Ловец

Гиньер приходил почти каждый день. Возможно, размеренная провинциальная жизнь поместья давно надоела бы Кейнари, но юноша не позволял ей заскучать. Он составлял девушкам компанию в конных прогулках или во время чаепитий в саду. Несколько раз к ним присоединялся и Вальрик, благожелательно смотревший на развлечения молодежи. По началу Гиньер немного оробел от такого близкого общения с хозяином замка, но быстро освоился и в конце концов осмелел настолько, что преподнес Кейнари небольшой букетик лесных фиалок. – Гиньер – настоящий рыцарь, – признала принцесса, осторожно поправляя поставленные Тарой в вазу цветы. – Такой внимательный и вежливый! Не то, что всякие вроде Рэниара! – Нашла, с кем сравнивать, – рассмеялась Лиринел. – У тебя что, других персон для сравнения не нашлось? Ставить на одну доску Гиньера и Рэниара – все равно что породистую гончую и блохастую дворняжку! Кейнари пожала плечами. К принятым здесь постоянным упоминаниям собак она была непривычна. Тем более, если уж говорить о происхождении, рядом с братом главы дома Флаурос дворняжкой выходил как раз Гиньер… Что его отнюдь не портило! Принцесса недовольно нахмурилась. Выходило, что в своих рассуждениях она юношу вроде бы оправдывает, хотя в действительности все должно было быть совсем не так. Пускай его родословная и не столь славная, как у иных нахалов, это не делало Гиньера хуже. И вовсе не потому, что у Кейнари «и свой титул есть», как говорила Лиринел. Слова подруги выглядели вполне разумно, но как-то слишком уж цинично. Нельзя же обсуждать человека, как породистую лошадь. Пусть молодой человек и не может похвастаться знатностью рода, зато тактом и воспитанием даст сто очков вперед Рэниару. «Вот приехал бы командор, – фантазировала принцесса, – можно было бы познакомить его с Гиньером, он бы мигом оценил его. Может быть, ему было бы даже стыдно за брата в сравнении с ним!» Эта мысль настолько понравилась девушке, что она порой возвращалась к ней, представляя себе Фредегара, с интересом беседующего с Гиньером. Грустящий в сторонке всеми забытый Рэниар виделся уже не так ярко: фантазия отказывалась рисовать такую картинку, а здравый смысл едко подсказывал, что проще вообразить тварь на поводке с розовым бантиком, чем младшего Флаурос в подобной роли. Со временем былые обиды забывались, и фантазия постепенно становилась сговорчивее. Возможно, в конце концов Кейнари и вовсе уговорила бы ее представить Рэниара в желаемом облике, если бы в один прекрасный день он не объявился в Вороньем Гнезде собственной персоной безо всякого предупреждения. Принцесса прогуливалась в саду в сопровождении Гиньера и Тары, когда на дальней дорожке мелькнула знакомая фигура в сером плаще, сопровождаемая бело-рыжей собакой. Рядом с младшим Флаурос шагал еще один ловец – пожилой спокойный мужчина с седеющими темными волосами. Рядом с ним рысила еще одна рыжая собака размером помельче, чем Кай. Кейнари сама удивилась тому, насколько ее взволновало появление Рэниара. Спокойная размеренная жизнь в замке казалась уже привычной, но в этот момент девушка почувствовала себя, как путешественник, давно живущий в чужой стране и внезапно увидевший нечто, связанное с родным домом. Впрочем, радость тут же улетучилась, стоило ловцу подойти и открыть рот. – О, тебя еще не съели? – небрежно спросил он. – Кто бы говорил, – огрызнулась принцесса. – Я не съедобный. – Да, точно, я и забыла, – фыркнула девушка. – Бедные твари бы отравились. Второй ловец с большим интересом глянул на Кейнари, потом на Рэниара, но влезать в разговор не стал. Гиньер же в первый момент просто потерял дар речи от такой наглости. – Да как вы можете, – наконец выдавил он. – Что именно? – нарочито любезно уточнил ловец. – Так разговаривать с дамой! Рэниар смерил юношу взглядом, хмыкнул и, развернувшись, зашагал в сторону замка. Гиньер перевел потрясенный взгляд на Кейнари. – Да, он всегда такой, – махнула рукой принцесса. – Но как так можно?! Как можно вообще позволять таким людям приходить сюда? Девушка вздохнула. Она внезапно почувствовала, что ей лень объяснять. Саму ее манера общения Рэниара уже не возмущала, скорее это был привычный обмен шпильками, тем более что она понимала: ловец язвит скорее по привычке, чем с настоящим желаним задеть. Когда он хотел обидеть, его шуточки бывали куда менее безобидными. Но Гиньер кипел праведным гневом, не понимая, что в данный момент его дама в защите особенно и не нуждается. Кейнари поняла, что ей совсем не хочется увидеть перепалку своего поклонника с ловцом, победить в которой у Гиньера не было ни малейшего шанса. – Неужели вас это совсем не возмущает? – удивленно вопросил юноша. – Нет, – коротко отрезала принцесса, пресекая дальнейшее обсуждение этой темы. По крайней мере, у Рэниара было одно неоспоримое преимущество: ему не нужно было все время все объяснять. Гиньер, поняв, что чем-то вызвал недовольство Кейнари, растерянно захлопал глазами и замолк. *** Вальрик еще с утра уехал инспектировать свои владения. Его возвращения ожидали ближе к вечеру, поэтому ловцы, посетившие Воронье Гнездо ради деловой беседы с его хозяином, вынуждены были его дожидаться. Они, видимо, воспользовались возможностью передохнуть после долгого пути, поэтому в течение дня Кейнари оказалась избавлена от их общества. Гиньер тоже куда-то ушел, сославшись на необходимость забрать у мастера какой-то заказ. Он все еще был немного печален, и принцессу начали даже терзать угрызения совести за то, что она так рявкнула на него утром. В конце концов, виноват во всем был, конечно же, Рэниар, и не стоило так срываться на ни в чем неповинном поклоннике, который, в общем-то, пытался быть настоящим рыцарем. Лиринел запоем читала какой-то новый роман, поэтому Кейнари весь день была предоставлена самой себе. Замученная бездельем, она в конце концов спустилась в большой зал замка. До ужина оставалась еще пара часов, и обычно в такое время здесь было пустынно, но на сей раз в зале царило непривычное оживление. Рэниар пристроился в кресле у камина, задумчиво потягивая из бокала вино. Чуть в стороне его старший коллега беседовал со здешними ловцами. Они обступили его, с большим интересом о чем-то расспрашивая. Хотя у Кейнари не было случая перекинуться с этим человеком и парой слов, даже издалека он производил приятное впечатление и вызывал доверие. Спокойный и доброжелательный, он обстоятельно что-то объяснял, и по довольным лицам слушателей можно было заключить, что им все становится понятно. Несмотря на неторопливость, он не выглядел медлительным. Напротив, каждое его движение было настолько точно выверено, что Кейнари сразу подумалось – он должен быть отличным ловцом. С ловцами девушке разговаривать было не о чем, развернуться и уйти выглядело бы глупо, поэтому волей-неволей ей пришлось направиться к камину. Рэниар, похоже, действительно задумался и не заметил ее приближения. – Сегодня вы не пользуетесь успехом у местных, как я посмотрю, – ехидно заметила принцесса. Тут из-под кресла раздался отчетливый угрожающий рык. – А ну, тихо, – рявкнул ловец, моментально возвращаясь к реальности. Недовольная рыжая морда скептически покосилась на него, но все-таки скрылась обратно под кресло. Вайнор тревожно обернулся, даже сквозь гул голосов в зале разобрав рычание своей собаки, но Рэниар успокаивающе махнул ему рукой. Правда, ногой он при этом бесцеремонно задвинул рыжую в самый дальний угол – от греха подальше. Собака недовольно заурчала, но послушно отодвинулась. – Это Мирза, – мрачно сообщил Рэниар. – К ней лучше близко не подходить. Кай, дремавший до этого перед камином, поднял голову, интересуясь, что происходит. Так и не поняв, на кого ругается мать, он встал, подошел к Кейнари и уткнулся лбом ей в колено. Девушка почесала рыжего за ухом. Мирза недовольно заворчала уже на сына. – А почему она злится? – уточнила принцесса. – Потому что редкостная с... стерва. Так что ты там говорила? – Ничего, – поспешила заверить Кейнари, понимая, как глупо прозвучит повторенная шутка. – Ой, Гиньер! – с радостью отвлеклась она, увидев входящего в зал юношу. Гиньер, похоже, действительно посетил оружейника. На плече у него красовалось новое приобретение – великолепная перевязь из тисненной кожи, поддерживающая ножны меча. Такое оружие было сейчас в большой моде у провинциальных дворян. Длинные слегка изогнутые клинки напоминали ловчие кинжалы. Это в столице на ловца косились, как на отребье. Здесь, вдали от Велентора, на них смотрели как на спасителей, и даже дворяне стремились во многом им подражать. Ножны, обтянутые красной кожей, были обиты овальными медными заклепками. Такое украшение, как узнала в Вороньем Гнезде Кейнари, тоже любили ловцы. У Рэниара ножны были очень простые, без излишеств, только тонкие стальные пластины укрепляли их в самых уязвимых местах – на конце и около устья, куда входил клинок. У Вайнора, как заметила Кейнари, оружие тоже было безо всяких украшений. Зато ловцы Вальрика, живущие в Вороньем Гнезде, действительно очень любили узоры из медных заклепок. – Как я выгляжу? – гордо спросил Гиньер. Принцесса, конечно, подумала, что юноше совсем не нужен такой меч, он же не ловец. Но говорить этого вслух, конечно, не стала. В конце концов, а зачем ей кружевные оборочки на лифе платья? Мода не обязана руководствоваться логикой. Так что она собиралась сказать, что выглядит Гиньер просто замечательно, но не успела. – Как идиот, – охотно отозвался Рэниар, которого никто и не спрашивал. – Это почему? – надулся юноша. – А зачем кочерга? – Это меч! – Ах, меч... – ловец так старательно изобразил понимание, что убить его захотелось с удвоенной силой. – Нет, а что вам не нравится в моем новом мече? – Гиньер не собирался сдаваться и готов был отстаивать честь своего нового приобретения. – Вот именно. Так сейчас носят, – поддержала его Кейнари и тут же прикусила язык, поняв, к чему Рэниар прицепится. – Носят? – не заставил ждать тот. – Тут спорить не буду, я не слежу за модой последние лет десять. Я-то по глупости полагал, что меч – вещь функциональная. – И что с ним не так?! – Да все прекрасно. Кроме формы. Ну, и всего остального... – Полагаете, им нельзя пользоваться?! – Почему же, можно, – покладисто согласился ловец и тут же добавил: – Любым куском металла, в принципе, при желании и должном умении можно убить человека. И палкой можно. Да голыми руками тоже можно, в конце концов. Но если рассуждать с точки зрения искусства фехтования, этот выкидыш местного кузнечного промысла крайне неудобен и в бою все равно сломается. – А вот и не сломается, – торжествующе возразил Гиньер. – Это «белая сталь», а не какой-нибудь мусор! – Да ладно, – недоверчиво скривился Рэниар, – так уж прямо «белая сталь». – Пожалуйста, смотрите, – юноша вытащил клинок из ножен и продемонстрировал его собеседнику. Ловец скользнул взглядом по клинку и помрачнел. Гиньер довольно улыбнулся, удовлетворившись тем, что уел собеседника, а вот Кейнари стало как-то не по себе. Она почувствовала, что сейчас ловец по-настоящему разозлился, хотя и не понятно, из-за чего именно. – Почему она белая-то? – постаралась она разрядить обстановку. – Обычная серенькая. Еще и с разводами какими-то… – Так в этих разводах самая ценность, – с готовностью откликнулся Гиньер. – «Белой» ее называют за особо высокое качество. Такую сталь умели делать только в западных провинциях, которых теперь нет. Поэтому ее секреты утеряны. Несколько разных кусков стали брали и ковали вместе, получался такой вот рисунок от разных слоев металла. Рэниар застонал. – Что, не так? – оскорбленно уточнил юноша. – Нет! То, о чем ты говоришь, – это вообще сварные бейльские стали. Их производство не прекращалось. А «белая сталь» – это литой композит, получаемый при помощи сложного процесса литья и обработки стали. Его действительно умели делать только в Лансе и его окрестностях, и, хотя мастера, знающе секреты производства, еще живы, у них нет специальных печей и нужных ингредиентов, так что "белую сталь" действительно больше не производят, только преределывают старые клинки. – Я что, кузнец, чтобы в таких тонкостях разбираться? – недовольно буркнул Гиньер. – Откуда мне их знать? – Мне преподавали основы металлургии, – злорадно сообщил Рэниар. – В Веленторе это входило в курс обязательного обучения детей. – Ну, уж простите, что мы тут в нашей глуши у столичных наставников не обучались, – огрызнулся юноша и замолк. Кейнари видела, что он действительно расстроился. Одно дело просто проиграть ловцу в остроте языка – Гиньер способен был оценить свои силы и понять, что тягаться здесь с Рэниаром мало кто может. Но на самом деле не знать чего-то об оружии было обидно. – Да какая разница, как это сделано, в конце концов, – вмешалась она, желая поддержать Гиньера. – Главное, что красиво. – Красиво?! – снова вскинулся успокоившийся было ловец. – "Белая сталь" не для красоты делается, это металл высочайшего качества! И некоторые ловчие клинки просто невозможно сделать из чего-то другого. Я совсем недавно тренировал Кери – дельный умный парень с хорошей подготовкой, ему бы качественное оружие, а не ту дрянь, с которой он сейчас работает, только "белой стали" нигде не достать. А тут ее перевели на какую-то кочергу с украшалками – это за гранью моего понимания! Молчать, Мирза! Услышав, что Рэниар повысил голос, рыжая выглянула из-под кресла, прицениваясь, не стоит ли ей наказать тех, кто вызвал неудовольствие ловца. Среди присутствующих она тут же безошибочно определила Гиньера как источник неприятностей. Если бы не команда, вероятно, юноше бы не поздоровилось, а так Мирза просто улеглась, уставившись на него в упор тяжелым немигающим взглядом и иногда многозначительно облизываясь. Кейнари осторожно подергала юношу за рукав, намекая, не стоит ли им отойти. Ей казалось, что не следует искушать лишний раз судьбу. И Рэниар, и собака были сейчас, похоже, в весьма кровожадном настроении. Стоило молодежи ретироваться, как рядом возник Вайнор. Он, оказывается, уже давно покинул ловцов и прислушивался к разговору у камина. – Ну и за что ты гнобишь мальчика? – вкрадчиво осведомился он. Рэниар буркнул что-то недовольное себе под нос. – В твоем возрасте уже пора научиться ухаживать за девушкой другими способами… – наставительно сообщил Вайнор, с трудом сдерживая улыбку. – Чего?! – Все, молчу-молчу! – рассмеялся старший ловец. Бывший ученик одарил его гневным взглядом, но главу гильдии это не впечатлило. – Она вообще невеста моего брата, – недовольно проворчал Рэниар, так и не добившись желаемого эффекта. – Правда? – скептически уточнил Вайнор. – Нет. Но это не отменяет необходимости мне за ней присматривать. Что?! Откуда вы вообще глупости всякие берете-то? – возмутился он. – Я же с тобой не спорю даже, – улыбнулся старший ловец. – Да конечно, вы не спорите, – сварливо откликнулся Рэниар. – Вы просто многозначительно ухмыляетесь. – И от кого бы мне научиться, – иронично заметил Вайнор. – С кем поведешься, знаешь ли. Но девочка тебе нравится, – добавил он. Флаурос со стоном закатил глаза. *** Хозяин замка вернулся перед самым ужином. Имение всколыхнулось с его прибытием, забегали слуги, оживились гости в предвкушении трапезы. Несмотря на суету Рэниар ухитрился каким-то образом ненавязчиво и вроде бы совершенно случайно попасться по дороге Гвенаэлю почти у самых дверей, но тот сумел отбиться и уйти в свои покои. Ужин проходил в каком-то едва заметном напряжении. Вроде бы все шло, как обычно, только Рэниар был непривычно молчалив и задумчив. На едкие подколки Лиринел он лишь рассеянно кивал, зачастую невпопад. Старший ловец тоже помалкивал и внимательно присматривался к Черному Графу. Когда трапеза подходила уже к концу, Гвенаэль решительно отодвинул тарелку. – Что ж, – светски улыбнулся он присутствующим, – полагаю, ужин был неплох, пора отправляться ко сну. – Вальрик, вы обещали мне разговор, – напомнил Рэниар. – Да? – вздернул рыжую бровь хозяин замка. – Ну, тогда я вас слушаю. – Вы обещали мне разговор наедине, – терпеливо продолжил ловец. – У меня совершенно нет времени, мастер, – неискренне огорчился Гвенаэль – И потом, у меня нет секретов от присутствующих. – Правда? – Рэниар позволил себе такую микроскопическую долю язвительности, что можно было даже не заметить, но Черный Граф, конечно, ее не пропустил. – В любом случае, у меня просто совершенно нет другой возможности, – заявил он. – И завтра с утра я уезжаю. По делам. Столько хлопот, знаете ли, с этим имением... Рэниар окинул взглядом зал. Все собравшиеся с интересом таращились на происходившее за хозяйским столом. – Что ж, как угодно, – медленно протянул он. – Я хотел бы поговорить с вами о том, что связывало в прошлом дом Гвенаэль с птицепоклонниками. Вальрик, как раз собиравшийся пригубить свой бокал с вином, едва не поперхнулся. Сидевший недалеко от хозяина пожилой родственник в ужасе вытаращился на ловца и отчаянно отрицательно замотал головой. – Не желаю это обсуждать, – категорично заявил Черный Граф. – Я тоже, – кивнул Рэниар. – Но приходится. – Я же сказал... – Меня не интересуют подробности, честно говоря. Но, судя по всему, причиной конфликта стал некий магический артефакт, который перешел в собственность вашего дома. – Вы обвиняете мой дом в краже?! – Даже не думал, – на этот раз ответ был дан безукоризненно сдержано, даже самый обидчивый собеседник не сумел бы выискать в тоне ловца какие-либо намеки. – Этот артефакт все еще хранится у вас? – Возможно, – пространно ответил Вальрик. – Зачем он вам? – Вы же знаете, Гильдия поддерживает магов, и нашим магам потребовался этот предмет. – Настолько, что они погнали через половину страны советника Гильдии и его главу? – скептически уточнил Гвенаэль. – Вы недоговариваете, мастер. Хотите убедить меня, что даже не знаете, для чего вам этот артефакт? Не считайте меня идиотом! Я не чета вашим дружкам из Птичьего Гнезда, меня вы не заставите плясать под вашу дудку. – Вальрик, вам лишь кажется, что вас хочет кто-то оскорбить, – по-прежнему очень спокойно ответил Рэниар. Лиринел громко презрительно фыркнула, показывая свое отношение к его словам. – Артефакт абсолютно бесполезен для вас, – вмешался Вайнор. – Возможно, наши маги тоже не смогут ничего интересного из него вытянуть, но почему бы не попытаться? – И зачем мне отдавать его вам? – скривился Черный Граф. – Я и сам могу обратиться к магам. – Без обид, Вальрик, – склонил голову Флаурос, – но у вас нет профессиональных магов. – Ничего, я завел ловцов, заведу и магов. – Зачем? – пожал плечами Вайнор. – Артефакт в любом случае не принесет никакой выгоды. – Тогда зачем он вам? – Есть предположение, что он может помочь решить проблему с тварями. А это ведь во всеобщих интересах, вам так не кажется? Гильдия давно ведет исследования в данном направлении, и это всего лишь еще один возможный шаг к решению. – А мне кажется, – протянул Черный Граф, – вам просто нравится чужими руками жар загребать. – Ну где же чужими? – вздохнул Вайнор. – Это результат работы наших ловцов и магов. – Но артефакт-то мой! – Попрошайки, – вставила Лиринел. – Артефакт птицепоклонников, раз уж мы заговорили об этом, – подал голос Рэниар, и все моментально притихли. Что-то такое неуловимое было в его тоне, что присутствующие невольно вспомнили: перед ними не просто лучший ловец Гильдии и ее советник, но еще и сын великого дома. Как-то само собой на ум приходили главы исторических сочинений, рассказывающие о прошлом одной из знатнейших семей страны. Фрейар Флаурос казнил всю лестницу наследования трех крупных домов, восставших против короны. Тайринн, третий герцог Флаурос, украсил все главные дороги Дуары столбами с прибитыми к ним бунтовщиками, посмевшими покуситься на его семью. По приказу Сайнара, пятнадцатого герцога, больше сотни солдат гарнизона, сдавшего противнику без сопротивления заставу, были закопаны живьем под стенами своей собственной крепости, после чего за все время долгой полувековой войны ни один гарнизон не открывал больше ворот перед врагом, предпочитая лучше погибнуть, удерживая замок, чем вызвать гнев своего командования... Немало таких страниц было в истории дома Флаурос, не просто так ведь предки Рэниара в течение нескольких веков вызывали такой страх у своих недоброжелателей. Принцессе сейчас подумалось, что все описанное в трактатах они проделывали как раз вот так: тихо, спокойно, без лишнего шума, не повышая голоса, со сдержанной вежливой улыбкой. Большинство собравшихся в зале, конечно, не обучались у Ристера и не были так хорошо подкованы в истории, но подсознательно почувствовали то же самое, что и принцесса. Кейнари вдруг поняла: до сих пор только казалось, что в зале стоит тишина, на самом деле какие-то звуки здесь все еще были. Люди шевелились, кашляли, двигали тарелки и стаканы. А вот теперь в помещении повисло настоящее, абсолютное безмолвие. Кажется, присутствующие даже дышать на всякий случай перестали. В этой гробовой тишине особенно хорошо стало слышно, как под креслом Вайнора завозилась и беспардонно почесалась Мирза, которой было совершенно наплевать на человеческие конфликты. – Вам не кажется, Вальрик, – негромко продолжил Рэниар, – что вы перегибаете палку? Я предлагаю закончить этот балаган перед прислугой. Мы продолжим разговор у вас в кабинете. Черный Граф вздернул подбородок, с неприязнью уставившись на ловца. Но победить в этой игре в гляделки ему не удалось: хотя он очень старался, но переиграть Рэниара в умении изображать на лице вежливую брезгливость было слишком сложно. Поняв, что проигрывает, Вальрик презрительно фыркнул, отводя взгляд. – Что ж, раз вам так хочется, – процедил он. – Хотя этот разговор не имеет смысла, потому что я уже сказал: вы ничего не получите. Но, если угодно, я уделю вам еще немного времени. Выпалив это, Гвенаэль гордо поднялся и стремительным шагом удалился. Сидевший рядом пожилой толстячок вскочил и поспешил за хозяином замка. Ловцы неторопливо потянулись вслед за ними. Принцессе даже показалось, что Рэниар с трудом отказался от соблазна посидеть за столом еще, заставив Вальрика дожидаться. – Он серьезно насчет того, что не отдаст реликвию? – утончил Вайнор, шагая рядом с Рэниаром по коридорам замка. – Абсолютно, – мрачно откликнулся младший ловец. – Но для чего она ему? – Ни для чего... Вальрик почувствовал, что кому-то что-то нужно. Всё! Это тут же стало нужно ему самому. И не важно, что он будет с этим делать. Поставит на полку, подопрет ножку шкафа, – главное, что у него оно есть. – Хм... А нельзя ли тогда достать это каким-нибудь иным путем? – Что я слышу? – притворно ужаснулся Рэниар. – Вы предлагаете спереть артефакт? Сейчас скажете, что это я во всем виноват и плохо на всех влияю? – Это ты сейчас намекнул, что я занудный старикашка? – проворчал Вайнор. – У меня, знаешь ли, тоже была бурная молодость. И нам очень нужна эта штука. Серьезно, я готов рассмотреть такой вариант, если он будет иметь смысл. – Украсть что-то из Вороньего Гнезда? – уже серьезно вздохнул Флаурос. – Вряд ли это вообще возможно. Особенно учитывая, что мы не имеем ни малейшего представления, как выглядит то, что нам нужно. На несколько коридоров впереди происходил гораздо более бурный диалог. – Вы уверены, что у вас действительно есть этот артефакт? – пропыхтел толстячок, с трудом пытаясь нагнать несущегося по замку разъяренного Вальрика. – Вам-то какое до этого дело, дядюшка? – прорычал Черный Граф. – Да, что-то такое где-то было. Мне кажется. – Кажется?! То есть, вы даже не уверены?! – Какая разница? Я что, должен помнить все барахло, которое валяется в семейном хранилище? – Послушайте, дорогой мой, – дядя, приложив титанические усилия, сумел все-таки вырваться вперед и заглянуть племяннику в лицо, – не порите горячку. Сходите в хранилище, поищите, может, предмета вашего спора просто не существует. А если найдете, так отдайте, зачем он вам? – Этот предмет был важен для моих предков! – Да, но только потому, что они были птицепоклонниками. Давайте откровенно, наш дом очень долго в тайне был приверженцем ереси, вам это прекрасно известно. К счастью, это осталось в прошлом. Ваш прапрадед действительно забрал нечто ценное из Птичьего Гнезда, но уже для него эта реликвия не была предметом поклонения, скорее, способом мести птицепоклонникам, с которыми он поругался. А сейчас из-за этого предмета вы рискуете поссориться с мастером Рэниаром. Не стоит этого делать! – Что бы мне помешало? – Вы хоть понимаете, кто такие Флаурос? – Бравые королевские гвардейцы, – презрительно фыркнул Вальрик. – Я бы так не сказал, – осторожно заметил дядя. – Я вам неоднократно говорил, что вы уделяете слишком мало внимания истории древнейших родов, изучая лишь правящую ветвь, дорогой мой. В прежние времена, когда церковь не имела такой власти, у аристократов было принято держать собак-телохранителей. Это были огромные псы, которых обучали рвать любого, кого они считали опасным для господина, и лишь команда хозяина могла их остановить. Вот кем были Флаурос. «Псы короля» – так их называли даже в глаза. Фрейар, первый герцог Флаурос, и его братья, Ринальд и Грасиель, наводили ужас на врагов престола одним своим присутствием. Иннисы – это так… Гончие, которых можно выгулять, покрасоваться с ними на охоте, затравить пару-тройку зверушек… Вы понимаете, о чем я говорю? – толстячку удалось крепко вцепиться в рукав племянника, не давая ему возможности избежать экскурса в историю. – Конечно, время идет, все меняется, Флаурос во многом уже не те. Но сдается мне, что от мастера Рэниара его предки отказываться бы не спешили. И вы не правы, наживая себе такого врага без необходимости, это крайне недальновидно! – В любом случае, – прошипел Гвенаэль, с трудом высвобождая свой камзол из пальцев родственника, – я буду делать то, что посчитаю нужным, дядюшка. *** Кейнари перелистнула страницу. Роман ей почему-то совсем не нравился, хотя вроде был в ее вкусе и походил на приключении рыцаря Аруэла. Главный герой чем-то напоминал Гиньера: такой же честный, прямой и благородный. Принцессе было скучно, но она решила, что непременно дочитает сегодня эту главу, иначе завтра даже нечего будет обсудить с Лиринел, хвалившей книгу. За дверью негромко переговаривались служанки, но разговор у них не клеился. Время было уже позднее, и девушкам хотелось спать, однако они не могли уйти, пока госпожа еще не легла. Кейнари вздохнула и перевернула еще одну страницу. Коварная ловушка, в которую герой угодил из-за своего прямодушия, была настолько очевидной, что принцесса удивлялась только одному: как рыцарю удалось до сих пор оставаться в живых при таком таланте попадать в глупые передряги. Тут из коридора донесся торопливый перестук каблучков, и в комнату легко впорхнула Лиринел. – Как здорово, что ты еще не ложилась! – воскликнула она. – Ты не представляешь, что творится! Брат наконец совсем перессорился с этим нахалом! – Господин Вальрик что, все еще беседует с ловцами? – удивилась Кейнари. Она-то полагала, что все вопросы давно решены и в замке все уже спят. – Беседуют? Ха-ха! Да они ругаются уже часа три! Какой чудесный вечер! Девушка закружилась по комнате и с размаху плюхнулась в соседнее кресло. – Мне кажется, это не очень хорошо, – попыталась осторожно вставить принцесса, но Лиринел снова беззаботно рассмеялась. – Это просто замечательно! – уверено заявила она. – Я давно говорила брату, что этому хаму нечего делать в Вороньем Гнезде. Ох, да что же мы сидим! Пойдем скорее! Девушка снова вскочила на ноги, схватила подругу за руку и решительно поволокла к дверям. – Куда? – подозрительно уточнила Кейнари. Ей все меньше нравился энтузиазм юной Гвенаэль. – Ой, а я не сказала? Брат просил тебя привести, – защебетала Лиринел, ненадолго выпуская свою жертву. – Зачем? – Ну, ты понимаешь, слово за слово, они там все разругались и брат хотел выставить Рэниара вон из Вороньего Гнезда. А этот хам заявляет, что, мол, здесь гостит невеста его брата, которая из-за отъезда родственников находится под опекой господина Фредегара, и сейчас обязанности за ней – за тобой, то есть, – присматривать возложены братом на него. Вон скотина, да? И ведь не придерешься вроде бы, опекуна, хоть и не официального, мы действительно не пускать в имение не можем. И тебя уже не выставишь, родственники все-таки. Но не на того напал, ха-ха! Кейнари поежилась. Все-таки совсем не обязательно было так невинно ей сообщать, что ее здесь держат только из соображений приличий… Хотя вряд ли Лиринел хотела на что-то намекнуть, она просто, как всегда, говорила, что думала, не заботясь об окружающих. – И ты все это слышала? – переспросила принцесса. Вообще-то Вальрик многое позволял сестре, но от серьезных дел держал ее подальше. – Ну да, почти, – едва заметно смутилась Гвенаэль. – Это не важно! Мне рассказали! В общем, брат на поводу этого наглеца не пошел и сразу заявил, что помолвка ненастоящая, так что все это никакого значения не имеет! А это гад ему: «Вы опять бредите?» Ты представляешь?! Совсем обнаглел! – А откуда господин Вальрик знает? – робко спросила Кейнари, догадываясь, впрочем, об ответе. – Я ему рассказала, конечно, – как ни в чем не бывало, пожала плечами Лиринел. – Так что можешь танцевать! Брат сказал, что Флаурос в таком случае никаких прав на опеку не имеют, что он сам будет твоим опекуном на правах родственника и сам устроит твою свадьбу! С Гиньером! Здорово же, ну?! – Не знаю, – честно ответила принцесса. – Как это не знаешь? – возмутилась подруга. – Тебе Гиньер нравится или нет? – Ну, вроде бы нравится, – неуверенно пролепетала девушка. – Что значит «вроде бы»? Да или нет? – Скорее да, чем нет… Но так сразу свадьба… Я еще не думала с такой точки зрения. – Интересно, она не думала! – всплеснула руками Лиринел. – А когда ты собираешься думать именно с этой точки зрения? К старости? – Ну, знаешь, – Кейнари тряхнула головой, – у тебя и вовсе жениха нет – и что? – Мне можно, – безапелляционно возразила Гвенаэль. – А в твоем положении надо как-то уже устраивать свою жизнь. Или ты все-таки запала на этого престарелого командора? – Нет, конечно, – отмахнулась принцесса и тут же возмутилась: – И он не престарелый. Господин Фредегар всего на два года старше твоего брата, между прочим! Лиринел только презрительно фыркнула. – Да ты не беспокойся, – тут же рассмеялась она, – брат все устроит! Тебе и нужно-то всего подтвердить при этом нахале, что никакой помолвки не было. Гиньер, конечно, не богат, но у него довольно знатные предки. Да и у тебя неплохое имение в качестве приданого. – Имение моей семьи немного… в не очень хорошем состоянии, – попыталась осторожно вставить Кейнари, но на оптимизм Гвенаэль ничто не могло повлиять: – Ерунда, это все брат тоже устроит! Принцесса хотела было сказать, что Гиньер не дурак и способен был бы и сам управиться с имением, но поняла: если Вальрик вот так же уверенно и без тени сомнения скажет, что «все устроит», юноше, боготворящему Черного Графа, просто не хватит духу возразить. – Короче, я тебе все рассказала, пойдем уже скорее, – снова заторопилась Лиринел. – По дороге подумаешь, что будешь говорить, у тебя еще куча времени! В кабинете Черного Графа было так тихо, что у Кейнари даже мелькнула надежда: может, мужчинам надоело ее ждать и они разошлись все-таки спать, отложив дела до рассвета? К ее сожалению, все они были на месте. Судя по всему, разговор у них дошел до той стадии, когда его участникам уже видеть друг друга не хочется, а главный вопрос так и не решен. Вальрик сидел у камина, задумчиво накручивая на палец ярко-рыжую прядь. Судя по злорадной ухмылке, он утешал себя мечтами о том, как с позором выставит ловцов вон из своего имения. Рэниар устроился в кресле напротив, задумчиво уставившись на пляшущие языки пламени. Девушка подумала, что с таким отрешенным видом Флаурос наверняка думает о чем-то еще более кровожадном, чем Черный Граф. Например, о том, как хорошо было бы засунуть в этот самый камин хозяина замка. Вайнор стоял в сторонке у окна, делая вид, что любуется пейзажем, хотя вряд ли в темноте можно было что-нибудь рассмотреть. – О, наконец-то, – Вальрик вскинулся, увидев входящих девушек. – Я уже опасался, что Лиринел так и не удалось вас разбудить. С необычной для него галантностью Гвенаэль подскочил с кресла и усадил Кейнари на свое место. – Что вы будете пить, дорогая моя? – Спасибо, мне не нужно, – пролепетала принцесса, но слушать ее не стали. – Что-нибудь легкое, – продолжил хозяин. – Такое непременно надо отметить! Я сейчас распоряжусь. Черный Граф направился к дверям, Лиринел засеменила за братом, что-то увлеченно нашептывая ему на ухо. Кейнари робко покосилась на сидящего напротив Рэниара. Почему-то ей было сейчас очень стыдно и неудобно перед ним. Ловец лишь бросил на нее короткий взгляд и снова отвернулся к камину, и девушка почувствовала себя еще хуже. Лучше бы уж Флаурос, как обычно, съязвил или упрекнул ее за неумение держать язык за зубами. Но во взгляде Рэниара была лишь усталость. Похоже, он не сомневался в том, что принцесса полностью подтвердит сейчас слова Лиринел, да и спорить с Вальриком продолжал просто из-за привычки использовать все попытки, даже заведомо безнадежные. – Вы, – робко подала голос Кейнари, – правда хотите избавиться от тварей? – А кто не хочет? – коротко откликнулся ловец, не оборачиваясь. – Просто там, за ужином, вы сказали, что эта вещь… которая есть у господина Вальрика. Что она может помочь избавиться от тварей. Это правда? – Я не знаю, я к гадалке не ходил, – огрызнулся Рэниар. Похоже, он действительно устал и хотел побыстрее закончить весь этот балаган. Принцесса и без того была напугана и растеряна, а теперь совсем съежилась в своем кресле. Ловец, видимо, почувствовал все-таки укол совести из-за этого, потому что добавил уже совершенно без раздражения: – Нам никто не выдал инструкции по правильному спасению мира. Мы просто пытаемся делать то, что можем и что считаем правильным. Сказав это, он снова отвернулся к огню. Он не пытался в чем-то убеждать или уговаривать, а просто коротко обозначил свою позицию. И Кейнари внезапно стало легче уже от того, что ловец посчитал нужным ей это рассказать, а не отмахнулся от бесполезной назойливой девчонки. – Он возвращается, – негромко подал голос от окна Вайнор. – Я даже не знаю, что тебе сказать. Попробуй еще раз поговорить. – У вас есть идеи? – буркнул Рэниар. – У меня нет. Со стенкой разговаривать больше толку, чем с Вальриком. – Я не понимаю его логики, – вздохнул глава Гильдии. – Потому что ее нет, – отрезал младший ловец и замолк, так как у дверей действительно раздались шаги хозяина. – Я отдал распоряжение, сейчас принесут вино, – довольно сообщил Гвенаэль. – А мы тем временем закончим наш разговор, не так ли? Он прошелся по кабинету и остановился перед Кейнари. Девушка подняла на него глаза. Рэниар все-таки изрядно постарался и, если и не добился желаемого, то хотя бы порядком потрепал нервы. Волосы у Вальрика растрепались, тени под глазами отчетливо свидетельствовали, что ложиться далеко за полночь владелец Вороньего Гнезда не привык. Ловцы и сами выглядели уставшими, но их усталость была какой-то привычной. Здесь, в имении, почти ничего не произошло со времени прошлого посещения Рэниара. Где за это время успел побывать сам Флаурос, можно было только гадать. Кажется, этот человек вообще ни дня не проводил на одном месте, в спокойствии и безделье. Постоянный водоворот дел, встреч и стремлений был привычным ритмом существования и для него, и для старшего ловца, пришедшего сегодня вместе с ним, и для командора Фредегара. Несколько десятилетий быта Вороньего Гнезда по насыщенности событиями могли бы уложиться в пару недель их жизни. Кейнари смотрела сейчас на Вальрика Гвенаэль и на ловцов и видела – им действительно никогда не понять друг друга. Не поверить Черному Графу, что Рэниару действительно нужна не слава спасителя, не призрачные выгоды от владения магическим артефактом, а всего лишь результат. И никогда Флаурос не осознать логики здешнего мирка, где не существует понятия необходимости, лишь различные прихоти, и где не думают ни о чем серьезном. Потому что все, что может нарушить привычную картину мира, здесь достаточно просто игнорировать. Принцессе этот мирок очень хорошо знаком, ведь она сама жила в нем очень долго. Это были счастливые и беззаботные времена, которые продолжались бы и сейчас, если бы не призрак белой твари, скользящей в оконную щель. И внезапно принцесса отчетливо увидела картину того своего будущего, которое так настойчиво предлагали ей сейчас выбрать. Представить себе свою жизнь замужем за Гиньером? Нет ничего проще! Прогулки по парку, завтраки в саду, тихое и размеренное существование, ничем не отличающееся от любого дня, уже проведенного здесь, в Вороньем Гнезде. Сплетни тетушек и обсуждения цен на яблоки. И так каждый день, из года в год. Покой и скука. А еще – тщательно спрятанный в самую глубину сознания страх, потому что никуда не деться принцессе от своего главного проклятия: знания о том, что там, за границами этой размеренной жизни, есть другой мир. Там бродят страшные, смертоносные твари, которые по ночам скребутся тебе в окно. Пускай Лиринел смеется и отмахивается, говорит, что это весенние кошки гуляют или птицы страдают бессонницей. Кейнари знает: рано или поздно твари найдут ту щель, в которую можно проникнуть. Но говорить об этом бесполезно. Потому что здесь говорят и делают только то, что желает слышать и видеть Вальрик Гвенаэль. Некоронованный король здешних мест. Человек, которому, что бы он ни говорил, нет никакого дела ни до кого, кроме самого себя. Пускай Рэниар Флаурос – нахал и язва, но, когда он высмеивает твои слова, можно не сомневаться, что он их услышал. Черный Граф же слышит только себя. – Так вот, – жизнерадостно продолжил Вальрик, и девушка невольно вздрогнула, возвращаясь к реальности, – у нас тут зашел разговор о вашей помолвке, дорогая моя. Оказывается, мастер Рэниар совсем не в курсе, что никакой помолвки у вас с командором Фредегаром не было. Не могли бы вы пояснить ему ситуацию? Ловец едва заметно скривился, но промолчал. – О чем вы? – непонимающе спросила Кейнари. – Я говорю о том, – с нарастающим раздражением пояснил Гвенаэль, – что ваша с командором помолвка фиктивна, это всего лишь трюк, который позволил дому Флаурос контролировать вашу судьбу. Но я не позволю так обращаться со своими родственниками. – Не знаю, о чем вы говорите, – невинно сообщила принцесса. В этот момент Рэниар наконец поднял на нее глаза, и в этом взгляде девушка увидела едва ли не больше изумления, чем на лице Вальрика. Но ловец быстро взял себя в руки и очень внимательно уставился на паркет. – Послушайте, – Черный Граф с усилием потер переносицу, стараясь собраться с мыслями: все-таки бессонная ночь не проходила бесследно, – что это значит? Ваша помолвка не настоящая, почему вы отказываетесь это признавать? – Откуда вы это взяли? – Лиринел, пойди сюда! Сестра Вальрика с улыбкой появилась на пороге. – Что случилось? – радостно спросила она. – Зайди, – велел Гвенаэль. – Вы обсуждали с госпожой Кейнари ее помолвку с командором Фредегаром? – Конечно, я же рассказывала! – И она говорила о том, что эта помолвка фиктивна? – Ну да! – Принцесса, поясните. – Я не понимаю, о чем речь, – упрямо повторила Кейнари. – То есть, вы утверждаете, что моя сестра врет? – моментально завелся Вальрик. – Я полагаю, она что-то не так поняла, – не отступила принцесса. – Да все я так поняла! – Лиринел возмущенно топнула ножкой. – Что там было не понять? Ты сама мне это рассказывала! От гнева ее лицо пошло красными пятнами. – Я полагаю, – подал голос Рэниар, – никаких доказательств более у вас нет? Гвенаэль перевел на него возмущенный взгляд и только сейчас сообразил, что стоит, нависнув над креслом Кейнари и сжав кулаки. Опомнившись, он поспешно сделал шаг назад. – Я даю слово, что она это говорила, – прошипела Лиринел. – Слово вашей младшей сестры – весомый довод, – сдержанно заметил ловец. – Но против него – слово принцессы благородного дома. Извините, Вальрик, однако… – Вы ее запугали! – Когда бы я мог успеть? Опять фантазируете? – Мне кажется, – вкрадчиво добавил Вайнор, – это вы сейчас пытаетесь на нее давить. Черный Граф с ненавистью посмотрел на ловцов и вылетел из комнаты, яростно хлопнув за собой дверью. – Ну, знаешь! – взвизгнула Лиринел и бросилась догонять брата. – С вами не соскучишься, молодежь, – вздохнул глава Гильдии ловцов. Рэниар только хмыкнул в ответ и расслабленно откинулся на спинку кресла. – Я вообще не понял, что это сейчас было, – признался он несколько мгновений спустя. Кейнари украдкой покосилась на него, не зная, чего ожидать, и увидела, как ловец, глядя в огонь, улыбнулся. – Я не уверен, понимаешь ли ты вообще, что сделала и во что ввязалась, или это вышло у тебя случайно. Но… спасибо.