего лишь дневной свет, который исходил от огромного окна вполстены. Ослепленный дневным солнцем, Чен уже хотел было пройти в огромную столовую, в которой успел заметить все тот же интерьер с огромным столом посреди комнаты, но, к сожалению, ему не дали этого сделать, схватив за запястье. - О господи! – тут же дернулся парень не только от испуга, но отчасти и от того, что рука, схватившая его, была ледяной. – Ты сдурел что ли? Так пугать! - А ты не забыл, случайно, что ты гость в моем доме? И вообще, какой гость, ты без спросу прошел в квартиру… - продолжил возмущаться Лухан, - что загипнотизировал меня. Да и вообще! Я даже не знаком с тобой! – закончил свои слова с вопросительной интонацией молодой человек. - Ох, прости. Что-то я сам не свой сегодня. Меня зовут Чондэ – это полное имя. Я новый волонтер, - и тут же, вспомнив цель своего прихода, он опустился к Лухану и стал теребить его за щечки, - ути-пути, какие у тебя хорошие щеки. Давно таких не встречал и не мял. - О господи! Ты в своем уме? – тут же оживился инвалид и убрал навязчивые руки от своего лица. – А что с тем парнем? Мы же так ничего с ним и не выяснили. Почему он пропал и не объявляется больше? – Лухан сам был немного удивлен в своей заинтересованности в этом человеке. Но тешил себя мыслью, что тот первый был хотя бы скромнее и адекватнее этого Чондэ. «Ага, клюнул наш товарищ, не забыл про Минсока. Будем усугублять дальше», - прокрутил в голове Чен. - Минсоку сделали выговор… Ему было тяжело. Хотели даже поначалу выгнать его в шею, но он вроде оправдался как-то… Да, не важно. Теперь-то я твой друг! Покажи мне все, расскажи о себе… - задорно и быстро проговаривал слова Чен. И тут его внимание кое-что привлекло. – Ооо, что это? – он сразу потянулся рукой на верхнюю полку кухонного шкафа. Там стояла на подставке большая тарелка, на которой были нарисованы три человечка. Не сказать, что это были профессиональные портреты. Но это был особый стиль написания лиц, при котором они выглядели по-мультяшному, но в их лицах сохранялось что-то особенное, присуще только этому человеку. В одном из них Чен сразу признал Лухана. Но то ли он неудачно взял тарелку, которая была достаточно тяжелой из-за своих размеров, то ли он специально хотел разозлить инвалида, а может сразу по этим двум причинам тарелка сейчас летит на пол, разбивается на тысячи острых осколков, который разлетаются по всей кухне. - Упс, - только и успевает сказать виновник и отойти на пару шагов от места преступления, как его тут же начинают испепелять взглядом два воспаленных красных глаза. - Это были твои родители, да? - он попытался немного смягчить ситуацию, но сделал только хуже. - Сейчас. Кому-то. Не поздоровится. – Делая между каждым словом паузу, Лухан таким образом дает Чондэ подумать о спасении своей пятой точки. Хотя на самом деле он сейчас просто сам не свой от произошедшего, поэтому не может ясно сосредоточиться на своих словах, потому и делает такие паузы, вспоминая слова. Надо сказать, что это была не просто тарелка, которая храниться от нечего делать. (Но это даже и Чен сразу понял, но отступиться от плана не мог, хотя и знал, что возможно придется причинить хоть и не физическую, но боль, практически беззащитному человеку.) А эта тарелка была одной из самых важных для молодого парня. В его доме было много безделушек, а также и дорогих вещей, которые принадлежали его родителям. Но это все было не то. Эта тарелка – результат творения рук его мамы. Она хоть и могла позволить себе купить и заказать практически все, чего пожелает душа...но все же она была человеком творческим и не могла сидеть без дела. Постоянно пробовала себя в чем-то новом. Последним ее увлечением как раз и была художественная роспись по тарелкам. Это был грандиозный успех, к тому же помогло ей в этом продвинутся хорошая практика в рисовании портретов. А теперь вот и этого воспоминания не осталось у Лухана. Его просто отнял какой-то придурок, которого он видит впервые в жизни. И больше не хочет видеть. Он просто спокойным тоном просит покинуть непрошеного гостя свою квартиру, уточняя при этом, что если он так и нужен этой организации, то лучше бы к нему ходил тот первый парень, имя которого Лу уже напрочь забыл, нежели этот придурок, который много чего себе позволяет и к тому же с кривыми ручищами. Чен понимает, что тому сейчас просто плевать на все и всех, но он, пользуясь ситуацией, записывает на диктофон слова про Минсока, чтобы ему же их и передать. А Лухан тем временем опять совсем потерялся в своих мыслях. Когда-нибудь, они меня убьют – думает он, продолжая держать в руках самый крупный осколок с изображением его любимой мамочки. Вскоре мысли приводят его в тупик. А тупиков этих уже не сосчитать сколько. Просто он просматривал много вариантов развития своей жизни. И абсолютно каждый приходил к одному и тому же итогу. А он заключался в том, что он совсем один, и, если через какое-то время не появится в его жизни какой-нибудь человек, то он сойдет с ума от безысходности. Но у него было время, пока его небольшая тревога не перерастет в ту самую безысходность. От которой уж точно никуда не деться.