В интересах Рода

Несколько минут в комнате было тихо. Казалось, каждый из троих подростков думал о своем, когда импульсивный Уизли все же не выдержал и взорвался гневной обвинительной тирадой: – Так вот какой ты друг?! Тебе с нами неинтересно! Тебе важнее какие-то книжки, засиженные докси. Мама тебе моя не подходит! Променял ее пирожки на стряпню вонючего домовика! Про Джинни ты и не вспоминаешь, а она все время только о тебе и говорит! Ты неблагодарный! Мы к тебе со всей душой, а ты нас прогоняешь… – Рон презрительно скривился. – Что ты несешь?! Гарри действительно обязан заниматься! Ты, Рон, должен радоваться, что он освоит много новых заклинаний и получит ценные знания, которые, не исключено, спасут ему жизнь! Тебе и самому не мешало бы тоже почитать и научиться чему-нибудь полезному, кроме твоего взрывного дурака! – Гермиона рьяно кинулась на защиту Поттера. Она понимала, что вряд ли сможет остаться здесь, если Рон уйдет. Они ведь пришли сюда через камин, находившийся в Норе. Гермиона знала, что не рискнет воспользоваться каким-либо другим, ведь Пожиратели видели, что и она была в Министерстве в тот день, когда погиб Сириус. Поэтому прекрасно осознавала – без сопровождения ей опасно появляться на улицах магической Британии. Но Уизли уже закусил удила и не обращал внимания на ее слова, отмахнувшись от Гермионы, как от назойливой мухи. Он продолжал горланить, не прислушиваясь к голосу разума, если такой у него и имелся: – Ну, конечно же, Гарри… Ты у нас богатый наследник! Для тебя и Дамблдор ведь не указ, да?! Хочу – разрешу Ордену собираться, хочу – не разрешу! Директор даже не пожелал поздравить тебя с днем рождения! А зачем? Ты же его прогоняешь, как и нас! А как же! У тебя теперь сундуки с деньгами, тебе никто не нужен! – Я унаследовал состояние рода Поттер в годовалом возрасте, Рон. Поэтому утверждать о том, что лишь сейчас я стал богатым – в корне не верно. Когда мы познакомились с тобой, я уже был весьма состоятельным наследником, – сдержанно парировал Гарри. На удивление, вопли Уизли его не возмутили и вообще не особенно расстроили. Он после первых же обвинений как-то сразу успокоился, словно речь шла не о нем и не об их пятилетней дружбе с Роном. Ему были безразличны глупости, выкрикиваемые покрасневшим от злости Уизли. – Да в курсе я, что ты всегда был богатым наследником! Об этом только дурак не знал! Но ты прежде так себя не вел, потому что директор не давал тебе твоих денег. Он и к Дурслям тебя отправил, чтобы ты раньше времени не загордился. И правильно поступил! Вон что деньги с тобой сделали! Тебе уже и друзья без надобности! – Уизли орал, совершенно не понимая, что выдает некоторые секреты, подслушанные в разговорах родителей. – Говоришь, директор не давал денег? А он и не мог их давать, ведь у него к ним доступа не имелось. Он никогда не являлся моим опекуном, – Гарри постарался повернуть мысли Рона в необходимое для себя русло в надежде, что удастся узнать еще какие-нибудь тайны Дамблдора. Предчувствие его не подвело. – А не нужно быть твоим опекуном, чтобы отправить тебя жить к магглам и не вручить тебе ключ от сейфа Поттеров, когда ты прибыл в Хогвартс! И не нужно быть опекуном, чтобы занять твои мозги всякой всячиной, и ты бы не вспомнил, что твой отец был последним в роду! – Рон пытался язвить, но вспыльчивость не позволяла ему оставаться достаточно спокойным для этого, и его вопли больше смахивали на обиженный скулеж. – Беда только, что и никто иной не сумел попасть в твой сейф без тебя. Сколько мама ни твердила этим серым уродам, что ты сам попросил взять сотню-другую галлеонов, они так и не подпустили ее к сейфу. Очень жаль! Тут Гарри сообразил, что ключ действительно пару лет почему-то находился у Молли Уизли. Именно она тогда водила его в Гринготтс за средствами на школьные покупки. Почти все деньги сразу же (как она говорила – для сохранности) перекочевывали в ее карманы.. Она, конечно, платила в магазинах за вещи для Гарри, но и остаток никогда не возвращала. В то время, будучи ребенком, воспитанным ненавидевшей его теткой-магглой, Поттер и не задумывался об этом, получив толику внимания и заботы от миссис Уизли. – Ты теперь так не задирал бы нос, без денег-то, если бы сейф опустел до того, как ты вспомнил о своем наследстве, – продолжил возмущаться Рон. – Что, нечего сказать в свое оправдание? Не хочешь отвечать? Да? А как же, ты же вот где живешь, не в какой-то развалюхе! Боишься, что моя мама сможет лучше тебя порядок тут навести? Ты всегда завидовал тому, что у меня есть мама! А сейчас и она тебе не подходит? В гости ее не зовешь! Ну и живи здесь один! Зато у меня есть семья! Ты сам от нее отказался! Хоть я и готов был поделиться с тобой! Но тебе ведь важнее деньги и этот сальноволосый ублюдок! Ты даже улыбаешься ему! Фууу! Нашел себе друга, да? Так и дружи с этим язвительным козлом! Ему уже недолго осталось! Директор его отдаст Министерству без колебаний! Все равно с него никакой пользы нет! Зачем Дамблдору пожизненное поручительство за никчемного проколовшегося шпиона?! Он не единственный зельевар на свете, а другие будут полюбезнее его! Для чего директору эта язва длинноносая?! И ты следом пойдешь, если перестанешь слушаться Дамблдора! Он найдет и на тебя управу! Будешь, как твой крестный в Азкабане, с дементорами дружить, раз мы тебе не подходим! Уизли, видите ли, вам не по вкусу, господин Гарри – великий наследник и богач! Уизли орал без остановки. Он, казалось, совершенно не осознавал, о чем кричит. А вот Гермиона отлично поняла, что именно выболтал в запале ее друг, и опасливо косилась на Гарри, с замиранием сердца ожидая, чем же закончится эта безобразная ссора, затеянная Роном. Гермиона и сама услышала много интересного, не красившего в ее глазах ни Рона, ни его родителей, ни директора, и теперь хотела бы все это осмыслить в тишине. Поттер же был спокоен, по крайней мере, внешне. Гермиона обратила внимание, что Гарри сильно изменился после событий в Отделе тайн, стал как будто старше и рассудительней. Это придавало ему особый шарм и вызывало уважение. – Уизли, замолчите! – грозный окрик Снейпа заставил Гермиону подпрыгнуть от неожиданности, а Рона, подавившегося очередной словесной гадостью, застыть с открытым ртом и выпученными глазами. Один Гарри по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым. Он по выработанной привычке не упускал из виду входа в комнату и заметил, когда в проеме двери появился Снейп, сложивший на груди руки и сердито поджавший губы. Он слышал все гнусные выпады Уизли в его адрес. А сколько еще успел услышать Северус до того, как вышел на видное место, Гарри мог лишь догадываться. Вероятнее всего, ни единой реплики из этого разговора не ушло от внимания бывшего шпиона. – У вас словесный понос? Уизли, я к вам обращаюсь! – Снейп прошел в гостиную и стал так, чтобы его видели и Рон с Гермионой. – У вас временное помутнение рассудка? Или пожизненное размягчение мозгов? Вы можете повторить то, что только что озвучили в присутствии своих друзей? Поднялись в свою спальню! Живо, пока я не позвал директора и Молли. Я сказал – живо! И ни звука, иначе заклею рот до завтрашнего утра так, что и пить воду седалищем будете! Вы меня поняли, Уизли?! Рон покраснел сильнее, что еще минуту назад представлялось абсолютно немыслимым. Его лицо приобрело малиново-синюшный оттенок жертвы апоплексического удара. Он кивнул и опрометью бросился вон из комнаты. – А вы что сидите, Грейнджер? Вам нужно особое приглашение? Или слушать, как вашего друга обливают грязью, это у вас в порядке вещей? Грош цена таким друзьям, как вы! – Северус презрительно скривился. Поттер решил, что столь изощренной по выразительности мины он не видел у Снейпа еще никогда. Казалось, каждая пора его лица сочилась такой неприязнью, что тот, на кого она направлена, должен чувствовать себя последним ничтожеством. – Я пыталась, – пролепетала в свое оправдание Гермиона. – Плохо пытались! Недостаточно пытались! Мне наплевать на вашего Поттера! Но я не представляю, что из вас всех вырастет, если вы позволяете делать подобное с близким товарищем? Или вы пять лет притворялись, что втроем дружите? Золотое трио было просто фикцией? Миражом? Красивой картинкой без начинки? Так, Грейнджер? – Снейп изрыгал свои обвинения прямо в лицо перепуганной девушке. – Н-н-нет, – прошептала Гермиона. Поттеру почудилось, что она сейчас лишится сознания от испуга. – Профессор Снейп, – позвал он, отвлекая Северуса от подруги, которая все же старалась его защитить в самом начале ссоры. – Что «профессор Снейп»? – Северус переключился на Гарри. – Поттер, вы сидите и молча смотрите, как ваш друг сходит с ума от зависти! Вы мужчина или только прикидываетесь? Не знаете, как оплеуху дать? Так я вас могу научить! Поттер непонимающе уставился на Снейпа, который, потихоньку наступая, подходил ближе и ближе, принявшись кричать уже на него. Неужели слова Рона так зацепили его, что он теперь готов на ком угодно сорвать свою злость? – Так что вы мне хотели сказать, когда позвали? – Северус остановился в ярде от Гарри и, сложив руки на груди, сверлил его рассерженным взглядом. – Я хотел попросить вас не кричать на Гермиону. Она защищала меня – это раз. А во-вторых, я не нуждаюсь ни в ее, ни в вашей защите от Рона, – Гарри упрямо поджал губы, но говорил спокойно и без заметного раздражения. – Как скажете! – Снейп резко развернулся и выскочил из гостиной. Через пару минут Гермиона достаточно собралась с мыслями для того, чтобы начать задавать вопросы: – Гарри, профессор Снейп тебя послушался? – она уставилась на друга широко раскрытыми от удивления глазами. – Нет, Герми. Он себя послушался. Он накричался и, взмахнув мантией, свалил к себе в комнату. Моя просьба всего-навсего совпала с его желанием уйти отсюда. А мы теперь должны еще прийти в себя после нагоняя профессора, – чуть нервно хмыкнул Поттер. – Даже я оказался виноват. – Гарри, ты же понимаешь, что Рон это все вывалил на тебя не со зла? – попыталась защитить Уизли Гермиона, хотя и сама была недовольна его выходкой. – Да, я знаю, что он не злой. Просто ему не дают покоя мои деньги. Они как заноза в его заднице. Но ты же не думаешь, что мне следует раздать все лишь для того, чтобы Рону стало легче? – съязвил Поттер. – Или, может, подарить ему на день рождения Блэк-хаус? Мне не жалко. Только вот родовая магия не поймет ни меня, ни моего поступка. – Гарри, ты говоришь о родовой магии так, словно она находится в соседней комнате, – пренебрежительно скривившись, произнесла Гермиона. – Вот и я оставался таким же дремучим неучем, пока не ознакомился с теми книгами, которые Дамблдор должен был мне дать еще в одиннадцать лет, если бы являлся хорошим опекуном. Ой, я и забыл! Он же никогда не был моим опекуном, – принялся ерничать Гарри, сбрасывая нарастающее напряжение. – Тогда ими были Дурсли – так он мне заявлял. А что могут магглы знать о родовой магии и об обязанностях наследника древнего магического рода? – Поттер тяжко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Он сидел спокойно во время всей тирады взбешенного Уизли, а теперь почему-то начал понемногу раздражаться. – Гермиона, оказывается, существуют вещи, недоступные таким, как ты и я, тем, кто пришел в магический мир извне. И мало того, все тщательно скрывают некоторые особенности магического мира, потому что так было заведено на протяжении веков. Это все также связано и со Статутом о секретности. Чем меньше выяснишь, тем меньше разболтаешь своим родственникам-магглам. Вот так это звучит, если сформулировать по-простому. Скажи честно, ты знала, что я с годовалого возраста – глава рода? – Что? Нет, Гарри. Ты что-то не так понял. Ты – наследник своих родителей, это ясно, но глава рода… Это невозможно, ты же был маленьким ребенком, – Гермиона покачала головой, не соглашаясь с другом. – И тем не менее я им являлся. А сейчас я – глава двух родов. И признаюсь тебе откровенно, нет в этом ничего столь привлекательного, как о том кричит Рон. Это огромная ответственность, – Поттер поднялся и прошелся по гостиной. Остановившись у темного окна, он добавил: – Я не выгоняю вас, Гермиона. Живи здесь хоть до сентября. Но подобной сцены от Рона я больше не потерплю. Я выставлю его из особняка. Надеюсь, ты догадываешься, почему. У меня чрезвычайно много работы, я не брошу ее, чтобы сидеть с ним, как с грудным младенцем. – Да, Гарри. Я прекрасно тебя понимаю. А ты дашь почитать те книги о родовой магии, о которых ты говоришь? – Грейнджер выжидающе посмотрела на друга. – Только кое-какие. Те, где описаны общие уложения о древних родах и их магии. Книги рода Блэк ты не сможешь читать, – устало ответил Поттер. – Ты не доверяешь мне? – в девичьем голосе прозвучала обида. – Гермиона, дело не в этом, а в нашей с тобой безграмотности, иначе ты не задала бы такой вопрос. Не я не доверяю тебе, а магия. Ты физически не сумеешь прочесть те книги. Для тебя их страницы останутся пустыми, попробуй ты взять в руки подобные труды. Если не случится еще чего-нибудь похуже – вроде получения неприятного или даже смертельного проклятия, – уточнил, вздрагивая, Гарри, уже достаточно выяснивший о разных формах защиты родовых книг. – Их можешь читать исключительно ты, как наследник? Да? – любознательность Гермионы была прямо-таки бесконечной. – Я и любой чистокровный маг, а также все те, кто, как и я, стали наследниками рода, независимо от статуса крови. Оказывается, магический мир гораздо сложнее и многообразнее, чем мы представляли, когда сидели в Хогвартсе и размахивали волшебной палочкой на уроках. Это не сказка, а запутанный и временами весьма жестокий мир со своими правилами и устоями, до которых нас не слишком-то стремятся допускать. И не потому, что боятся нас, а для нашей же безопасности. Вот так-то. Давай отдыхать, Герми, – Гарри направился к двери. Оглянувшись, он добавил: – Если что-либо понадобится, позови Кричера. Я попросил его помогать вам, пока вы в гостях. Я забыл вчера об этом сказать, извини. – Ничего страшного, Гарри. Я ни в чем не нуждаюсь и тоже пойду спать. Вечер выдался непростой, – Гермиона слегка неловко улыбнулась. Они вместе вышли из комнаты и поднялись по лестнице. Гарри на втором этаже помахал подруге рукой и словно скользнул сквозь стену в хозяйское крыло. Гермиона зачарованно посмотрела на то место, где он исчез. Чудеса магического мира до сих пор не переставали ее восхищать. Она вздохнула и пошла на третий этаж, где находилась ее спальня.