Путешествие в Хельхейме

-Иккинг?!... Иккинг, ты меня слышишь? Этот голос настойчиво пробивался сквозь шум в ушах. Иккинг застонал и приоткрыл глаза. Над ним нависло встревоженное девичье лицо. - Хвала богам, ты жив! – Астрид кинулась пареньку на шею. - П… полегче! – сдавленно прохрипел Иккинг. - Ой, прости, – она отступила, давая парню осмотреться. «В прошлый раз было куда лучше», – подумал Иккинг. Видимо сейчас Тор решил не лечить юношу. Всё тело у него ныло, в голове, словно монотонно стучали молотом по наковальне «Бум-бум-бум…» Иккинг медленно сел. «Надо поменьше терять сознание», – подумал он. Они с Астрид находились в какой-то камере. Но это определённо была худшая камера на свете: прогнивший пол и стены, стальная, заржавевшая дверь; всюду бегают крысы и тараканы, вместо кровати куча гнилой соломы, под потолком окошко, а ещё и холодно. Справа и слева были небольшие решётчатые окошки – они соединялись с другими камерами. Заметив, что Иккинг рассматривает на эти окошки, Астрид пояснила: - Справа сидит Рыбьеног и Забияка, а слева Сморкала и Задирака. Задираке сильно досталось, до сих пор в себя не пришёл. - А за что? – взволнованно спросил Иккинг. - Он, пытаясь вырваться, одного охранника укусил, так они его… – Астрид поморщилась, – …в общем жуткое было зрелище. - О боги, – протянул паренёк, – давно мы тут? - Не знаю. Полдня, наверно. Полдня - осталось пять дней. И как он мог совершить такую оплошность?! Теперь из-за Дагура они могут не успеть. Но как бы там не было надо уходить. Иккинг начал подниматься, но тут всё его тело пронзила жуткая боль. Как будто ножом полоснули. Он согнулся пополам схватившись за живот. - Что?! Что такое? Иккинг подождал пару секунд, а потом наконец смог разогнуться. - Ничего-ничего, – дрожащим голосом успокоил он Астрид, – я в норме. - Аккуратнее, Хэддок. Иккинг кинул взгляд на Астрид. Она была не ранена, но очень сильно взъерошена, как будто продиралась сквозь густой лес. Передвигаться было мучительно больно, он, стараясь не хромать, медленно подошёл к правому окошку. Камера по ту сторону решётки была не на много лучше. Но вид помещения заботил Иккинга не так сильно, как вид парней. У Сморкалы была разбита бровь, и кто-то подбил ему глаз. Задирака выглядел намного хуже – лицо в синяках, нос расквашен, левый глаз заплыл, а его длинные волосы были в засохшей крови, сбились в сторону и запутались, став похожими на воронье гнездо. Заметив лицо Иккинга, Сморкала подошёл к окошку. - Эй, смотрите-ка кто очнулся! – всё так же уверенно, но с ноткой подавленности, сказал Йоргенсон. - И тебе привет, – проговорил Иккинг, – как Задирака? - Плохо. Они его здорово отколошматили. В себя пока не приходил. Но выглядит не на много лучше тебя, Хэддок, – заметил Сморкала. Иккинг поскорее вытащил из сапога нож и посмотрел в его отполированную поверхность. Выглядел он, мягко говоря, не очень: нос разбит, губа рассечена, бровь припухла, как будто в неё рой пчёл ужалил. Плюс ко всему этому волосы были растрёпаны и стояли торчком. - Красавец, да? – съязвил Сморкала. - Не лучше тебя, кстати, – рассеяно трогая нос, заметил Иккинг. Со словами: «На всякий случай», Иккинг передал Сморкале нож. Последний кивнул и сунул клинок в сапог. «Всё таки у Йоргенсона больше опыта в ближних боях», – решил Хэддок. - Ну, что, кэп, как выбираться будем? - Я пока думаю над этим. Пойду, переговорю с Рыбьеногом и Забиякой. Хэддок встал и, всё ещё не убирая руку от лица, пошёл к окошку напротив. Астрид сидела там и тихо говорила с Рыбьеногом, у которого, почему-то, не было шлема. Иккинг положил ей руку на плечо: - Эй, ты как? - Не плохо. Я за тебя волновалась, – призналась она. - Ну, я же в норме, – слабо улыбнулся Иккинг, – это за Задираку надо пережевать. Астрид как-то странно глянула на него, но ничего не сказала. - Рыбьеног, как ты? Где Забияка? – спросил Иккинг. - Я в порядки, а Забия… БАБАХ!!! Дверь от камеры Иккинга и Астрид с грохотом распахнулась. В помещение медленно вошёл надзиратель – здоровенный мужик без бороды, но с мерзкими бородавками по всему лицу, в руках у него была засаленная тряпка. - Покоритель драконов пойдёт со мной, – провозгласил он. До Иккинга не сразу дошло, что речь идёт о нём. - Вы обо мне? – уточнил паренёк. Мужчина злобно зыркнул на него: - А о ком же ещё, мальчишка, я могу говорить? Иккинг моргнул. Он не собирался быть послушным мальчиком. - Скажи, по каким критериям Его Шизонутое Величество выбирает воинов? Он выбирает самых тупых или самых здоровых? – с наигранной весёлостью спросил Иккинг. Охранник опешил от такой наглости, а потом процедил сквозь зубы: - Дагур приказал тебя не трогать, сопляк. Если бы не этот приказ, то клянусь всеми богами – ты бы уже был бы мёртв! - О, как мило с его стороны, – с «облегчением» проговорил Иккинг. - Ну всё, пошёл! Надзиратель подошёл, схватил Иккинга за правую руку и попытался завязать ему глаза. К плечу паренька как будто раскалённый прут приложили. Он громко завопи и попытался вырваться, но мужчина пообещал, что если тот не успокоиться, то он займётся остальными ребятами – их Дагур не запрещал истязать. Иккинг тут же перестал брыкаться и позволил завязать себе глаза. Тут в «бой» с надзирателем вступила Астрид. Девушка наносила удары, куда только могла, при этом ругаясь и проклиная его всевозможными словами. Иккинг уверен, что большую их часть никогда не слышал. Всё это закончилось быстро: охранник отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Астрид хотела броситься на него снова, но её остановил Иккинг. - Астрид, стой! Не надо, пожалуйста. Не вреди себе, – успел крикнуть он, а затем дверь закрылась с оглушительным грохотом. *** - Эй, куда ты меня ведёшь? Надзиратель тащил Иккинга вперёд. Парень пытался идти, но не поспевал за быстрым шагом охранника, а каждый раз падая, становилось очень больно. Отбросив попытки встать, он позволил тащить себя словно тряпичную куклу. В какой-то момент мужчине надоело слушать стоны пленника, и он закинул его себе на плечо. Теперь Иккинг болтался из стороны в сторону словно маятник. Стараясь не обращать внимания на это, Иккинг сосредоточился на движении и попытался запомнить дорогу на случай если придётся возвращаться за друзьями: направо, налево, опять налево, прямо, один раз на верх по лестнице, два раза направо, снова наверх… Но скоро сбился и бросил эту затею. Из подсчётов он понял только две вещи – корабль просто огромен, и их держат где-то в самом низу. Наконец они остановились. Надзиратель поставил паренька на ноги и сорвал с его лица повязку. На улице было теплее чем внизу, хотя уже был вечер, почти ночь. Они находились на самой большой палубе из всех тех, на которых ему удалось побывать. Даже забыв своё прошлое, Иккинг был в этом уверен. Шириной она была футов 30 шириной. От носовой фигуры до кормы все 60. Вдоль всего борта располагались фонари. Над ними возвышались три высоченные мачты с изображением Скрилла на парусах. Лестница, по которой они поднялись наверх, располагалась ближе к корме. Далеко внизу, за бортом шумело море. Вода была чёрная и пенилась, как будто гневалась на корабль, за то, что тот посмел рассекать её гладь. Сильный ветер наполнял паруса, гоня судно вперёд, и приносил сильный запах рыбы. Воздух был буквально пропитан солью, и от каждого вздоха начинало щипать в носу и сильно слезились глаза. Иккинга грубо развернули. Перед ним стоял Дагур с ухмылкой психа, а за ним железная клетка. Около неё находились четыре охранника с коженным кнутами в ругах и мечами за спиной. За решёткой лежал Беззубик со связанными лапами, на морде намордник. Похоже, надеть на дракона намордник и запихнуть в клетку было сложно: Дагур стоял немного скособочившись и, как на трость, опирался на свою секиру. «Надеюсь, ему больно» - промелькнула мстительная мысль. Беззубик, заметив Иккинга, забился, но один из охранников замахнулся на него кнутом. - Нет! – закричал Иккинг, – не трогайте его! Дагур поднял руку, останавливая охранника, а потом обратился к Иккингу: - Братик! – он с притворной улыбкой раскинул руки, как будто хотел обнять парня. «Не допустят этого боги», - с омерзением подумал Иккинг. - Повторяю ещё раз: Я-НЕ-ТВОЙ-БРАТ! – по слогам проговорил Хэддок. - Зачем так грубо? С невероятной скоростью Дагур подскочил к Иккингу и подставил кинжал к его горлу. - Я могу же обидеться, – протянул Дагур. Он посильнее прижал лезвие к горлу паренька. Из небольшой ранки начала сочиться кровь. Иккинг нервно сглотнул. - Что тебе надо? – прорычал паренёк. - Иккинг, ты всегда задаёшь правильные вопросы, – довольно сказал Дагур и убрал кинжал. Он отошёл от него и щёлкнул пальцами. Надзиратель опять схватил Иккинга за плечо, а Дагур, хромая подошёл к клетке с Беззубиком. - Видишь ли, мы с тобой как-то поссорились… - Да что ты? – с нескрываемой иронией «удивился» Иккинг. Дагур щёлкнул пальцами. Надзиратель, который держал паренька, двинул ему в бок. Иккинг резко сквозь зубы втянул воздух и подавил стон. - Иккинг, где твои манеры? Нехорошо перебивать старших, – с улыбкой проговорил вождь Берсерков, – и так, на чём я остановился?… Ах да! Так вот, мы с тобой как-то повздорили. Из-за вот этой самой Ночной Фурии, – он указал на Беззубика, – ты не захотел мне его отдать. Но ты же знаешь, что я всегда добиваюсь всего, чего хочу. Дагур прервал свой рассказ и попытался дотронуться до Беззубика, но дракон, сорвав намордник, чуть было не откусил ему руку. Вождь Берсерков отскочил назад и, потеряв равновесие, бухнулся на пятую точку. Иккинг невольно хихикнул. - Тебе кажется это смешным? – подымаясь на ноги, спросил Дагур. - Очень смешным,– стараясь чтоб голос не дрогнул от смеха, ответил Иккинг. Паренёк ожидал, что Дагур озвереет, но тот напротив, казался абсолютно спокойным. Он не спеша подошёл к Иккингу и, схватив его за подбородок, заставил посмотреть на себя. - А теперь, глядя в глаза скажи это,– стальным голосом сказал, а точнее приказал вождь Берсерков. Иккинг усмехнулся и нагло глядя в глаза недругу процедил: - Я считаю это очень смешным! Дагур отпустил лицо паренька, на мгновение отвернулся, а потом резко, с разворота ударил Иккинга в челюсть. Во рту у того появился металлический привкус. Потом Дагур ударил ещё и ещё раз. Иккинг не издал ни звука пока его избивал. Тяжело дыша, Дагур отошёл от юноши. - А вот, что мне кажется смешным,– рявкнул Дагур. Иккинг сплюнул кровь и волком посмотрел на него. - Что тебя надо?! – в голосе у Хэддока было столько яда, что хоть ковшом отчерпывай. - Я хотел просто забрать Фурию, получить выкуп от твоего отца и может быть отпустить тебя. Но я не люблю, когда меня не уважают, и поэтому я заберу дракона, выкуп, убью твоего отца, а тебя и твоих друзей сделаю своими рабами! Иккинг попытался возразить ему, но Дагур хлопнул в ладоши, и белобородый охранник зажал парню рот и завязал ему глаза чёрной засаленной тряпкой. Затем пихну юношу к лестнице, и тот, оступившись, рухнул на пол. Мужчина грубо вздёрнул Иккинга вверх и дальше повёл – а точнее поволок, – его за собой вниз по лестнице *** Наконец, после мучительных спусков вниз, сотен поворотов и разбитых коленок, они дошли до карцеров. Надзиратель завёл Иккинга в камеру. Затем быстро вышел и захлопнул за собой дверь. Иккинг в изнеможении повалился на пол. К нему тут же подбежала Астрид и, осторожно перевернув на спину, сняла с паренька повязку. Иккинг открыл глаз. Именно глаз, потому что правое око у него заплыло и не открывалось. Глядя на встревоженное и усталое лицо девушки, Иккинг невольно задавался вопросом: «А правда ли всё то, что наговорил Дагур?»- но после всех этих избиений не хотелось ни о чём думать. Паренёк чувствовал себя полностью разбитым. - Как ты, Иккинг? - О, блестяще, – проговорил Хэддок. - Что Дагур от тебя хотел? Иккинг поведал о разговоре с Дагур, рассказал о Беззубика и о том насколько корабль огромен. В общем говорил обо всём, кроме избиений. - Но что с твоим лицом? Он бил тебя? – Астрид осторожно прикоснулась синякам под глазами парня. Хэддок поморщился и слабо улыбнулся. - Нет,– отводя глаза, ответил юноша. - Ну, может чуть-чуть. Астрид скептически изогнула брови. - Да,– выдохнул Иккинг. Астрид вздохнула и начала рукавом стирать кровь с губ и лба паренька. Закончив с этим, она на половину перенесла, на половину перетащила Иккинга на солому. Затем напоила его водой из кувшина, который обнаружила в углу камеры и села рядом с ним. После всех ухаживаний, воды и более-менее удобно подстилки под спиной, Иккинг смог чуть-чуть расслабиться. Он неуверенно протянул руку и накрыл своей ладонью ладонь Астрид. Девушка не отодвинула руку, и даже несильно сжала пальцы паренька. Внутри у Иккинга сразу сделалось так тепло и уютно, что он почти забыл о том, что они в плену у парня, страдающего расстройством ума, что у них осталось всего пять дней на выполнения миссии и всего пять дней на то, чтобы вернуть ему, Иккингу, воспоминания. Веки у паренька начали смыкаться и, под укачивание корабля, зловонный запах гнили, ломоту в теле, он наконец уснул.