Попутный ветер

Вильям Морион сидел в своей каюте и, при слабом свете свечей, читал какую-то книгу. Это путешествие на борту «Атлантиды», которая перевозила ценности, не сулило удачи. Но что оставалось делать бедному лорду, у которого не было денег на обычный пассажирский лайнер? Вильяму нельзя было оставаться в Англии, это становилось опасным, и Морион напросился к старому другу, капитану «Атлантиды», бесплатно на борт. Тот радушно принял своего двадцатилетнего товарища и выделил ему отдельную каюту. Вильям перевернул страницу и облизал пересохшие губы. Он давно знал о симпатиях девушек, все его знакомые таяли от одного его взгляда. Этого молодой красивый юноша упустить не мог. Его каштановые волосы, которые свисали ему на лицо, глубокие карие глаза, ослепительная улыбка и прекрасная фигура работали на него, и каждая девушка мечтала о нём. Вильям пользовался этим и поэтому прослыл на всю округу бесстыжим ловеласом. Рассерженные отцы девушек подключили городские власти, и Мориону ничего не оставалось, как бежать из города. «Всё, хватит сидеть без дела!» - захлопнув недочитанную книгу, парень небрежно бросил её на старый, в некоторых местах потертый стол и вытащил из ножен свою шпагу. Полюбовавшись блестящим металлом, до того начищенным, что в нем можно было даже увидеть свое отражение, Вильям скинул свой давно не новый пиджак и начал размахивать шпагой. Он уже давно не тренировался, и поэтому сейчас решил наверстать упущенное. Ловко орудуя клинком, Вильям считал взмахи: - Раз… Два… Раз… Два… Вдруг, неаккуратно вывернув руку, он случайно разжал пальцы и уронил шпагу на пол. Переводя дыхание, лорд наклонился, чтобы поднять её, но внезапный шум на палубе заставил его прислушаться. Казалось, там назрела большая драка. Морион прижал к себе шпагу и встал возле двери. Послышались шаги — к его каюте приближались. Незнакомец отворил ногой дверь, и Вильям, не желая терять драгоценные минуты, набросился на вошедшего. Юноша быстро высвободился и поднял своё оружие: — Я вижу, меня здесь уже ждали! – ухмыльнулся парень, — Люблю радушные встречи! — он поднял шпагу и замахнулся на Вильяма. Тот ловко отбил удар: — Ты кто такой? – лорд всмотрелся в смуглое лицо, обсыпанное веснушками, и нанёс удар. Незнакомец увернулся: — Какая разница? Всё равно через минуту ты будешь мёртв! Зелёные глаза юноши насмешливо блестели. Вильяму показалось, что его лицо выглядит слишком женственно. Рыжий парень воспользовался невниманием противника и ударил ниже пояса. Морион не ожидал этого, попытался увернуться, но не успел. Удар пришелся ему в правую ногу. Моника (а это была, как вы поняли, именно она), опустила шпагу: — Мне кажется, с тебя достаточно! Будешь знать, как перечить пирату! — она надменно задрала нос, бросая презрительные взгляды на побежденного. Вильям не обратил на это внимание и опустился на пол, чтобы осмотреть рану. Крови было немного. — Ты ещё слишком молод, чтобы быть пиратом. Но у тебя доброе сердце, ты не стал нападать на раненого, это хорошо. — лорд и вправду был восхищен этим поступком, который был так не свойственен пирату. Моника удивлённо подняла правую бровь. «Он думает, что я парень!" — резкая догадка пронзила мысли девушки, и она не сдержала улыбку: "Тем лучше для меня!". Внезапно чуткий слух Моники уловил что-то странное. "Тишина на палубе," — насторожилась она, — "Надо уходить!" — промелькнуло у неё в голове, и девушка, забыв о раненом парне, намерилась выскочить из каюты. Но не успела. Лезвие стального клинка чуть ли не вонзилось ей в спину. Моника осторожно обернулась. Вильям, который еле держался на ногах, с ухмылкой стоял напротив неё, приставив к спине свою шпагу. Моника не смогла выдержать напористого взгляда юного лорда, и потупила взор. Она не хотела признать его победу, поэтому нарочито громко рассмеялась: — Вот, значит, как! Кальмар, ты играешь с огнем! — ухмыльнулась девушка и со всей силы ударила раненое место Мориона ногой. Вильям не ожидал этого и выпустил шпагу из рук, а сам опустился на пол, так как стоять было больно. Моника наклонилась к парню так близко, что их носы почти соприкоснулись, и победоносно улыбнулась: — Ты забыл, что я пират. А у пиратов нет ни совести, ни чести! — внезапно её взгляд скользнул по золотому украшению на руке у лорда и она загорелась ещё одной мыслью, — Вот сейчас и я, не мучаясь угрызениями души, заберу у тебя твой золотой браслет, как трофей, — и отважная пиратка, не отводя взгляда, стянула украшение с руки пленного. Тот лишь зло стиснул зубы. Ему не было жаль браслета, вот только это была память о покойной матери. И теперь Вильям изменил свое мнение об этом пирате. — На этот раз я тебя не убью, так и быть! Но впредь постарайся не попадаться мне на глаза! — девушка одарила раненого незнакомца презрительным взглядом и выбежала из каюты. Все пираты уже сидели в шлюпках, дожидаясь своего капитана. Наконец, он спустился к ним, и лодки с награбленными драгоценностями отплыли к «Чёрному призраку». На корабле пиратов встретили, как героев, а, увидев все драгоценности, которые они украли, чуть ли не обезумели. Моника, оказавшись на палубе родного корабля, первым делом стащила неудобную шляпу, и, воспользовавшись тем, что вся её команда была занята разделением добычи, девушка достала свой личный трофей — золотой браслет. Было видно, что он тончайшей работы и будто бы предназначен для ее руки. Моника надела его на свое правое запястье. У неё уже было несколько браслетов, сделанных из подручных материалов и они никак не подходили к дорогому золотому украшению. Снимать его девушке не хотелось, не дай Бог, утащит кто, и она обвязала его красным платком, скрывая золото под плотной тканью. Получилась довольно красивая повязка на руке. Теперь вряд ли кто-то догадается, что под платком кое-что есть. Моника настолько увлеклась, что не заметила подошедшего к ней Арнольда. Он довольно ловко обнял своего капитана и повернул к себе лицом. — Бейкер? Ты спятил! — возмутилась девушка, но Арнольд прижал палец к её губам: — Тише, мой капитан… Моника замолчала, не понимая, что же происходит. Боцман вздохнул, набираясь решительности. — Я давно хотел сказать тебе… Моника… Девушка вздрогнула, услышав своё имя. Её давно так никто не называл: — Моника.… Послушай меня… — Арнольд смотрел прямо в глаза, и девушке становилось не по себе от его колючих черных зрачков, — Я не мастер в таких делах, не умею вычурно выражаться, и поэтому скажу прямо. Моника, я… — Капитан! — пламенную речь боцмана перебил одноногий Бруно Цугенрох, который, казалось, появился из ниоткуда, — Капитан, мы нашли кое-что, что совсем недавно было человеком. Моника втайне была рада, что Арнольду не дали договорить, но виду не подала: — Что за человек? Где? Откуда? — она обеспокоенно взглянула на пирата, мысленно благодаря его за свое чудное спасение. Бруно пожал плечами, с презрением косясь на Арнольда, который не знал, куда день смущенный взгляд. — Пойдемте, посмотрите, — старый моряк направился к трюму, слегка прихрамывая на свою деревянную ногу. Моника, не раздумывая, последовала за ним. Возле трюма собралась небольшая кучка пиратов, и все они что-то увлеченно рассматривали. — Где этот человек? Что с ним? — Моника протиснулась сквозь толпу и, увидев то, чем они были так увлечены, ужаснулась, — Господи… Он умер? Толстяк Джо наклонился к человеку, который лежал на досках палубы: — Я, конечно, не врач и не Господь Бог, к которому ты только что обращалась, но, судя по дырке в голове — да… — прищурился штурман, распрямляясь во весь свой невысокий рост. Моника закипела от злости, её до этого нежные зеленые глаза сузились и потемнели. — Кто посмел? — звонкий голос девушки разлетелся по всему кораблю, — Я спрашиваю, кто посмел? — она побагровела от гнева. У кого могло хватить силы и наглости пойти против воли капитана? Пираты уважают свой кодекс. Кто же посмел? Пираты замолчали и потупили взор. Вдруг из толпы выделился один человек. Он был невысокого роста с длинной чёрной бородой. За эту особенность его и прозвали Греги Чёрная Борода. Он подошел к Монике, брезгливо переступив через труп: — Это я сделал, капитан! — расплылся в недоброй улыбке Греги, поднимая свои выцветшие голубые глаза. Моника сверкнула на него испепеляющим взглядом: — Ну и зачем? Зачем ты прострелил его голову? — Он всё равно ею не пользовался, — пират ответил капитану таким же взглядом, и девушке стало от него неловко: — Откуда ты это можешь знать? — Моника снова взглянула на мертвого, так как не смогла выдержать взгляда Черной Бороды. Но тут в разговор вмешался Толстяк Джо, просовывая свою упитанную морду между Моникой и Греги. — Капитан, этот человек одет в форму гвардейца. Раз он служит королю, значит, голова ему уже давно ни к чему. Да и вообще, какое дело старым морским волкам до забот гальюнных прихвостней? Одним человеком меньше, одним больше — какая разница? — под всеобщий смех закончил он, хлопая Черную Бороду по плечу. Монике надоел этот бессмысленный спор, и она ещё раз брезгливо взглянула на труп: — Ты, как всегда, прав, старик Джо. За борт его! Трупов на своём корабле я не стерплю! — скомандовала девушка. Ей было противно смотреть на мёртвого. Двое пиратов не заставили капитана повторять приказ, и через минуту труп исчез в море, да и толпа понемногу разошлась. Моника тоже отошла на край корабля, чтобы посмотреть на волны. — Бруно, — обратилась она к стоящему рядом одноногому пирату, опираясь на бортик. — Я слушаю, капитан, — тот серьезно посмотрел на девушку. Моника отвела взгляд в сторону, всматриваясь в спокойную морскую гладь. — Бруно, расскажи мне, где вы нашли гвардейца? — задумчиво спросила она. Пират на минуту задумался: — Он плыл на какой-то бочке и всё время орал: «Помогите». Вот мы и помогли ему — избавили от службы королю. — лицо пирата не выражало никаких эмоций.Он не жалел о содеянном. Почему старого бывалого морского волка должны беспокоить мерзкие сухопутные крысы? — Принеси мне эту бочку. Я хочу посмотреть на неё! — оживилась девушка. У неё появились кое-какие соображения на сей счет, и Моника не хотела терять время зря. Проследив взглядом за Бруно, который, ковыляя, направился к трюму, девушка вздохнула. Хорошо было бы, если бы её мысли оправдались. Очень хорошо... Цугенрох, придерживая одной рукой своего неизменного попугая, неспешно выкатил бочку из трюма. Моника в два прыжка оказалась рядом, и, присев на корточки, постучала по стенкам бочки. Послышался глухой звук. Там определенно что-то было. Девушка решила не тянуть с размышлениями, поэтому, ловко достав два пистолета из-за пояса, выстрелила, старательно прицелившись. Теперь дно бочки отпало, и можно было взглянуть на её содержимое. Моника заинтересованно запустила руку внутрь бочки, и, к своему огромному удивлению, вытащила бутылку. Самую обычную бутылку, покрытую толстым слоем пыли и тины, так, что разглядеть содержимое было просто невозможно. — Бутылка? — разочарованно протянула Моника, поднимаясь на ноги, — Мда.. Обыкновенная бутылка из-под рома... Одноногий Бруно, который наблюдал за всем этим, иронически улыбнулся, поглаживая Флинта по голове: — А ты ожидала увидеть там что-то другое? Моника пропустила слова Цугенроха мимо ушей, она долго всматривалась в стекло, кое-где отдирая засохшую тину. — Там что-то есть! — упрямо произнесла она, и попыталась это "что-то" вытащить. Но, увы, горлышко бутылки было слишком узкое, и пролезть пальцами внутрь оказалось невозможным. Поняв, что так у неё ничего не получится, девушка, вздохнув, разжала пальцы, и бутылка полетела вниз, на палубу, где со звоном разбилась. Моника, довольно улыбнувшись, наклонилась над кучкой стекла и осторожно вытащила старый потертый сверток бумаги. Бруно тоже заинтересовался находкой и не сводил глаз с пиратки, наблюдая за каждым её движением. Моника осторожно, дабы не повредить лист, развернула его и тихо охнула. Начерченная роза ветров в самом углу клочка бумаги говорила о том, что это была... — Бруно, это карта! — восхищенно воскликнула Моника, отрывая взгляд от находки. Попугай Цугенроха, который все это время мирно чистил свои перышки, насторожено поднял голову: - Кар-рта, кар-рта! - захлопал крыльями он, смешно вертя клювом. Моника поднесла клочок бумаги к глазам. - Это всего лишь обрывок карты... Но здесь, в углу, под розой ветров какая-то надпись..., - девушка внимательно всматривалась в расплывшиеся от влаги буквы, пытаясь что-то разобрать. Бруно прищурился. Раз это заинтересовало Монику, значит, там и вправду должно быть что-то стоящее. - И что же там? - поинтересовался Цугенрох, даже не пытаясь заглянуть в карту. Он, как и большинство пиратов, не был обучен грамоте, следовательно, ничего там и не мог разобрать. — Погоди, здесь плохо видно, вода размыла... — Моника приблизила карту ближе, напрягая глаза, — Вот! — внезапно воскликнула она, и на её смуглом лице отразилась победоносная улыбка. Девушка подняла сияющий взгляд на ничего не понимающего Бруно и ткнула пальцем в надпись, — Это карта к сокровищам Джека Одноглазого! — К сокровищам Джека Одноглазого, — эхом повторил чей-то спокойный голос со стороны трюма. Моника вздрогнула и обернулась. Человек, который это сказал, стоял в полной темноте, можно было увидеть лишь его силуэт. — Ты кто такой? — повысил голос Бруно, всматриваясь в очертания человека. Тот немного помолчал, пробуждая нависшую на палубе зловещую тишину. — Я слишком знаком с вами, чтобы называть свое имя! — наконец изрек он, медленно протягивая слова, словно пробуя их на вкус. Одноногий Бруно не любил, когда с ним шутят. Он быстро вытащил пистолет, но рука Моники не дала ему выстрелить. Смелая девушка оголила свою шпагу и подошла к силуэту, не рискуя полностью погрузиться в темноту: — Если ты пират, то не побоись сразиться со мной! — потребовала она, направляя оружие вперед. Человек в тени просто взорвался от смеха: — Драться с девчонкой? Ахаха! А ты не боишься своё хорошенькое личико поранить? — Я вижу, что ты боишься поранить! — не выдержала Моника и ударила незнакомца шпагой. Он перестал смеяться и довольно быстро выбил из рук разъяренной девушки оружие. Бруно, который до этого не имел права вмешиваться, поднял пистолет: — Капитан, посторонитесь-ка! — он направил дуло прямо на незнакомца и поставил палец на курок. Человек испугался, его голос дрогнул. — Не стреляй, старина, не стреляй! — незнакомец вышел из темноты. Это был двадцатипятилетний парень, довольно худой и высокий. У него были белые волосы, в которых кое-где запуталась тина, и большие голубые глаза. На правой щеке красовался ещё свежий шрам. — Генри Крылатый? Ты? — не поверил Бруно Цугенрох, — Что тебе здесь нужно? Пират улыбнулся, если можно было назвать улыбкой его хищный оскал. — Я могу поговорить с дамой один на один? — спросил он, показывая рукой на Монику. Бруно обеспокоенно посмотрел на своего капитана. Та дала знак, что справится, и Цугенрох, немного помедлив, оставил их наедине, уйдя на другой конец корабля, к штурвалу. — Может быть, пройдём в капитанскую каюту, дорогая моя? — Генри спрятал шпагу и приблизился к Монике. Та брезгливо отвернулась: — Обойдешься. Говори, что надо?! Девушка совсем не боялась этого пирата. Он был ей просто противен. Генри также был капитаном пиратского корабля «Легенда». За его свойство успевать всюду и всегда находится в центре событий, пираты прозвали его Крылатым, он словно на крыльях перемещался, был и тут, и там. Внешность у него была самая обычная, но умение общаться с женским полом делало его обаятельным. Но только не в глазах Моники. — Надо что? — грубо повторила вопрос девушка. Генри недовольно скривился: — Фу, какие манеры! Давай поласковее, ты же дама, в конце концов! И, дорогая моя, если бы все так вели переговоры, то… — Хватит! — нервы Моники не выдержали, и она проворно вытащила пистолет, — Быстро убирайся с моего корабля! — девочка поставила палец на спуск, — Считаю до трёх! Ра-аз! Два-а! Крылатый невозмутимо смотрел на рыжую красавицу, которая грозила ему пистолетом. Он совсем не переживал за свою жизнь. У него на руках были слишком серьезные карты против Моники, и, как считал сам Крылатый, волноваться надо было этой пиратке. — Я бы на твоем месте так не горячился! — Генри снова улыбнулся, кладя руку на плече разъяренной девушке, — "Легенда" гораздо быстрее и сильнее твоего "Черного призрака", две минуты работы моих "крошек" — и от него ничего не останется. "Крошками" Крылатый называл большие пушки на борту "Легенды", которые славились своей непобедимостью. Генри задел больную тему для Моники, и она опустила пистолет. — Была карта с начерченным путем к легендарным сокровищам Джека Одноглазого. Недавно она попала в руки одной группе людей, которые тот час выехали на поиски. Не знаю, как так получилось, но этот корабль потерпел крушение, и почти никто не выжил. Дабы путь к сокровищам было невозможно найти, капитан в самый последний момент разорвал карту и разделил клочки между командой. Вчера на борт "Легенды" мы подняли девушку и парня. Второй скончался почти сразу, а Камелия быстро пришла в себя, и в обмен на жизнь рассказала все, отдав своих два куска карты. Для получения курса мне нужно найти оставшиеся две части. Вернее, уже одну. Тебе же дорог "Черный призрак"? — слащаво поинтересовался Крылатый, расплываясь в хитрой улыбке. Моника заколебалась. Её лицо переменилось. С одной стороны, ставить под угрозу корабль было опасно, он не выдержит атаки, но с другой, потерять путь к сокровищам... Ещё раз перекрутив в голове услышанную информацию, Моника лукаво блеснула глазами. У неё родился новый план. Изобразив на лице безразличие, девушка протянула клочок карты Генри: — Держи и вали отсюда, пока я тебя не пристрелила! — Моника старалась скрыть блеск своих изумрудных глаз, дабы Крылатый ничего не заподозрил. И у неё это получилось. Генри, не веря своему счастью, жадно схватил часть карты и спрятал в кармане широких штанов. — Люблю иметь дело с находчивыми и умными людьми! — прищелкнул от удовольствия языком он, — Ты просто прелесть, моя дорогая! — Вали уже! — Монику начинал раздражать этот фальшивый слащавый тон, и она была рада, что незваный гость так же внезапно исчез, как и появился. Оставшись одна, Моника взглянула на море. План был такой: она, одевшись в старое рваное платье, изобразит из себя утопленницу. Корабль, на котором должен быть последний кусок карты, заметит её и поднимет на борт, чтобы спасти, так же, как и до этого спас последнего человека с картой. А уж она ночью проберётся к нему, заберет его вместе с картой и на шлюпке вернётся на «Чёрный призрак». План был продуман до деталей, и Моника, победоносно подняв голову, спокойно наблюдала за морскими волнами, любуясь поразительным малахитовым цветом воды.