***
Полли спустилась вниз из-за грохота, раздавшегося после того, как открылась входная дверь. Сначала она подумала, что Мэрит с Лейн просто бурно отметили годовщину и сейчас в праздничном порыве разнесут весь дом, как её песчанки недавно разнесли клетку. Одна из них после такого умерла. Так что Полли подумала, что ничего страшного не случится, если она отправит их праздновать прямиком в спальню. Но вместо ожидаемой картины двух полуголых женщин она увидела одну одетую Лейн, которая, судя по всему, собиралась накачаться алкахой, как сука. Одну бутылку из бара она уже разбила - на ковре красовалось огромное жёлтое пятно, усыпанное стеклом, и отколовшийся кусок немного поранил ей щиколотку. Как эта женщина вообще умудрилась её разбить? Это было двухслойное, мать её, стекло. Ох, черт! И вазу тоже? Это была любимая ваза Мэрит. Полли ходила рядом с ней на цыпочках! Она же упадёт в обморок, когда увидит это. - Ого-о-о, - шокировано протянула Полли, всё ещё опасливо стоя на лестнице. Желание спускаться её покинуло: Лейн выглядела слишком травмоопасно. - Что происходит? Лейн! Мисс Л резко обернулась в её сторону. Полли вздрогнула от неожиданности, а потом - от удивления. Нечасто ей приходилось видеть Лейн с размазанным макияжем, неконтролируемым водопадом слёз и настолько пугающим, тёмным выражением глаз, что её хоть сейчас в короткометражный хоррор засунь. - Ничего! Мы разводимся! - она залпом осушила стопку крепкого виски. Он обжёг ей горло, и она закашлялась. Слёзы не прекращали течь ни на одну паршивую секунду. Было бы из-за чего! Из-за этой чертовой... Чертовой... Кобелины! - А-а, - меланхолично протянула Полли. - В какой по счету раз? - В последний! Всё! - мисс Л решительно вытерла запястьем слёзы. - Она изменила мне! Она трахается со всеми этими суками и постоянно врёт мне! Принимает меня за какую-то чмошную доверчивую ботаншу из старшей школы! Ненавижу её! Ненавижу! Одиннадцать лет в огромную, жирную, целлюлитную жопу! Все эти слащавые "люблю"! Всё это дерьмо! Всё это укатилось в щель очередной её шлюхи! Брайант! Охренительно! Совет да любовь! "Любовь на столе гримёрки" - вот какой очередной сценарий она напишет! Вот какие фильмы ей надо снимать! Полли предусмотрительно отклонилась в сторону, когда мисс Л, громко топая каблуками, прошла мимо нее наверх. Коннор-младшая в ужасе стёрла со лба холодный пот и подумала, что такого громкого концерта их соседи, да и она сама, точно ещё не слышали. У них, конечно, случались скандалы и раньше. Лейн регулярно ревновала Мэрит ко всем, кто хоть как-то пытался понравиться Мэрит, или они просто начинали неплохо общаться, или... Ну или смотрели друг другу в глаза больше трёх секунд. В большинстве случаев мисс Л не считала их конкурентноспособными, так что либо просто награждала этих бедняжек повышенным вниманием и фирменным лейновским стёбом, либо спокойно выясняла всё с Мэрит, и когда Мэрит говорила, что никогда и ни за что, она успокаивалась... Более-менее. Но если она считала очередную знакомую угрозой, то ни Мэрит, ни Полли не знали покоя, пока эта знакомая не превращалась для Мэрит в серую тень - никаких дружеских разговоров и поменьше контактов на работе. А лучше - чтоб вообще исчезла. Иногда Полли это пугало, потому что, зная Лейн, можно было бы без проблем уличить её в том, что она растворяет трупы этих бедных женщин в кислоте, а остатки скармливает собакам соседей. Никто не проверял её на наличие криминального прошлого прежде, чем жениться на ней. Да-да, это претензия к Мэрит. Полли глубоко вдохнула и, набравшись смелости, решила посмотреть, что ещё эта дикая женщина собралась разгромить. Хотя, если не брать в расчет цензурные и не очень слова Лейн, наверху было относительно тихо. Она собирала в чемодан свои вещи. Полли удивлённо моргнула. - Ты чего творишь? - Ты слепая, что ли, - ее голос уже слегка поплыл от количества алкоголя, который в ней был. Лейн всхлипывала, тяжело дышала и пыталась держать себя в руках, но получалось у нее - ну так, не особо. - Иди нахрен отсюда, не путайся под ногами... Как твои сраные песчанки. Ненавижу их. Мусор пикающий. Полли задохнулась. - Что?! - в шоке вытаращила глаза она. - Да сама ты мусор! Да ты... Да если... Если Мэрит тебе и изменила, то ты это заслужила! Тебя вообще никто больше терпеть не станет! Ведёшь себя как конченая сука! Ты вообще никому не нужна! - А ну мотай из моей комнаты, мелкое бледное млекопитающее! - на эмоциях она запустила в Полли подушкой, но она только стукнулась о дверь и упала на пол. Полли, хлопнув ею погромче, исчезла куда раньше.***
- Проблемы? Появление Брайант в общей, сейчас уже пустой гримёрной, заставило Мэрит вздрогнуть от неожиданности. Она уже успела успокоиться, и только иногда, казалось, из са́мого солнечного сплетения у нее вырывались резкие, неприятные всхлипы; от этого тело покрывалось мерзкими колючими мурашками, которые заставляли ее мёрзнуть даже в относительно жарком помещении. Мэрит сидела на полу, свернувшись в унылый ком из подавленности и абсолютной прострации. Она должна была ехать домой. И она обязательно поедет. Немного позже. Эва как раз успеет набраться сил, чтобы начать истерику заново. - Как видишь, - вяло ответила Коннор, даже не посмотрев на нее. Какого черта она ещё здесь? Съёмки на эту неделю закончены. Сегодня они отсняли много дублей, и Рейнхарт расщедрился на целых три выходных. Хотя, наверное, он просто решил смотаться с Ульрихом на Самуи, и придумал гениальную причину, чтобы освободить своё время. Даже похвалил их всех - немыслимое великодушие. Или лицемерие. В других обстоятельствах Мэрит бы обрадовалась. Возможность провести с Эвой целых три дня где-то за пределами Нью-Йорка была невероятно ценной для нее... А теперь, ввиду сегодняшнего представления, один только Бог знает, как пройдут эти выходные и чем они закончатся. У Мэрит не было сил в тысячный раз доказывать дышащей огнем Эвелине, что за последние одиннадцать лет она спала исключительно с ней. - Может, тогда выпьем где-нибудь? За то, чтобы проблемы решились, - Ева изящно присела на пол рядом с Мэрит. Она по-прежнему была в лёгком, таком же незапахнутом халате, и на этот раз Коннор смотрела на её грудь с мыслью о том, что лучше бы она этого не делала час назад. - Я думала, для того, чтобы они решились, их нужно решать, - слабо улыбнулась она. Мэрит подняла уставший взгляд. На нее смотрели два огромных голубых океана. Совершенно стеклянные и пустые. - Не всегда, - Брайант закусила нижнюю губу и задумчиво уставилась в стену напротив. - Иногда они слишком сложные, чтобы их решать. Проще забить. Простить и отпустить. Как рыбку, - Ева раскатисто засмеялась. Этот смех был вполне искренним - так показалось Коннор, но вместе с тем - безрадостным и серым, как Сайлент-Хилл. Ева принимала наркотики. Дозы и виды контроливал её агент, чтобы она могла сниматься и получать за это деньги. Это был печальный, но, в целом, общеизвестный факт. Никто не говорил об этом... Вслух. Громко. Только шёпотом. Мэрит старалась не говорить вообще. - Как рыбку... - улыбнулась Коннор. - Забавная позиция. Ева переключилась внезапно. Её руки без стеснения и прелюдии оказались у Мэрит на внутренней стороне бедра, а сама Ева стояла на коленях между её ног. Мэрит со вздохом отпрянула назад и прижалась к стене. - Давай займёмся сексом, - прямо в губы сказала ей Брайант. - Никто не будет об этом знать. Даже твоя жена. Мэрит оторопела от такой прямолинейности. Она ещё не успела ничего ответить, когда почувствовала ее руку... В своём нижнем белье. Юбку она надела сегодня очень некстати. Коннор инстинктивно сдвинула ноги и схватила Брайант за запястья. Господи. Если бы Эва зашла сюда сейчас! Мэрит даже боялась представить, что случилось бы в таком случае. - Нет, - ее голос нервно дрогнул. - Езжай в гостиницу, Ева. Там можно вызвать из своего номера хоть десять девушек, которые будут развлекать тебя так, как ты им скажешь. Брайант смотрела на нее, кажется, совсем невидящим взглядом. Ее грудь с напряжёнными сосками ощутимо вздымалась и опускалась снова от тяжёлого дыхания, а глаза... Боже, она гробит такие потрясающие глаза. Они смотрели на Мэрит более чем красноречиво. Она поднялась на ноги и только после этого отпустила ее запястья. Ева застыла, как кукла, словно её поместили в какой-то непонятный вакуум и сейчас уйдут, оставят в нём совсем одну и даже не объяснят, зачем всё это... Она вызывала в Коннор двойственные чувства. Потрясающая женщина. Живой труп. Мэрит вытащила из халата Евы телефон и набрала её личного водителя. Он сказал, что сейчас поднимется и заберёт ее. А Мэрит должна была возвращаться домой.***
Когда она осторожно, с опаской зашла в их Эвой спальню, она увидела не совсем то, что ожидала. В зале Мэрит обнаружила осколки своей византийской вазы (сердце при виде этого зрелища почти остановилось, но потом она вспомнила, что ей нужно помириться с женой) и частично разгромленный бар. В доме было тихо. Коннор подумала, что Эва перед тем, как уйти, решила сходить в душ и заодно смыть потёкший макияж, как истинная приспешница педантичного образа жизни, но... Кажется, она уже успела сделать это раньше. Эвелина уснула около своего громадного чемодана, уперевшись в него головой. Она всегда собирала его на кровати, и этот раз не был исключением. Ее офигенное зелёное платье, усыпанное летним принтом с птицами и изящными листьями, валялось лужицей у кровати. Выглядело как протест. Мэрит купила его с мыслью о том, что цвет джунглей смотрелся бы на одной крайне необузданной натуре не просто гармонично - он выглядел как её природная среда обитания. Коннор тихо присела рядом со спящей Эвелиной, почти на самый край, и смотрела на нее, не отрываясь. На Эве было такое же темно-зелёное белье, как и платье, и ободок на волосах - чуть темнее. Где-то внутри точно бушевала целая Амазония; Мэрит всегда притягивали только такие. Такой была Тесс. И Джерд когда-то в подростковом. Хезер, исчезнувшая из ее жизни в жизнь другого человека. Марион. Вирсавия - бойкий австралийский огонёк. И другие - те, с которыми у Мэрит не срослось. Вокруг нее действительно было много красивых, огненных женщин - с тех самых пор, когда она осознала, что мужчинам в ее жизни нет места, и до этой самой секунды. Женщины волновали ее тогда и сейчас. Она действительно считала их невероятными, и да, некоторые из них возбуждали ее. Мэрит смотрела на них, и ей на самом деле нравились их женственность, их элегантные, мягкие изгибы, эстетичные движений, гармоничность линий, пламя, полыхающее в глазах. Их лица. Походка. Их голоса. Да что там! Ей нравилась Ева Брайант, и нравилось то, что она курит как паровоз и ходит в своей гримёрной и на площадке полуголая, потому что так удобнее. Нравилась её манера лёгкого флирта и ожидание того, что сейчас Ева прикоснется к ней, и по телу пройдет приятная волна контролируемого исступления. Но удовлетворять это исступление по-настоящему Мэрит хотелось только с одной женщиной - со своей. В ней были все те потрясающие черты, которые притягивали Мэрит и в других, но кроме этого она обладала тем, чего не было у всех предыдущих. Мэрит не могла конкретно объяснить, чем именно, но это "что-то" вынуждало ее быть рядом с этой женщиной уже столько лет, сколько она не разделяла больше ни с кем, и желала, чтобы это продолжалось долго, долго, долго. Она не имела привычки злоупотреблять словом "навсегда", но именно к нему, кажется, стремилась ее душа. Коннор сползла с кровати и упёрлась коленями в пол. Она хотела, чтобы их лица находились на одном уровне, когда Эва проснется. - Эви, - прошептала Мэрит. Эта форма её имени звучала исключительно между ними. Эвелина позволила ей это ещё в начале их отношений, и, скорее всего, это было всего лишь минутной слабостью, о которой она потом пожалела. Мэрит в течении последующих лет двух видела, как она едва заметно морщилась, стоило окликнуть её вот так. Сейчас Эва воспринимала нежное "Эви" из её уст гораздо спокойнее. Даже отзывалась с первого раза. Коннор улыбнулась и легонько провела большим пальцем по её щеке. Эва. Только один чёрт ещё не знал, как сильно она ненавидела собственное имя. Мэрит любила его за двоих. - Эви, - во второй раз получилось чуть громче. Мисс Л медленно открыла глаза, словно она и не спала вовсе, а просто лежала всё это время. Удивительно - от нее несло леденящим спокойствием. Возле губ блестели остатки красного глянца. - Я никогда не изменяла тебе, - Мэрит решила начать с главного. В ее душе скромно скреблась надежда на то, что они обойдутся без второго скандала. Мэрит даже готова была оправдываться сколько угодно... Но... Не это, кажется, главное. Впервые она подумала о том, что чувствует Эва, когда устраивает очередную сцену ревности. Ей стало так жаль. - Брайант... Это просто Брайант. Она лезет ко всем, кто находится ближе двух метров от нее. Ты же знаешь, - Эва работала ивент-менеджеркой и уже два раза устраивала приём в честь дня рождения Евы Брайант. - Я люблю тебя, - Мэрит на секунду опустила голову на ее грудь, уперевшись в неё лбом. Эва лежала на спине и смотрела на нее... Без упрёка. Коннор была рада хотя бы этому. Она чувствовала себя неловко. Эва не ответила. - Послушай... - она горько, прерывисто выдохнула. В горле собрался липкий солёный ком из слёз и вины. - Я хочу послушать о другом. Упрощу тебе задачу, - меланхолично произнесла мисс Л. Она, видимо, наглоталась успокоительного. Понятие "меланхолия" в обычном состоянии было от неё слишком далёким. - Зачем тебе наши отношения? Ты сутками торчишь на работе. И в отпуске ты тоже работаешь. Я понимаю... Ты устаешь от общения, от людей, потому что там их обычно достаточно, чтобы вытащить тебе мозг, поиметь его и вставить к концу дня обратно. Но так получилось, что я не часть твоей работы. Я вообще не работа, Мэрит. И знаешь. Я не обязательный пункт. Я могу быть, а могу и нет. Для чего я тебе нужна? Мэрит утерла слёзы, которые как-то незаметно, сами по себе потекли по щекам. В голове словно сами собой возникли одинокие вечера, унылые родительские собрания и абсолютно гадкое утро, потому что снова идти на работу означало бы возвращаться вечером обратно - в пустую спальню. Она вся сжалась при мысли о том, что когда она откроет глаза после длинной холодной ночи, рядом не будет всегда теплой Эвы, пахнущей сиренью и жасмином, и кофе ей тоже придётся делать самостоятельно, а он у Мэрит никогда не получался таким вкусным, как у одной замечательной мисс Л. Исчезнут их разговоры, иногда абсолютно пустые, но такие приятные, и их флирт, как будто они знакомы девять дней, а не одиннадцать лет, от которого всегда затягивался тугой узел внизу живота. Никто не скажет: "Эй, милая, мне тут было по пути, так что я купила твой любимый "Цезарь" и попросила положить двойную порцию соуса, как ты любишь", или "Чёрт, где опять твоя шапка", или фирменное "Окей, давай по-твоему, но в следующий раз хер тебе, а не по-твоему!" А их путешествия? Шутки, которые никто, кроме них, не понимал? Эви была сумасшедшей каплей энергетика в ее до ужаса статичном мире. Она, черт возьми, была самым обязательным пунктом из всех существующих! Двадцать девять лет Мэрит не знала ее... И только в те годы она не была обязательной. Об этом всем Коннор и сообщила Лейн - с совершенно несвойственной для себя, разгорячённой манере, где-то бессвязной и нелепой, но искренней от кончиков пальцев до кончиков волос. Она боялась потерять ее больше, чем работу, друзей, привычный уклад... Больше, чем все, что у нее было. Потому что это всё она бы обрела снова и снова, и снова. Но не Эви. -...я люблю тебя больше всех на свете, больше всех, и мне никто, никакие другие женщины... - Мэрит всхлипывала и прижималась к ней так, словно они не виделись несколько месяцев. Ещё никогда ей не были так сильно нужны ее объятия, ее участие... Ее "люблю", как прямо сейчас. Мисс Л крепко обняла ее, сидя на кровати, и у нее даже слегка закружилась голова. Всё-таки нужно было пить одну таблетку, а не две. Она чувствовала себя ватной. И счастливой. Она хотела знать именно это. То, что услышала. Они с Мэрит построили огромную, сильную, наполненную жизнь. Они были домом друг для друга и тем самым дополняющим элементом, которого каждой из них когда-то не хватало. Знать, что неприступная леди М ощущает то же самое, грело ей душу. Неприступная - потому что даже спустя одиннадцать лет отношений Лейн добивалась ее каждый день. Она до сих пор не знала её граней, не была уверена в том, как Мэрит повела бы себя, если бы потеряла ее, и какая она, когда оказывается в забвении. Мэрит была загадкой, которую мисс Л все разгадывала и разгадывала... Но никак не могла довести дело до конца. Мэрит была недосягаемой и вместе с тем невероятной близкой, потому что была её... С одной стороны. Но с другой, Эвелину никогда не покидала мысль о том, что она все ещё способна уйти, если на горизонте появится женщина, превосходящая мисс Л. Неважно в чем. Просто лучше неё. О таком не говорят. В подобных вещах не существует стопроцентной уверенности. Тяжелее всего ей было мириться именно с этой гребаной неприступностью, непривычной, непонятной, но, вместе с тем, мисс Л знала кое-что о себе, чего не знал никто другой. Она не смогла бы строить отношения с женщиной, чья самодостаточность не внушала бы ей страха быть брошенной. - Я тоже люблю тебя, - спустя несколько секунд бессрочных объятий все же сказала она. - Ещё никто так самозабвенно не трахался с моей нервной системой. Мисс Л больше всего на свете желала прочитать Мэрит полностью, от и до, увидеть то, что она не показывала, хотела, чтобы она сдалась перед ней, чтобы показала слабость, боль, чтобы оказалась внизу, под ней; Лейн стремилась подчинить её и стать целым миром для неё, испытать на хренову прочность... И Мэрит оказалась прочной. Она каждый раз выигрывала. Она была на уровне. Лейн молилась, чтобы так было и дальше, и делала всё для того, чтобы стать выше. Она тащила этот груз всю жизнь. Она ничего не могла сделать с этой болезненной тягой. Лейн боролась с Мэрит. С собой. Она растоптала бывшую девушку. Других отношений у мисс Л не было, а возможностей их завести - ничтожно мало, потому что они все словно чувствовали: эта чертова Лейн тебе не по зубам. Тёмная лошадка. Она была не нужна даже собственной матери. И вдруг оказалось нужна женщине, которая изначально вызывала в ней лишь одно, до омерзительного мужское желание: оттрахать до дрожи в коленях, а потом пафосно уйти в закат. Её бывшая тогда как раз расплылась окончательно. Мэрит и сейчас вызывала в ней это желание. Но стояло оно теперь рядом с чувством, которого мисс Л успешно избегала до - хре́новой любовью, и этот привычный для многих микс издевался над Лейн во всех аспектах супружеской жизни. Иногда так сильно, что она хотела приковать Коннор к огромному железному столбу, чтобы знать наверняка: никто, кроме само́й Лейн, к Мэрит никогда больше, сука, не прикоснётся. Их отношения были одним сплошным перекладыванием с больной головы Эвелины - на здоровую, принадлежащую Мэрит. Лейн услышала нервный смешок под самым ухом, а потом почувствовала лёгкий укоризненный укус в шею. - Ай! - Лейн резко вздохнула и под весом Мэрит рухнула обратно на спину. Коннор тоже нравилось верховодить. Она негромко засмеялась, без малейших угрызений совести лёжа сверху. И это кто здесь ещё будет говорить о нервной системе! - Ты драма-квин, - она примирительно поцеловала ее в губы, а потом неожиданно вскрикнула сама. Этого следовалось бы ожидать. Эвелина перевернула на спину её и победно, даже немного по-злодейски усмехнулась. У нее это всегда получалось не очень доброжелательно, и Мэрит, кажется, понимала, почему у нее никогда не было девушки на одну ночь. Почему она вообще вдруг подумала о девушке на одну ночь? - Тогда я все ещё очень злая драма-квин, - прошептала ей на ухо Лейн. По телу Мэрит побежали мурашки от её чуть рычащего тембра - на этот раз теплые и мягкие. - И я хочу драматичного, жёсткого, артхаусного секса, - мисс Л рывком задрала ей юбку. Мэрит рвано улыбнулась и сдвинула ноги. В глазах появился азартный блеск. - Из нас двоих только я писала сценарий для артхауса. Мисс Л почти раздражённо сжала запястья Мэрит над головой, и её грудь, сжатая бельем, оказалась прямо на уровне ее губ. Она выгнулась, приоткрыв рот. Никаких чертовых сценариев в этой спальне. Никаких чёртовых споров. Колено Лейн ловко протиснулось меж её ног, и Мэрит с возражением сжала и его тоже. Мисс Л неспешно провела губами по ее напряжённым под лёгкой рубашкой соска́м - бельё она не носила. - Практика имеет теорию, - с той же усмешкой сказала Лейн. - Не наоборот. Мэрит сдалась. Сегодня.