Ловец

Глава 7. Черный Граф. Испуганная, перепачканная, расцарапанная и замерзшая девушка выглядела довольно жалко, но ловца это, видимо, совершенно не впечатляло, и он твердо был намерен начать с выяснения отношений. Пока Кейнари плутала в собственных сбивчивых объяснениях произошедшего, Рэниар слушал ее с вежливым недоумением на лице, делавшим его очень похожим на брата. Но когда поток ее оправданий иссяк, младший Флаурос самым безжалостным образом сообщил девушке все, что он думает о ней, ее служанке и ее родственниках. Каждое его замечание хотя и выражалось только приличными словами, было исключительно обидным и при этом совершенно справедливым, отчего особенно неприятным. – Если уж так неймется трагически умереть, чтобы все плакали, никак нельзя было сделать это еще дома или подождать, пока мы тебя куда-нибудь не пристроим? Нужно обязательно сделать это под опекой Фредегара, чтобы он считал себя виноватым в твоей дури? Мне-то наплевать, будь моя воля, оставил бы вас обеих в лесу, раз вам так приспичило, – разорялся ловец. – Я думала… я хотела, как лучше! – попыталась было вставить Кейнари. – Не льсти себе, девочка, – зло огрызнулся Рэниар. – Ты хотела, как лучше, но думать ты даже не пробовала. Принцессе оставалось только сосредоточенно разглядывать лопухи и стараться снова не расплакаться – теперь уже не от страха, а от обиды. Ловец тоже замолчал: не оттого что у него закончились ругательства, наоборот, их было слишком много и он не знал, что ему хочется высказать в первую очередь. Так и не разобравшись, он в конце концов махнул рукой. – Черт с тобой, зла на тебя не хватает. Хватит сидеть, мы и так кучу времени потеряли. Фред там, небось, уже и себе, и всем окружающим нервы истрепал. – А как же Тара? – робко подняла на него глаза Кейнари. – Искать ее уговора не было, – буркнул Рэниар. – Побегает – сама вернется. – Ее же съедят! – Кто? – Твари! – Твари на том берегу. – Но они вокруг… топали! Ходили! Здесь кто-то водится! Ловец всплеснул руками. – Это лес! Естественно, здесь кто-то водится. Зайчики, белочки всякие… – Зайчики и белочки так не топают! – Хорошо: кабаны, медведи – тебя так больше устраивает? – А еще лесной звонарь! – Кто? – впервые в голосе Рэниара раздражение сменилось удивлением. – Лесной звонарь! – Кейнари неопределенно взмахнула руками, пытаясь передать весь ужас этого словосочетания. – Который заманивает в чащу и выпивает кровь. – Первый раз слышу, – скривился ловец. – А я слышала! – возразила девушка. – Он шуршал наверху! Рэниар невольно посмотрел на кроны деревьев над головой, на которые указывала девушка, а затем вкрадчиво, словно умственно отсталому ребенку, сообщил: – Там водятся птички. – Но он звенел! – Звенел? – Да, как бубенчик! – Звенело – это у тебя в голове, – злорадно сообщил ловец. – Знаешь, есть такое выражение: «звенящая пустота». Кейнари была, конечно, немного избалованной, но в целом хорошо воспитанной девушкой. Дикая идея кидаться в людей подручными предметами никогда не приходила ей в голову. Но последняя подколка оказалась той каплей, которая переполнила чашу ее терпения. Правда, под руку ей попалась всего лишь еловая шишка, да и Рэниар с легкостью увернулся. В следующую секунду принцесса сообразила, что сделала, и похолодела. «Теперь он меня точно убьет», – покаянно подумала она. – И будет прав». Но ловец, вместо того, чтобы снова разозлиться, внезапно заржал. Кай, увидев, как развеселился хозяин, радостно залаял, бросился в кусты и вернулся, виляя хвостом, с той самой злополучной шишкой в пасти. Видимо, пес решил, что это такая игра, чем вызвал новый приступ хохота у Рэниара. – Выплюнь, – простонал ловец сквозь смех. Кай вкрадчиво ткнул шишкой ему в колено, мол, что тебе, жалко, что ли, и Кейнари почувствовала, что ее тоже начинает разбирать нервное веселье. – Ладно, – признал Рэниар, наконец отсмеявшись, – я, наверное, действительно слегка переборщил. Что не отменяет справедливости мною сказанного. Принцесса с облегчением кивнула. – Тогда пошли. А что с ногой? – тут же поинтересовался ловец, глядя на странные манипуляции, которые пришлось проделать девушке, чтобы встать, не потревожив больную лодыжку. – А, ерунда, – оптимистично заявила Кейнари. Она опасалась снова разозлить Рэниара своей беспомощностью. Нога вроде бы не так уж и болела, и девушка решила, что как-нибудь перетерпит. Но стоило ей попытаться сделать шаг, как она чуть не упала и поспешно села обратно на землю. – Ууу… – Ну? – Все-таки боли-и-ит… – Покажи. Ловец бесцеремонно нагнулся и принялся вертеть ее лодыжку. Боль при этом была такая, что хотелось завыть, но принцесса мужественно терпела, боясь опозориться окончательно. Результаты осмотра Рэниара явно не обрадовали. Тем не менее, ругаться он не стал, только посмотрел на Кейнари так, что ей опять стало стыдно, и сухо прокомментировал: – Спасибо хоть не шею. – Я не специально… – Верю. Залезай, – он присел на корточки, повернувшись к ней спиной. – Куда? – не поняла девушка. – На спину! – Может, не надо? – Сама пойдешь? Нет? Тогда хватит болтать, лезь давай, – раздраженно рыкнул ловец. – Красиво на ручках принцесс по лесу таскают только в твоих любимых романах. Спорить дальше Кейнари не посмела. – Ты держаться будешь или нет? – продолжал ворчать Рэниар. – Нет, я просил держаться, а не сворачивать мне шею. И душить меня тоже не надо. Вот, так сойдет… Девушка замерла, судорожно вцепившись в плечи ловца, и с опаской посмотрела наверх, на край оврага. – А туда разве можно залезть? – робко спросила она. – Можно, – буркнул ловец. – Только не с тобой на спине. – А как же мы выберемся? – Пешком, в обход. – А… – Слушай, я тебя сейчас здесь оставлю. Кейнари поспешно закрыла рот и решила сидеть тихо-тихо. А то ведь и правда оставит… Пока принцесса гналась за Тарой, разглядывать лес у нее времени не было. Теперь, сидя на спине Рэниара, ей ничего больше не оставалось, как крутить головой по сторонам. Сначала они двигались по оврагу, но его правый берег очень скоро понизился, а затем вообще исчез, левый же вильнул куда-то в сторону. Без видимых ориентиров девушка скоро совершенно потеряла представление о направлении. Окружающая природа действительно очень сильно отличалась от того, как ее описывают в романах. Не то, чтобы в литературе привирали, просто, как оказалось, о многом умалчивали. Например, о том безобразии, которое временами творилось под ногами: Рэниару несколько раз приходилось сворачивать, чтобы обойти непроходимые кучи бурелома, куда не рисковал соваться даже Кай. Тем не менее, шагал он целенаправленно, но девушка поняла это только тогда, когда обнаружила, что они идут уже не по чаще, а по узкой дорожке. Ветви деревьев продолжали нависать очень низко, так что их приходилось отводить рукой, чтобы пройти. Вскоре Кейнари заметила на влажной земле в низине следы раздвоенных копыт и поняла, что они движутся по звериной тропе, которая спустя еще некоторое время вывела их к просеке. Ловец огляделся, подошел к поваленному дереву на обочине и непочтительно сгрузил на него принцессу, как мешок картошки. – Привал, – объявил он. – Далеко нам еще? – спросила Кейнари. – А я знаю? – ловец поморщился, разминая уставшую спину. – Река в той стороне, если пойдем по просеке, рано или поздно к ней выйдем. Вопрос: в каком месте. Если не встретим другой дороги, куда можно свернуть, заложим порядочный крюк, зато идти так легче, чем напрямик через чащу. Тут над головой что-то зашуршало, захлопало крыльями, закаркало – и принцесса снова услышала знакомый звук бубенчика. Она испуганно посмотрела на ловца. Тот тоже внимательно прислушивался, потом пристально всмотрелся в ветви клена неподалеку и развернулся в девушке. – Это звенело, когда ты была в овраге? – Д-да… – Вон он, твой лесной звонарь. – Где? – Вон, – ловец уверенно указал на что-то черное, примостившееся среди кленовых листьев. Кейнари с замиранием сердца попыталась разглядеть его, и тут существо раскрыло крылья, перепорхнуло пониже и уселось прямо на виду. Это был крупный лоснящийся черный ворон. На одной из его лап ярко-красной нитью были привязаны бубенцы, которые и издавали знакомый девушке звон при каждом движении птицы. Рэниар не выглядел удивленным этим зрелищем, скорее раздосадованным. Ворон посидел на ветке, разглядывая людей, затем расправил крылья и с карканьем улетел. – Это, конечно, очень кстати, – пробормотал ловец. – Но вот кого мне сейчас меньше всего хочется видеть… Ладно, сидим здесь, – и в ответ на удивленный взгляд Кейнари пояснил: – Сейчас он своего хозяина приведет. – А кто его хозяин? – робко поежилась девушка. – Вальрик Гвенаэль по прозвищу Черный Граф, – Рэниар и правда уселся на землю и устроился поудобнее. – Хотя, откровенно говоря, это прозвище он сам себе придумал и старательно его поддерживает… – Но Гвенаэль – это же… – Ага, они самые. Десятый дом правящей ветви. А Вальрик – его глава. Вдалеке на просеке действительно показался неспешно едущий всадник. Когда он приблизился, Кейнари поняла, что имел в виду ловец под словами «поддерживает прозвище». Статная вороная лошадь была накрыта черным парчовым чепраком. Вся одежда всадника и даже ремни уздечки тоже были черными. На плече у него восседал ворон. Но больше всего в облике Вальрика девушку удивило то, что он был рыжим. Может, это не бросалось бы так сильно в глаза, если бы матово-бледная кожа с веснушками и ярко-рыжие волосы не контрастировали с черной одеждой. Несмотря на теплую погоду, Гвенаэль носил шапку с ниспадавшим на плечи платком, но из-под ткани все равно предательски выбивались апельсиновые пряди. В целом облик Черного Графа можно было назвать приятным, если не считать немного высокомерного выражения холеного лица. Когда всадник подъехал еще ближе, оказалось, что он не один. Рядом с лошадью, придерживаясь за стремя, шла девушка в желтом платье. – Тара! – радостно воскликнула Кейнари, узнав ее. Служанка помахала ей рукой. – Какое редкое зрелище, – иронично заметил Гвенаэль. – Мастер Рэниар с девушкой. А я вот тоже девушку нашел. – И я рад вас видеть, Вальрик, – вежливо отозвался ловец. – И девушку вижу. Жаль, что вы ее нашли… А нельзя сделать вид, что не находили, и вернуть туда, где взяли? На несколько мгновений воцарилась тишина, в которой присутствующие пытались осознать сказанное. – Почему? – заинтересованно уточнил Черный Граф. – За что?! – возопила Тара. – Тебе еще хватает глупости спрашивать? – Рэниар смерил девушку недобрым взглядом. – Мало того, что вела себя, как идиотка, доставила нам лишние хлопоты. Ты еще и подставила свою госпожу, а потом бросила ее одну в лесу с подвернутой ногой. Как ты думаешь, ей вообще нужна такая служанка? – Она же не специально… – тихо вставила Кейнари. – Я же не специально! – Ты еще скажи: «она хотела, как лучше», – передразнил Флаурос. Гвенаэль перевел взгляд с одной девушки на другую, затем на ловца и наконец изрек: – Знаете, мастер, ваше появление всегда привносит такое разнообразие в окружающий мир… – О, прошу прощения, – Рэниар поднялся и отряхнулся. – Хочу вам представить благородную госпожу Кейнари, наследную принцессу дома Лорар. Вашу дальнюю родственницу, насколько я понимаю. Вальрик удивленно поднял бровь. – А еще вы знаете, что у вас там мост сгорел? – без всякого перехода сообщил ловец. – Да, я в курсе, – кивнул Черный Граф. – Только он не у меня. А что… – А еще у вас на том берегу крадлы бегают. – Это не мои земли, – с нажимом произнес Гвенаэль. – А почему… – В силу некоторых обстоятельств так получилось, что благородная госпожа попала в неприятности. Я вам все непременно объясню, но пока что нам нужно поскорее вернуться к ее сопровождающим и помочь им переправиться через реку. Поэтому, – Рэниар посмотрел на Вальрика честным безоблачным взглядом, но Кейнари почудился в его словах едва заметный оттенок злорадства, – не были бы вы так любезны уступить благородной госпоже лошадь? *** Лошадь Вальрик все-таки уступил, хотя и смерил Кейнари полным сомнения взглядом. Видимо, признавать родственницу, хоть и дальнюю, в перепачканной землей замарашке ему не очень-то хотелось. Он провел их к сгоревшему мосту кратчайшей дорогой, поэтому они застали вернувшегося с охраной Фредегара еще не окончательно доведшим окружающих до нервного тика. Вместе с командором к реке пришло несколько мужиков из деревни, которые беспрестанно кланялись, отчаянно жестикулировали и испуганно махали руками в сторону противоположного берега. Судя по выражению лица Фредегара, на несчастных скоро должно было излиться все накопленное им раздражение. При виде Кейнари командор отстал наконец от своих несостоявшихся жертв и поспешил к мосту. – Я рад, что вы живы, принцесса, – коротко кивнул он. – Что это за сходка тут у вас? – осведомился Рэниар, указывая в сторону крестьян. Переходить через реку по сгоревшим бревнам он не спешил. К счастью, ширина оврага вполне позволяла разговаривать с разных берегов. – Эти… кхм… идиоты, – видимо, это было самое приличное выражение, которое смог подобрать командор, – говорят, что переправы для кареты тут нет вообще. При этом мост чинить они отказываются. Ловец окинул оценивающим взглядом сбившихся тесной кучкой мужиков и вкрадчиво осведомился: – Вальрик, а это не вы приказали сжечь мост? – Допустим, я, – вздернул подбородок Гвенаэль. – Из-за крадлов? – Естественно, а что? – Нет, ничего. А другой переправы тут действительно нет? – Для всадников – есть, – Черный Граф кивнул вниз по течению. – Но карету там к реке не спустить. – Ну, раз уж так сложилось, что мы как раз едем к вам, а крадлов все равно перебили, может быть, вы разрешите крестьянам восстановить мост, чтобы карета могла проехать? – О, так значит, эти любители бесплатной халявы все-таки дождались своей манны небесной? И охота вам, мастер, работать задаром ради этих? Впрочем, дело ваше. Кстати, я первый раз слышу, что вы едете ко мне. – Вы же не откажете бедной принцессе в приюте, – мило улыбнулся Рэниар. Гвенаэль прикусил губу, задумчиво изучая Кейнари, ловца и собравшихся на другом берегу. – Ну, допустим, – наконец сказал он. – А почему у принцессы охрана носит такие странные цвета? Цвета дома Лорар, насколько я помню, белый и золотой. – Потому что это охрана моего дома, – еще более безмятежно ответил Рэниар и, когда Вальрик недоуменно поднял бровь, проникновенно добавил: – Я с удовольствием представлю вам своего брата. Как только мы все-таки окажемся на одном берегу. – Это шантаж? – вскинулся Гвенаэль. – Просто нормы вежливости, – невинно пожал плечами ловец. На этот раз Черный Граф думал еще дольше, раздраженно теребя шитье на рукаве. – Хорошо, будь по-вашему, – в конце концов решил он. – Пусть охрана отгонит лошадей к переправе: это далеко, обернутся не раньше утра. Эти, из деревни, объяснят, как проехать самой короткой дорогой. Остальные пусть переходят на наш берег, мы дойдем до Вороньего Гнезда пешком. – А карета? – напомнил Рэниар. Вальрик проворчал что-то недовольное. – Эй, вы! – окликнул он крестьян. – Карету отогнать в деревню, кучера накормить и поселить. Когда восстановите мост, перегнать карету в замок. Тогда, так и быть, я разрешу вашей вшивой деревеньке снова торговать в Вороньем Гнезде. Понятно? – Понятно, господин, – нестройным эхом отозвались те. – Принцесса, – обернулся и холодно поклонился Гвенаэль, – принимать вас в моем замке – большая честь. *** Фредегар взял с собой Кайса и половину охраны, остальные были отправлены в объезд до брода со всеми лошадьми. Представления не заняли много времени – видимо, Вальрик решил отложить подробные расспросы до более благоприятного момента. Путь оказался неблизким, и крыши Вороньего Гнезда показались над верхушками деревьев, когда уже начало смеркаться. Замок был выстроен из серого камня на вершине окруженного лесом утеса. Крытые темной черепицей крыши вздымались вверх хаотичным частоколом башенок и шпилей, действительно напоминая большое гнездо с торчащими в стороны ветками. Центральная башня с высоким главным шпилем и четырьмя поменьше по углам терялась среди других строений, соперничавших с ней высотой. Узкий каменный виадук тянулся над ущельем к воротам. Когда путники уже подходили к замку, в его окнах начали зажигаться огни, придавая всему этому странному сооружению еще более фантастический, но уютный вид. Стоило Вальрику ступить во двор, как его окружили слуги. Кто-то принимал поводья лошади, кто-то услужливо помогал принцессе слезть или почтительно выслушивал приказания, кто-то уже мчался их выполнять. В возникшей суете Кейнари даже не поняла, как оказалась в гостевых покоях. Надувшуюся Тару здешние служанки сразу оттеснили куда-то в сторону. Моментально появились и горячая вода для умывания, и расчески, и новое чистое платье, которое извлекли из принесенного охранниками командора сундука принцессы и в мгновение ока успели отряхнуть и погладить. Вскоре на пороге комнаты возник лекарь – вежливый старичок, который так же быстро, хотя и без видимой суеты, осмотрел и перевязал подвернутую лодыжку девушки. Не успела Кейнари оглянуться, как спустя какие-то полчаса ее уже аккуратно под руки проводили в обеденную залу. Огромное сводчатое помещение несмотря на поздний час было полно народу. Два длинных стола тянулись почти на всю его длину от дверей до возвышения, на котором располагался главный стол для хозяина и его гостей. Вальрик уже сидел на своем месте в центре. Хотя он переоделся, его домашний камзол отличался от прогулочного разве только менее плотной тканью. Шапку он наконец снял, и рыжие волосы теперь свободно ниспадали на его плечи. На спинке кресла Черного Графа восседал уже знакомый принцессе ворон. Расположившийся рядом Фредегар тоже выглядел, как обычно, лишь сменив запылившийся дорожный костюм на свежий. У ловца же и вовсе была то ли только одна одежда, то ли много одинаковой. По левую руку от Вальрика сидела девушка примерно такого же возраста, как принцесса. Ее миловидное личико было обрамлено отливающими рыжиной, но скорее каштановыми слегка вьющимися волосами. При виде Кейнари она вскочила и радостно бросилась навстречу. – Ой, как я рада, – защебетала она. – Это так здорово, что вы приехали! Мы ведь подружимся, правда? – Лиринел, – простонал Вальрик, – сядь на место. Благородная госпожа, я прошу прощения за свою младшую сестру. У нас тут глушь, поэтому она не считает нужным соблюдать правила приличия. Девушка показала брату язык и, схватив Кейнари за руку, потащила хромающую гостью к столу. Черный Граф растеряно моргнул, его лицо ненадолго утратило постоянное надменное выражение, и принцессе даже стало его немного жалко. Она сама не слишком заботилась о том, чтобы не ставить своих родственников в неудобное положение перед посторонними. Но то ли настроение после пережитого днем в лесу у нее было непривычно серьезное, то ли со стороны все выглядело несколько иначе, – очень захотелось посочувствовать Вальрику. Делать дальнейшие замечания сестре Гвенаэль не рискнул. Дождавшись, пока девушки займут соседние стулья по левую руку от него, он осторожно откашлялся. – Полагаю, – продолжил он, – представлять мою сестру Лиринел уже излишне. С другой стоны рядом с вами сидит тетушка Ненис, госпожа Киан, госпожа Бернис. Ну, молодые дворяне напротив, думаю, представятся вам сами в другой раз. Благородная госпожа Кейнари, принцесса дома Лорар оказала нам честь своим посещением. Господина Фредегара я уже представил. Мастера Рэниара все присутствующие и так прекрасно знают. На последней фразе Лиринел слегка поморщилась, зато за столами внизу, хранившими до этого почтительное молчание, негромко утвердительно загалдели. – Тогда я думаю, – ворчливо закончил Вальрик, – что можно уже наконец поужинать. Еда была очень вкусной и обильной, но Кейнари скоро начало клонить в сон. После пережитых днем волнений потрескивание огня в камине, бесконечное щебетание Лиринел под ухом и более отдаленный гул других разговоров, приятное ощущение сытости и покоя погрузили девушку в состояние полудремоты. Она лишь таращилась на подрагивающие на пузатых боках позолоченных кубков отсветы очага и время от времени из последних сил кивала в ответ на слова соседки, надеясь, что делает это не слишком не вовремя. Но юную Гвенаэль, видимо, все устраивало. Она продолжала увлеченно рассказывать о чем-то. Это могло бы продолжаться долго, если бы Рэниар не привлек внимание Вальрика, взглядом указав ему на клюющую носом девушку. Черный Граф поспешил заметить, что принцесса наверняка устала с дороги и служанкам стоит проводить ее в гостевые покои. Кейнари с трудом пролепетала что-то благодарное. Боль в ноге, на которую она опрометчиво наступила, забывшись, несколько взбодрила ее – настолько, что выбраться из-за стола ей удалось самостоятельно. Но прилив сил почти сразу закончился, и принцесса милостиво позволила служанкам подхватить себя под руки и куда-то повести. У нее даже не было сил разозлиться на донесшуюся до нее напоследок фразу ловца: «Детям пора спать». *** Когда Кейнари проснулась, сквозь задернутые темные шторы в спальню вовсю пробивался солнечный свет. На первый же зов сбежались уже знакомые принцессе расторопные служанки. Пришла и все еще надутая Тара. Она мрачно торчала в углу, всем своим видом демонстрируя глубокую обиду. Но когда подали завтрак, то ли не выдержала, то ли поняла, что этак станет совсем не нужна хозяйке. Оттеснив других, она заявила, что сама будет прислуживать госпоже. Кейнари не стала возражать. Вскоре явился пожилой слуга. Госпожа Лиринел осведомлялась, как самочувствие гостьи, и предлагала, если ее нога позволяет совершать небольшие прогулки, познакомить ее с замком. Принцесса решила, что уже в состоянии ходить, и с благодарностью приняла приглашение. Вскоре Лиринел лично припорхала в ее покои, моментально наполнив их своей беззаботной болтовней. Сегодня, после хорошего отдыха, ее веселость совсем не раздражала, и Кейнари радостно рассказывала новой подруге столичные новости. При дневном свете Воронье Гнездо выглядело несуразно. Похоже, его хозяева на протяжении многих поколений страдали неуемной тягой достраивать и перестраивать свое жилище, причем чуть ли не каждый считал своим долгом возводить все новые и новые башни. При внимательном осмотре можно было заметить, что строения самого разного времени соседствовали повсюду. Местами проглядывали совсем старые стены из серого камня. Изъеденную временем кладку мох и плющ покрывали почти сплошным зеленым ковром. Башни поновее были сложены из более темного известняка, хотя кое-где мелькали светлые пятна дешевого кирпича, которым заделывали дыры. Каменные зубцы и аркады перемежались деревянными пристройками, балкончиками и мезонинами. Каждая башенка в этом нагромождении имела свое название и свою историю. Кейнари давно умерла бы со скуки от одного их перечисления, если бы не умение Лиринел подавать семейные предания с большим юмором. Лай собак принцесса услышала издали. – Что это? – удивленно спросила она. – Псарня, – как само собой разумеющееся ответила Лиринел, но, увидев непонимание гостьи, пояснила: – Ну, ловцы. – Гильдия ловцов? – переспросила Кейнари. – Вот еще, – фыркнула Гвенаэль. – У нас свои ловцы. Пойдем! Большой двор, куда девушек вывел деревянный мостик, был полон собак. Вдоль стен тянулись просторные клетки с будками. Несколько слуг возилось с животными. Один из них пытался подметать, но орава щенков, копошившаяся у него под ногами, устроила азартную охоту на метлу и сводила на нет все попытки наведения порядка. При виде новых людей щенки оставили метлу в покое и радостно помчались навстречу. – Посмотри, какой толстолапенький! – радостно сообщила Лиринел, ловко подхватывая на руки одного из них. – Крупный будет! Правда же лапочка? Принцесса не могла не согласиться. *** Хозяина замка и его гостей девушки нашли в саду. Со стороны можно было подумать, что братья и Вальрик проводят здесь время за приятной болтовней. Но когда Кейнари и Лиринел приблизились, до них донеслось окончание фразы Рэниара: – …мне кажется, что удовлетворение вашего любопытства по отношению ко мне – вполне достойная цена, Вальрик. После чего все трое замолчали и уставились на подошедших девушек. Кейнари сразу поняла, что им здесь совсем не рады. Она была бы не прочь вежливо удалиться, но Лиринел бесцеремонно устроилась на скамейке рядом с братом. – Я счастлив видеть вас в добром здравии, принцесса, – после затянувшегося молчания неискренне обрадовался Черный Граф. – Госпожа, принцесса, – Фредегар двумя короткими кивками обозначил поклоны обеим дамам и вновь замолчал, предоставив хозяину дома самому разбираться с ситуацией. Ловец скептически посмотрел на Лиринел, та ответила ему гордо-торжествующим взглядом и, кажется, едва удержалась, чтобы не показать язык. Рэниар скривился, однако перевел взгляд на Кейнари. Несомненно, он мог бы сказать много обидного, но связываться с сестрой Вальрика не хотел. Принцесса сжалась, ожидая, что уж на ней-то ловец отыграется, однако тот снова промолчал, отвернулся и принялся разглядывать ближайший куст. От этого девушка еще сильнее почувствовала себя здесь лишней. – Как вам понравилось Воронье Гнездо? – обреченно спросил Гвенаэль, когда пауза в разговоре начала затягиваться до неприличия. – Очень… красивый замок, – выдавила Кейнари. – Мне кажется, – подал голос Рэниар, – мы мешаем дамам любоваться вашим садом. – Действительно, – поддержал Фредегар, – не стоит портить такое прекрасное место разговорами о делах. Лиринел открыла было рот, чтобы что-то сказать, но братья, не дав ей вставить ни слова, хором закончили: – Пойдемте в ваш кабинет! – и одновременно поднялись. – Вы совершенно правы, – Вальрик, почувствовав двойную поддержку, с облегчением вскочил. – Несомненно, сестра покажет вам все красоты здешних мест. Девушки проводили взглядами удаляющихся мужчин. – Мастер Рэниар – настоящий хам, – недовольно буркнула Лиринел. – Никакого уважения к дамам. – Это еще ничего, – нервно хихикнула Кейнари. – Меня он грозился привязать к стулу. – Правда?! – округлила глаза Гвенаэль. – И ему позволили так говорить?! Да как он смел! – Ну, я тоже была неправа, – скромно потупилась принцесса. – Девушка всегда права! – безапелляционно заявила ее подруга. – Всякие нахалы должны нас уважать! Кейнари не стала пересказывать предположение Рэниара о том, что именно за отсутствие излишнего уважения в такие моменты его и нанимают. Сейчас она впервые начинала видеть в этой фразе смысл. Принцесса так и не узнала, о чем в результате договорились мужчины, но уже к вечеру Флаурос засобирались в дорогу. Они покинули Воронье Гнездо утром следующего дня. Несмотря на ранний час их отъезда Кейнари вышла провожать. Когда командору подвели коня, а ловец перекинул через плечо свою дорожную сумку, девушка неожиданно почувствовала, как к горлу подкатил комок. Хотя совсем недавно они были для нее совершенно посторонними людьми, а Рэниар и вовсе вызывал неприязнь своими вечными шуточками, но за последнее время они все-таки стали чуть менее посторонними, чем обитатели замка Гвенаэль. Кейнари малодушно подумала, что предпочла бы и дальше терпеть уже ставшие привычными едкие замечания младшего Флаурос, чем остаться с пускай радушными, но чужими хозяевами Вороньего Гнезда. Фредегар заметил растерянно мнущуюся в сторонке девушку, бросил поводья слуге и подошел к принцессе. – Вам не стоит переживать, – по обыкновению перешел он сразу к делу. – Здесь вы действительно будете в безопасности. – Я знаю, – покорно кивнула Кейнари. – У Рэниара много забот, но он присмотрит за вами. Ловец, услышав это, страдальчески возвел глаза к небу. – Он за вами присмотрит, – с нажимом повторил командор. – Не беспокойтесь, он вам еще надоест. Будете мечтать, чтоб он подольше не появлялся. – Это я могу, – кровожадно пообещал Рэниар. Кейнари невольно усмехнулась шутке. – Вот и хорошо, – похвалил ее улыбку Фредегар. – Поверьте, ваше положение – не худшее из возможных. Рэниар проводил брата за границы владений Черного Графа. Когда дорожная застава скрылась за поворотом, ловец остановился у отходящей в сторону тропы. – Вам нужно дальше по этой дороге. Скоро доберетесь до переправы, там уже не заблудитесь. А мне туда. Фредегар оценивающе взглянул на тропу. – Крюк закладываешь, – заметил он. Рэниар пожал плечами. – Не хочу, чтобы Вальрику доложили, куда я пошел. У него был какой-то конфликт с Птичьим Гнездом, не знаю, из-за чего. Не то, чтобы у них была открытая война, но терпеть друг друга они не могут. Поэтому Вальрику я говорю, что не имею дела с птицепоклонниками, птицепоклонникам – что не имею дела с Вальриком. – И все верят? – Нет. Но делают вид. Командор скептически хмыкнул. – Думаешь, сможешь продержаться так долго? Рэниар развел руками. – Пока получается. В конце концов, я не щепетилен. Мне не нужно, чтобы мне верили, достаточно, чтобы соглашались играть по тем правилам, которые я предлагаю.