Попутный ветер

«Атлантида» уверенным ходом приближалась к Невольничьим скалам. Капитан был доволен своим плаванием, корабль ещё ни разу не отклонялся от курса. Правда, пиратский набег оставил свой осадок на бюджете, но морские разбойники взяли лишь малую часть драгоценностей. Немало хлопот доставил и нашедшийся вчера ночью Артур Фокмен. Свободных кают на корабле не было, и его подселили к Вильяму Мориону. Казалось, он был даже рад новой компании, ведь ему и поговорить-то было не с кем. Вот и сейчас они стояли, смотрели на водную гладь и болтали... А море сегодня и вправду было красивым. Капитан невольно залюбовался приятной морской гладью. Действительно, море дышало удивительно спокойно, лишь изредка можно было заметить поднявшиеся волны. Они покачивались под теплым дуновением летнего ветерка, млели от приятных поцелуев солнечных зайчиков, которые яркими блестками осыпали нежную лазурную воду, освещая и так светлый путь "Атлантиды". Капитан любил море намного больше, чем сушу. Наверное, именно потому, что водная стихия всегда такая непостоянная - разозлишь её раз, и она, словно капризная девица, поднимет шторм. Вспыхнут молнии, изменится цвет волн: теперь это не нежная лазурь, а синяя, местами серая, даже черная, бурлящая смерть. А иногда, когда все просто светится нежностью, а облака играют красками, будто художник специально взял несколько баночек с разными цветами и выплеснул все это разом на холст, когда вода легко струиться под кораблем, понимаешь, что морская стихия довольна. И каждый раз это выражается по-разному. Волшебная красота всемогущего океана... От мыслей капитана отвлек крик. Сначала он не понял, откуда доносится возглас, так как женщин на корабле отродясь не было, и лишь спустя несколько минут пришло озарение - кричат-то в море! Капитан всмотрелся вдаль, ориентируясь на крик, и недалеко от корабля заметил человека. Он держался за обломок лодки, и, казалось, едва дышал. — Стоп команда! Спустить шлюпку! Человек за бортом! — быстро среагировал капитан, обращаясь к группе стоящих матросов. Те вздрогнули, услышав голос капитана и ринулись к шлюпкам. Спустив на воду одну из лодок, несколько тут же спрыгнули в неё, игнорируя веревочную лестницу. Подплыв, наконец, к утопающему, они обнаружили, что это была рыжеволосая девушка. Аккуратно погрузив её в лодку, матросы поспешили назад на корабль. Когда на палубу внесли молодую девушку в порванном, местами запачканном платье, её рыжие, как огонь, промокшие волосы волнами струились по плечам. Её смуглая кожа совсем не создавала образ утонченной светской дамы, которая прячется под зонтиком на прогулке от солнышка, а совсем даже наоборот. Однако, девушка была довольно красивой, хоть и неожиданно потеряла сознание. Почти все, кто в этот момент был на палубе, собрались возле несчастной. Полный пожилой человек, которого все звали Фокменом, несмело предложил: — Ей надо сделать искусственное дыхание, чтобы привести в себя... Один из моряков вытер мокрые руки о футболку и фыркнул: — Да такой красотке я бы не только искусственное дыхание, я бы и массаж сердца сделал! Но ничего делать не пришлось, так как утопленница пришла в себя и закашлялась. Вильям и капитан, не сговариваясь, бросились к ней, помогая подняться, и отвели в какую-то каюту, чтобы уложить на кровать. Морион выпроводил капитана, а сам, на правах врача, остался с девушкой. — Где я? — рыжеволосая красавица осмотрела роскошную рубку капитана. Голос девушки показался Вильяму знакомым, но где он его слышал, вспомнить не мог. — Мадемуазель, вы чуть не утонули, но мы спасли вас, и теперь вы на палубе «Атлантиды». — поспешил объяснить Морион. Девушка немного поднялась на кровати: — Можно попить? — слабым голосом попросила она, опуская озорно блеснувшие изумрудные глаза. Вильям спохватился и протянул заботливо приготовленный кем-то из матросов стакан воды. Продрогшей рукой новоприбывшая подняла стакан и жадно принялась пить. Теперь её можно было нормально рассмотреть при свете дня.Чудесные, слегка вьющиеся рыжие волосы так переливались на солнце, что можно было подумать, что они полыхают, как огонь. Глаза у девушки были большие, круглые, с прекрасным изумрудным оттенком. Нос был самым обычным, без горбинок, губы в меру пухлые, такие алые-алые, освеженные пресной водой. Кожа смуглая, загоревшая, сотни тысяч веснушек рассыпались по всему лицу. "Где-то я её уже видел" — осекся Вильям и начал с ещё большим усердием всматриваться в незнакомку. Смуглая изящная рука с золотым браслетом тончайшей роботы опустилась. «Стоп! — похолодел Морион, — Это же мой браслет!». Парень бесцеремонно дотронулся до украшения: — А вы раньше не тонули? Я вас где-то видел… — задумчиво переспросил он, щурясь. Девушка растерялась. Как вы поняли, в планы Моники Гризольйони совсем не входило быть узнанной. Она грубо вырвала свою руку из руки Вильяма, поправляя браслет. Теперь девушка уже жалела, что оставила украшение. Но кто же знал, что роковым кораблем окажется "Атлантида"? — Нет, вы ошибаетесь, я новичок в этом деле! Но вы испортили мое впечатление, и теперь тонуть я больше не буду, раз на пути встречаются такие грубияны. Что вы себе позволяете? - возмутилась девушка, вспыхнув. Морион смутился и пробормотал что-то невнятное, опуская взгляд. Моника слегка улыбнулась от мысли, что заставила покраснеть этого заносчивого врача, и откинулась на подушки: — На самом деле, я благодарна вам за спасение… — сказала она, дабы перевести тему в выгодное для себя русло, но, казалось, Вильям тоже был рад смене темы. — Это был долг чести! — вдруг оживился он, — Этому кораблю везёт на утопленников — вчера ещё одного поймали. — лорд оперся рукой на стоящий возле кровати стол. «Ну, наконец-то он заговорил об этом» — облегчённо вздохнула Моника и заинтересовано спросила, ставя стакан с водой на столик. — Кого это? — Артура Фокмена, может, знаете? — Морион был рад найти общую тему для разговора с этим очаровательным созданием, но рыжеволосая покачала головой: — Нет.… А где его поселили? Кают, я так поняла, не хватает… — Моника тщательно продумывала каждую фразу, дабы получить нужную информацию. Этот парень казался таким простачком... — В моей каюте. Я же врач, я должен следить за состоянием больного. Но теперь он в порядке, и я могу отдать все силы на наблюдение за вами, — улыбнулся Вильям, глядя прямо в глаза красивой девушке. Моника задумалась. Ей повезло: местонахождение каюты врача ей было очень хорошо известно ещё с прошлого набега. К тому же, она находилась возле шлюпок. Всё может пройти тихо… Мысли девушки прервал Морион. Он неловко кашлянул, вспоминая одну важную деталь: — С вашего позволения, я представлюсь…Ведь мы так и не знакомы... — На этом и закончим, не хочу напрягать память, — перебила Вильяма Моника, демонстративно дотронувшись рукой до своей головы, — Я хочу поспать и прошу вас оставить меня! — девушка понимала, что это звучало довольно грубо, но её и вправду клонило в сон. Вчерашняя бессонная ночь давала о себе знать. Морион опешил. Ещё никто из представительниц слабого пола так с ним не разговаривал. С первых минут его обаяние сражало даже самых рьяных скромниц, а эта девушка… Она была не такой, и это нравилось Вильяму. — Вы слышите? — Моника, уже более сдержанным голосом, настаивала на своем. Лорд, немного огорченный, что разговор пришлось прервать, покинул каюту, и Моника невольно отметила про себя, как в двери несколько раз повернулся ключ. Её что, заперли? С какой это стати? Моника готова была вспыхнуть, но сон одолевал её. Сладко зевнув и решив разобраться во всем этом завтра, девушка перевернулась на бок и довольно быстро уснула.

* * *

— Мадемуазель! Вы слышите? Мадемуазель! От чьего-то голоса девушка проснулась. Было уже темно, значит, спала она довольно долго. — Мадемуазель! — Вильям улыбнулся, заметив, что незнакомка проснулась. Она тоже увидела его. — Опять вы?! — вознегодовала Моника. За эти два дня этот врач успел ей наскучить, хотя, признаться честно, в нем было что-то, что заставляло её сердце биться чаще. Но показать этого гордая девушка не могла и предпочла прятаться за маской безразличия. — Что вам надо? — немного грубо переспросила мисс Гризольйони, сверкая изумрудными глазами. Морион протянул ей какой-то пузырёк: — Это надо выпить. Это лекарство. — его голос звучал настойчиво, и Моника, дабы не навлечь на себя подозрений и доиграть роль живой утопленницы до конца, неохотно исполнила просьбу доктора. Жидкость была горькая и неприятная на вкус, и девушка невольно скривилась. Однако, Вильям остался доволен и вернулся в мягкое кресло, продолжая изучать незнакомку пристальным взглядом. Девушке стало неловко, да и она вспомнила о своем задании. Моника попыталась подняться с кровати, но окончательно запуталась в подоле и чуть не упала. «Кальмарьи кишки! Я и забыла, что я в платье!» — выругалась она и направилась на палубу. — Вы куда? — полюбопытствовал Вильям, немного насторожившись. — Пройдусь по кораблю, — сдержанно ответила Моника, даже не одарив его взглядом. Морион коротко засмеялся, скрывая свое разочарование: — Только не вздумайте опять тонуть! На другом корабле могут быть менее вежливыми! Девушка промолчала и тихо выскользнула из каюты, аккуратно прикрывая дверь, и одновременно благодаря местного палубного завхоза за то, что все петли были смазаны, не скрипели и не визжали, как на некоторых кораблях. Аккуратно заперев на тот же самый злосчастный замок Вильяма, с ощущением мести, Моника спрятала ключ в подоле своего платья. «Только бы никто не увидел!» — мелькнуло в голове, но стоящая перед ней задача, вернее способы ее решения, заняли все мысли пиратки. К её счастью, до рубки Артура удалось дойти и заглянуть внутрь довольно незаметно, чему довольно хорошо способствовали громкие звуки, исходящие из комнаты и приглушающие тихие шаги молодой женщины. Фокмен спал, об этом свидетельствовал раскатистый храп, руладами разносящийся чуть ли не по всему кораблю и будто специально призывающий тюкнуть его чем-нибудь по полулысому затылку. Моника осторожно зашла в каюту. «Нужно что-то потверже...» — подумала она, и её взор наткнулся на бронзовый подсвечник. Девушка, примериваясь, пару раз замахнулась, после чего канделябр с глухим стуком познакомился с черепушкой соседа Мориона. При этом знакомстве пострадала одна свечка, вывалившаяся из своего гнезда и усыпавшая пол кусочками воска, но еще больше — сосед, который не успел ничего понять и моментально вырубился. Поблагодарив всех известных ей богов за то, что одного удара хватило для отключки Артура, Моника засунула шандал в карман - улик оставлять не хотелось, да и слямзить что-нибудь ее воровской душе хотелось до безумия. Прилагая немалые усилия, чтобы вытащить отнюдь не худого Фокмена наружу, рыжеволосая раскраснелась и запыхалась, мечтая о том, как посадит старика на диету. Осмотревшись и убедившись, что никого поблизости нет, Моника рывком приподняла жирное тело мужчины и кое-как перебросила его в шлюпку, затем спустила её на воду. «Самое сложное позади» — выдохнула девушка и сама прыгнула в лодку. Рубикон перейден, мосты сожжены. Теперь — только вперед, ни шагу назад. Через пять минут они уже были далеко от «Атлантиды», с каждым гребком весла отдаляясь от баркаса все дальше и дальше, но и движения становились медленнее — гнать по волнам лодку с таким толстяком, каким был Артур Фокмен, было сложновато даже для такой девушки, как Моника.