Истории Полукруглого Замка

Морьо отчаянно щурил глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через узкую щелку между дверным косяком и дверью. Однако снаружи было темно, как в бочке, даже для остроглазого эльфа. Помучившись еще несколько секунд, Карнистиро оставил свои бесплодные попытки. Сколько прошло времени после того, как капитан пиратов, жутковато ухмыляясь, заперла Морьо в этой пустой каюте, похожей на тюремный отсек, он не знал. Выпускать его отсюда явно никто не собирался, но и сбрасывать за борт, пока что, тоже. Иногда до эльфа доносились звуки возни на палубе, приказы, отдаваемые голосом капитана — а голос у нее был странно низкий и очень звучный — изредка ругань матросов, но из того, что он слышал, нельзя было хотя бы приблизительно понять, который сегодня день, где он находится или еще что-нибудь о его участи. Про пленного нолдо словно позабыли, и тянущаяся неизвестность угнетала Карнистиро больше, чем неволя. Лишь одно мгновение можно было считать лучиком света среди всего времени, проведенного на этом Моринготто проклятом корабле. Это случилось вскоре после того, как пираты заперли его в каюте. Морьо был в ярости, он чувствовал себя способным разнести весь этот орочий корабль, был готов бросаться на дверь, только бы вырваться обратно на свободу… но вдруг его кое-что остановило. Совсем мимолетное, мягкое мысленное касание. Теплое. Он знал, что это. Необычное ощущение было ни с чем не спутать. Заботливое, как ладонь Старшего, в детстве трепавшая его за длинные волосы на макушке. Злость сменилась успокоением, но ненадолго: через внезапно открывшуюся связь он почувствовал кое-что еще, липкое и противное, словно орочья кровь, леденящее, как морская вода зимой. Страх. «Майтимо!» «Майтимо!» «Эй! Майтимо, ответь! Ответь мне сейчас же, не молчи! — изо всех сил отправил Карнистиро раздраженный мысленный зов. — Я знаю, ты меня слышишь! Хватит молчать!» «Морьо? — так же мысленно спросил Нельо, и в его голосе послышалось странное удивление. — Ты живой?» «Разумеется, живой, — ответил Морьо. — Я почувствовал, как ты испугался…» «Почувствовал? — изумлению старшего не было предела. — Я думал…» «Да ничего страшного! — перебил Морьо. — Во всяком случае, сейчас. Я и сам думал, что мне конец… Но, по-моему, прощаться с жизнью мне пока рано». «Пожалуйста, постарайся вернуться, — выдохнул Нельо мысленно. — Не дай им тебя убить». «Постараюсь брать пример с тебя, старший», — усмехнулся Морьо, разрывая мысленный контакт прежде, чем Нельо сообразил, что ответить на эту мрачную шутку. Вернуться. Сможет ли он? А если нет? Что тогда будет? Мысленный контакт наладить больше не получалось — видимо, это мог делать только сам Майтимо — но ярость Карнистиро ушла, оставив после себя апатию и темные, как беззвездная ночь, думы. Дурак, впавший в детство неисправимый глупец, честил себя Морифинвэ. Какие балроги заставили его помчаться на пиратский корабль в одиночку? Зачем? А если бы ничего не вышло? Если бы… «Но ведь ты спас корабль», — тихо возражал мурчащий голосок где-то внутри, но Морьо не был настроен его слушать. Гораздо громче пела ущемленная, едва ли не растоптанная гордость сына Феанаро, и Карнистиро намного охотнее внимал ей. «Постыдно проиграл пирату, да и какому? Человеку, девчонке, которой вздумалось поиграться с сабелькой!» Впрочем, такое суждение было не совсем верным. Капитан пиратов, Халет, как она себя назвала, была вполне достойным соперником. Ко всему прочему, она умело пользовалась привычной для нее качкой, тогда как Карнистиро на ходящей ходуном палубе сражался несколько хуже, чем на ровной земле. Однако возмущающийся голосок внутри эльда такими доводами довольствоваться не хотел. «И как она нагло смотрела! Словно товар оценивала, как покупатель на рынке! И ухмылялась… противно». Усердно распаляя внутреннюю злость, Морьо, очевидно, совершенно позабыл, что сам мог быть не менее наглым и ухмыляться в тысячу раз противнее. Морьо выдохнул. Все, хватит. Злостью делу не поможешь. Но голосок никак не желал успокаиваться. Но эльф уже его не слушал. Внутренний бунтарь не желал сдаваться, но через некоторое время, не получив никакой поддержки, все же затих. Карнистиро улегся на жесткую деревянную скамью, единственный предмет мебели в его каюте. Все мысли, злые и не очень, как будто кто-то стер мокрой тряпкой. В голове была абсолютная пустота. *** Халет вышла на палубу, ступая тихо, словно не касаясь земли. Гладко обтесанные доски были залиты лунным светом. Необычно яркие серебристые блики танцевали по мачтам, по убранным темно-синим парусам. Палуба непривычно пустовала, лишь одинокая тень трудилась вдалеке, низкорослая и бородатая — Халет ее сразу узнала — гном Рарин. Считалось, что он драит доски шваброй, на самом деле гном больше елозил по дереву своей длинной и пушистой бородой. Завидев Халет, Рарин вытянулся и отдал честь: — Палуба будет блестеть к утру, капитан! — Отлично, — на тонких губах девушки проступила усмешка. — Кто на вахте? — она оглянулась, высматривая в темноте рулевого. — Ллокай, капитан, но егошняя вахта уж заканчивается, его Ардани вот-вот сменит. — Хорошо, — задумчиво проговорила Халет. — Скажи, чтобы взял немного левее — мы отклоняемся от курса. Она замолчала, словно пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. На гладкий лоб набежали тоненькие ниточки-морщинки. «Ах, да, — пронеслось в голове, — пленный. Что с ним?» Странно, но за эти четыре дня никто даже не вспомнил о пленнике — дел и без того было больше, чем достаточно. Идея незаметно подойти к крайнему порту на Скалистых островах, разжиться стрелами для бортовых арбалетов, закончилась почти полным провалом — их заметили боевые городские корабли, и пришлось в самом спешном порядке отступать на восток, к островку Эллта-ди-Лано. Дальше они еще никогда не заходили. Неудивительно, что ранее заинтересовавший всех пленник отошел на второй план. Эльфа даже никто не удосужился покормить, и, хотя Халет знала, что эльдар могут прожить без воды и пищи куда дольше, чем люди, она была недовольна. Этот эльда был весьма ценным приобретением. Халет видела его в бою, и он произвел на девушку впечатление. Пиратка не собиралась его убивать — эти эльфы не назначали цену за ее голову, а значит, пленнику можно было предложить выгодное для обеих сторон сотрудничество. Если бы пираты потребовали небольшой, в пределах разумного, выкуп, никто из его родичей возражать бы не стал. Просто, но изящно. Однако втайне Халет хотела, чтобы эльф присоединился к ее команде. Он был хорош, даже очень. К кораблям не привык, но это поправимо. Пару уроков навигации, кораблестроения, фехтования на шаткой палубе — а девушке очень хотелось хотя бы раз провести спарринг именно с ним, единственным достойным противником из сотен, с которыми ей приходилось иметь дело — и вот перед вами подходящая замена нытику Килассо, сошедшему на берег после битвы с торговцами. Только бы он согласился… Хотя, почему бы ему не согласиться — должность первого помощника капитана, очень рискованная и почетная, а эти эльфы, говорят, охочи до приключений. Халет остановилась перед крепкой дверью каюты, служившей эльфу временной тюрьмой, и помедлила, прежде чем открыть дверь. У него были до странности красивые глаза. Зеленые, яркие, как изумруды, но не такого строгого и глубокого цвета, а теплого оттенка молодой весенней травы. Ухмыляющиеся. Изумленные. Девушка тряхнула головой, успев прогнать непрошенное воспоминание за миг до того, как дверь со скрипом отъехала в сторону. Он лежал на короткой скамье и не то спал, не то медитировал, но, словно почувствовав приближение Халет, сорвался с места как раз в тот момент, когда девушка ступила в его комнату. Эльф был безоружен и вряд ли стал бы нападать на женщину, но от него веяло осязаемой опасностью. Халет остановилась, вальяжно опершись о косяк, и беззастенчиво принялась разглядывать пленника. Определенно, эльфа нельзя было назвать слишком красивым, но он привлекал внимание. Худой и поджарый, как гончая, истинный воин, это было видно с первого взгляда. Черты лица резковатые, но благородные. Волосы черные, темнее, чем ночь снаружи, длинные, как положено эльфу — Халет всегда это забавляло — и скатаны в непритязательный пучок на затылке. И, самое главное, глаза. Странные. Волшебные. Глаза колдуна. Когда пиратка решилась нарушить тягостное молчание, ее голос вдруг оказался непривычно хриплым и низким: — Здравствуй. *** Гостья была очень неожиданной. Она застала его врасплох. Морьо чувствовал внутри то же необъяснимое напряжение, что и перед боем на корабле. Что ей нужно? Зачем она пришла? Балрог, он же безоружен! Хотя при ней тоже нет меча, только кинжал в ножнах на бедре, но если двигаться быстро, то он успеет завладеть им быстрее, чем пиратка что-либо поймет. А дальше… что ж, как повезет. Но в любом случае, не стоит делать первый ход самому. А женщина не собиралась ничего предпринимать. Она стояла, опершись о косяк, и в наглую рассматривала его. Морьо, подумав, также решил занять наблюдательную позицию. Тогда, в бою, в своей зловещей синей робе, в цвет парусов «Фурии», она казалась грозной и сильной. Она словно не была женщиной. Но сейчас перед Морифинвэ стояло невысокое, хоть и довольно мускулистое существо в одной рубашке и штанах. А странная прическа — очень короткие, вырванные клочками волосы, лишь за ухом оставлена длинная, спадающая до середины груди, прядь, в которую были вплетены разного цвета бусины, полоски кожи и золотистые нити — делала ее похожей на мальчишку. Морьо накрыла волна разочарования. Первое впечатление оказалось обманчивым. Однако иллюзия легкости и юности развеялась, стоило ей только заговорить. Голос был низким, хриплым, каким-то рваным. Этот голос привык отдавать приказы. — Здравствуй. — Что тебе нужно? — прямо спросил Морьо, оставив вежливость. Халет ухмыльнулась. — Неужели эльфов не учат манерам? — Мне нет нужды быть вежливым с вожаком грязной шайки пиратов. Говори, что тебе нужно. — Приказы здесь отдаю я, — без тени злобы произнесла девушка. — Но впрочем, советую быть повежливее, ведь мне ничего не стоит отдать приказ вышвырнуть тебя за борт … хм, я даже не знаю твоего имени. — Я — лорд Карнистиро, — произнес, словно огрызнувшись, Морьо. — Ты слишком наглый для лорда, — заметила девушка. — Пусть так. Предлагаю оставить любезности и перейти к делу. Халет неопределенно пожала плечами. — Что ж, по какому-то недоразумению ты оказался на моем корабле… — То есть нападение на мирных торговцев теперь называется недоразумением? — ядовито поинтересовался Морьо. — Под недоразумением я имела в виду твои прыжки с каната и глупый бой с моими матросами. — Не думаю, что твои матросы сказали бы так же. Если они, конечно, в состоянии что-либо сказать. Это было уже слишком. Халет не выдержала. — Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я отправила тебя на корм рыбам, я так и сделаю! — вскрикнула женщина. — Думаешь, я боюсь смерти? — безразлично кинул эльф. — Отнюдь нет. И таких головорезов, как ты и твои молодцы, у меня тоже нет причин бояться. — Так, по-твоему, мы убийцы? — сощурила глаза капитан. — Именно так. — Лишь глупцы все возводят в крайность, — ответила девушка. — Мы спасли не меньше кораблей, чем потопили. — Пусть так. Меня это не интересует. Я хочу как можно быстрее оказаться на твердой земле, подальше от монстров и пиратов. Во взгляде Халет, кажется, промелькнуло разочарование. — Я думала, что беру в плен воина, а не кухарку, — произнесла она. Морьо побагровел. Неизвестно, что бы он ответил, если бы корабль не потряс мощный толчок. Эльф с трудом удержался на ногах, схватившись рукой за стену. Халет так не повезло, ее буквально сдернуло с места и швырнуло в объятия Морифинвэ, который, кажется, покраснел сильнее прежнего. — Тысяча молний! — разъяренно закричала девушка, отталкивая Карнистиро от себя. — Что происходит?! Восстановив равновесие, она ринулась на палубу. Морьо, чуть-чуть подумав, помчался за ней. То, что предстало их глазам секунду спустя, описать словами было невозможно. *** Халет — Утумианская акула-летун! О, боги! Судно ходит ходуном, словно его кто-то раскачивает изнутри. Команда валится на палубу, как спелые яблоки с дерева. Я успеваю уцепиться за борт, краем глаза улавливаю движение справа — это эльф неграциозно пластается по сырым доскам, как сопляк-юнга. В этом-то бою проку от него, холеного неженки, будет — чуть. Что, хлебнешь морской водички, принцесса? Акула тем временем уходит на глубину. Не знаю, какой кретин назвал это создание акулой — на акулу, да и на рыбу вообще, оно похоже меньше всего. Тело — от дракона, морда — от дельфина, чешуйчатые плавники — как крылья, хвост, самый настоящий хвост, длинный, хлесткий, словно кнут, и тоже покрытый мелкой чешуей и отнюдь не мелкими шипами. Хвоста нужно опасаться больше всего — один удар его может разнести мачту в щепки, так говорят бывалые моряки. Оглядываю палубу. Команда похожа на трюмных крыс, мокрых и только что разбуженных. Лишь закаленные боями держатся. Другие же — а их ровно половина — сегодня встретятся с Повелителем Морей. Зеленые юнцы, не успевшие повидать мира. Мира, что без сожаления отнимет их жизнь. Тварь дала нам передышку. Ей нужно воспользоваться. — Арбалеты! Лучники, к борту! Пошевеливайтесь, тараканы, если жить хотите! Мчусь к штурвалу, сменяю Ллокая — в схватке парнишка вести корабль не сможет. Надо повернуться к твари левым бортом. Обстреляем ее из луков и арбалетов. Толку от этого мало — шкуру летуна разве что гномья сталь проткнуть способна — но все же лучше, чем ничего. Других вариантов ведения боя нет, а потому потери наши будут огромны. Снова эльф! Хватает меня за рукав, мешает разворачивать судно. О великие, заберите его на дно морское! — Думаешь, тебя приказ не касается? К арбалету, сейчас же! Он не слушает, толкует про какие-то гарпуны и канаты — из-за шума я и половины слов не слышу — а между тем бестия снова поднимается к поверхности. На то, чтобы дать залп, будет каких-то несколько секунд — длительность прыжка летуна. На болтовню времени нет. Безжалостно сталкиваю эльфа куда-то вниз — он мешает — перехватываю штурвал покрепче — сейчас будет жарко. И вот она показывается из воды, огромная, уродливая, насквозь пропитанная смердящими парами темных морей. Взмахивает плавниками-крыльями, всхлестывает хвостом. Зрелище настолько же красивое, насколько и жуткое. Команда замирает, завороженная и обескураженная. А секунды уходят. — Залп! Стрелы взлетают с тонким взвизгом, тяжелые арбалетные болты — с треском и гулом. Несколько попадает в цель — не способные нанести ощутимый урон, но способные взбесить недалекую тварь. Удар ужасного хвоста — и мачта валится, как подкошенная. Матросы кидаются врассыпную. Нескольких накрывает обломками, другие в отчаянии бросаются за борт. И не зря. Секунду спустя корабль накрывает огромная волна. *** Карантир Неужто люди так тупы и недалеки? Оглянись, капитан, твой бой почти проигран! Скоро большая рыба вернется, и от корабля не останется и щепки. Я вовремя залез на мачту — водой меня задело меньше, чем других. Матросы — те, что еще живы и способны на хотя бы примитивную мыслительную деятельность — странно косятся на меня из-за своих арбалетов. Что смотрите, глупые, я ваши жизни спасти пытаюсь! Нужно лишь подождать, чтобы рыбка снова прыгнула — а гарпун из нолдорской стали завершит остальное. Ударить — а на хребте в одном месте чешуи сходятся неплотно — и дело с концом. Вода снова бурлит, кто-то из матросов кричит мне «спускайся», но я как будто и не слышу. Вот сейчас. Сейчас. Я хватаю канат, вцепляюсь в него, выравниваясь, принимая устойчивое положение. Остальное тело делает само собой — заученные, столько раз повторяемые движения, даже не видимые непривычному глазу. Я готов. И вот она — ревет, ревет без остановки, хлещет плавниками, словно ветряная мельница. Не докину. Слишком далеко. Слишком взбесился зверь. Но ждать больше нельзя. Я хватаю злосчастный канат. Взмах серебристого лезвия — и в руке у меня толстая пеньковая змейка. А мгновения утекают сквозь пальцы. Я прыгаю. Халет Вода становится сначала чуть розоватой, потом приглушенно-красной и, наконец, бессовестно алой. Он попал, сумасшедший эльф-полудурок! Акула бьется в предсмертных судорогах, колотя огромным хвостом по палубе, кроша доски в мелкие щепки. Я пытаюсь отвести корабль, но руки одеревенели и не слушаются. Где ты, эльф? Неужели погиб? Вода такая темная от крови, что ничего не видать. Ни эльфа, ни его трупа. Летун отчаянно дергается — в последний раз — и замирает. Жуткий хвост соскальзывает с палубы и погружается в воду с всплеском, почему-то кажущимся очень тихим. Вот и все. Тишина. Такая жуткая и вязкая, что можно потрогать руками. Матросы липнут к борту. Что вы высматриваете там, тонущего или труп? Скорее, труп. В такой мясорубке и эльф не выживет. При всей своей выучке. Или выживет? Рядом с бортом раздается гулкий всплеск.