For whom the Banshee screams?

К вечеру они уже сняли два номера в дешевом мотеле. Джону пришлось слегка добавить к стоимости, чтобы им дали бумбокс в номер. Ему предоставили один с условием, что после 11 вечера будет тихо. И он согласился. Робин сидела на кровати в дешевом номере такого же дешевого мотеля, хмуро наблюдая, как Джон и Чес готовят всё к ритуалу. Её ритуалу. Лив иногда им помогала, не задав ни одного вопроса до этого момента: - Зачем всё это? В смысле, я видела как ты готовишь разные ритуалы, но этот… - она покосилась на стул, который Константин проверял на прочность. Чес подключал бумбокс в розетку и подбирал самую «тяжелую» музыку. - Она, - блондин указал на Робин, - банши. Её крик предсказывает смерть. Считай меня малодушным, милая, - обращение уже адресовалась к Грасс, - но я не выношу когда кричат. Банши сцепила зубы, чтобы не дать себе шанс сказать что-нибудь. Ей не хотелось начинать разговор с англичанином сейчас. И смотреть кому-либо в глаза она тоже не желает. Только теперь Грасс осознала насколько сильно она хочет эту розу. В этом кованном металле, казалось, заключалась квинтэссенция её существования и если она не получит его... Одна роза у Тома, а другая будет у неё. Разве это не лучший символ их погибшей любви и неразрушимой связи? В то же время, когда она думает об этом месте, «Нужные вещи», с ней начинает говорить кто-то или что-то. Инстинкт самосохранения? И говорит он ей забыть всё это, но она не хочет слушать, и голос стихает в её голове. Теплые пальцы взяли её за подбородок и подняли голову вверх. Константину, видимо, не понравилось, что его нападка осталась без ответа. Глаза мага внимательно смотрели на неё. Константин пару раз щелкнул пальцами перед лицом девушки. Тут Робин словно молнией ударило. О чем она сейчас вообще думала? Какая к черту роза? Какой к черту символ любви и связи? Том мертв. И она умеет прощаться с мертвыми. Англичанин наклонил голову и как-то странно, изучающее смотрел на неё. - Твои проблемы, - ответила Робин на слова Константина, пусть и с опозданием. – Давай, я готова. Последнее – откровенная ложь. Она никогда не бывает готова к этому. К такому вообще сложно подготовиться. Ванная была наполнена водой почти до краёв. Стул, который маг недавно проверял на прочность, стоял перед ванной. Банши села на него и завела руки за спинку, сжав кулаки. Чес обвязывал её руки за спинкой стула. Ей не нравится то, что происходит, но это необходимо, поэтому она заставляет себя сидеть на стуле и не двигаться. - Прости, другого не было, - виновато произнес Чес. Раньше её руки всегда привязывали к подлокотникам, но здесь их не было, а сидеть с завязанными руками за спиной не слишком комфортно. Ноги её были привязаны к ножкам стула, как только верёвка крепко связала её запястья. Робин закинула голову назад и почувствовала руки Чандлера, которые держали спинку стула. Чтобы она не перевернула стул и не полетела на пол вниз лицом, видимо. - Держи, - маг протянул Лив две беруши. В его ушах уже были затычки. - Нажми «плей» на бумбоксе, как только запихнешь эти штуки в уши, - громко говорил Константин. - Будет громко! – добавил он, а девушка ещё даже не успела сунуть затычки в уши. Спасибо, она уже поняла. Комната мотеля наполнилась кошмарными звуками «тяжелой» музыки. Лив несколько ошарашено, но, всё же, молча, наблюдала за тем, как Робин в ванной комнате привязывают к стулу, но больше всего её шокировала картина того, что Джон сунул ей в рот лейку для переливания воды. То, что называли ритуалом, теперь больше напоминало предстоящую пытку. Она не далеко была от правды. Грасс закрыла глаза, но обоняние она отключить не могла. Она чувствовала запах. Поскольку блендера в номере не было, экзорцист вручную превращал сырую печень в жидкую кашицу. Эта кашица стекала по стенкам лейки прямо в пищевод Робин. Её организм отвергал эту гадость, которая поступала в него, но Грасс повторяла себе, что это необходимо, заставляя сырую печень оставаться внутри. Наконец, в чаше, которую держал Константин над лейкой, ничего не осталось. Маг забрал лейку и передал Лив, которая не скрывая своего отвращения, кинула её в раковину. Происходящее в ванной комнате мотельного номера было даже большим безумием, чем нарисованные краской и обставленные свечами пентаграммы на земле или выцарапанные ножом знаки на дверях. Голова Робин была закинута назад, глаза закатились, сама она побледнела. Странные и пугающие звуки, словно она подавилась чем-то и задыхается, были заглушены музыкой, а все её тело сводили судороги. Абердин отвернулась, ей не хотелось это видеть, но чувствовала себя обязанной продолжать смотреть. Ей нужно было себя заставить продолжать наблюдать. Маг подошел поближе к Робин. Та резко повернула голову, и на Константина уставились белые глазные яблоки. На бледном лице появилась хищная и зловещая улыбка, а из уголков губ, таких же бледных, потекли слюни смешанные с сырой печенью. Лив посмотрела в этот момент на банши и отпрыгнула, закрыв рот рукой прежде, чем издать вопль испуга. Но даже если бы девушка закричала от испуга, её бы не услышали за звуками бумбокса и криком банши. Что-то подсказывало девушке, что банши перекричала эту адскую музыку, ведь даже беруши на сто процентов не спасали от этого душераздирающего крика. Теперь Абердин поняла, зачем они привязывали Робин к стулу. Потому что банши не нравится быть связанной и она вырывается. Если бы не Чес, который держал спинку стула, она бы уже упала на пол. Но та сила, с которой банши пыталась освободиться от верёвок, явно превосходила силу самой Робин. Джон кивнул головой, давая знак Чесу. Тот наклонил стул, к которому была привязана девушка, к ванне с водой. Константин, закатив рукава, взял банши за волосы и опустил её голову в воду. Хорошо, что вода заглушала крики. Пузырьки воздуха поднимались и лопались на поверхности воды. Прошло приблизительно секунд сорок и Чандлер, по кивку Джона, вернул банши в прежнее положение. Темные волосы теперь были черными от воды на них. На бледное лицо налипли мокрые пряди, но только Робин, или то, что от неё оставалось в этот момент, сделала пару вдохов, как её снова опустили в воду. Лив сбилась со счета сколько же секунд банши провела в воде, кажется, около минуты, и её снова вытащили. Абердин не сильно заблуждалась, это действительно напоминало пытку. - Ты хочешь знать имя, жалкий фокусник? – двигались губы Робин, но голос был не её. И что хуже всего, её голос был слышен за звуками бумбокса и берушами в ушах. Этот был скрипучий, словно петли старой двери, голос, но он был ужасающий как рык льва. - Горю желанием, - ответил англичанин. Секунду-другую висела тишина, а потом комната наполнилась жутким смехом, который перешел на крик. - Какое из пяти? – презрительным тоном спросила банши. - Все пять, радость моя, - таким же тоном ответил ей Джон. Он наклонил голову в бок и посмотрел на гладь воды, которая была в ванной, по которой ещё бегали лёгкие волны. Банши поняла его тонкий намек. - Они умрут в разное время, но в том же порядке. Хорошо, смертный, слушай, - улыбка исчезла с лица Робин. И губы её стали быстро двигаться, называя имена, которые до этой поры никто из них не слышал. Их было пять. Два женских и трое мужских. Снова раздался этот наводящий ужас крик. Но теперь он звучал всего пару мгновений. Как только звуки прекратились, голова Робин безжизненно упала вниз. Джон выключил бумбокс из розетки и достал из ушей беруши. Остальные тоже вытащили затычки из ушей. Тишина никогда не была такой приятной и такой желанной. Кажется, они втроем даже застыли на мгновение, чтобы послушать тишину. - Брук Беннет, Джудит Парк, Морган Гудмен, Генри Престон, Стюарт Хикс, - повторил экзорцист имена, чьи носители теперь прокляты криком банши. В Константине проснулось старое, доброе и пагубное желание курить. Он похлопал по карманам плаща, пытаясь нащупать пачку сигарет. Совсем скоро начнется ещё одна неприятная часть ритуала. - Это… очень…много, - голос Грасс звучал обессилено и очень слабо. – За раз. Её голова была опущена, но её взгляд был направлен на воду в ванной. Девушке ничего не оставалось, кроме как успокаивать себя тем, что всё закончилось. Послышался щелчок. Это Константин, достав из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Чандлер ножом перерезал верёвки, которые удерживали девушку на стуле, и та камнем бы рухнула на пол, если бы не рука англичанина, которая вернула её в прежнее сидячее положение. Банши поймала на себе испуганный и вопросительный взгляд Абердин. - У моего вида жуткая аллергия на железо, - даже с неким подобием усмешки на лице сказала Робин. Её лицо всё ещё было бледным, к нему пристали мокрые пряди волос. Но сама она больше не выглядела так жутко и устрашающе. - Слышала голосок, Лив? – ехидно поинтересовался маг. Девушка кивнула. - Певчий, правда? Было бы намного хуже, если бы не затычки. Хотя я больше их использовал, чтобы не слушать эту музыку... Надеюсь, нашим соседям понравилось. Музыка была для того, чтобы отвести подозрения. Пусть соседи спихнут странные крики и жуткий голос на придурков и сатанистов, которые слушают такую же сатанинскую музыку. - А зачем вода? – неловко спросила Лив. Она подошла к банши и легко убрала мокрые пряди с лица Робин. Та в знак благодарности очень постаралась улыбнуться. Что-то да получилось. - Это мой подсознательный страх, - рывками произнесла Грасс. - Ты боишься утонуть? – Лив удивленно изогнула бровь. Как ей казалось, в мире Константина это последняя вещь, которую стоит бояться. - Моя матушка, которая очень сильно меня любила, пыталась меня утопить, - равнодушно и хладнокровно произнесла Робин. Собеседница резко пожалела о своём любопытстве. Видя, как Абердин резко изменилась в лице, Грасс почувствовала себя провинившейся. - Ты молодец, - утешила Лив банши. – Кнстонтин, скжи, что она млодец, - язык противно лип к небу, не давая произносить слова четко и ясно. Робин не имеет представления, что происходит после того, как её сознание покидает её, улетучиваясь в пустоту. Но когда оно снова возвращается, она чувствует себя выпотрошенной, избитой и изнуренной. А тот факт, что её вечно привязывают, говорит о том, что ничего хорошо не происходит, когда Банши завладевает её телом. - Молодец, конечно, она молодец. Чес, - блондин кивнул в сторону голубоглазой девушки. Чандлер поспешил увести Абердин из комнаты и закрыл дверь в ванную за ними. Девушка же возражать и спрашивать не стала, не захотела. Она заставляла себя смотреть на это, потому что понимает, что ей придётся смотреть на это снова когда-нибудь. Единственное, на что она надеялась, что ей не придётся делать этого. Это жутко и безумно. Робин и Константин остались в ванной. Сигарету, которую англичанин успел докурить, он кинул в унитаз и смыл. Девушка попыталась встать со стула, но рухнула обратно, чудом не перекинув стул. - Знаешь, запах сигаретного дыма ничуть не помогает, - сказала Грасс, бросив осуждающий взгляд на курильщика. - Твои проблемы, - ответил тот фразой, которую она не так давно сама ему сказала. Если бы в девушке было больше сил после ритуала, она бы усмехнулась и издала смешок. Но самодовольной усмешки не получилось. Она скривилась из-за спазма боли, который зародился в её желудке. Джон подошел к ней и помог подняться. Оба знают, что сейчас будет. Он помог ей дойти до унитаза, и девушка опустилась вниз, обнимая «белого друга». Аллергия на железо. Её вырвало. Константин снова закурил сигарету и нажал на кнопку спуска воды. - Я могу не встать с кровати даже на следующий день, - промямлила девушка. - Ничего, Чес донесёт тебя до машины, - равнодушно ответил маг. - Ты мог уйти, - она начала сверлить его взглядом. - Тогда ты будешь пластом ползать по полу в ванной, - хмыкнул Джон. – Как рыба. Его губы тронула легкая усмешка. Грасс сегодня больше напоминала ему рыбу, чем сама рыба. Банши опустила глаза. Джон Константин прав. Он, черт побери, бесконечно прав. Она не доползла бы сюда и через час. - Зачем ты заставил её смотреть? – перевела тему банши. - Лив? Я не заставлял её смотреть, она сама себя заставила. Я просто хотел, чтобы она присутствовала, - ответил Константин. - Зачем? - Потому что в будущем потенциально вероятно, что ей придётся делать нечто подобное. - В том магазине, тот с белой вывеской, из которого я выбежала. «Нужные вещи», - начала Робин. До этого она не говорила о магазине. Никто не мог заставить её говорить о магазине, его владельце или товаре, который ей предложили, до этого момента. Сейчас она нашла в себе силы говорить о том, что произошло сегодня днём, потому что она должна была это сделать. И даже не смотря на то, что она нашла в себе эти самые силы и скрепила их волей, ей всё равно было неприятного вспоминать это место. - Хм? – вопросительно протянул Константин, делая затяжку. Он смотрел перед собой, Робин знала это. Каким бы мачо не казался Константин, он не может смотреть на многие вещи, если у него есть возможность не смотреть. Он не хочет смотреть на неё, и она понимает и не осуждает этого, она бы тоже сейчас очень не хотела смотреть на себя. - Произошло нечто очень странное, - продолжила девушка. – Но… ты щелкнул пальцами и всё прошло. Англичанин выдохнул дым изо рта, готовясь дать нежеланный для него ответ, но вдруг послышался глухой звук, словно что-то упало на пол. Джон опустил взгляд вниз. На полу лежала Робин без сознания. Он закатил глаза, сделал долгую затяжку. Пришлось выкинуть сигарету в унитаз и поднять Грасс с холодного пола ванной комнаты. Как правило, она не теряла сознание после ритуала. Но сегодня она была изнуренной, голодной и ослабела сильнее, чем обычно. Константин вынес её из ванной и положил на кровать. Он знает, что она дышит, он чувствовал её дыхание, пока нес из ванной. Жить будет. - Кому-то придётся остаться с ней...