Истории Полукруглого Замка

Быстро темнело. На небе зажигались звезды, совсем не такие, как дома. Финдекано все ещё не мог привыкнуть к этому месту. Дымок от костров едва уловимо колыхался над перелеском. Прошло уже некоторое время с тех пор, как пришедшие нолдор ступили на побережье. Подсчитали выживших, оплакали павших в последний раз. Понемногу лечили раны и болезни. Эльфы всё-таки немного воспряли духом - хотя, может, это и было глупо, после кошмаров недавнего прошлого и перед совершенно темным и грозным будущим. Финдарато упорно стремился разрядить обстановку, внушить всем, что впереди обязательно будет что-то хорошее. Каждый вечер он исправно доставал свою лютню и принимался петь. В это время Финдекано уходил из лагеря в лес, тихо и незаметно. Он говорил остальным, что хочет исследовать местность вокруг. Но на самом деле он просто не мог слушать. Сердце разрывалось от бездонной темной боли. Раньше так делал отец. Ещё во льдах. Среди вечного снега и ветра, он пел для своих воинов и поддерживал их, как мог. Кажется, так давно это было… Стало совсем темно. Бледный свет звёзд затмевало сияние луны. Так непривычно было ещё видеть её на небе. Из лагеря больше не доносились голоса. Да и мерцания от костров на стволах деревьев стало меньше. Пора возвращаться, подумал Финьо, в последний раз окидывая взором верхушки деревьев. Ухватившись за ветку, он скользнул вниз по стволу и через пару мгновений уже стоял на земле. Отряхнувшись, принц выпрямился. Неожиданно на другом конце тропы, в темноте, раздался негромкий треск — так хрустит ломающаяся ветка под чьей-то ногой. Финьо быстро шагнул в спасительный мрак кустов за стволом большого дерева и затих. Вскоре стали различимы лёгкие шаги. Некто направлялся по тропе в сторону лагеря, и направлялся почти беззвучно, скрываясь. Судя по шагам, он был один, пришёл со стороны чащи и припадал на правую заднюю ногу. Это был не двуногий и не всадник — ощущалась только одна душа. И этот пришелец не имел копыт, иначе цокот был бы слышен куда как раньше. Но явно ощущалось в воздухе что-то недоброе, тёмное, чего не было здесь минутой ранее. Все это пронеслось в мыслях эльфа за несколько секунд. И тут же нолдо укорил себя за страх. Если это просто хищник, рыщущий в поисках добычи, то бояться нечего, со злостью подумал он. При мне мой меч, с одним зверем справлюсь. Ну, а если разумное существо — поговорить можно. Он уже собрался было выйти из тени, как вдруг увидел то, что разом приковало его к месту — две птицы на ветке. Они жались к стволу изо всех сил. А в глазах их застыл вселенский ужас. Никогда раньше Финдекано не видел, чтобы пернатые вели себя так. Это действительно казалось странным. Тогда он увидел его. Огромное существо, покрытое густой тёмной шерстью, почти сливалось с окружающей обстановкой. Лишь глаза ярко выделялись — красные, светящиеся. От этого существа тянуло кровью и смертью. Эльф постарался дышать тише, хотя сердце колотилось, как бешеное, и не было уверенности, что неведомый этого не заметит. В теории, он бы совладал с таким противником. Но на деле было не так. Чувствовалось там что-то тёмное, древняя злая сила. Тем временем зверь двигался по тропе в сторону лагеря. Лишь напротив эльфа он остановился и принюхался. Нолдо прильнул к дереву ещё сильнее и опустил голову. Липкие щупальца страха пробрались в душу. С почти животным ужасом эльф ощущал пронзительный взгляд налитых кровью глаз. Но неведомый фыркнул и пошёл дальше. Постепенно шаги утихли. Финьо не знал, сколько времени прошло. Не скоро он, наконец, совладал с собой и выполз на тропу. И тут на него свалилось осознание: зверь шёл к лагерю! Словно в подтверждение этого с той стороны раздался короткий отчаянный вопль, резко прервавшийся. Затем противный хлюпающий звук и какая-то возня. Сердце ухнуло куда-то вниз, и внутри все похолодело — он узнал этот голос. Эльдрон, часовой… «Из-за меня погиб ещё один воин! Нужно было предупредить!» Финдекано бросился по следу. Через некоторое время он и вправду увидел то, чего меньше всего хотел видеть: зверь стоял боком к нему, а на земле лежало безжизненное тело. Из рваной раны на горле толчками выходила кровь. Неведомый рвал зубами плоть на куски. Эльф стиснул рукоять меча. Страх отступил. Перед видом мертвого собрата осталась только ненависть. Нолдо прыгнул вперёд. Зверь неторопливо поднял окровавленную пасть и смерил противника взглядом. Принц едва успел уловить движение, когда неведомый бросился на него. Первый бешеный скачок грозил смертью. Но Финьо успел увернуться и выкинуть вперёд руку, закрывая голову и горло. Раздался противный хруст. И тут же эльфа скрутила острая боль — зверь вцепился в запястье и вывернул руку под неестественным углом. Противники упали на землю. И тут Финьо размахнулся, в попытке снести существу голову, но тот прыгнул, дёргая за собой покалеченную руку, и меч рассек ему брюхо. Издав стон, зверь ещё сильнее сжал зубами запястье эльфа и тяжело рухнул, придавив его собой. Из последних сил сын Финголфина всадил свой клинок в бок неведомому и провалился в небытие. *** Когда Финьо пришёл в себя, была уже тёмная ночь. Он не знал, сколько времени прошло. Ноги затекли под тушей зверя. При попытке пошевелиться руку пронзила невыносимая боль. Стиснув зубы, Финдекано сел и попытался разжать челюсти животного. Изогнутые клыки вошли глубоко, разорвав плоть и раздробив кость — сплошное кровавое месиво, которое вряд ли когда-нибудь снова станет нормальной кистью. Ничего не выходило — одной рукой высвободить себя не удавалось. Финьо потянулся к мечу. Зажав его в левой свободной руке, он глубоко вздохнул и, собравшись с духом, рубанул по зажатой правой. Размазывая по земле кровь и силясь не закричать от боли, эльф оттолкнул мертвое тело и, разорвав свой плащ, перемотал окровавленный обрубок. Неожиданно снова раздался треск, из кустов вынырнула чёрная тень и приостановилась, будто раздумывая. Этот зверь был похож на убитого недавно, только размером вроде бы поменьше. Эльф дернулся, попытавшись подняться на ноги. Сражаться по-настоящему в таком состоянии вряд ли удалось бы, но при большой удаче и большом усилии его могло бы хватить хоть на несколько мгновений, на несколько ударов. Однако чем больше сил он тратил в бесполезных попытках встать, тем больше вытекала кровь, просачиваясь сквозь слабо наложенную повязку, тем сильнее мутилось в голове и в глазах. Тело становилось тяжелым и непослушным, как будто чужим, боль сменялась тупым онемением, сознание угасало... Зверь глядел с любопытством, помаргивая темными блестящими глазами, но нападать почему-то не спешил.