Ловец

Глава 6. Два храма. К тому времени, как Рэниар добрался до цели своего пути, Хальдиса и след простыл. Если, конечно, это действительно был он. Все последние годы поиски мага продолжались, но тот как в воду канул. И Вайнор, и Гердар до своей инвалидности тоже активно участвовали в них, но поскольку только Рэниар знал мага в лицо, при появлении любой зацепки прежде всего на место, где был замечен похожий на Хальдиса человек, старался успеть он. Впрочем, большинство сообщений оказывалось ошибочными. Несколько раз ловцу вроде бы действительно удалось напасть на нужный след, но маг все время успевал исчезнуть в неизвестном направлении еще до его прихода. Не добившись успеха в достижении первоначальной цели, в свое случайное открытие Рэниар вцепился, как клещ. Через месяц на развалины храма Кирона собралась чуть ли не треть Гильдии во главе со Сказочником. Старик, много лет не покидавший своего захламленного домика, внезапно встрепенулся и в категоричной форме заявил, что подобную находку он должен изучить лично. Вайнор, добравший до места, обнаружил целый лагерь. Ловцы расчистили начало каменного спуска, и теперь, чтобы попасть в храм, уже не нужно было слезать по веревке в дыру, достаточно было спуститься по лестнице. В подземной галерее вдоль стен были сложены многочисленные пожитки: запасы еды, вещи ловцов, инструменты, которые использовали при расчистке лестницы, мотки веревок. Внутренние помещения храма тоже изменились: повсюду были установлены горящие масляные лампы. – Левее, я же говорю: левее! – глухо доносилось откуда-то из глубины святилища. Войдя в главный зал, глава Гильдии увидел наконец Сказочника. Старик возвышался на верхней площадке высокой стремянки, которую двое молодых ловцов аккуратно двигали вдоль стены. Третий ловец бегал вокруг них, видимо, готовый в любой момент ловить Брегиса, если тот упадет. Упасть историк мог вполне: вместо того, чтобы хоть как-то держаться за хилую конструкцию, он азартно размахивал руками, в которых были зажаты какие-то бумажки и карандаш, и увлеченно вопил: – Мальчики, вас мама в детстве не учила, где лево, а где право?! Я же сказал: левее! Нет, теперь правее! Рэниар сидел в сторонке, жевал кусок хлеба и любовался этим цирком. – А ты уверен, что они его не уронят? – спросил Вайнор, приближаясь к нему. – Они не уронят, – меланхолично сообщил ловец. – Главное, чтобы он сам на них не упал. А то он иногда забывает, что не умеет летать, и пытается шагнуть со стремянки. – Но это же опасно, – еще больше забеспокоился Вайнор. Рэниар вздохнул. – Попытайтесь объяснить это Сказочнику. У меня не получилось. Глава Гильдии еще раз тоскливо посмотрел на творящееся безобразие и присел рядом с бывшим учеником. Со сварливым стариком вообще было трудно разговаривать. Рэниару лучше всех удавалось с ним ладить, и если уж у него не вышло угомонить Сказочника, значит, другим не стоит и пытаться. – Что он хотя бы раскопал? – спросил Вайнор. – Что-то интересное есть? – Говорит, да, – мрачно откликнулся Рэниар. – Но подробности из него не вытрясешь, пока он все не переведет. – Вообще все?! – ужаснулся Вайнор. Ловец только неопределенно хмыкнул. В отличие от храма птицепоклонников, который многократно горел и был сильно разрушен, подземный храм крылатого пса прекрасно сохранился. Судя по всему, его покинули несколько веков назад, и с тех пора нога человека здесь не ступала. Стены были почти сплошь покрыты рельефами с изображениями и надписями. Сказочник оказался прав: судя по встретившимся ему знакомым отрывкам, храмы действительно были парными. Уцелевшие тексты святилища Кирона позволяли восстановить то, что было уничтожено многочисленными набегами церковников в Сионе. Через несколько дней историк наконец начал сообщать какую-то информацию. – Здесь постоянно упоминается некая реликвия, – ворчал он. – Только я никак не могу разобрать, о чем именно речь. Но большинство рельефов, на которых изображены религиозные или магические действа, показывают в качестве центрального предмета всех церемоний сияющий ларец. Судя по всему, хранение этой реликвии и было главной задачей храмов. – Как она хотя бы выглядела? – мрачно спрашивал Рэниар. – Об этом нигде не говорится, – огрызался Сказочник и снова погружался в свои бумаги или лез на стремянку. – Все, теперь я точно понял, – торжествующе сообщил он в конце концов. – Реликвий было две, по одной в каждом храме. Вместе они составляли некий артефакт, который почему-то называют то зеркалом, то ключом. Именно этот предмет и считался инструментом, позволяющим поддерживать устойчивость границ миров. – И где эти реликвии теперь? – Понятия не имею, – Брегис сверился со своими записями. – Здешняя реликвия должна была находится там, под статуей пса, на алтаре. Сейчас там пусто. Либо ее унесли последние жрецы, когда покидали храм, потому что никаких признаков причиненного человеком ущерба тут нет, святилище было просто заброшено. Либо реликвию украли. Может быть, это и стало причиной того, что храм был покинут. – В дальних помещениях, – вмешался один из ловцов, – мы нашли два скелета. Эти люди, похоже, умерли прямо в постелях и так и не были похоронены. – Логичнее предположить, – рассудил Вайнор, – что последние жрецы так и умерли здесь, после чего храм был заброшен, а реликвия вполне могла исчезнуть позже. Или просто рассыпаться от времени. – Тогда были бы следы хотя бы разрушившейся вещи, – заспорил Сказочник. – Алтарь абсолютно пуст. – Ты хоть выяснил, что эта реликвия из себя представляла? – вставил Рэниар. – Понятия не имею, на изображениях она всегда внутри ларца. Но среди текстов на стенах я нашел целый трактат на тему правильного хранения предметов из металла с подробнейшим описанием средств борьбы и профилактики различных видов коррозии. Так что я полагаю, это был металлический предмет небольшого размера. – Что ж, продолжайте поиски, – распорядился глава Гильдии. – Я напишу в Бейль, пусть сюда пришлют магов. Если реликвия действительно была частью магического артефакта, возможно, они смогут найти его следы. – А, эти старикашки, – брезгливо скривился Сказочник. – Их не заставишь оторвать свои задницы от кресел, даже если обещать показать им за это все артефакты мира. Так они и вылезут из своих уютных норок, чтобы шастать по лесам. Да вы только произнесете слово «Тэрвел» – и они забьются в самый дальний угол, чтобы только их не трогали. – Старшее поколение, конечно, страдает некоторыми проблемами с выходом во внешний мир, – согласился Вайнор. – Но за последнее время несмотря на всю непопулярность этой профессии им удалось все-таки подготовить парочку молодых магов. Молодежь более легка на подъем и не запугана Инквизицией, ее проще соблазнить интересным путешествием. – Да, только уровень знаний у них не блещет, – продолжал ворчать Брегис. – Что имеем – с тем и работаем, – развел руками глава Гильдии. – Найдете реликвию сами – честь вам и хвала. – Мы, конечно, обыщем еще раз храм, – поджал губы Сказочник, – но я уверен, что это бесполезно и реликвии здесь нет. Нужно хорошенько изучить старинные хроники, не находил ли кто-нибудь в этих местах ранее магических артефактов. – Делайте, что считаете нужным, – подытожил Вайнор. – А нам следует заняться Сионой. Рэниар, ты сможешь поговорить с птицепоклонниками? – Разумеется, – кивнул ловец. – Брегис, сделай мне, пожалуйста, выписки тех кусков твоих переводов, которые касаются реликвии. Посмотрим, что знают об этом в Птичьем Гнезде. Вайнор немного помолчал, а потом спросил: – Может, мне пойти с тобой? Или птицепоклонникам это не понравится? – Ничего, потерпят, – не слишком вежливо отозвался о своих знакомых Рэниар. – Я думал, ты не согласишься, – удивленно признался глава Гильдии. – Обычно Птичье Гнездо отказывалось иметь дело с кем-либо, кроме тебя. – Обычно мы и храм Кирона не открывали. Теперь это уже не мое личное дело, а забота Гильдии. Жрецам придется с этим смириться. *** Путь до Птичьего Гнезда занял не так много времени. Два опытных ловца через пару недель уже шагали по горным тропинкам Сионы, приближаясь к городу птицепоклонников. Вайнор обычно работал западнее и в этой части провинции почти не бывал, дорогу показывал Рэниар. Птицепоклонники обосновались на высоких скальных уступах. Широкое горное плато с севера обрывалось отвесной стеной, господствуя над раскинувшимися внизу долинами. Некогда здесь находился огромный храмовый комплекс. Его каменные пирамидальные шпили до сих пор были видны путникам издалека. Но в действительности большая часть древних зданий была разрушена. За последние несколько веков церковь несколько раз предпринимала масштабные военные походы против «поганых язычников». Хотя в действительности птицепоклонники были отнюдь не единственными, кто поклонялся старым богам. По всей стране то здесь, то там можно было встретить остатки древних культов. Рыбаки Дуары и по сей день приносили небольшую часть свого улова в жертву чайкам, которых они считали воплощением шарков – капризных божеств ветра и моря. Но именно Птичье Гнездо издавна было объектом нападок церкви. Если других язычников нужно было еще найти и поймать за неподобающим, то птицепоклонники жили своим обособленным мирком. Они сохраняли многие обычаи старины, носили другую одежду, совершали обряды, резко отличающиеся от традиций прочего населения Сионы. К тому же, город птицепоклоников расположился на ничьей земле, и его можно было жечь без опасений вызвать недовольство хозяев. Те же дуарские рыбаки, находившиеся под защитой местных дворян, были в полной безопасности: вряд ли Флаурос или Иннис покорно смолчали бы, если бы церковникам пришло в голову устроить карательный поход против их подданных. И постоянные нападения, и резкое отличие образа жизни привели к тому, что община Птичьего Гнезда жила очень замкнуто. Остатки мощных каменных стен не защищали от военных набегов, но во время мирной жизни их вполне хватало для того, чтобы оградить птицепоклонников от вторжения посторонних. Окрестные крестьяне не особенно стремились в гости к странным соседям, сами же птиципоклонники, когда им было что-нибудь нужно, предпочитали самостоятельно спуститься в долину, чтобы обменять свои изделия на нужные товары. Тем не менее, в условиях постоянно нарастающего числа тварей услуги ловцов жителям Птичьего Гнезда оказались нужны настоятельно. Птицы не менее чутко, чем собаки, реагировали на приближение гостей из иного мира и всегда вовремя предупреждали птицепоклонников об опасности своей паникой, но помочь справиться с врагом не могли. Рэниар постоянно работал в этих местах и быстро сумел найти общий язык с настороженными хозяевами. По правде говоря, это было куда проще, чем подружиться с капризным и обидчивым главой дома Гвенаэль. До сих пор Рэниар был единственным ловцом, которого птицепоклонники всегда пускали на свою территорию и даже специально отправляли к нему посыльного в Герару, если помощь была нужна им настоятельно. Поэтому Вайнор с большим интересом разглядывал величественные каменные стены древней цитадели, которые ему впервые в жизни доводилось видеть так близко. Широкая вымощенная булыжником дорога крутыми изгибами поднималась вверх по склону. Две намного более поздние сторожевые башни выглядели скромно на фоне мощи древних развалин. Нижние этажи башен складывались из больших валунов, позаимствованных из старинной кладки, верхние были возведены уже из дерева. По склону, который вздымался сразу за сторожевыми сооружениями, живописно рассыпалось стадо коз: охранники разом приглядывали и за дорогой, и за животными. Несколько стражей вышло навстречу путникам. Птицепоклонники были одеты в длинные, доходящие до колен рубаки, перевязанные на поясе узкими ремешками. Подолы одежд, ворот и обшлага рукавов украшала яркая вышивка из чередующихся разноцветных зигзагов, треугольников, ромбов и кругов. Вооружены охранники были заточенными деревянными кольями, лишь у одного из них, видимо, самого главного, наконечник оружия был обит металлическим листом. У самого молодого парня с тобой также был примитивный лук. – Мы рады видеть вас, мастер Рэниар, – поприветствовал ловца старший из стражей. – Что привело вас к нам снова столь быстро? Хвала птице, после вашего последнего прихода у нас все спокойно. – Здравствуй, Марис, – откликнулся Рэниар. – Я пришел к жрецу Эрмису, у меня есть важные сведения для него. – А кто это с вами? – подозрительно уточнил охранник. – Мастер Вайнор – глава нашей Гильдии. У нас очень серьезный разговор для Эрмиса. – Что ж, – немного подумав, ответил Марис, отступая в сторону, – проходите. Мы доверяем вам, мастер Рэниар. Дорогу вы знаете. После башен тропа резко сворачивала в сторону и ныряла в тоннель. Когда-то здесь была вторая линия укреплений – мощный каменный вал, но со временем кладка расползлась, сооружение осело, покрылось землей. На остатках этого вала и паслись теперь козы. Облицованный камнем тоннель – единственное, что поддерживалось до сих пор в относительном порядке. Миновав его, ловцы попали на окраину Птичьего Гнезда. По обеим сторонам от дороги раскинулись поля, расположившиеся на искусственно возведенных террасах. За несколькими рядами этих террас виднелись крыши первых домов – довольно простых сооружений, построенных в основном из дерева. По мере приближения к центру города, выросшего на самой вершине, все больше появлялось каменных строений. На самой макушке скалы высились полуразрушенные шпили древнего святилища. Работавшие на полях жители отвлекались от своих дел и с интересом наблюдали за путниками. Младшего ловца они хорошо знали, но жизнь здесь текла столь однообразно, что появление любого пускай и не нового, но и не ежедневно мелькающего перед глазами лица было развлечением. Рэниар по мощеным улочкам-лесенкам провел Вайнора в центральную часть города. Новое святилище возвели на месте бывшей главной площади и первых храмовых построек, которых время и церковники полностью сровняли с землей. Высокий арочный проем вел в огромный идеально круглый двор. По краям под крытыми сосновыми ветками навесами расположились просторные клетки и насесты. Птиц здесь было множество. Жрецы годами собирали раненных и больных пернатых, лечили, некоторых отпускали потом на волю, но многие птицы так и оставались в храме: кто-то привыкал и сам возвращался в безопасное место к еде и знакомым людям, кого-то так и приходилось держать всю жизнь в клетке, потому что в диком лесу эти птицы были обречены погибнуть. Мирза хищно облизнулась, но даже не попыталась дернуться в сторону столь соблазнительной добычи: предупрежденный Рэниаром Вайнор взял ее на поводок, а рыжая была слишком умна, чтобы совершать попытки, заранее обреченные на провал. Кай мерно трусил рядом с хозяином, он уже привык к порядкам здешних мест. Ловцы прошли через двор и оказались в широкой галерее с колоннадой. Через несколько десятков шагов они достигли перекрестка: основной проход уходил вперед к главному залу святилища, а в стороны веером разбегалось несколько коридоров, которые вели в служебные комнаты и обители жрецов. Рэниар уверенно выбрал нужный, и вскоре ловцы уже стояли перед крепкой деревянной дверью. Им открыл прислужник. Не выказав никакого удивления, он проводил гостей в просторную комнату и исчез со словами: – Я немедленно позову жреца. Эрмис пришел почти сразу в сопровождении нескольких младших служителей. Это был высокий худой человек средних лет. Длинное одеяние, спускающееся до пола и расшитое традиционными орнаментами, делало его фигуру еще более тощей и нескладной. – Да хранит вас крылатый, мастер, – радушно поприветствовал он ловца. – Что заставило вас снова проделать длинный путь в нашу глушь? – Все ли благополучно у вас, жрец? – С тех пор, как вы в последний раз почистили окрестности города, – приветливо откликнулся Эрмис, – у нас все замечательно. Наши пернатые друзья совсем успокоились. Певчие птицы в храме снова начали петь по утрам, мастер! Значит, ни одной твари поблизости больше нет. Ваша работа, как всегда, безупречна. Но вы познакомите меня со своим спутником? – Мастер Вайнор – глава Гильдии ловцов. А Эрмис, – пояснил Рэниар, – один из верховных жрецов Птичьего Гнезда. Именно благодаря его поддержке мне удалось начать здесь работать и даже ознакомиться с рельефами древнего храма. – Вы преувеличиваете, – улыбнулся жрец. – Это нам как воздух необходим был хороший ловец, и крылатый послал нам вас, мастер. Конечно, верность традициям – это хорошо, но мы не можем жить полностью изолированно от другого мира, как ни хотелось бы этого некоторым излишне… хм… радикально настроенным жрецам. Что же привело вас на этот раз? – Помните ли вы те переводы, что были сделаны на основе уцелевших рельефов вашего храма? – перешел к объяснениям Рэниар. – Конечно, мастер! – всплеснул руками Эрмис. – Я частенько перечитываю их. Благодаря вашим заботам хоть крупица утерянных знаний смогла вернуться в эти стены. – Так вот, мы нашли упоминаемый там второй храм, посвященный крылатому псу. – Где? – изумился жрец. – Как и предполось, он был в Тэрвеле. – Да хранит вас крылатый, мастер! Оба крылатых, раз и второй храм открылся вам. Не иначе как древние боги покровительствуют вашему поиску. Я сегодня же сообщу совету жрецов об этом радостном событии. Позволено ли нам будет узнать расположение святилища и посетить его? – Конечно, Гильдия покажет вам его, – ответил Рэниар, переглянувшись с Вайнором. – Наше учение отличается от того, во что верили наши предки, – пояснил Эрмис, – но все же это великая честь – получить возможность поклониться тому, кто некогда был собратом нашего божества. Сильно ли пострадал этот храм? – с тревогой осведомился он. – Он практически невредим, – успокоил жреца ловец. – Все это время храм был скрыт под землей, что уберегло его от вторжения людей. Библиотека то ли не сохранилась, то ли мы ее пока не нашли, но все рельефы на стенах в прекрасном состоянии, что позволило нашему историку узнать немало интересного. – Что именно? Если до сих пор Эрмис был обрадован известиями, то на последних словах Рэниара он внезапно напрягся. Это не ускользнуло от внимания Вайнора, который с интересом следил за беседой. – В текстах постоянно упоминается некая реликвия, – как ни в чем не бывало продолжил младший ловец. – В паре с еще одним предметом, находящимся в храме птицы, она должна была составлять ключ. Вы ничего не слышали об этом, жрец? – Н-нет… Боюсь, что ничем не могу вам помочь, – Эрмис заметно смутился. – Я знаю вас не первый год, и врать вы абсолютно не умеете, – с сожалением сказал Рэниар, хотя выражение его лица совершенно не соответствовало словам. – Так что не расскажете ли вы нам, что жрецам птичьего Гнезда известно о реликвии? Вайнор прекрасно знал характер своего бывшего ученика, и всегда искренне сочувствовал тем, кому не повезло вызвать подобный род интереса у Рэниара. Главе Гильдии это напоминало профессиональное любопытство некоторых фанатиков-медиков, которые, увидев интересный экземпляр, не уймутся, пока не поймают, не вскроют и не узнают, что у забавной зверушки внутри. Его ученик, конечно, никого не вскрывал, но умел настолько душу вынуть своими каверзными расспросами, что жертвам было не легче. Впрочем, у Эрмиса, как говорится, «ларчик открывался просто», и оказалось достаточно малейшего нажима. – Это важнейшая тайна храма, – мрачно сообщил он. – Вам вообще не должно было стать известно о ней, мастер! – То есть все это время, пока мы носились в поисках информации, вы знали о реликвии и молчали? – жизнерадостно уточнил ловец. Слишком жизнерадостно. – Я же сказал, это главный секрет нашего святилища, – упрямо повторил Эрмис. – Мы и так позволили вам срисовать рельефы и перевести их, но сейчас вы просите о невозможном. Лишь посвященным высшего ранга позволено знать о таких вещах. Рэниар возвел глаза к потолку. Вайнор знал, что он сейчас считает… судя по выражению его лица, как минимум, до ста. – Мне кажется, вы не вполне понимаете суть происходящего, – глава Гильдии почувствовал, что пришло время и ему вступить в разговор. – Мы ни в коем случае не претендуем на ваши святыни. Но речь сейчас идет о спасении мира, и нам просто необходимы магические артефакты, находившиеся в древних храмах. Восстановить границы миров и избавиться от тварей – это общая задача. Если мы не сможем остановить процесс, погибнут все. – Крылатый не допустит этого, – выдохнул жрец. – Правда? – рыкнул Рэниар. – Что-то он не спешил защитить вас от тварей, вы помчались за помощью к ловцам. – На все воля крылатого, он послал нам помощь в той форме, в какой нам проще было ее принять, – гнул свое жрец. – Тогда несомненно он поможет вам исправить все происходящее при помощи реликвии, – спокойно вставил глава Гильдии. – Это же, в конце концов, главная цель существования вашего культа. – Мы лишь храним, – смутился Эрмис. – Знания о реликвии давно утрачены… – Вы издеваетесь? – застонал Рэниар. – Но вы же умный человек, – эхом откликнулся Вайнор. Он терпеть не мог, когда бывший ученик вовлекал его в эту игру со злым и добрым ловцом, но вынужден был признать, что часто эта тактика действительно была эффективной. Жрец сдался окончательно. – Я и правда ничем не могу вам помочь, – признался он. – Мы ничего не знаем, и реликвии все равно у нас нет. – А где она? – хором спросили ловцы. – Не могу я вам сказать, – мрачно буркнул Эрмис, покосившись в сторону молчаливых младших служителей. – Ее давно нет в храме, уже несколько поколений. – Опять великая тайна? – устало вздохнул Рэниар. – Ну, уж вам-то, мастер, точно нужно спрашивать не у меня, – резко ответил жрец. Ловец озадаченно замолк, соображая, на что намекает собеседник. – О, – печально усмехнулся Эрмис, – мы же всегда прекрасно сознавали, что на словах вы на нашей стороне, а в действительности так же водите знакомство и с этим предателем, святотатцем и презренным вором. С этими словами жрец поднялся и слегка поклонился. – Мне пора возвращаться к своим обязанностям. Я надеюсь, что эта размолвка не станет препятствием к нашему дальнейшему общению, мастер, и что приглашение посетить открытый вами храм все еще в силе. – Безусловно, – без особого энтузиазма откликнулся Рэниар и тоже поднялся. Вайнор последовал его примеру, и ловцы направились на выход. – Ты хоть знаешь, куда мы идем? – с сомнением уточнил глава Гильдии, когда они покинули здание святилища. – Да, – кивнул Рэниар. – У Птичьего Гнезда многолетняя смертельная вражда с домом Гвенаэль. А я-то все голову ломал, в чем дело! «Предатель, святотатец и презренный вор»! Не иначе как кто-то из предков Вальрика ухитрился спереть у птицепоклонинков реликвию. Интересно, он ее хотя бы сохранил?