Истории Полукруглого Замка

Море гудело, сотрясая основание замка. Этот не умолкающий ни ночью, ни днем гул был уже давно привычен обитателям. Как будто замок пел и дышал. Впрочем, он действительно был жив. На какое-то время уснувший, он пробудился вместе с пришедшими и заселившими его нолдор. И сейчас замок полнился тревогой. Один из Амбаруссар отвернулся от пейзажа, раскинувшегося за каменным парапетом башни. — Пора? — Ты уже спрашивал только что. Макалаурэ же ясно сказал: «Не вернусь дотемна — ищите». — Если он не вернется дотемна, искать можно будет только… — Амбарто, замолчи! И без тебя тошно. — Я иду к Туркафинве. Он теперь старший. — Надеюсь, ненадолго. Подожди, я с тобой! * — Кони! Смотрите, кони возвращаются! — Без седоков… — Валар… — Валар тебе не помогут, труби сбор. Живо! * Безмолвная земля дрогнула, еще раз и еще. Разбудила его, вырвав из обледенелого полусна. Дрожь промерзлой земли под копытами коней нолдо услышал раньше, чем ночной ветер донес запах масла, которым были обмотаны горящие факелы. До сознания донеслось полузабытое за время плена, такое родное касание осанве. — Они пришли, слышишь? За нами пришли, — прошептал, касаясь ладонью ледяных губ. Тепло. Маленькое, едва-едва ощутимое, оно все же еще не исчезло, не угасло совсем. Не ушло из тела брата, чувствуясь в слабом неглубоком дыхании. — Держись… «Сюда!» — Майтимо послал ответный зов на зов со стороны сородичей. Изумленный и радостный, встревоженный отклик донесся в ответ. Теперь он уже и ушами мог расслышать топот копыт, скрип сбруи, шелест одежд, позвякивание доспехов и оружия. Приблизившийся всадник спрыгнул с коня и торопливо направился к ним. — Не пугайся того, что увидишь… Туркафинве? — Нельо?! — голос брата, кажется, сел от ужаса внезапного понимания. — Кано ранен. Как же вы вовремя… Еще миг, и он оказался со всех сторон обнят множеством рук. Кто-то из Рыжиков разревелся. Рядом с ухом раздались с трудом сдерживаемые всхлипы. Майтимо и сам бы не пожалел слез, было бы откуда. А так он просто уткнулся лицом в плащ на плече одного из братьев, сдерживая дрожь и рвущийся наружу из груди стон. Родные запахи и гомон в ушах, в сознании на какое-то время лишили его ориентировки. Едва не лишая рассудка. Он среди своих. Не в Ангбанде. Больше не в плену. Теперь его окружали сородичи. Рядом послышалась брань. Конечно… Присыпанные выпавшим снегом тела. Целый отряд остался здесь сегодня. Орков полегло гораздо больше, но кому из потерявших друзей и родичей нолдор сейчас было от этого легче? Нельяфинве, сдерживая из последних сил собственные чувства, мягко отстранился из рук одного из братьев. — Кано нужны носилки и целитель, Турко… Мы сможем забрать павших? — Знаю, знаю, старший, успокойся. Уже раскомандовался, — нервный смешок Охотника раздался в нескольких шагах откуда-то слева. — Да… сможем… не беспокойся, волкам и воронью не оставим. Тебе самому бы не помешал… — Я смогу удержаться с кем-нибудь в седле. Так будет быстрее, — перебил брата Рыжий, повисая на плечах поднявших его с ледяной земли братьев. — Уверен? Хорошо, поедешь с Карнистиро. Опустив голову так, чтобы лица было не разглядеть, Руссандол судорожно уцепился за луку, когда Морьо помог ему забраться в седло. Спину прошило болью, однако Нельо старался усидеть более-менее ровно, пока брат не уселся позади. От Морьо исходило какое-то странное нервное любопытство, не особенно смешанное со страхом или невольным отвращением, которое улавливалось в чувствах остальных, как они ни пытались подавить его. Макалаурэ тем временем осторожно уложили на носилки, сняв с него мешающий доспех и укрыв со всех сторон плащами, зажав рану на плече чистой тканью и примотав к торсу руку. Закончив с Канафинве, целитель попытался было коснуться самого Нельо, но тот отстранился, пробормотав: «Потом. Ничего смертельного. Потом, в замке насмотришься». Процессия наконец тронулась в обратный путь. Целитель сопровождал носилки с Певцом, несомые Турко, Атаринке и близнецами. Замыкала отряд четверка всадников, к седлам которых были примотаны палки наспех собранной из веток и плащей волокуши, на которую уложили тела павших в бою нолдор. Сейчас, завернутый в плащ Морифинве, Нельяфинве сидел перед ним, стараясь не заваливаться на бок и не скрипеть зубами. *** Опять все то же непонятное место, опять мутная мгла вокруг, только холод, кажется, стал еще острее, тело как будто было вморожено в лед, а грызущая боль угнездилась в плече, то слабее, то сильнее, но ни на миг не уходя совсем. Дышать было тяжело, и все давило, травило душу невыносимое чувство страшной беды. Беды, которую не отведешь, не ослабишь и не поправишь — потому что случилась уже. Непонятный шорох раздался где-то во тьме. И, кажется, кто-то пытался дозваться, дотянуться, помочь — но слишком далеко, слишком тяжело.