Блудхейвен. 2 октября. 23:16
Мало кто понимает, кто такой Бэтмен. Большинство, считает, что он только и делает, что скачет по крышам, да избивает плохих парней. Это не совсем верно. Забавно думать такое, перепрыгивая на соседнюю крышу. На самом деле 75% работы это подготовка к ночи. Подготовка себя. Как физически, так и эмоционально. Брюс научил меня многому. Мы не только махали палками и бегали по холмам. Он обучал меня медитации и заставлял учить язык жестов. Я изучал актёрское мастерство и медицину. В 10 лет я знал, как обезоружить врага и как достать пулю из тела. Но не достаточно просто подготовить себя. Оборудование тоже нуждается в этом. Все гаджеты Бэтмена проверяются и тестируются. Все его ловушки и трюки, все его приборы и методы. Но и это ещё не всё. Бэтмен думает обо всём. Немногие из Лиги знают, насколько он подготовлен. Только два члена её осведомлены о его арсенале. То есть, конечно, все знают о криптоните. Но вот о том, что Брюс подготовил для каждого из них свой криптонит — нет. Но даже когда мы на ночных улицах... это тоже не совсем то, что вы ожидаете. Не всегда можно успеть на место. Иногда приходится искать. Прежде всего, он детектив. Улики. Подозреваемые. Свидетели. Конечно, его подход отличается от полицейского, но это не меняет сути. Он учил меня тому же. Я перепрыгиваю на соседнюю крышу, и пригибаюсь, вглядываюсь в темноту. Сегодня даже луна не освещает эти улицы. Блудхейвен наравне с Готэмом и Хаб-сити считался самым опасным городом в США. Поэтому ли я его и выбрал? Да, пожалуй. Но были и личные мотивы. Достав бинокль, я разглядываю полицейские машины, стоящие возле соседнего дома. Дженкинс опрашивает плачущую мать, которая прижимает к груди детскую куртку. Ещё один случай. Уже четвёртый. Город напуган. Родители провожают детей до школы и забирают обратно. Мэр и комиссар уверяют, что полиция работает не покладая рук. И что преступник вот-вот будет пойман. Первое — правда. Даже продажным и грязным полицейским неприятна мысль о том, что могло случиться с этими детьми. Или что может случиться с их собственными. Три дня назад пропал сын Майкла Стивенсона. Тогда стало понятно, что даже копы не защищены. Я убираю бинокль и перепрыгиваю на соседнюю крышу. Слишком много внимания, не смогу там работать ещё час. За последние две недели я перевернул Блудхейвен в поисках пропавших. И в итоге — ничего. Я хорош. Меня воспитывал один из величайших детективов в мире. Но я не он. Здесь нужен кто-то лучше меня. В другой ситуации я бы обратился к Брюсу. Но зачем обращаться к одному из лучших в мире детективов, когда можешь обратиться к лучшему?Блудхейвен. 3 октября. 00:31
Красивая темноволосая женщина, спавшая в гостиничном номере, лишь перевернулась на бок, когда молния осветила комнату. Похлопав лежавшего рядом мужчину по груди, она тихо произнесла: — Милый, мне кажется это к тебе. Рыжеволосый мужчина, едва приоткрыв глаза, сонно пробормотал: — Бэтмен, это ты? — Не глупи, дорогой. Брюса этот карниз бы в жизни не выдержал, — не открывая глаз, возразила женщина. — Доброй ночи, Ричард. — Доброй ночи, миссис Дибни, — так же вежливо ответил я. — Прошу прощения за столь поздний визит. — Ничего страшного. Дорогой, будь добр, подай мне халат. Вытянувшаяся из-под одеяла рука протянулась через всю комнату и скрылась за дверью, чтобы через несколько секунд вернуться с махровым халатом. Одев халат, женщина поднялась с кровати. — По правде сказать, я уже стала скучать по таким вот ночным визитам. Проходи внутрь. Можешь распинать моего мужа, а я, пожалуй, пока приготовлю кофе. Я не смог сдержать улыбки. Сью Дибни было чуть меньше 40, но я готов поклясться, что она не изменилась с момента нашей встречи. Разве что в уголках глаз появилась пара новых морщин. Среднего роста, её тёмные волосы едва касались плеч. Из-за довольно хрупкого телосложения мало кто принимал её в расчёт. Но эта девушка несколько лет назад единолично спасла Лигу Справедливости. Уже после того как её муж отошёл от супергероики, она написала первый детектив. Он стал бестселлером. Сейчас на её счету уже 6 книг. Даже Брюс читает их. На самом деле, у него даже оформлен предзаказ на её следующую книгу. Через подставное лицо, разумеется. — Итак, я конечно рад тебя видеть, Дик. Но пойми правильно, с тех пор, как я отошёл от дел, требующих носить спандекс, я стал ложиться спать значительно раньше. Так что ты хотел? И как ты, собственно, нас нашёл? — Увидел одну из реклам. "Автограф-сессия величайшего автора детектива современности — Сью Дибни". Книги вашей жены становятся ещё популярнее. — Хм, это да. Даже вот, как видишь, по гастролям ездим. Вернувшаяся с кухни женщина принесла поднос с тремя кружками кофе. Вежливо отказавшись от предложенного напитка, я перешёл к тому, за чем явился. — Мне нужна ваша помощь, Ральф. Мужчина кивнул. — Я читал в газетах. Все настолько плохо? — Четыре ребёнка за десять дней. Власти боятся паники. Родители боятся выпускать детей на улицу. Ни требований выкупа, ни... обнаруженных тел. И у полиции никаких зацепок. — У них есть версии? Что общего между детьми? — На первый взгляд ничего. Мальчики, девочки. Разное социальное положение. Разница в возрасте от полугода до 14. — А на второй? — За этим я и обратился к вам, Ральф. На несколько секунд мужчина замолчал. Задумчиво потирая подбородок, он уставился в пол. — Дорогая, ты не будешь про… — Ой, прошу тебя, твой нос уже издёргался. Твой костюм в чемодане в боковом отсеке. — Фиолетовый или красный? — Оба! — с усмешкой ответила женщина, скрываясь за дверью.Блудхейвен. 3 октября. 01:27
Усилившийся дождь невольно наводил на мысли о всемирном потопе. В детстве я любил работать под дождём. Любил скользкие крыши. Любил прыжки, которые в такую непогоду становились ещё опаснее. Брюс всегда говорил, что это безрассудство. Но, по правде говоря, порой мне казалось, он и сам получал от этого удовольствие. Наконец мы оказались на месте. Не самый худший район города, но и фешенебельным его назвать нельзя. Небольшой довоенный пятиэтажный дом, видавший лучшие дни. — Полиция должна была уехать около получаса назад, — произнес я, осматривая пустые улицы. — Отсюда и похитили последнюю жертву? — спросил Ральф, тут же растягиваясь до самой земли. — Если верить заявлению, то девочка вышла из дома приблизительно в 22.30, после ссоры с родителями. Спустя примерно десять минут родители услышали крик из переулка. Когда мать выбежала на улицу, никого уже не было. И сразу же вызвали полицию. Ральф растянулся вдоль всего закоулка, внимательно вглядываясь в окружение. — Даже если тут и были улики, дождь их уничтожил ещё до приезда полиции, — слишко мрачно сказал я. — Не все улики смываются дождём, — возразил Удлиняющийся человек. — Взгляни на мусорные баки. Видишь след? Кто-то его ударил ногой. Размер совсем небольшой. Не похоже на бездомных. Возможно, её схватили сзади, и девушка, попытавшись вырваться, ударила баки. Но больше следов борьбы не видно. Значит, скорее всего, она потеряла сознание почти сразу, после того как её схватили. Возможно, использовали что-то вроде снотворного. Родителей должны были забрать в участок, верно? Я молча кивнул. — Значит, я полагаю, мы можем наведаться в квартиру. Проникнуть внутрь оказалось не тяжело. То, что называлось замком, можно было вскрыть даже кредитной картой. Впрочем, вряд ли кто-то в здравом уме решился бы вломиться сюда. — Словно на помойке оказался, — произнёс Ральф, карикатурно зажав нос. Я, впрочем, был согласен. Небольшая квартира едва не кишела тараканами. Ральф не раз видел подобные дома, и, как правило, истории их хозяев не очень отличались. В мусорном ведре шесть бутылок Jack Daniels. Ещё три разбросаны по дому. Все пустые. В холодильнике упаковка пива, пять яиц и пакет молока. В кухонных ящиках лишь чипсы, макароны и упаковка хлопьев. Посуда по большей части грязная, за исключением пары предметов с нарисованным слонёнком. Полупустая бутылка пива на столе. Комнатной температуры... но по запаху похоже, ещё не до конца выдохлось. Несколько фотографий на видавшем виды комоде. Ни на одной нет девочки. Одна совсем без пыли. Свадебная. Черноволосый мужчина и молодая красавица. Не слишком похожая на ту, что изображена на других. Нос ещё не сломан. Несколько газет небрежно брошены возле дивана. Ничего необычного на первый взгляд. В программе передач масса пометок ручкой. В основном спорт. В основном дневные повторы. — Взгляни на это! — крикнул я из дальней комнаты. — Не сочетается с остальной квартирой, правда? Ральф молча кивнул. Комната девочки. Чисто. Ни мусора на полу, ни грязи на стенах. Даже пыли практически нет. Две старые мягкие игрушки аккуратно лежат в углу. Обе перештопаны несколько раз. Шкаф с одеждой почти пустой. Лишь школьная форма и пара одинаковых кофт. Небольшой стол и лампа. Школьные тетради, заполненные аккуратным почерком. Почти без ошибок. Кровать аккуратно заправлена. Простыни недавно стирали. Разбитое окно заклеено целлофаном. Судя по истрёпанному скотчу, уже довольно давно. — Что скажешь? — спросил Ральф, наконец отвлекаясь от созерцания квартиры. — Что я не удивился, если бы девочка сама сбежала. — Да, это верно. Отец безработный пьяница, периодически промышляющий чем-то незаконным, но весьма прибыльным. Возможно перевозкой наркотиков. Мать работает официанткой. Очень любит дочку. Следит за ней. Все ещё... любит мужа. Даже не смотря на то, что он её иногда достаточно сильно избивает. Возможно, когда она пытается прикрыть дочь, которая может быть не от него. — Не от него? — переспросил я. — Только предположение. Но деньги у него периодически появляются. Бутылки дорогие, да и телевизор не из дешёвых. А вот вставить новое стекло в комнату дочери не удосужился. Возможно, знает или подозревает, что девочка не его. Ещё раз осмотревшись по сторонам, Ральф произнёс: — Думаю, здесь мы видели достаточно. Завтра днём я просмотрю всю доступную информацию о похищениях. А ты постарайся узнать, что есть у полиции. — Хорошо, — согласился я.Блудхейвен. 3 октября. 07:12
Большинство людей считает, что восемь часов — минимальная норма сна. Это не совсем правда. Важно не количество, а качество. Это то, что Брюс объяснил мне в самом начале. Ты должен знать, как отдыхать. Отдых необходим как телу, так и уму. Медитация, расслабляющие упражнения, правильный сон. И, пожалуй, именно за это я благодарен ему больше всего. Конечно, если ты миллионер-плейбой, ты можешь позволить себе проспать всё утро. Но на самом деле Брюс делал это крайне редко. Он считал это тратой времени. Я же, вынужденный разрываться между Бэтменом, командой и школой, редко спал больше четырёх часов. Но если ты знаешь как... то этого достаточно. Размявшись и умывшись, я быстро позавтракал. Лучше поторопиться. Никогда не знаешь, что ждёт тебя по пути на работу в Блудхейвене. Закинув тарелку в раковину, я оделся и выбежал из квартиры. На первом этаже меня встретила Клэнси. Управляющая. Невысокая брюнетка с короткой стрижкой, в свои 27 она едва выглядит на 23. От её ирландского акцента у меня кружит голову. Необычно для девушки азиатской внешности. — Большой день? — подмигнула мне брюнетка. — Это точно, — кивнул я, стараясь придать голосу нервозности. — А почему в гражданском? Я так надеялась увидеть тебя в фуражке, — слишком озорная улыбка для простой соседской беседы. — Я её ещё не получил. Обменявшись парой многозначительных взглядов с комендантом моего дома, я вышел на улицу. Сегодня мой первый день в качестве полицейского одного из самых коррумпированных городов в мире. Чем не повод для праздника? До участка я добрался без происшествий. Внутри меня уже ждал Майк Арнот. Мы успели обмолвиться парой фраз, прежде чем кто-то схватил меня за руку. — Грейсон? — спросил пожилой мужчина в полицейской форме. — Так точно, сэр. — Сержант Меркельсон, — представился он и тут же повёл меня вглубь участка. — Где тебя черти носят, шеф тебя уже пять минут ждёт! Меня завели в кабинет с надписью "Комиссар Редхорн" на двери. Внутри уже находились два человека. Один стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Среднего роста, тёмные волосы, в гражданском. Зажжённая сигарета в руках. Он и не думал повернуться ко мне лицом, продолжая сбрасывать пепел с сигареты в открытое окно. Второй сидел за столом. Шеф Редхорн. Комиссар полиции Блудхейвена. Высокий, сложением напоминающий скорее быка, чем человека. Короткие рыжие волосы аккуратно подстрижены и в сочетании с гладко выбритым лицом придают ему вид скорее военного чем полицейского. — Сэр, как вы и приказывали — Ричард Грейсон, — представил меня Меркельсон. — Да. Спасибо. Ты свободен, Меркс. Вышедший из кабинета Меркельсон захлопнул за собой дверь, и мне вдруг стало не по себе. — Присаживайся, — Редхорн указал на один из стульев, стоящих перед его столом. Я не стал отказываться. Комиссар молча несколько секунд капался в столе, пока не достал тонкую папку с гербом Полицейской Академии. — Я предпочитаю лично поговорить со всеми новичками моего управления. Ты выглядишь смышленым парнем, Дикки. В академии ты проявил себя превосходно. Сдача физических нормативов отличная. Я кивнул, про себя вспомнив, как сдерживался во время сдачи. Не следует лишний раз хвастаться своими навыками. Рано или поздно кто-то заинтересуется, откуда они. — Правда, чуть хуже с письменным экзаменом. А вот здесь я не сдерживался совсем. Я учил законы и уставы, но, по правде, они никогда не были моим любимым предметом. — Но самое главное, это то, как ты проявил себя во время всей этой ситуации в прошлом месяце. — Сэр, если позволите я… — Ты сделал главное, сынок, ты не стал выносить сор из избы. В Блудхейвене это главное. Я молча кивнул. Делмор Редхорн не Джим Гордон. Возможно, это главная проблема полиции Блудхейвена. В этом городе нет своего Гордона. И даже тем немногим, кто не желает принимать участие в наркобизнесе, рэкетирстве и убийствах, не куда идти. У них нет примера, и нет того, кто сможет их объединить. В этом проклятом городе и доносить-то не кому. — Итак, теперь тебе назначат старшего офицера, выдадут форму, оружие и завтра ты выходишь на свою первую смену. Все ясно, сынок? — Так точно, сэр. — И ещё кое-что. Считай это напутственной речью. Ты чертовски ошибся с профессией, чтобы заводить друзей. Каждый панк на этих вонючих улицах теперь тебя ненавидит. И тебе придётся делать свою работу "с любовью", потому что Бог знает, платят недостаточно. Я промолчал, про себя отметив необычную интонацию слова "любовью". — Поздравляю, теперь ты офицер полиции Блудхейвена, Дикки. Я пожал руку возможно самому грязному копу из всех, что видел, и, поблагодарив, скрылся за дверью. В течение следующего часа мне выдали форму и оружие. Я заполнил небольшую стопу бумаг и отправился в раздевалку, чтобы примерить форму. — Грейсон Ричард! Женский голос раздавшийся на всю раздевалку, заставил меня замереть по стойке смирно. — Я! — Я — Эми Рорбах. Сержант Эми Рорбах! Это ясно?! — Так точно, мэм. — Отлично. Пункт два. Я твой старший офицер. Пока я не дам в письменном виде заявление о том, что ты способен к выполнению обязанностей офицера полиции, ты не больше чем рекрут с пушкой, ясно? — Так точно, мэм. — Вторая смена начинается в четыре часа! В участке должен быть в три. И ещё кое-что, Грейсон, мне абсолютно наплевать, кто дёргал за ниточки, чтобы тебя взяли сюда. Мне наплевать, если ты из "тех" или из "этих". Для меня ты обычный новобранец. Вопросы? — Разрешите уточнить, как мне обращаться к вам, мэм? Офицер Рорбах? Сержант? — "Эми" подойдёт. Завтра в три! Она ушла так же молниеносно, как и появилась. Наконец натянув брюки, я продолжил спрашивать себя, откуда такая уверенность, что кто-то потянул за ниточки, чтобы я попал сюда?Блудхейвен. 3 октября. 17:41
Оставшуюся часть дня я провел, пытаясь достать все сведения по делам о похищениях. Вышло не слишком удачно. Вся информация уместилась в трёх папках. Учитывая сколько времени прошло, я рассчитывал на большее. По дороге домой я заскочил в магазин, чтобы пополнить холодильник. Спустя пару минут, я уже был на крыльце своего дома. Я не стал снимать квартиру в одном из фешенебельных домов в богатом районе. И дело не в том, что офицеру полиции она была бы не по карману. Нет, полагаю, я просто хотел быть ближе к людям. Поднявшись на второй этаж, я уже подошёл к своей квартире, как вдруг заметил, что одна из моих монет, лежащих на полу, сдвинута. Бесшумно поставив пакет с продуктами на пол, я медленно вошёл внутрь, сжав кулаки. — Привет. Я думал ты пораньше придёшь. Вздох облегчения вырвался из моей груди. — Я не ждал вас, мистер Дибни. — Оу, прошу, зови меня Ральф. Тебе, в конце концов, уже не десять, — улыбнулся Удлиняющийся человек. — А насчёт квартиры... Сью уехала в тур. А номер компания снимала ей только на сутки. Вот я и решил, что вместо того, чтобы тратить с таким трудом заработанные деньги жены, я могу пожить у тебя. Мне осталось лишь озадаченно кивнуть. Ральф Дибни обладал очень странным обаянием, перед которым устоять не мог никто. Он словно всегда дурачился. Но в отличие от некоторых других героев, делал это как-то очень добродушно. — Кстати, ты в курсе, что один из твоих соседей… — Да, — перебил я. — Он безобидный. — Ага. Ясно. Ну, это облегчает дело. Спустя десять минут я загрузил в компьютер все фотографии, что мне удалось сделать. — Я снял всё, до чего смог дотянутся. И расспросил, кого смог. — Полагаю, в полиции Блудхейвена не очень популярны такие расспросы? — Поэтому мне пришлось быть осторожным, — согласился я. — Итак, за две недели в городе произошло четыре похищения. На экране компьютера появились фотографии нескольких дел. — Штраус, Рот, Стивенсон, Джонс. — Общего у них немного. Они не были знакомы. Разные районы, разные школы, разные сферы общения. Полиция ищет бывшего педофила, вышедшего на охоту. Ральф на секунду нахмурился и спросил: — Но ты так не считаешь? — Нет, — ответил я после секундной паузы. — Слишком разные жертвы. Младенец, четырнадцатилетняя девочка, парень десяти лет и девочка двенадцати. По-моему, это плохо вяжется с образом преступника-маньяка. — Согласен, — кивнул Ральф. Сейчас из его голоса пропали все шутливые нотки. А лицо вдруг приобрело заострённые черты. — Родители? — Биржевой брокер, недавно переехавший в город, полицейский, пятнадцать лет проработавший здесь, официантка в ресторане — тоже местная, дом Джонс ты сам видел. — Если отбросить версию с маньяком, то, прежде всего, нам нужен мотив. Зачем похищать детей? Ради внимания? Или это месть? Не было требований выкупа. Да и у кого их требовать? Из всех четверых хоть какие-то деньги есть только у брокера, но явно не в тех количествах. И почему эти дети? Случайный выбор? Или какая-то связь? Следующие три часа мы провели, изучая все материалы следствия, что мне удалось собрать. — Нашёл что-нибудь? — утомленно спросил я, потирая переносицу. — Почти ничего. Все случаи кажутся довольно разнообразными. Первого мальчика он похитил в парке. Мать говорит, что отвернулась буквально на десять секунд… — А отец? — Судя по всему, отец безвылазно торчит на бирже. Это было воскресенье, в парке было полно народу, но никто ничего не видел. Вторую девочку выкрали прямо из дома. Мать воспитывает её одна и говорит, что когда пришла с ночной смены — заглянула в комнату дочери, и та спокойно спала. Наутро, когда она пришла будить её в школу — девочки уже не было. Следов взлома нет. Только открытое окно. Полиция пыталась списать это на то, что девочка сама ушла. Но уже на следующий день пропал сын детектива полиции. Мать приехала забрать его со школы, но он исчез. И тоже никто ничего не видел. Я устало упал на диван к Ральфу. Несколько секунд мы молча смотрели на дела, пока Ральф не произнёс: — Слушай, а ты ничего не принёс поесть? У тебя в холодильнике только банка Зести. Пятнадцать минут спустя я поставил на стол две тарелки спагетти с соусом. — Поверить не могу, что ты на самом деле умеешь готовить! Я-то сам способен только на омлет и лёгкий завтрак в постель. — Одно из преимуществ жизни холостяка. Приходится учиться. — Думаешь? Да, точно. Когда Сью в следующий раз будет пилить меня, что я не помогаю ей по дому, я объясню ей, что это всё её вина! Она слишком рано вышла за меня. — Не боишься, что она отправит тебя доучиваться? — Не-е. Неужели ты думаешь, за все эти годы я не дал ей достаточно поводов? Если бы Сью хотела, то уже давно оставила бы меня погибать в голоде. М-м-м! Слушай, это же безумно вкусно! — Ага. Это то, в чём я действительно превзошел Брюса. Я научился жить без Альфреда. — В каком смысле? — удивлённо переспросил Ральф. — Бэтмен абсолютно не умеет готовить. Я сомневаюсь, что он даже знает, как приготовить омлет. — Постой, но как же все эти его годы тренировок и путешествий? — Нет, пойми правильно, он знает, как прокормить себя. Он неделями сможет выживать на необитаемом острове площадью пару квадратных метров. Он мамонта зажарит, если придётся. Но дайте ему муку и пару яиц для теста, и он умрёт с голоду. Я помню, как мы пару раз оставались вдвоем, когда Альфред брал отпуск. — И? — Китайская еда. И пицца. — Нет... Ты хочешь сказать, что Бэтмен заказывал китайскую еду? — Ты не поверишь, но я до сих пор помню, как мы сидели перед компьютером, пытаясь разгадать очередную загадку Ридллера, и поедали палочками лапшу. Наш смех разлетелся по всей квартире. На несколько секунд я вдруг ощутил укол совести. Это не время, чтобы смеяться. — Всегда есть время для хорошей шутки, парень, — словно прочитав мои мысли, произносит Ральф. — Особенно, если вокруг всё плохо. Смех помогает.Блудхейвен. 4 октября. 15:52
— Ну что, ты готов? — спросила сержант Рорбах, открывая машину. Я кивнул. После часового брифинга и полной проверки, я готовился заступить на своё первое дежурство. Я бы соврал, если бы сказал, что не переживаю. Что-то подобное я испытывал во время первых миссий с командой. И во время первых самостоятельных прыжков без сетки. — Всегда. Эми с недоверием кивнула. — По крайней мере, ты не уснул на брифинге, это уже неплохо. Мы сели в машину и пристегнулись. — Итак, сержант, с чего начнём? — Я уже говорила, "Эми" сойдёт. Хотя давно в Блудхейвене не было новобранцев, которым бы не терпелось оказаться на улицах. Но сегодня, как ты слышал, не тот случай. Марк Бейнс. Объявлен в розыск по подозрению в убийстве. Мы следим за квартирой его девушки на случай, если он явится к ней. Но перед этим заедем за парой стаканов кофе. Сидеть придётся долго. — Так вот это и есть полицейская работа? — я невольно зевнул. Мне не впервой было наблюдать за чьим-то домом, но обычно мы делали это с крыш. А там, по крайней мере, можно было сменить позу или немного размяться. Но шесть часов в полицейской машине? Это несколько другое. — В том числе. Прости, автомобильные погони по средам. А перестрелки с мафией по понедельникам и пятницам, — усмехнулась брюнетка. — Зато пончики каждый день, правда, за твои деньги. — Нет, не то чтобы я ждал Смертельное Оружие, но надеялся хоть на какое-то движение. — Справедливо. На днях возьму тебя в пеший патруль. А пока сиди и довольствуйся мыслью, что помогаешь людям. Я замолчал. За всё время мы обмолвились только парой предложений. Сержант Эми Рорбах одна из немногих честных полицейских в городе. И я ей не нравлюсь. Я потратил два месяца, чтобы изучить полицейское управление Блудхейвена. Именно после этого я решил стать полицейским. Но теперь, когда я стал им, вдруг оказалось, что мои отношения с честными полицейскими хуже, чем с прогнившим начальством. И всё потому, что они все думают, что кто-то потянул за ниточки, чтобы я получил эту работу. И учитывая, как быстро я получил должность, это и правда выглядит вероятным. Но я точно знаю, что я никого не просил об услугах. Так кто же мой доброжелатель? — Голодна? — поинтересовался я, в надежде хоть немного размяться. — Конечно. Я отправился в ближайший ресторанчик китайской еды и спустя пару минут возвращался с двумя коробками цыпленка Кунг Пао. Вдруг Эми выскочила из машины и крикнула мне: — В машину быстро! Выбросив коробки с едой в сторону, я на бегу запрыгнул в автомобиль и услышал, как диспетчер по радио повторил сообщение: — Всем машинам. Сообщение о совершении похищения. 191, Авалон Хилл. Свидетели сообщают о белом мужчине, уносящем ребёнка. Это всего в трёх кварталах от нас. Эми включила сирену и вдавила педаль газа в пол. Мы прибыли первыми, но всё равно слишком поздно.Блудхейвен. 4 октября. 22:14
Очередное похищение. Только теперь я один из тех, кто не пускает гражданских за жёлтую линию. Краем глаза я пытаюсь рассмотреть место преступления. Небольшой двухэтажный дом. Дверь выбита, внутри явный беспорядок. Больше ничего не вижу. Наконец из дома вышел комиссар Редхорн. Губы сжаты в напряжении, а покрасневшее лицо выдаёт его нервное состояние. С каждым случаем дело становится веё более громким, и все знают, что журналистов шеф Редхорн ненавидит. Даже сейчас толпа репортёров ожидала его выступления. И как только они заметили его, тут же всю площадку осветили вспышки фотокамер. — Шеф Редхорн! Шеф Редхорн! — Добрый вечер, дамы и господа, — начал комиссар, щурясь от яркого света видеокамер. — Я бы хотел сделать заявление. Прошу вас с пониманием отнестись к сложившейся ситуации и не приставать к этой или любой другой семье, пострадавшей от похитителя. Я думаю, вы все понимаете, какая это трагедия. Лучшие полицейские Блудхейвена днём и ночью ищут пропавших. Сейчас я готов ответить на несколько вопросов. Только, пожалуйста, побыстрей. У меня ещё много работы. — Дойл Стринг, Инквизитор. Скажите, полиция уже установила связь между похищенными? — На данный момент, нет, — с явным недовольством ответил Редхорн. — Алекс Нокс, Готэм Глоб. Комиссар, означает ли это, что вероятно всё это действия маньяка? — Это наша основная версия. — Гвинет Тейт, WHIZ-Live, Шеф Редхорн, скажите, у полиции есть подозреваемые? — Боюсь, это является тайной следствия, мисс Тейт. Но уверяю, как только у нас появятся доказательства — вы тут же будете оповещены. — Ральф Дибни, род человеческий. Шеф Редхорн, разрешите всемирно известному детективу помочь расследованию? Вот этого не ожидал даже я. Ральф стоял прямо среди толпы репортеров в чёрном пальто, под которым был заметен его старый костюм. Вспышки фотокамер тут же вновь осветили лужайку перед домом. Журналисты, узнавшие бывшего супергероя, сразу же принялись фотографировать. Редхорн заскрипел зубами и несколько секунд молча осматривал Ральфа. — Я не думаю, что гражданское лицо… Ральф не даёт ему закончить. — Я помогал всевозможным органам власти в семи государствах, господин комиссар. И помог раскрыть более сотни преступлений. Моим предыдущим клиентом была Лига Справедливости, и у меня очень хорошие рекомендации от них. Правда, лучше не проверяйте это, потому что мне кажется, звонки на околоземную орбиту могут разорить ваше управление. Вызвав смех среди журналистов, Дибни практически не оставил начальнику полиции выбора. Явно подавив желание пристрелить Ральфа на месте, шеф коротко кивнул. — Что ж, думаю, полицейское управление Блудхейвена будет радо помощи такого известного детектива, как мистер Дибни. — Благодарю, — вежливо кивнул Ральф, тут же переступив через заградительную ленту. — О, и я полагаю, вы приставите ко мне кого-то? — развернувшись, спросил Ральф. Ещё сильнее покрасневший комиссар лишь проворчал: — Боюсь, мои лучшие детективы заняты, мистер Дибни. — Тогда, возможно, кто-нибудь из ограждения? — Дибни обернулся в сторону полицейских, стоявших возле жёлтой ленты. — Если я найду какие-нибудь улики, их можно будет занести в дело официально. Секунду комиссар смотрел в глаза Ральфа, пока наконец не выкрикнул: — Грейсон! — Я, сэр, — откликнулся я, тут же появляясь возле начальника полиции. — Проследи за мистером Дибни, и убедись, что он получит всю необходимую помощь. — Есть, сэр. Ральф едва сдержал улыбку. — Это того стоило? — шёпотом спросил я, вместе с Ральфом направившись в дом. — Искать улики лучше сразу, а не когда весь участок побывает здесь. К тому же, я уже поговорил с соседями. В этот раз у нас есть свидетели. Они видели, как крупный мужчина вынес ребёнка и сел в серый фургон. Я кивнул и остановился, наблюдая, как Ральф начинает рассматривать место преступления. Большой дом. Два этажа. Дверь выбита. Достаточно чёткий след ботинка на двери — расположен довольно высоко. Владельцы не богаты, но явно не нуждаются. Хорошая мебель. Дорогой телевизор. Дом поддерживается в чистоте. Пыли практически нет. Но сейчас тут полный бардак. Журнальный столик перевёрнут, а с каминной полки сметены все предметы. Тяжёлая статуэтка валяется неподалёку, вешалка в прихожей — на полу. Всё указывает на то, что кто-то боролся. Плачущие родители разговаривают с психологом. Вопросы можно отложить. Комната мальчика на втором этаже. Наверх ведёт ветхая деревянная лестница, несколько балясин сломаны. Комната мальчика в полном порядке. Только стул возле компьютера перевёрнут, а сломанные наушники лежат на полу. — Что скажешь? — поинтересовался я. — Что мне это не нравится. Слишком... шаблонно. Как по учебнику для криминалистов. Всё как на виду. Высокий. Сильный. Вышиб дверь с одного удара. Поднялся наверх и схватил мальчика. Парень сидел в наушниках и даже не слышал, что случилось внизу. Видимо, или попытался вывести его в сознании, или, возможно, снотворное не сработало. Парень начал сопротивляться ещё на лестнице. Может быть, ударил похитителя в пах или что-то вроде того. Он перепрыгнул через перила, похититель попытался схватить его. Мальчик закричал и попробовал выбежать через чёрный вход, но похититель схватил его и, видимо, отшвырнул назад. Да так, что парень перевернул столик. Мужчина подошёл и вновь попытался увести парнишку, но тот всё равно пытался оказать сопротивление. Схватил статуэтку с камина, но тут же получил удар и потерял сознание. Это одна версия. — Есть вторая? — Да. Все это подстроено. Я просмотрел все места преступлений. До этого они были осторожны и точны. Даже в парке свидетелей не было. С чего здесь столько всего? Зачем столько возни с тринадцатилетним парнем? Соседи слышали детский крик. Тот, кто выломал эту дверь, справился бы с мальчиком без проблем. Словно специально шумели, чтобы привлечь внимание. Нужно ещё осмотреться, но не думаю, что это те же люди.Блудхейвен. 6 октября. 14:04
Кажется, здесь собрались все журналисты города. С момента последнего похищения прошли сутки, а новость о том, что маньяк был пойман, разлетелась по всей округе меньше чем за час. Детектив Дженкинс докладывал комиссару о том, как им удалось выйти на похитителя. Всё решил неоплаченный талон на парковку. Офицер захотел осмотреть фургон поближе. Когда он увидел следы крови на заднем бампере, тут же сообщил в участок. Выяснить, кому принадлежит автомобиль, не составило труда. Спустя десять минут отряд спецназа уже прибыл на место. Артур Хиксон. В прошлом осуждённый за попытку изнасилования. Подозревался в развращении малолетних. Сейчас его тело лежит на полу, прикрытое простынёй. Когда спецназ ворвался в его дом, он попытался открыть огонь. Полицейские ответили тем же. Впрочем, Редхорну, смотрящемуся в зеркало, словно не было до этого дела. Он, кажется, больше был заинтересован, как будет выглядеть перед журналистами. В этот момент в дверях появился Ральф. — Добрый день, комиссар, — улыбнулся Удлиняющийся человек. — У вас четыре минуты, Дибни, — прорычал Редхорн. — Я не хочу, чтобы вы тут шныряли! — Конечно, комиссар. Мне этого как раз хватит. Казалось, доброжелательный тон Ральфа ещё больше разозлил Редхорна. В прямом смысле побагровевший от злости, комиссар вышел из дома, направившись к журналистам. Ральф лишь вновь улыбнулся и развернулся, чтобы осмотреть квартиру. Небольшая квартира на втором этаже. Две комнаты. Окна выходят на футбольную площадку. Плотные шторы. Внизу брызги крови. Ещё свежие. Обстановка довольно простая. Недорогая мебель, потрёпанная боксёрская груша висит в углу. Телевизора нет, но на столе стоит дешёвенький ноутбук. Хорошо бы порыться в нём, но это придётся оставить полиции. Хозяин ноутбука лежит недалеко от него. Крепкое телосложение, видимо занимался спортом, сбитые костяшки пальцев. Рост чуть ниже среднего. В груди три отверстия от пуль. Две прошили правое лёгкое, одна попала точно в сердце. Хороший выстрел. Слишком хороший? Но самым ярким предметом интерьера в квартире была увешенная десятками фотографий стена. Детских фотографий. Джонс. Стивенсон. Рот. Смитерс. Штраус. Они все здесь, на этой стене. Самих детей так и не нашли. Только Смитерсона, накаченного снотворным и пристёгнутого к кровати. Мальчика уже увезли. Но его фотографии всё ещё висели... Стоп. Входная дверь. Растянувшаяся шея тут же проскальзывает между толпой полицейских в направлении выхода. — Прошу прощения... извините... не пропустите голову? Остановившись в дверном проеме, голова супергероя осмотрела квартиру. — Обязательно это делать? — с отвращением задал вопрос Дженкинс, глядя на четырехметровую шею, растянувшуюся через всю квартиру. — Нет. Но должен же я когда-то пользоваться суперсилой? Вернувшись в нормальное состояние Ральф подошёл ко мне. — Офицер... эм... Грейсон? — Так точно, мистер Дибни, — кивнул я. — Смотрю, вам просто везёт на смены. Вы не будете против помочь мне отодвинуть вот этот диван? — Конечно. — Что-то не так? — тихо спросил я. — У тебя нос дёргается. — Это не он. — Почему? — Взгляни на фотографии жертв. Она прямо напротив дверного проёма. Видишь? Стена с фотографиями видна прямо с порога. Ты бы стал рисковать, развешивая снимки жертв похищений так, чтобы любой сосед, зашедший за спичками, мог бы их увидеть? Почему не в спальне? Брызги крови на шторах только снизу. Как будто стреляли сверху. Я думаю, он стоял на коленях, когда его застрелили. И это не всё. Посмотри на труп. Он довольно крепкий. Явно ходит в тренажёрный зал. Регулярно тренируется на груше. На первый взгляд подходит под описание свидетелей похищения Смитерсона. Но в нем едва ли 175 см. — А в доме Смитерсонов побывал кто-то гораздо выше, — пробормотал я, вспомнив, как высоко был расположен след ботинка на выбитой двери. — Именно. Мой нос меня не подводит, здесь точно что-то кроется.Блудхейвен. Полицейское управление. 6 октября. 15:55
Я вышел на улицу, чтобы подышать. Моя смена почти закончена. Я заполнил все положенные формы, и Эми велела мне идти домой. В этот момент мужской голос раздался у меня за спиной. — Дик Грейсон, верно? Мужчина прикурил, и протянул мне открытую пачку. — Спасибо, не курю. — Хех, по-моему, теперь никто не курит, — усмехнулся брюнет. — Все хотят жить вечно. Я вспомнил, где видел его. Это он был в кабинете Редхорна, когда комиссар позвал меня на разговор. Высокий, статный, с огрубевшими руками. Чёрные волосы зачёсаны назад, точно в 90-х, тонкие черты лица придают ему благородный вид, но лукавый взгляд выдаёт хитрую натуру. Тогда он тоже не расставался с сигаретой. — Дадли Соумс. Инспектор Дадли Соумс. — Приятно познакомится, инспектор, — кивнул я. Он сделал пару затяжек, словно специально выжидая, чтобы посмотреть на мою реакцию. — Я слышал, Редхорн приставил тебя к этой тянучке? Дибни? — Это было одиночное задание, инспектор. Ещё одна затяжка, и хитрая улыбка мелькает на его лице. — В управлении сейчас тяжело с хорошими парнями. Особенно с теми, кто знает как вести себя с репортёрами. Кстати, что Дибни думает об этом парне? Хиксоне? — Простите? — я сделал вид, что не понял смысл вопроса. — Ну, если телевидение и учит нас чему-то, так это тому, что всем частным детективам необходимо с кем-то говорить. Потому что иначе их огромные мозги не работают. А мне сказали, вы разговаривали на месте преступления. Вот зачем всё это. Он просто хочет знать, поверил ли Дибни в то, что Хиксон и есть похититель. Может Соумс сам быть замешен? — Вроде бы, он был раздосадован, что сам на него не вышел, инспектор. Инспектор в очередной раз затянулся. — Что ж, возможно, он вовсе не так хорош, как полагает. В этот раз он выпустил дым прямо в меня. — Если бы он заглянул в кабинет детектива Смита сегодня, то он бы нашёл много увлекательной информации. Правда, для этого ему бы пришлось влезь в полицейский участок. Да ещё каким-то образом узнать, что Смит использует дату своего рождения как пароль от сейфа. Хорошо, что все эти герои такие правильные, правда? Он ухмыльнулся, смотря прямо мне в глаза, вновь дожидаясь моей реакции. Но, не дождавшись ничего, молча улыбнулся и, отшвырнув недокуренную сигарету, ушёл в сторону автомобильной парковки. Детектив Смит работал над всеми похищениями вместе с Дженкинсоном. Он один из тех, кто вышел на Артура Хиксона. Он практически идеальный кандидат, чтобы подставить его. Но при чём здесь Соумс? У Соумса явно близкие отношения с Редхорном. Зачем наводить меня на это? Если он знает, что Хиксона кто-то подставил, почему просто не сказать об этом? Только если он знает, о том, кто сделал это, но не может сам сдать его Редхорну? А если он сам в этом замешан... зачем раскрывать заговор? Чувство вины? Он не похож на человека, у которого есть совесть. Всё указывает на то, что Соумс личный цепной пёс комиссара. Может ли он вести двойную игру? Кто вы, инспектор Соумс? Пробраться в кабинет Смита было не слишком тяжело. Похоже, Соумс знал, что Смита не будет. Видимо, детектив ушёл праздновать поимку маньяка в кабинет Дженкинса. Оказавшись внутри, я запер дверь и быстро осмотрелся. Обычный кабинет: два стола, компьютер. Ничего примечательного. Небольшой сейф стоял у стены. Узнать дату рождения Смита тоже не составило труда. Я набрал код и подождал пару секунду. В этом Соумс тоже оказался прав — сейф приветливо распахнулся. Внутри лежали две заряженные обоймы, несколько пачек стодолларовых купюр и небольшая гора бумаг. У меня очень плохое предчувствие. Первый же документ, который я достал, оказался личным делом Артура Хиксона. Здесь всё: документы по его бывшим преступлениям, характеристики с мест заключения, отчёт его надзирающего офицера. И, если верить бумаге, Смит отправил запрос на получение ещё два дня назад. Мои последние сомнения отпадают. Таких совпадений не бывает. Это они подставили Хиксона. Но встаёт новый вопрос: зачем это копам? Что бы они делали, если похищения продолжились? В чём смысл? И тут я нашёл ответ на этот вопрос. Заявление о пропаже. Кейдж-Редклиф. Девочка, девять лет. Пропала... вчера? Мать подала заявление сразу же. Оно осталось в этом кабинете. И это ещё не всё. Я с чувством страха достал следующую папку. Блумберг, мальчик, тринадцать лет. Я едва смог унять дрожь в руках, пока доставал ещё одну папку. Мун, девочка, пятнадцать лет. И ещё одну...Трухильо, мальчик, одиннадцать лет. И еще... МакДугал, девочка, одиннадцать лет. И ещё... Сарджент, мальчик, десять лет. С каждым заявлением я чувствовал, как гнев становится всё сильнее. Рандольф, мальчик, пять лет. Пара заявлений о пропаже беспризорников. Как можно скрыть подобное? Впрочем, я прекрасно понимал как. Шантаж, угрозы, насилие. Большинство детей из бедных семей. Родителям некуда пойти, не к кому обратится. Смит и Дженкинс явно хорошо это объяснили. Они просто закрыли на это глаза. Скрыли все эти случаи, чтобы репортёры не начали обвинять полицию в беспомощности. А когда дело начало становиться слишком громким, они сами организовали похищение. Выкрали ребёнка и подсунули его в квартиру к человеку, судимому за преступления сексуального характера. И убили его. Слишком хороший выстрел. Они просто закрыли глаза на преступления, позволяя виновному уйти безнаказанно. Хуже. Эти дети ждали, что кто-то придёт за ними, что кто-то спасёт их. Но они лишили их шанса на спасение. Просто потому что не хотели, чтобы в Блудхейвен приехало ФБР. Я теряю контроль. Схватив документы, я выбежал из кабинета и едва не врезался в двух офицеров. Пробежав мимо лифта, я вылетел на лестницу, поднимаясь наверх, перепрыгивая через ступеньки. Лифт может меня успокоить. А я этого не хочу. Тремя этажами выше я пробежал мимо секретарши, которая что-то кричала о журналистах. Мне нет дела. Я влетел в кабинет старшего детектива Дженкинса. Внутри полно копов, его друзей, Смит тоже здесь. Хорошо. Видимо, Дженкинс рассказывал анекдот, все смеются. Я бросил документы на пол. Увидев меня, он на секунду замолк от удивления. В эту же секунду я сломал ему нос. От неожиданности он упал назад. Его друзья тут же попытались остановить меня. Одному я сломал три ребра, другого оставил без нескольких зубов. Обычно я дерусь по-другому, легче, более плавно и грациозно. Дина всегда сравнивала мою технику с танцем. Сейчас я не танцую. Я дерусь как Брюс — грязно и жёстко. Я хочу причинить им боль. Рассечённая бровь, вывих руки, ещё одно сломанное ребро. Пришедший в себя Дженкинс попытался напасть на меня сзади. Я вырывался и, ударив лицом о стол, заломил ему руку. Меня оттащили за несколько секунд до того, как я успел сломать её. Трое держали меня, пока Дженкинс проверял меня на прочность. Мои руки заняты, но ноги свободны. Первым ударом я выбил ему колено. Дженкинс с криком упал на пол. Вторым ударом я сломал ему челюсть. Раздавшийся крик отрезвил меня. — Что за чёрт тут творится?! — я узнал голос Рорбах. — Вы совсем озверели? Адреналин всё ещё бурлит в крови, но краем глаза я заметил шефа Редхорна, бегущего сюда с кучкой журналистов. Несколько секунд спустя комиссар ворвался в кабинет Дженкинса с толпой журналистов за своей спиной. — Что вы тут устроили, чёрт подери!? — он кричал так, что вены на шее вздулись. Вырвавшись из рук полицейских, я схватил коробку с делами о похищениях и бросил её журналистам. Это мой смертный приговор. Репортёры набросились на документы, словно гиены на кусок мяса. — Детектив Дженкинс и детектив Смит скрыли семь дел о пропавших детях. Они утаили от следствия и от общественности похищения несовершеннолетних, комиссар. Редхорн потрясён. Я видел это в его маленьких глазах, что сейчас наливались кровью. Он хотел бы застрелить меня прямо здесь. И, кто знает, возможно, если бы не журналисты, он бы так и сделал. Но сейчас он может лишь стоять потрясённый. Дженкинс и Смит не могли сами провернуть такое. Я точно знаю, что это был его приказ. Я не стал дожидаться, чем всё закончится. Я просто развернулся и направился к выходу. Спустя пару минут после того, как я покинул полицейское управление, меня догнала Эми. — Ты хоть понимаешь, что теперь будет?! — во всё горло кричала она. — Редхорн сейчас пытается втюхать журналистам, что это всё было сделано, лишь чтобы не допустить паники среди населения. — Да, — ответил я абсолютно спокойно. — Ни черта ты не понимаешь! Похоже, ты ещё не усвоил, как живёт этот город! Тебя просто найдут подстреленным каким-нибудь наркоманом на очередном патруле! — Не сейчас. После того, что я устроил перед журналистами, Редхорн не решится меня трогать, — возразил я. Эми гневно кивнула. — Да. В ближайшие полгода. Но когда все журналисты об этом забудут — бум — и ты будешь лежать в сточной канаве с тремя пулями в груди! — Никто не знает, что может случиться за эти полгода. Да и вообще, с чего все хотят жить вечно? Полгода — это длинный срок. Теперь у меня нет выбора. Я только что сам сжёг все мосты и обострил ситуацию до предела. Теперь мой единственный шанс выжить, это отправить Редхорна за решётку. Или он, или я. Эми замолчала. И вдруг в её глазах мелькнуло что-то новое. Что-то, чего я раньше не видел. Это уважение. — Ты идиот, Дик Грейсон.