В интересах Рода

На следующий день Поттер сразу же после занятий и ужина отправился в библиотеку, не желая сталкиваться ни с одним Уизли. Ни злобные взгляды Рона, ни жалобные – Джинни, не привлекали Гарри. На традиционную хэллоуинскую вечеринку старшекурсников в факультетскую гостиную он тоже не пошел. Только лишь Гермиона разыскала его и, ободряюще похлопав по плечу, произнесла: – Гарри, я понимаю, что сегодня не тот день, когда тебе хочется веселиться. Но я не могу остаться с тобой. Прости, мне необходимо быть там, чтобы присмотреть за порядком, – ее голос был наполнен сожалением. – Я же староста. Ты ведь догадываешься, что на Рона никакой надежды в этом вопросе нет. Он сам первый устроит бедлам на вечеринке, – Гермиона, извиняясь, улыбнулась. – Конечно, Герм. Ты у нас – молодец и самая лучшая староста в школе. Иди, я не обижусь, – искренне ответил Поттер. Он считал, что накануне Гермиона правильно сделала, что не стала вмешиваться в безобразную склоку, затеянную Роном. Изменить мнение грубияна она не сумела бы, а защищать Гарри особого смысла не было, так как все и без этого знали, на чьей стороне правда. Спровоцировать же разозленного Рона на еще большие глупости ее вмешательство было вполне способно. Гарри сидел в библиотеке до тех пор, пока мадам Пинс вежливо, но настойчиво не попросила его уйти: – Мистер Поттер, мне известна ваша похвальная тяга к знаниям, но уже довольно поздно, и я хотела бы отправиться отдыхать. К тому же ваши друзья уже, несомненно, начали праздновать Хэллоуин, – всегда строгая библиотекарша заговорщицки подмигнула ему. Выйдя из библиотеки, Гарри на автомате миновал пару коридоров, а потом вдруг внезапно остановился и растерянно осмотрелся вокруг себя. Требовалось решить, куда пойти. В факультетской гостиной еще долго будут веселиться старшекурсники. Краем уха Поттер слышал, что им все-таки удалось разжиться сливочным пивом и даже огневиски. В пустых кабинетах сейчас холодно, мерзнуть там несколько часов не имелось настроения. И тогда Гарри подумал, что Северус не обидится, если он посидит в его гостиной. «Вероятнее всего, Снейп будет ходить по Хогвартсу и ловить зазевавшихся нарушителей режима», – предположил Поттер и поспешил к апартаментам декана Слизерина. – Мандрагора, – дверь послушно бесшумно открылась, приняв пароль. Гарри успел продвинуться лишь на ярд-другой в глубь гостиной, когда понял, что Снейп никуда не ушел, и к тому же в комнате он находился не один. Поттер резко застыл на полушаге и даже перестал дышать от напора эмоций, вмиг переполнивших его. На диване возле камина удобно расположился Драко Малфой, сжимая в пальцах желтую чашку с золотистым ободком, в которой исходил паром душистый чай, и что-то негромко говорил Северусу, устроившемуся рядом с ним вполоборота. Снейп сидел, закинув руку на спинку дивана, так, как привык садиться, беседуя с Гарри, проводя с ним занятия по ментальным практикам. Он был внимателен и слегка улыбался. Поттер вошел беззвучно, и никто не ожидал его появления, поэтому у него была в запасе пара мгновений, чтобы увидеть все как бы со стороны. Горечь одиночества, обида на судьбу, желание вцепиться в белобрысые пряди и неожиданная пронзительная боль, заживо рвущая на куски сердце, заставили Поттера приглушенно всхлипнуть, захлебываясь воздухом, давясь им, словно с этой минуты ему предстояло дышать одним лишь раскаленным песком. Северус, верный собственным привычкам, сидел, держа вход в помещение в поле видимости. Он практически сразу заметил тихо вошедшего Поттера и был поражен невероятной по своей глубине и силе моментальной смене эмоций, отразившихся на его открытом лице. Снейп не успел и слова сказать, когда Гарри стремительно развернулся и бегом покинул гостиную, даже не закрыв за собой дверь. – Мерлин! Драко, иди к себе! Дверь захлопнешь! – на ходу кинул Снейп и помчался следом за Поттером, ошеломленный и расстроенный вид которого наталкивал на мысль, что он способен сделать что-то непоправимое. Разочарование, ненависть, безнадежность и бесконечную боль – все это прочел Северус в выражении лица Гарри. Поттер бежал по коридорам и лестницам Хогвартса, совершенно не задумываясь, куда направляется. Лишь бы подальше. Подальше от боли. Гарри не знал, что его удержало от того, чтобы не проклясть Малфоя прямо там, в гостиной Северуса. Чувство одиночества захлестывало волной, и он тонул в нем, как песчинка в океане. Но не это казалось самым страшным. Он терял Северуса, и это ощущалось во сто крат больнее и ужаснее любого одиночества. И отбирал его Малфой! Зловредный белобрысый Хорек! Астрономическая башня встретила Поттера порывом колючего от холода ветра, но и это не остудило его пыл. Гарри заметался по площадке, неосознанно выискивая, куда можно спрятаться от всего – от мира, от боли, от полной безнадежности и беспросветности. Никогда еще ему не было так плохо. Когда погиб Сириус, его не бросили одного и без поддержки. А сейчас… Поттеру некуда было идти. Паника поднималась девятым валом вслед за болью. Гарри уселся прямо на каменный пол в самом дальнем от входа углу башни. Обхватив руками колени, он слегка раскачивался из стороны в сторону, стараясь успокоиться, чтобы иметь возможность осмыслить то, что же сейчас с ним произошло. Слезы непроизвольно скатывались по щекам, обжигая их холодом. Друзья. Остались ли у него друзья, думал Поттер. Разве что... Гермиона. Еще Невилл и Луна, которые в последнее время все чаще бывали с ним рядом. Пожалуй, даже Парвати. Но сегодня они празднуют и не готовы ему помочь преодолеть одиночество. Это не расстраивало, Гарри их прекрасно понимал. А Северус? Вместо того чтобы патрулировать коридоры или проверять работы студентов, он развлекался с Малфоем. Эта мысль точно острым ножом прошлась по чувству собственника Поттера. Почему-то вдруг представилось, будто Снейп наклоняется над белобрысым мальчишкой и целует его. Это причинило такую невероятную боль, с какой Гарри еще ни разу не сталкивался в своей жизни. Ревность. Теперь он и сам догадался, что это – самая настоящая ревность. Он не хотел никого видеть возле своего Северуса. И как он раньше не мог до этого додуматься? Поттер даже взвыл от бессилия, не позволявшего хоть как-то взять под контроль свои эмоции, рвущиеся откуда-то изнутри, они словно грубо проламывали грудную клетку, оставляя за собой только бесконечную пустоту.

* * *

Снейп пронесся по одному коридору, по другому, но не сумел определить, куда же умчался Гарри. Он на миг задумался, стараясь вспомнить, куда он отправлялся сам, когда становилось невыносимо одиноко? Мерлин! Ну конечно же! Астрономическая башня! Вид, открывавшийся с высоты птичьего полета, всегда давал Северусу возможность успокоиться и набраться терпения для продолжения шпионской миссии. Он решил проверить собственную догадку. Дверь на открытую площадку Астрономической башни была не притворена. Снейп сделал всего несколько шагов, когда услышал приглушенный расстоянием звук, больше похожий на вой раненого зверя. – Гарри! Гарри, ты здесь? – заклинание уже показало Снейпу, что на площадке, кроме него, есть еще один человек. – Уходи! – всхлип смазал резкость и категоричность выкрика Поттера. – Гарри, что случилось? – Северус уже обнаружил беглеца и потихоньку, чтобы не спровоцировать его на глупую выходку, приближался к нему. – Я сказал – уходи! Возвращайся к своему Хорьку! Оставь меня в покое! – Поттер поднялся на ноги и стоял, прислонившись спиной к простенку между проемами, через которые в башню заглядывала хэллоуинская ночь. – Гарри, тебя что-то очень сильно расстроило, и я хочу знать, что именно. Мистер Малфой прекрасно сейчас обойдется и без моего внимания, – Снейпа подмывало рвануться вперед и схватить Гарри в охапку, чтобы прижать к себе и не отпускать, пока тот не успокоится. Но он боялся сделать какое-либо неверное движение. Слишком уж Поттер был взвинчен, и от него можно было ожидать любого нерационального и неразумного поступка. – Еще несколько минут назад тебе так не казалось! Хорек был в центре твоего внимания, что ж ты его бросил-то? Возвращайся к нему, а то вдруг обидится? Уходи, Северус! – Поттера слегка потряхивало, но появившаяся возможность выговориться подействовала немного успокаивающе, словно вместе со словами из него выходили боль и горечь. – Прекрати меня посылать туда, куда я не собираюсь идти! Что за истерика? – Снейп все же постарался подойти как можно ближе. Он уже отчетливо различал в темноте сверкавшие от слез глаза Гарри, и ему было ужасно жаль, что, вероятно, он сам стал причиной этих горьких, разрывавших ему душу, слез. – Истерика? Нет у меня никакой истерики! Оставь меня в покое, я сказал! Мне никто не нужен! Отправляйся поить чаем и ублажать своего Дра-а-ако, – имя соперника Поттер произнес так, будто слизня выплюнул, аж передернулся весь. – При чем здесь чай? – Северус сообразил, что Гарри овладела обычная неконтролируемая ревность. Это было приятно. Несмотря на то, что его мальчик сейчас трясся от гнева и боли, Снейпу было это приятно. Еще никто и никогда не ревновал его. Вот так – открыто и неистово. Желание подхватить Гарри и расцеловать возникло спонтанно и не отпускало. Даже дыхание сбилось от подобных мыслей. – Гарри, остановись. Задумайся. Это связь после наших занятий ментальными практиками в тебе говорит, – Северус отчаянно кривил душой. Он отдавал себе отчет, что дело уже далеко не в их занятиях. – Да засунь себе в… сам знаешь куда это объяснение! Нет у меня никакой зависимости и быть не может! Ментальный зов – это уже высшая ступень освоения практик, и ты это отлично понимаешь! Меня почти никто не способен теперь ментально принудить к чему бы то ни было. И уж тем более я сам прекрасно даю себе отчет в своих поступках! Северус, прекрати пороть чушь! Уходи! Мне… Я не хочу тебя видеть, – голос Гарри стал тише. – Даешь себе отчет в своих поступках? Вот это ты называешь – «даешь отчет»? – Снейп стоял в полуярде от Поттера, но не рисковал сейчас к нему прикоснуться, только вглядывался в его глаза, задавая свои вопросы. Гарри злился, и Северус намеревался сперва получить от него разрешение на прикосновение. Поттер несколько минут молчал, тяжело дыша, как после спринтерского забега, и пристально смотрел Северусу в лицо, а затем всхлипнул и как-то совсем уж жалобно сказал: – Ты отдал ему мою желтую чашку... Снейп воспринял это как позволение начать утешать, он притянул Гарри к себе, целуя в висок и шепча на ухо бессмысленные, но такие нужные его мальчику слова: – Я куплю тебе другую чашку, красную. – Северус, ты его выгонишь? – допытывался Поттер, обхватив Снейпа руками и до боли стискивая его в судорожных объятиях. – Глупый. Мне нет необходимости кого-либо выгонять. Мистер Малфой просто не хотел оставаться в факультетской гостиной на праздничной вечеринке. Он попросил разрешения посидеть у меня в комнатах, потому что в пустых кабинетах сейчас холодно. Ты ведь тоже именно поэтому и пришел ко мне? – мягко и терпеливо объяснял Снейп макушке Гарри. Он на секунду отодвинулся и расстегнул свою мантию, чтобы укутать в нее Гарри, прижимая его к себе, делясь живым теплом собственного тела. Словно Северус забыл про давно изобретенные согревающие чары. – Не только поэтому, – честно признался Поттер, в первую очередь скорее себе самому. – Я рад, что ты пришел ко мне, – Снейп говорил правду, ему грело сердце прозвучавшее бесхитростное признание. Постояв еще немного в ожидании, пока дыхание Гарри успокоится и станет более ровным, Северус решился сказать: – Если ты не намерен в наказание заморозить меня до смерти, то предлагаю отправиться поближе к камину. – Никого я не наказываю. И я не желаю твоей смерти. Это само как-то… – Поттер прикусил губу, переместив взгляд и пристально всматриваясь в глаза Снейпа, а затем настороженно потянулся к нему за поцелуем. Северус не мог отказать Гарри в такой малости, к тому же ему самому до одури хотелось прикоснуться к его губам, раз и навсегда определив, нужно ли ему это от него? Он невесомо накрыл губы Гарри своими, провел по ним языком, словно изучая и стараясь распробовать их, слегка посасывая. Неопытный ответ лишь подхлестнул эмоции Снейпа, и он рискнул углубить поцелуй, прижимая Гарри к себе. Тот был подобен воску в его руках, он плавился и подстраивался так идеально, что Северус едва нашел в себе силы, чтобы оторваться от него. Тяжело дыша от переполнявших его эмоций и желаний, он прислонился лбом к макушке Гарри, доверчиво прильнувшего к нему. – Ты же понимаешь, что все это неправильно? Не вырывайся, – Снейп еще крепче прижал к себе рванувшегося было Поттера. – Я не брошу тебя. Разберись в себе, Гарри. Давай не будем спешить. Хорошо? – Северус снова мягко поцеловал его в висок. Отклонившись в сторону, он очертил большим пальцем скулу Поттера, вглядываясь в его лицо, и дал себе слово разобраться и в своих чувствах тоже.

* * *

Когда они вернулись в комнаты Северуса, там никого уже не было. Драко Малфой, который так и не увидел Поттера, появившегося на несколько секунд у него за спиной, в точности выполнил распоряжение декана. Он ушел в факультетскую гостиную, предварительно закрыв дверь в апартаменты. Гарри пил чай из белой чашки, перед этим первым делом вдребезги расколотив желтую, что выглядело так, словно он ненароком смахнул ее со стола. Снейп не стал ее восстанавливать, понимая, что акт уничтожения чашки-изменницы был четко спланирован все еще ревнующим Поттером. Северус только вздохнул и молча убрал осколки. С импульсивным и скорым на выводы Гарри будет непросто, но с ним никогда просто и не было. О случившемся на Астрономической башне они не заговаривали, дружно решив отложить эту тему до лучших времен. Лишь обращение Поттера на «ты» свидетельствовало об изменившемся статусе отношений, вышедших на совершенно новый уровень и предполагавших нечто намного большее, чем обычная связь учитель-ученик.

* * *

Прокравшись далеко за полночь в факультетскую спальню, Гарри плотно задернул полог вокруг кровати. И не только потому, что так было теплее спать в эти промозглые осенние ночи, но и для того, чтобы никто не мог заметить его слегка ошарашенного последними событиями вида. Он целовался со Снейпом! К тому же он сам спровоцировал Северуса на поцелуй, можно сказать, просто упросил его. И Гарри это понравилось. Почему-то мысль о том, что он целовался с мужчиной, абсолютно не напрягала. Гарри провел языком по губам, вспоминая, как это делал Северус, и удовольствие жаркой волной затопило его сознание, обострив эмоции, а некоторые части тела вынудив проявить определенную заинтересованность. Гарри почувствовал, как щеки заполыхали, а его всего бросило в жар, но это ни в малейшей степени не расстроило его, а только заставило по-глупому заулыбаться и отправиться в ванную, чтобы решить небольшую приятную проблему.