Новые приключения Яойного Бога.

— Что с тобой? Ты больна? У тебя что-то с фейсом, — лицо, обрамленное копной рыжих волос, придвигается ко мне с наигранным беспокойством, — Что это?! — в притворном ужасе округлила глаза эта рыжая гадость, — Улыбка?! — Лис, ты не в силах испортить мне настроение, — безмятежно откидываясь на оконное стекло, отвечаю я. — Рассказывай, — ёрзает на подоконнике Лис, — Это связано с твоим педиком? — почему-то Лис упорно зовет нас «педиками». Льстит. Определенно льстит. Вообще, Лис, как бывший анимешник, мог понять меня едва ли не лучше остальных, ну и поиздеваться бонусом. Поэтому, с ним-то я и решила поделиться новостью номер один. — Я развела его на поцелуй с парнем, — сыто улыбаюсь, — теперь, после вчерашнего, он не отвертится. — Ну, что я говорил? Педик он и в Африке педик, — довольно хмыкает рыжий, — И что же было вчера? — Я с подругой целовалась. Не знаю, понравилось ему это зрелище или нет, но курить выбежал он подозрительно быстро. Так что-либо ему чересчур понравилось, либо это было бегством в панике.       Рыжий глянул на меня, молчаливо требуя продолжения рассказа. — Так вот, — продолжила я, — Антон сказал, что устроит всё, как приедет его друг. Только намекнул, что напиться придется сильно, — я потянулась, обводя глазами пустой холл: встречи, как всегда, во время пары. Когда-нибудь меня всё-таки отведут под ясные очи куратора, как и грозились много раз, но, к счастью пока обходится. Не горю желанием участвовать в перепалке с этой злобной фурией, страдающей пожизненным ПМС, — Интересно, что там за друг такой? — протянула я мечтательно. — Душа твоя гейская, — покачал головой Лис. — Не гейская, — поправила я, —, а яойная. — Хрен редьки не слаще, — Лис махнул рукой.       Разогнал нас голос куратора. Кажется, его я, как поется в одной песне, узнаю из тысячи. Волосы от этого дикого рыка встают дыбом. Везде. Даже там где их нет, и природой не придумано.       Всю пару я думала о приезде того самого друга. Смотреть его страницу в социальной сети не стала — добиваюсь пика эмоций. Интересно, как они будут смотреться вместе? Чёрт, я создаю пейринг с собственным парнем! Возникает неумолимое желание побиться головой о стену.       Пару раз за день испугала преподов мечтательными взглядами и ухмылками. Одногруппница обмолвилась, что весна и нежданно-негаданно появившийся парень делают меня ванильной. Ванильный Яойный Бог такой получается. С бантиками, рюшами и полным термосом кофе в сумке, чтоб можно было в любой момент пить сей напиток и «думать о нём» или, в моём случае «о них», геях то бишь. Брррр… Всегда считала себя извращенкой, но чтоб в такие дебри залезть… Нет, в своей душе копаться — удобрять почву для шизофрении. Хотя, куда уж больше, казалось бы.       Недавно вслух думали с Таней о новых пейрингах. После предложения Татьяны съяоить нашего директора и самого ванильного эмобоя, я поняла, что со мной не так уж всё и плохо. Больше по яойным вопросам не лезу. Фантазия богатая, а психика хлипкая — берегу.       Определенно надо встретиться с Томми и поговорить обо всём этом. Она, видевшая, как я пью «Фери» с духами, нахваливая послевкусие последних, не должна особо удивиться моим замашкам.       После пар бегу к Томми. Настоящее имя не спрашивайте — всё равно не вспомню — столько лет она им не зовется.       Обменявшись взаимными приветствиями, проходим в небольшую уютную кухоньку. Рассказ мой протекает мирно, под кружку горячего кофе и тиканье настенных часов. За стенкой, в зале мирно спит её бабушка. Пересказываю события с учебы, раскладываем на запчасти любимых преподов… Тепло, уютно — красота. — … ну я ему и говорю: «Тош, а поцелуйся с парнем, а?» Вытираю кофе с лица. Достаточно сдержанная реакция. Могло бы быть и хуже. Видимо, дело в спящей неподалёку бабушке. — Ой, прости, — вернув глаза к нормальным размерам и наглотавшись целебного кислорода, опомнилась Том и принялась помогать мне в протирании лица от остатков кофе, — И что Антон? — она уселась на место, откусывая кусочек печенья и запивая его ещё теплым напитком. — Да согласился он, — вытираюсь по второму кругу. Нет, всё-таки нужно было подождать, пока проглотит. — Ты сейчас серьёзно? — Том старательно понижает голос, но я чувствую, что эмоции перевешивают. Что поделать, для человека, не знакомого с яоем и пейрингами, поцелуи между парнями представляются чем-то за гранью понимания. — Пойдем-ка лучше на улицу, мой гомофобный друг, — понимаюсь и выкидываю в ведро немаленькую кучу пропитанных кофе салфеток.       Эмоции утихают под действием атмосферы одного из достаточно тихих окраинных дворов. Безуспешно пытаюсь спрятать улыбку: знаю, что сейчас скажет Том. — Мой брат — извращенец, — подводит итог Том, не обманув моих ожиданий. Этого противоречивого человека нисколько не смущает называться мужским именем и принять факт, что её названный любимый брат, ей вовсе не брат, а скорее сестра;, но вот факт существования однополых отношений неизменно приводит её в ужас. — Знаю, — сразу же соглашаюсь я. — Поскорее бы приехал этот Дима, — мечтательно улыбаюсь. — И кто это? — по глазам вижу — догадывается. — Друг Антона, которого он собирается совратить. — Нашли друг друга два извращенца, — усмехается Том, естественно имея в виду нас с Антоном. — Другой бы мне и не понравился. Я — неисправимый Яойный Бог.       Усердно концентрируя внимание на диалоге, стараюсь успевать маневрировать между островков грязи, аки партизаны притаившихся под прошлогодней листвой — неизбежные последствия весенней погоды. — Ты делаешь гея даже из собственного парня, — Том повторяет мой маневры, сопровождая особо красивые виражи краткими возгласами и матами. Вслух не поддерживаю, но в душе полностью с ней согласна. — Не поверишь: у самой странные чувства по этому поводу, — развожу руками, и тут же подскакиваю на месте от неожиданно заоравшего из кармана телефона — уже неделю не привыкну к новой мелодии. Люблю деткор. И мои родители, и преподы, и вся группа. А теперь его любит ещё и моя, искупавшаяся в луже, куртка.       Пока мы с Томом собирали меня из лужи, телефон затих. И к лучшему, ибо вокруг нас уже постепенно стали стягиваться в кольцо местные бабульки. Жуть. Надо менять мелодию.       В который раз проклиная погоду, я выжала куртку, сапоги, шарф, перчатки, телефон. Томми тихо наблюдает в стороне и пытается не ржать слишком откровенно.       Ко второй попытке дозвониться я подготовилась основательнее, приняв вызов в первые пару секунд. Виновником незапланированного плавания оказался Антон. Проснулся-таки под вечер. Обычный разговор на уровне «Где ты? Как ты?», если бы не одно но…       - А я дома сижу, — молчание, — С Диманом.