Истории Полукруглого Замка

— А надо? Морьо бы это не понравилось, — говорить приходилось шепотом, так как эхо в каменных коридорах часто вело себя совершенно непредсказуемо и имело пакостную привычку выдавать самые тайные разговоры и тщательно скрываемые намерения. — Ну его же сейчас тут нет, — прозвучал резонный ответ. — Надеюсь, ненадолго… — невеселый вздох был беспощадно подавлен. — И вообще, мы же не будем ничего трогать, только посмотрим потихоньку — и сразу обратно. — А вдруг кто-то увидит? — Да кто тут увидит-то? Все свои. В полумраке неосвещенного конца коридора мелькнул светильник, до того скрытый под плотной тканью. Его холодное беспламенное сияние на миг осветило закрытую дверь с торчащей ручкой и заставило зашевелиться на стенах две неровные длинные тени, отбрасываемые пришедшими. Чья-то рука дотронулась до ручки, сначала нерешительно, но потом все увереннее, подергала ее, затем толкнула дверь… — Да что он тут, замок где-то присобачил? — раздраженно пробормотал любитель проникать в закрытые помещения. — Глянь, может, тут гвоздик какой-нибудь спрятан или дырка для ключа… — Думаешь? — с сомнением спросил его товарищ по тайному делу. — Из нас никто не запирается, ему-то с чего? — он тоже подергал дверь, впрочем, так же безрезультатно. — Ну, Морьо есть Морьо. Захочет — так для всего причину найдет. — Чего там кто найдет? — резко нарушил последнее подобие тишины третий голос, неожиданно раздавшийся с освещенного конца коридора. — Телво? Питьо? Чего это вы тут шарахаетесь по углам? — Ффуф, Турко, напугал, — вздохнул один из близнецов, полностью открывая светильник и уже не пытаясь спрятаться. — А мы тут… ну… это… — Замок на двери ищем, — подсказал второй. — А есть он или нет — не знаем. — Замок, значит? — заинтересовался Тьелкормо, подходя ближе и тоже начиная при свете светильника исследовать дверь. — Думаете обокрасть Морьо? — Ну хоть посмотрим, как его комната выглядит, а то же он никого туда не пускает. — Тогда я тоже посмотрю, — заявил Турко. — Кажется, нашел! — Замок? — Просто гвоздик загнутый. — Тогда отогни и заходим, а то сейчас еще кто-нибудь припрется! *** — Ну и где сокровища? — Ну и где еда? — Ты что, думал, он тут еду прячет? — изумленно спросил Телво у старшего брата, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться во весь голос. Тьелкормо тем временем всеми силами пытался проверить свою догадку, старательно обнюхивая все, что хотя бы мало-мальски походило на тайник. Обоняние у Охотника было немногим хуже, чем у Хуана, однако ничего похожего на запах еды ему обнаружить так и не удалось. Троим достаточно рослым эльфам в маленькой комнатке было тесно, и поэтому кто-нибудь из троицы кладоискателей постоянно на что-нибудь натыкался. Питьо, искавший сокровища не по запаху, а обычным способом, в своих поисках преуспел немного больше, чем его брат. Если, конечно, сокровищами можно было назвать множество самых разнообразных поделок из ниток, ткани, бусин, меха, ракушек и, кажется, вообще любой ерунды, которая попадалась под неутомимые руки пятого сына Феанора. В квадратных корзинах с крышками, поставленных на манер комода, обнаружились несколько свитеров, связанных из удивительно нежной шерсти и переложенных ароматными листьями, чтобы не добралась моль. Тут же обнаружились шарфы, шапки, носки, варежки и вовсе уж неведомые вязаные штуковины непонятного назначения, тоже весьма приятные на ощупь. В другой корзине, поменьше и стоявшей отдельно, нашлись многочисленные вышивки, которые уж точно достойны были звания сокровищ. — И это все он сам сделал? — удивился Телво. – Нет, я, конечно, в курсе, что Морьо у нас на всякое рукоделие мастер, но не думал, что настолько… — Вот, значит, на что он все время убивает! — высказался Турко. — Нет бы хоть раз вылез наружу, а то все в этой норе ныкается, как змея пещерная. — И почему он эту красоту никому не показывает? — в задумчивости спросил Питьо, ни к кому конкретно не обращаясь. — Может, нам всем тут стало как-то не до красоты, вот он и решил, что это никому не надо? Вопрос повис в воздухе без ответа, потому что синяя салфетка с вышитыми золотыми и красными цветами соскользнула с верха общей стопки, открыв то, что находилось под ней. Эта другая вышивка на очень большом и длинном отрезе светлой ткани оказалась портретом. Крупно, детально, с удивительным сходством — совсем как живые! Не полностью, лишь лица, каждое в своей отдельной круглой рамочке. Все семеро братьев, отец, мать — все были тут. Все уместились, а может, ткань была обрезана уже после окончания работы. С каким-то непонятным удивлением близняшки и Туркафинве разглядывали самих себя, словно свои застывшие отражения в нитяном зеркале. Настоящих зеркал в Замке было очень мало, да и глядеться в них подолгу обычно бывало некогда, и потому в головы им закрадывались странные мысли: «А действительно ли мы выглядим именно так? Может, на портрете ошибка или мы сами уже изменились?» Второе предположение было более чем правдоподобно. Стоило лишь взглянуть на изображение кого-то рыжего, чье лицо казалось одновременно и чужим, и смутно знакомым. Близняшки сначала сообразили лишь то, что этот странный эльф, невесть как попавший на их семейный портрет, очень похож на них самих… и на маму, наверно… Но внешность матери как будто терялась в мутном тумане, как ни пытались они вспомнить ее настоящую, а не вышитую, и лицо на портрете казалось все менее знакомым… — Вот этот, рыжий, как мы… — нерешительно начал Телво, разглядывая портрет поближе. — Это ведь Нельо, я правильно догадался? — Турко, скажи нам, — присоединился Питьо. — Ты ведь старше, а значит, лучше все помнишь… Это он, правда? — Да, — только и смог ответить Туркафинве, напрягая память, пытаясь представить старшего из братьев таким, каким он был в той, исчезнувшей жизни, и с нарастающим страхом понимая, что сделать этого почти не удается. — Это он… а кто же еще тут мог оказаться? — Значит, ты тоже так? Мы думали, это только с нами происходит, — перебивая друг друга, заговорили младшие. — Все забывается, как будто этого и не было: и мама с папой, и наш старый дом, и все остальное, что было раньше, но чего нет тут. Даже Нельо… Мы не помним уже, какие у него были глаза, или какого цвета волосы, если не белого… Почему так? Мы ведь думаем нормально, помним все нужное, всех, кого знаем и видим здесь… Не забываем, как седлать коня или завязывать шнуровку, но почему уже не помним, как выглядела наша мама? — Может быть, это свойство всех земель к востоку от моря? — задумался Турко. — У смертных такое часто бывает, от времени забывается даже самое важное… Хотя у нас прошло не настолько много времени, я думаю, но другой причины не знаю. — Выходит, Морьо предвидел, что так может произойти? Для того и сделал эти портреты? Чтобы мы помнили хотя бы так. — Тогда это и вправду самое настоящее сокровище. *** Никто не слышал этого разговора, никто не знал правды о таинственно исчезающей памяти. Никто… кроме того, что окружало эльфов со всех сторон, кроме огромного Замка, молчаливо вбиравшего в себя все их тайны, желавшего стать для своих обитателей единственным домом… и всем миром. У него были свои способы удерживать полюбившиеся ему сокровища.